Проблемы перевода священного писания на бурятский язык

Linguistic peculiarities of translation the Bible from the Old Jewish to the Buryat language are analyzed in an article "Difficulties of translation the Bible into the Buryat language” written by Gomboin LT., It is also said about the practicing of translation of the Bible and the information about history of translation.

Рассматривая проблемы практики перевода Библии на бурятский язык, проанализируем переводы неконфессиональные, неакадемические, которые выполняются в Библейских обществах, Институте перевода Библии и предназначены для широкого читателя. Известно, что в переводах, созданных для внутрицерковного употребления, действуют иные законы.

Осмысление проблем перевода Библии предполагает некоторый экскурс в историю христианизации Бурятии, которая началась с приходом первых русских первопроходцев. В 1648 г. русские казаки под руководством атамана Ивана Галкина основали первый на территории современной Бурятии острог - Баргузинский. Как известно, церкви были обязательным элементом всех первых острогов Восточной Сибири: Баргузинского (1648), Баунтовского (1652), Удинского (1666), Телембинского (165 8) и др. Так как первоначально освоение Забайкалья русскими казачьими отрядами проводилось мужским населением, то по истечении времени, уходя в отставку, за неимением женщин, многие «служилые люди» брали в жены буряток, обращая их в свою веру, венчались.

История Православной церкви в Забайкалье сложна и неоднозначна: успехи начального периода сменились в царствование Анны Иоанновны запретом на миссионерскую деятельность православной церкви в Забайкалье из-за опасения возможных осложнений отношений с Китаем (Указ 1734 г.), в то же самое время разрешалась миссионерская деятельность монгольских и тибетских лам (по Кяхтинскому Генеральному трактату от 14 июня 1728 г.).

В настоящее время население считает своей главной религией буддизм, хотя наблюдается определенный синкретизм, когда человек одновременно посещает и буддийские храмы, и православные церкви, и шаманские камлания.

В российской и мировой библеистике накоплен опыт перевода Священного Писания на монгольские языки. Первыми попытками перевода Священного Писания на монгольские языки признаются пробы францисканца Йоханесса де Монте Корвино в XIV в.

Наиболее плодотворным периодом переводов Священного Писания на разные языки России признан XIX в., когда в 1813 г. было основано Российское Библейское общество. В 1820-1846 гг. в Забайкалье жили английские подданные Э. Сталибрас, К. Рамн, У. Сван, Р. Юиль, посланные Лондонским миссионерским обществом для проповедывания христианства среди бурят. Они основали свою миссию в Селенгинске и на реках Кудун и Она, усиленно изучали монгольский, тибетский, маньчжурский, наречия бурятского языков, переводили Библию, затем привезли из Англии типографское оборудование и издали в Селенгинске старомонгольским письмом Пятикнижие Моисея.                                              ■

В то же время в Петербург были приглашены крестник Василий Татауров, хоринские буряты Бадма Моршунаев и Номто Унгаев. За 14 лет под руководством Я. Шмидта ими был выполнен перевод всего Нового Завета на бурятский язык и издан старомонгольским письмом в Санкт-Петрбурге в 1827 г.

Для проповеди и для перевода богослужебных книг на бурятский язык привлекались буряты, знавшие русский и свой родной языки. Среди них были: православные священники Алек- сандр Бобровников, Константин Стуков, Николай Алексеев, Иван Санжихаев, Яков Болдонов, Матвей Махусаев, Николай Нилов-Доржиев, Лаврентий Перунов и др.

В настоящее время переводом Священного Писания на бурятский язык занимаются Институт перевода Библии и Российское Библейское общество. По линии второй организации переводчики носители бурятского языка, башкиры, осетины, якуты, алтайцы, чуваши прошли обучение на специальных курсах в Санкт-Петербурге, где им преподавали современную теорию библейского перевода, историю и культуру Древнего мира, древнееврейский язык, экзегезу Библии. Работа по переводу Библии на разные языки России поддержана патриархом Московским и всея Руси Алексием II.

