Проблемы совокупного вменения ст. 158 и ст. 215.2 УК РФ при квалификации преступлений в сфере жилищно-коммунального хозяйства

Повышенное внимание законодателя к проблемам уголовно-правового противодействия преступности, направленной против систем жилищно-коммунального хозяйства, обусловлено ее особой общественной опасностью. Так, имущественные преступления, посягающие в том числе на нормальную работу систем жизнеобеспечения населенных пунктов, безусловно причиняют вред общественным отношениям, связанным с обеспечением общественной безопасности. В соответствии с принципом справедливости (ст. 6 К РФ), указанные деяния должны получить соответствующую уголовно-правовую оценку, и наказание должно соответствовать их реальной общественной опасности.

Норма ст. 215.2 УК РФ является одной из немногих, предусматривающих ответственность исключительно за преступления в сфере жилищно-коммунального хозяйства, т. к. она содержит в качестве основного объекта общественные отношения, непосредственно связанные с нормальной работой инженерной инфраструктуры, содержанием и ремонтом зданий и сооружений в населенных пунктах, предоставлением услуг, обеспечивающих удобство и комфорт проживания. Указанный объект является в том числе факультативным при отнесении конкретного преступления к группе совершенных в сфере ЖКХ [6].

Проблемам квалификации преступлений, предусмотренных ст. 215.2 УК РФ, посвящен ряд научных исследований, среди которых следует отметить статьи Т. С. Коваленко [2], Е. В. Хромова [5], И. Н. Озерова [4], а также монографическое исследование Р. В. Закомолдина [1] и др. Тем не менее теоретического обобщения актуальной на сегодняшний день судебной практики не проводилось.

Постановка проблемы

В ходе проведенного исследования-нами была изучена практика применения ст. 215.2 УК РФ при квалификации преступлений, совершаемых в сфере ЖКХ. Данная практика является достаточно единообразной во всех регионах на протяжении длительного времени. В ходе изучения вступивших в силу обвинительных приговоров судов нами установлено, что в период действия нормы ст. 215.2 УК РФ (введена федеральным законом № 83-ФЗ от 19.06.2001 «О внесении изменения и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР»), не было ни одного случая ее применения самосто-ятельно1, во всех случаях указанное деяние квалифицировалось в совокупности с иными имущественными преступлениями, причем преимущественно с кражами.

Так, приговором Интинского городского суда Республики Коми 18.03.2016 по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 158 УК РФ и ч. 1 ст. 215.2 УК РФ осужден Литовченко В. В. Судом установлено, что подсудимый, действуя с корыстной целью (хищение телефонного кабеля) спилил его с опорных столбов, и с похищенным скрылся. В результате действий подсудимого участок кабеля пришел в негодность, абоненты, проживающие в многоквартирном доме, остались без телефонной связи, также владельцу кабеля — компании, оказывающей телекоммуникационные услуги, — был причинен материальный ущерб, выразившийся в стоимости похищенного кабеля, и восстановительных работ2.

Приговором Ленинского районного суда г. Нижний Тагил Свердловской области 24.09.2013 г. по совокупности преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 2 ст. 158 УК РФ и п. «а» ч. 2 ст. 215.2 УК РФ осуждены Хасанов Р. Р., Ларионов И. А. Судом установлено, что подсудимые, действуя группой лиц по предварительному сговору, с корыстной целью (хищение телефонного кабеля), незаконно проникли на чердак многоквартирного дома, где перерезали указанный кабель в двух местах, после чего с данным кабелем с места совершения преступления скрылись. В результате действий подсудимых участок кабеля пришел в негодность, або- предусмотренное ст. 215.2 УК РФ, отно- ненты, проживающие в многоквартирном доме, остались без телефонной связи, также владельцу кабеля — компании, оказывающей телекоммуникационные услуги, — был причинен материальный ущерб, выразившийся в стоимости похищенного кабеля, и восстановительных работ1.

Аналогичные обвинительные приговоры были вынесены 16.10.2017 г. Братским городским судом Иркутской области в отношении Семенова П. А., 16.02.2018 г. Рамешковским районным судом Тверской области в отношении Григорьева А. Н., Мазеева В. А. и др.

Как мы видим, все действия, связанные с непосредственным повреждением объектов жизнеобеспечения, перечисленных в диспозиции ст. 215.2 УК РФ, являются лишь способом достижения основной цели субъекта — получения доступа к искомому предмету хищения. То есть сам факт повреждения не является самоцелью, а выступает лишь неизбежной составляющей объективной стороны основного преступления — хищения. Соответственно, субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 215.2 УК РФ, выражается виной в форме косвенного умысла, т. к. субъект желает не самого повреждения систем жизнеобеспечения, его преступная мотивация направлена на личное обогащение за счет материальных предметов, составляющих конструкцию объекта жизнеобеспечения. Однако он понимает, что его действия приводят к указанным последствиям, и если субъект их прямо не желает, то относится к их наступлению безразлично.

