Проблемы становления Древнерусского государства в трудах Д. Я. Самоквасова

Изучение истории государства и права имеет большое значение для понимания правовой системы и является важным для понимания национальной идентичности и легитимации политических режимов. Осознание данного факта элитой Российской империи привело к небывалому расцвету историко-юридических исследований во второй половине XIX – начале XX в. Всплеск интереса к истории русского права в данный период породил целую плеяду выдающихся историков права, которые находились в тесной связи с европейской и отечественной философской, политической и исторической мыслью. Исследования, проведенные в то время, отличались широтой подхода и концептуализацией материала, что позволило реалистичнее взглянуть на отечественную юриспруденцию. В стране существовало несколько общественноэкономических укладов, и выявление пережитков обычного права было необходимо для проведения реформ. Труды российских историков-правоведов заняли достойное место в развитии мировой юридической мысли, а дореволюционный опыт, так или иначе, оказывал мощнейшее влияние и на историков права следующего – советского – периода.

К настоящему моменту, с сожалением вынуждены признать, история государства и права утратила прежний авторитет и переживает кризис, причины которого неоднократно становились предметом научных дискуссий [1; 2]. В условиях кризиса науки изучение опыта выдающихся историков-юристов важно для актуализации традиций, формирования нормативно-ценностных ориентиров научного сообщества. Анализ истории юридической мысли в России позволяет выявить закономерности в ее развитии и показать устойчивую отечественную традицию в изучении и преподавании юридических дисциплин.

В контексте сказанного изучение научного наследия Дмитрия Яковлевича Само-квасова (1843–1911), который был заметной фигурой в юридической науке второй половины XIX – начала XX в., представляет безусловный интерес, так как является определенной вершиной достижений историко-правовой мысли и, как следствие, занимает важное место в истории развития юридической науки в России. Ученый внес значительный вклад в развитие теории историко-правового анализа, что позволило глубже понять эволюцию правовых систем и их взаимосвязь с историческими, культурными и социальными контекстами. Его работы характеризуются оригинальными подходами к исследованию правовых норм и институтов. Основной фокус внимания сосредоточен, прежде всего, на специфике российского права и его истории, что имеет значение для понимания современного правопорядка в России. Труды исследователя помогают оценить, как исторические традиции влияют на современное правоприменение. Д. Я. Самоквасов сочетал исследования в области права с философией, социологией, историей и археологией, что помогло ему сформировать более полное и многогранное понимание историко-правовых явлений.

Обращаясь к личности выдающегося правоведа, отметим, что влияние на становление ученого оказало обучение в Демидовском юридическом лицее и на юридическом факультете Императорского Санкт-Петербургского университета, который он окончил с отличием в 1868 г.

Научная карьера Д. Я. Самоквасова началась с изучения истории государственного права, которое он продолжал и в последующие годы. В 1871 и 1872 гг. он участвовал в археологических экспедициях, в 1873 г. защитил магистерскую диссертацию в Киевском университете.

С 1873 г. Дмитрий Яковлевич являлся доцентом кафедры истории русского права

Варшавского университета, а в 1878 г. защитил докторскую диссертацию. В 1887– 1892 гг. Д. Я. Самоквасов был деканом юридического факультета Варшавского университета, а с 1891 г. занимал должность ректора университета. В 1892 г. он вышел в отставку и был назначен управляющим Московского архива Министерства юстиции.

С 1894 г. ученый преподавал на кафедре истории русского права Московского университета, которую оставил в 1903 г.

Д. Я. Самоквасов также вел большую просветительскую работу, читая лекции по праву на юридических курсах для рабочих. Он был монархистом и тесно сотрудничал с Союзом русского народа, при этом выступал за полную автономию университетов, в которой видел панацею от роста политической активности студентов и преподавателей.

Концепция формирования Древнерусского государства

В своих трудах, рассматривав раннюю историю славян, ученый обратился к летописным сводам об истории славянских племен, которым суждено было стать ядром русской народности, и обнаружил свидетельства ранней славянской урбанизации, прежде всего на реках и побережьях центральных областей Европы. По мнению исследователя, города стали основой для возникновения княжений, которые представляли собой автономные волости, состоявшие из старшего города и младших городов.