Работа по переводу Библии в Российском Библейском обществе ведется на основе современной теории библейского перевода, главным принципом которой является создание смыслового, или еще точнее, функционального эквивалентного перевода. Такой перевод подразумевает адекватную передачу речевых функций, присущих тому или иному высказыванию, и призван оказывать на современного читателя такое же воздействие, как и на первых слушателей и пророков. Однако этот перевод должен отвечать духовным требованиям и культурным традициям современного читателя. Трудности переводчика состоят в том, что, беря за основу Синодальный перевод, он может перенести имеющиеся там неточности в свой перевод. Поэтому необходимо использовать в качестве основного Масоретский текст, а в качестве вспомогательного Септуагинту, Синодальный перевод, имеющиеся английские и немецкие тексты.

Безусловно, перед переводчиками стояло множество проблем богословского и лингвистического характера. Проблемы перевода начинаются уже с названия книги. В еврейской традиции (а почти весь Ветхий Завет первоначально написан на древнееврейском языке) названиями для книг Пятикнижия служат их начальные слова:

Бере шит - «В начале...»(книга Бытия),

Шемет - «Имена...» ( книга Исхода),

Вашскра - «И воззвал...» (книга Девит),

Беммдбар - «В пустыне... в (книга Чисел),

Деварим - «Слова...» (Второзаконие).

Принятые в христианской традиции заглавия книг Пятикнижия восходят к греческому переводу. Греческое название первой книги Библии - Генесис «Происхождение» - навеяно либо Быт 2:4 (греч.: «Это книга о происхождении неба и земли»), либо Быт 5:1 (греч.: «Это книга о происхождении людей»). Хотя в обоих случаях греческий текст представляет собой не столько перевод, сколько вольный пересказ еврейского оригинала. Такое название вполне подходит для книги, повествующей о происхождении мира, людей и отдельных народов.

Церковнославянское название книги - Бытие - это попытка первых славянских переводчиков передать смысл греческого генесис. Современного русскоязычного читателя такое название может ввести в заблуждение: слово бытие в русском языке имеет смысл, едва ли не противоположный греческому генесис, так как бытие статично, а генесис «происхождение» подразумевает динамику, развитие. Однако название «Бытие» стало настолько привычным, что нет смысла менять его в новых русских переводах.

На бурятском же языке название первой книги Моисея звучит: Эхинэй эхин (доел. Начало начал). Обратимся к бурятско-русскому словарю К. Черемисова (1973):

Эхи(н) 1. 1) ‘начало’; эхи табиха, эхи (заха) татаха ‘класть начало, начинать’; эхи табигша ‘начинатель’; эхи заха татагша ‘зачинатель’; эхинЬээнь уншаха ‘читать с начала’.

Монгольские переводчики книгу Бытия назвали Эхлэл (доел. Начало). Значение этого слова в монгольско-русском словаре А. Лувсандэндэва (1957): ЭХЛЭЛ см. ЭХЛЭЛТ ‘почин; начало’.

ЭХ(эн) II 1. 1) ‘начало, источник; недра’; номын эх ‘начало книги’; эхэнд нь ‘в начале; сперва’; энэ оны эхээр ‘в начале этого года’; эх адаг парк, ‘начало и конец; исток и устье’; эх бул аг парк, ‘источник’; эх газар ‘материк, континент’.

Таким образом, мы видим, что бурятские и монгольские переводчики перевели название книги, следуя древнееврейскому оригиналу Берешит «В начале» - Эхинэй эхин «Начало начал» и Эхлэл «Начало». Думается, что в каждом варианте было найдено удачное решение, исходя из соображений восприятия, частотности употребления, понятности и т.д.

В бурятском варианте выбора названия книги Эхинэй эхин «Начало начал» слышатся отголоски Шир гаиииерим «Песнь Песней» (Самая красивая Песня) - другой книги Ветхого Завета. Значит, такая традиция называть одну книгу, используя два раза одно слово, существовала у евреев, и при переводе на бурятский язык эта традиция поддерживается. Если обратиться к содержанию книги, то это действительно начало начал нашего мироздания -- Творец создаёт небеса и землю, свет, твердь небесную, сушу и растительность, светила, рыб и птиц, животных и человека.

Между современным человеком и ветхозаветным миром Библии — огромная дистанция. Поэтому, по мнению некоторых переводчиков, Библию надо переводить особым, возвышенным языком, используя архаическую лексику. Но этот импрессионистский подход при чтении древнего текста является главным препятствием для адекватного понимания текста на информационном уровне, не говоря уже о постижении библейских истин в смысле религиозном.