Не смотря на то, что законодателем предусмотрена возможность самостоятельного применения ст. 215.2 УК РФ, для чего, на наш взгляд, в диспозиции указан, в том числе хулиганский мотив;

в практике, как нами упоминалось выше, указанная возможность фактически не реализуется. Следовательно, можно сделать вывод о том, что преступление,

¹ Решение по уголовному делу № 1-395/2013 // ГАС РФ «Правосудие» : Ленинский р-ный суд г. Нижний Тагил Свердловской обл. URL: num=1&name_op=doc&number=699108&delo_ id=1540006&new=0&text_number=1 (дата обращения:

14.10.2020).

сится к группе т. н. «вторичных», «несамостоятельных», то есть умышленных деяний, общественная опасность которых обусловлена основным (предикатным) преступлением. При этом вторичное преступление не является неизбежным следствием предикатного, но зависит от него, возникая лишь в ходе его совершения [3]. Приведенные выше примеры показывают, что кража и приведение в негодность объектов жизнеобеспечения образуют идеальную совокупность.

Из данного вывода закономерно вытекает вопрос о мотивах законодателя при самостоятельной криминализации указанного деяния, и необходимости данной нормы в УК РФ.

Описание исследования

Преступление, предусмотренное ст. 215.2 УК РФ имеет собственный объект преступного посягательства, которые обуславливает общественную опасность указанного деяния, и требует соответствующей уголовно-правовой реакции. Однако, на наш взгляд, причиной криминализации в данном случае выступает именно общественная опасность, а не сам факт преступного деяния, объективная сторона которого фактически поглощается диспозицией предикатного преступления, в данном случае кражи. Вероятно, законодатель ввел норму уголовной ответственности за повреждение объектов жизнеобеспечения с целью криминализации отдельного факультативного объекта — общественных отношений, связанных с нормальной работой объектов электросвязи, ЖКХ, энергетики, и иных объектов жизнеобеспечения. На наш взгляд, таким образом законодателем сделана попытка достаточно нетрадиционным способом уже- сточить уголовно-правовую репрессию за имущественное преступление, посягающее дополнительно на факультативный объект. Она выражается в том, что правоприменители вынуждены квалифициро- вать указанные деяния по совокупности двух составов — ст. 158 и ст. 215.2 УК РФ. Наказание в таком случае также назначается в соответствии с правилами, установленными ст. 69 УК РФ.

Мотив законодателя на утяжеление ответственности за двух объектное преступное деяние видится разумным и обоснованным, но подход к его реализации нам кажется ошибочным. Следует отметить, что при сравнении санкций частей 1 и 3 ст. 215.2 УК РФ с соответствующими частями ст. 158 УК РФ мы видим более строгие виды наказания в первом случае. Соответственно, согласно ч. 2 ст. 69 УК РФ следует, что при назначении наказания минимальный предел определяется санкцией вторичного преступления, что значительно ухудшает положение подсудимого. В данном подходе видится уклон к приоритету общественных интересов (безопасность объектов жизнеобеспечения) над частными (право собственности).

Обсуждениерезультатов исследования

На наш взгляд, данная цель (особая уголовно-правовая охрана общественных отношений, связанных с нормальной работой объектов жизнедеятельности) может быть достигнута включением объекта преступного посягательства, предусмотренного ст. 215.2 УК РФ, в диспозицию состава квалифицированной кражи. Уголовный закон имеет массу примеров применения подобного подхода, в том числе в случае со ст. 158 УК РФ, когда преступное деяние, имеющее факультативный объект, предусмотренный главой особенной части УК РФ, отличной от основного объекта, позволяет отнести его к квалифицированной форме данного преступления.

Выводы

Следуя указанным соображениям, мы предлагаем включить в диспозицию ч. 2 ст. 158 УК РФ пункт «д» в следующей редакции: «кража, сопряженная с повреждением объектов жизнеобеспечения». На наш взгляд, это позволит добиться адекватного отражения общественной опасности указанного деяния без необходимости излишнего вменения субъекту совокупности двух преступлений.

Что касается ст. 215.2 УК РФ, мы полагаем, что из диспозиции указанной нормы необходимо исключить корыстный мотив как выражение субъективной стороны, оставив только хулиганские побуждения. Данная мера позволит применять указанную норму УК РФ самостоятельно, и, в сочетании с предложенным дополнением ст. 158 УК РФ, позволит решить проблему конкуренции.

Также одним из плюсов включения повреждения объектов жизнеобеспечения в диспозицию ст. 158 УК РФ является расширение возраста субъекта преступления (в соответствии со ст. 20 УК РФ возраст наступления уголовной ответственности по ст. 158 УК РФ наступает с 14-летнего возраста, а по ст. 215.2, 215.3 УК РФ — с 16-летнего).

Заключение

Проблемы конкуренции норм влекут за собой появление в УК РФ статей, не применяемых на практике. Актуальное уголовное законодательство требует, на наш взгляд, оптимизации, связанной с исключением «нерабочих» конструкций. Применение совокупности преступлений, безусловно необходимое в отдельных случаях, в целом усложняет правоприменительную практику, а зачастую значительно ухудшает положение обвиняемых (подсудимых). Мы полагаем, что снижение случаев необходимости квалификации преступлений по совокупности может служить оптимизации правоприменительной и единству судебной практики.