При реконструкции условий стей-тогенеза славян Д. Я. Самоквасов использовал метод историко-генетических сравнений [3, с. 253]. В частности, он применил так называемый метод пережитков (реконструкция исчезнувших явлений по их пережиткам в более позднем периоде Московского государства). Сравни- вая Донскую землю, возникшую в эпоху Московского государства, с племенными княжениями славян VII–IX вв., ученый использовал значительный комплекс взаимосвязанных признаков, рассматривая, как переселенцы, бежавшие на окраины, захватывали татарский город Ахас, который переименовали в Черкасск (постепенно город превратился в центр дальнейшей колонизации и политический центр земли донских казаков). С течением времени численность Черкасской общины увеличивалась, что обусловило необходимость дальнейшей колонизации, как следствие, количество городов в Донской земле увеличилось, и к концу XVII в. в Донской земле насчитывалось уже 52 города, которые находились в сфере влияния метрополии (Черкасска). Д. Я. Самоквасовым широко использовались умозаключения по аналогии. Опираясь прежде всего на сходство сопоставимых фактов, ученый перенес похожие признаки с рассмотренной им колонизации XVII в. на другое явление – возникновение ранних княжеств у славян. С распространением власти Русской державы и завоеванием северного Кавказа и Крыма появилась возможность безопасной жизни в селах в области Дона. Общественные поселения казаков передвинулись с возвышенностей на равнины и растянулись вдоль побережий. Древние казачьи городки превратились в неукрепленные станицы, а укрепления сохранились в виде городищ1.

В качестве еще одной аналогии ученым рассматривалась Вятская земля, возникшая в эпоху удельных государств. Перенаселение Новгорода обусловило необходимость колонизации бассейнов рек Камы и Вятки. Новгородцы построили городок в устье реки Камы, но затем разделились на две партии: одна осталась в городке, а другая поплыла дальше по реке Каме. На берегу реки Чепцы, притока реки Вятки, новгородцы построили новый городок. В ходе дальнейшей колонизации на примыкающей территории были построены городки Никулицын, Котельник и Хлынов, таким образом, на территории Вятской земли новгородцы создали систему обороны, состоявшую из укрепленных городов. В значительной степени указанное выше отражает уровень развития Вятской земли, которая сохраняла свое значение вплоть до присоединения к Московскому княжеству. Согласно Д. Я. Са-моквасову, именно такая схема характерна для возникновения племенных княжений VII–IX вв. у славян2. По мнению ученого, в «Повести временных лет» содержится прямое указание, подтверждающее предложенную выше модель образования племенных княжений восточных славян: славяне возводили укрепленное поселение на берегу озера Ильмень, Рюрик раздавал города своим мужам, исходя из вышеуказанного Новгородская земля формировалась как союз городов, представляя собой систему обороны земли3.

То же самое происходит в земле полян: род князя Кия основал город Киев, который стал политическим центром, затем в ходе колонизации близлежащих земель возникло кольцо городских укрепленных поселений – ученый обнаружил в летописях упоминание многих городов Киевской земли. Таким же образом осуществлялась урбанизация Древлянской земли, земли Вятичей – все славянские земли, предшествовавшие возникновению Древнерусского государства, представляли из себя союзы городов, основной целью которых было обеспечение защиты указанных земель [4, с. 13].

Переселение славянских племен происходило из придунайских территорий в течение относительно длительного вре- мени, волнами – такой вывод Д. Я. Само-квасову позволили сделать археологические материалы, прежде всего кладов римских монет [5, с. 76].