Как известно, имя Бога встречается уже в первом стихе первой главы первой книги Пятикнижия Моисеева. Одной из основных проблем до сих пор остается вопрос о переводе слова “Бог” (евр. «ЭлоаК», обозначает «могущественный, достойный почитания», «Элойим» - употребление множественного числа выражает особое почтение). На страницах газеты «Буряад унэн» развернулась целая полемика по вопросу о переводе слова «бог». Ц.Б. Будаев и У-Ж.Ш. Дондуков считают, что бурятское слово “бурхан” семантически полностью соответствует понятию “бог”, что “бурхан” давно растворил в себе значение русского слова “бог” и является вполне установившимся словом, поскольку было зафиксировано лингвистами у бурят еще в XVII в. Противник этой точки зрения - переводчик Монгольского Библейского общества Бодонгууд Цэрэндаш. Он предлагает переводить Бог словами Оршолонто Юртэмсын Эзэн (доел. Властелин бренного мира), Переводить Бог словом Бурхан нельзя, считает он, так как Бурхан - это Будда, который является не создателем, а учителем, называть же Бога Учителем, а не Создателем - искажение смысла Библии. .

Перевод слова Гэсподъ (евр. тетраграмматон - Яхве, Адонай) также создал немало проблем переводчикам. Еврейское Адонай соответствует евр. Иегова («Вечный») и Адон («Господин»). Эти имена выражают величие Бога и его превосходство над всеми, главную мысль всей Библии, ключевое понятие - «Творец неба и земли и всего сущего». Помимо двух главных имен - Бог, Господь, такие понятия, как «Создатель», «Всевышний», «Мессия», сочетание «Господь Бог», новы для бурятского языка. Смешение терминов и понятий Бог и Господь, отсутствие их четкого терминологического разграничения встречается довольно часто. Переводческой группой были предложены варианты для перевода слова Господь; Эзэн (доел. «Хозяин»), Дээдын Эзэн («Всевышний хозяин»), Муихьш эзэн («Хозяин Вечного мира»), Бутээгшэ Эзэн («Создавший хозяин»), В результате обсуждения внутри самой же группы было принято решение: перевести слово Господь словом Эзэн («Хозяин»). Таким образом, переводчики использовали семантическое расширение. В пользу этого выбора говорило и то обстоятельство, что в слове Эзэн имеются четыре буквы, как в еврейском оригинале.

Остановимся на вопросе о соотношении поэзии и прозы. Учёные сходятся в том, что Библия не знает жёсткого формального разграничения прозы и поэзии, однако многие отрывки Библии выглядят скорее поэтическими, нежели прозаическими. В качестве основных формальных признаков библейской поэзии обычно называются аллитерации, некоторая ритмическая упорядоченность и параллелизм. Одни и те же отрывки Библии выглядят в разных переводах то как проза, то как поэзия, разумеется, без строгого размера и без рифмы. Единого решения здесь нет. Мера поэтичности определяется каждым переводчиком самостоятельно, и надо полагать, что активное использование поэтических средств бурятского языка не только украшает перевод, но и приближает его к оригиналу.

В Ветхом Завете есть множество эпизодов, где приносят в жертву ягнёнка, например, книга Бытия, глава 22, стихи 7, 8 (в дальнейшем название книги, главы и стиха будем обозначать по примеру: Быт 22:7,8) . В переводах на русский язык этот ягнёнок обозначается словами агнец или же овен в зависимости от еврейского оригинала, где есть слова се и аиль, обозначающие пол жертвы. Но переводчику на бурятский и монгольский языки недостаточно знать лишь пол жертвы, у него неизбежно возникает вопрос: «А сколько лет этому ягненку?». Буряты и монголы с незапамятных времен занимались разведением пяти известных видов домашних животных: коров, лошадей, овец, коз и верблюдов.

Животноводческие термины, различающие домашних животных по полу, возрасту, масти и получаемым от них продуктам, а также по их анатомии и физиологии, эпизоотии и болезням и их лечению и т.д., одним словом, термины по всем вопросам разведения животных создавались бурятским народом на протяжении многих веков. В монгольских языках это представлено в строго систематизированном виде и в значительной степени богаче, чем у других народов мира. Названия животных менялись каждой осенью. Например, ягнёнок до осени назывался хурь-ган, осенью становился тулгэ, следующей осенью кастрат - тулгэ, самка - ярка - зуйаг и т.д.; телёнок до осени тугая, осенью - буруун, следующей осенью - хашараг, третьей осенью самец - гунан, самка - гунжан, четвёртой осенью самец - дунэн, самка - дунжэн.

Переносные значения слов в языках часто не совпадают, что создает большую трудность для переводчиков. В русском языке слово зеленый имеет переносное значение «неопытный по молодости»: зеленая молодежь, молодо-зелено. Кроме того, с этим словом образуются фразеологизмы: до зеленого змия (напиться до галлюцинаций, до белой горячки), зеленая тоска - чрезвычайная тоска, зеленая улица - путь для транспорта свободен; этот фразеологизм употребляется также переносно: новому - зеленую улицу? Во всех этих случаях невозможно использовать бурятское слово ногоон, ибо оно не имеет переносного значения и не образует фразеологизмов. Также к средствам, к которым довольно трудно подобрать точные эквиваленты, относятся различные устойчивые сочетания слов - идиомы, пословицы, поговорки. В этих случаях переводчики используют разные приёмы.

Например, Быт 14:22-23.

В древнееврейском оригинале есть устойчивое сочетание: нм-михут взад сэрох-найал (доел, если нитку и до ремня сандалий.,.).

Русский Синодальный перевод: Но Аврам сказал царю Содомскому: поднимаю руку мою к Господу Богу Всевышнему, Владыке неба и земли,²³ что даже нитки и ремня от обуви не возьму из всего твоего, чтобы ты не сказал: я обогатил Аврама;

Бурятский перевод: Гэбэшье Авраам иигэжэ харюусаба:

- Кэтэрхэй зуушье, тугдэрхэй тэбэнэшье танай зоериНоо абахагуйб гэжэ огторгой газар хоёрые бутээгшэ Дээдын дээдэ Эзэн Бурханай урда тангаригланаб. «Би Авраамые баян болго-об» гэжэ хожом танай хэлэжэ байхагуйн туда иигэнэб (доел, перевод выделенного фрагмента: даже иголку, у которой сломано ушко, даже отломанную большую иглу,,,).

Как видим, бурятский переводчик распознал смысл еврейской идиомы и удачно заменил ее устойчивым сочетанием своего родного языка. У бурят издавна существовала игра «Загадывание загадок». Тот, кто не смог отгадать загадку, должен был в ответ загадать свою. И если он не мог вспомнить ни одной, то победивший в этом своеобразном турнире дружески разыгрывал его, говоря речитативом: «Ьэтэрхэй зуугээр, тугдэрхэй тэбэнээр шамайе худалданаб, худалда-наб...» (доел. Продаю, продаю тебя за иголку со сломанным ушком, за большую сломанную иглу...> Т.е. победитель «продавал» побежденного за бесценок, за вещи, которые никому не нужны, за ничто. И Аврам дает знать царю Содомскому, что даже бесполезной вещи от него не возьмет в подарок, сколько бы он ни предлагал за то, что он поразил его врага - Кедорлаомера.

Рассмотрим другой пример: Быт 16:12.

Древнееврейский оригинал: дословный перевод совпадает с русским Синодальным переводом (см. ниже).

Русский Синодальный перевод: ¹² он (Исмаил) будет между людьми, как дикий осел; руки его на всех, и руки всех на него; жить будет он пред лицем всех братьев своих.

Бурятский перевод: Харин хубууншни зэрлиг амитан мэтэ нуудэл байдалтай, тэнэн туншэн ябаха. Ури НадаНадынь турэл саданарЬаа амяарлан амидаржа, арсалдаа хэрэлдээтэй, хун бухэндэ эсэргуусэн байха.

Древнееврейская идиома руки его на всех,и руки всех на него при буквальном переводе потеряла бы смысл и могла бы быть неверно понята читателем. Бурятский переводчик смысл идиомы передал в переводе нейтральным выражением арсалдаа хэрэлдээтэй, хун бухэндэ эсэргуусэн байха.

Нами отмечены следующие особенности языковой структуры оригинала и перевода:

]. В древнееврейском языке редко употребляются прилагательные, часто существительное выступает в качестве определения к другому существительному (сын разврата - развратный человек; гора святости - святая гора и т.д.). Значение превосходной степени признака также часто выражается сочетанием существительных («Песнь Песней» - самая прекрасная песня). Например, Быт 37:3:

Древнееврейский оригинал: бен зекуним (доел, сын старости).

Русский синодальный перевод: Израиль любил Иосифа более всех сыновей своих, потому что он был сын старости его, — и сделал ему разноцветную одежду.

Бурятский перевод; Ундэр наКатан подокон хойнонь турэЬэн Иосифтоо Израиль бусад хубуудЬээ улуу дуратай кэн...(Эосл.Иосифа, родившегося, когда он был уже старый, Израиль любил больше других сыновей).

В данном примере бурятский переводчик осуществил смысловой, более понятный, чем в русском, перевод словосочетания сын старости. Конечно же, такой удачный, литературный перевод будет адекватно воспринят читателями-бурятами, нежели прямое следование грамматической конструкции оригинала.

• 2.    Часто используются тавтологические выражения («пламя огня», «рыбы моря», «умереть смертью», «согрешить грехом»). Например, в Быт 2:17 (евр. «мот тамут»):

Русский синодальный перевод: а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь.

Бурятский перевод: Зугеер Майн муу хоёрой илгаае мэдэруулдэг модоной жэмэс эдижэ болохогуй. Тэрэниие бу эдеэрэй. Эдеэ haa, тэрэл удэртее ухэхэш.

«Мот тамут» - эти два слова происходят от одного корня «мот» (умирать); по форме: первое слово - это абсолютный инфинитив, второе - имперфект, 2-е лицо. При литературном переводе на современный бурятский язык такого рода конструкции переданы одним словом - ухэхэш (умрёшь). Думается, что это правильный выбор, иного пути, кроме как усиление значения непременно умрешь, обязательно умрешь, не видно. Слово ухэхэш (умрешь) в бурятском предложении стоит в конце предложения, и эмфаза высказывания приходится на данный глагол.

Проблемы перевода Священного Писания на бурятский язык также обнаруживаются в следующем примере: Быт 50:2.

Древнееврейский оригинал: лаханот эт-авив (доел, чтобы бальзамировать отца его).

Русский Синодальный перевод: И повелел Иосиф слугам своим — врачам бальзамировать отца его; и врачи набальзамировали Израиля.

Бурятский перевод: Удаань Иосиф эмшэ домшонороо дуудан, эсэгынгээ шарилые зан-даншуулха гэжэ захиралта угэбэ.

Бурятско-русский словарь К. Черемисова (1973): шарил l.ycm. 1) останки (о трупе человека, занимавшего высокое положение); мощи; 2) усыпальница; шарил хадагалдаг газар колумбарий; 2. атр. переводится по знач. определяемого; шарил хуур могила; шарил унэЬэи прах, останки (помещаемые в урну).

Этот же словарь: зандан 1, бот. ‘сандал’; агар зандан модой ‘алоэ’; хара зандан ‘чёрный сандал’; 2. 1) ‘сандаловый’; занданай дабирхай ‘сандаловая смола’; 2) перен. ‘красный’ (как сандал); зандан булгайр ‘красная юфть’.

Бурятский переводчик совершенно оправданно вставляет в текст слово шарил, поскольку бальзамируют не живого человека, а его останки. Глагол занданшуулха образован от имени существительного зандан (сандал), если быть более точным, здесь подразумевается словосочетание занданай дабирхай (сандаловая смола), т.е. покрывать сандаловой смолой. В древности существовал обычай: тело умершего важного человека покрывать дорогими смолами, в том числе и сандаловой смолой. В русском же варианте использовано слово бальзамировать, которое давно вошло в обиход и понятно всем русскоязычным читателям.

Монгольские языки богаты эвфемизмами, употребляемыми вместо слова «умереть», например; монг. ухэх - монхжих «увековечиться», ногчих «скончаться, почить», нас барах «скончаться», эгэх и эчих «уйти», таалал барих «обрести покой», наран болох «стать солнцем», тэн-гэр болох «стать небом», бурхан болох «стать бурханом»; бур. наИа бараха, uaha дуурэхэ «скончаться», нугшэхэ «скончаться, почить», р/гэрхэ «миновать», Ьайн турэлоо олохо «найти лучшее перерождение», мордохо «отправляться в путь», бурхандаа ябаха «уйти к бурхану», хада гэр-тээ ошохо «уйти к скальному дому» и др.

В Быт 50:24 в древнееврейском оригинале Иосиф говорит братьям: анохий мэт (доел, я умиряю).

Русский Синодальный перевод: И сказал Иосиф братьям своим: я умираю, но Бог посетит вас и выведет вас из земли сей в землю, о которой клялся Аврааму, Исааку и Иакову.

Бурятский перевод: Haha барахынгаа урда тээ Иосиф аха дуунэрээ дуудаад, иигэжэ хэлэбэ:

- Минин мордохо саг дутэлжэ банна... (доел.перевод выделенного фрагмента.¹ Приближается время, когда я отправлюсь в путь/

Для бурятского переводчика слово умирать в данном контексте эвфемизм, поэтому он заменяет его на слово мордохо «отправляться в путь». Следует отметить, что использование этих эвфемистических замен вместо табуированного рэх «умереть» зависит от социального положения того, к кому они относятся. Например, в монгольском языке наран болох, тэнгэр болох, бурхан болох использовались для передачи понятия о кончине князей, высокопоставленных лиц, пожилых людей и близких. О кончине ламы (буддийского священника) в бурятском языке принято было говорить тагаалал болоо «стал покоем». И, наоборот, монголы и буряты не прибегали к тэбуировэнию, если речь шла о кончине животных, незнакомых людей и, естественно, врагов. Дифференцированный характер носит употребление эвфемизмов, выражающих понятие «умереть» и в зависимости от возраста объекта, о котором идет речь, и отношения к нему говорящего.

В переводах XIX в. английских миссионеров часто библейские термины оставались без перевода и без каких бы то ни было комментариев, например: ivanggili, apostol, sabat, baptista. Иногда термины заменялись русскими словами, оформленными по правилам бурятской фонетики и синтаксиса: крестить = крестле, пророк = пророг, шабат = суббота удур.

В целом заметим, что ни по одному из перечисленных выше терминов невозможно вынести окончательное и однозначное решение, да и сам список далёк от полноты. Необходимо учитывать, что Библия существенно отличается от многих литературных произведений и потому техника литературного перевода не может быть применена к ней без соответствующей адаптации.

Буддийские идеи и мотивы в словесно-письменных памятниках Бурятии конца XIX - начала XX в.

В статье рассматриваются буддийские мотивы в письменных памятниках Бурятии рубежа Х1Х-ХХ вв.: «Комментарий...» к композиции Нагарджуны Р. Номтоева, субхашита «Зерцало мудрости...» Э.Х. Галшиева, «Предание о кругосветном путешествии, или Повествование о жизни Агвана Доржиева» А. Доржиева. Делается вывод о том, что эти произведения являются уникальным примером синтеза дидактичности и художественности.

Т. Khubrikova

Buddhist motives in verbally-written monuments of Buryatia of the end to XlX-th - the beginnings of XX-th century

На примере трех словесно-письменных памятника Бурятии конца XIX - начала XX вв.: «Комментария к “Капле, питающей людей, называемой “Драгоценный кувшин, наполненный эликсиром рашияны” Нагарджуны» Р. Номтоева (1890-1895), субхашиты Э.Х. Галшиева «Зерцало мудрости, разъясняющее принимаемое и отвергаемое по двум законам» (1910-1915) и «Предания о кругосветном путешествии, или Повествования о жизни Агвана Доржиева» А. Доржиева (1921), относящихся к буддийской дидактической литературе, рассмотрим соотношение в них художественности, поэтичности и сухого поучения буддийского знания. О том, что содержание буддийских сочинений органично пропитано поэтичностью, образностью, свидетельствуют теория и практика восточных литератур. Так, одним из первых отметил эту осо-