Колонисты выбирали место для поселения и ограждали его рвом, валом и палисадом, которые сдерживали рост города. Постепенно с ростом населения община была вынуждена отселять его часть. Таким образом, согласно ученому, возникали новые пригороды. Пригороды подчинялись старшему городу, образуя племенные государства. Города представляли из себя, по мнению историка права, автономные общины – «маленькие республики» [6, с. 135], управлявшиеся общинным собранием и городским старейшиной. Демографический кризис обуславливал колонизацию и рост дальнейшей урбанизации, за которой следовала консолидация городов, образованных метрополией, в союзы, подчинявшиеся последней4.

Исследователь полагал, что рассмотренный процесс стейтогенеза не являлся уникальным, а носил характер закономерный и наблюдался в истории других народов. Так, Сиракузы состояли из пяти городов, Финикия – из трех. В Финикии каждый город управлялся собственным царем. На Кипре каждый город подчинялся тирану. В Аттике до Кекропса каждый город имел своего царя5.

Развитие общества восточных славян на ранних этапах стейтогенеза

Дмитрием Яковлевичем Самоквасо-вым была разработана универсальная схема развития общества на ранних этапах стейтогенеза, включающая три стадии.

Первая стадия характеризуется урбанизацией определенной территории, заселенной земледельческими племенами,

Siberian Law Review. 2025. Volume 22, no. 3 укреплений на участках земли, которая обрабатывается семьями, составляющими городскую общину; но на данной стадии развития городского сообщества частное жилище семейства по-прежнему не имеет самостоятельного значения и в полной мере находится в зависимости от города. Д. Я. Самоквасов отмечает: «Где встречаются частные жилища, там непременно должен быть и город в значении укрепленного центра жизни общины, средства охраны частных жилищ»⁹. Это связано, прежде всего, с необходимостью защиты в стенах цитадели города, куда при возникновении внешней опасности укрывается население общины.

На завершающей третьей стадии союзы городов консолидируются в единое государство посредством завоевания. Формируется социальная иерархия, включающая военную аристократию и подвластных ей земледельцев. Иерархия предполагает строгое распределение социальных функций. Аристократия обеспечивает охрану порядка и безопасность на территории государства – это создает условия для возникновения изолированных от городов неукрепленных поселений, разбросанных на территории всего государства. Укрепленные городские центры земледельческих общин теряют свое оборонительное значение, приходят в запустение и трансформируются в городища. Вместо них появляются населенные военной аристократией «города-крепости и множество пограничных военных сторожевых укреплений, дающих возможность государственному народонаселению центральных областей жить в поселениях неукрепленных, в селах, деревнях и хуторах, изолированно от городов»10. Согласно мнению ученого, именно на этой стадии

образующими систему укрепленных городов, каждый из которых населен общиной. Каждая такая община полностью суверенна, механизм управления представлен по-тестарными структурами, народным собранием и городским старейшиной. «Сколько городов в области, занимаемой данным племенем, столько и отдельных государств, стоящих друг к другу в полной политической независимости»6, – отмечает ученый. Внешняя агрессивная среда обусловливает необходимость селиться и размещать частные жилища только внутри городских укреплений, которые не позволяют городу расширяться. При достижении определенной критической численности населения, «когда городское укрепление становится недостаточным для вмещения в себе разросшегося общества, часть населения города отдаляется, выселяется и образует новый город, новую общину, новое государство, стоящее вне политической связи с его метрополией и со всеми соседними городками»7.

Вторая стадия заключается в образовании союза городов, центром которого является стольный город (город и пригороды). Формируется иерархия, состоящая из старейшин меньших городов, подчиненных власти вождя племени, возглавляющего общину центрального города. Эта стадия, согласно мнению историка права, также характеризуется колонизацией, но, в отличие от первой стадии, «вновь возникающие колонии – города не отделяются от своей метрополии в политическом отношении, а остаются в зависимости от нее, в связи с нею»8. Сохраняется иерархия городов, власть центральной общины, старшего города над младшими. В отличие от первой стадии вокруг городов формируется посад возле городских появляются государства, проводящие масштабную экспансионистскую политику в период древности и средних веков11.

Система русского права догосударственного и раннегосударственного периодов в трудах Д. Я. Самоквасова

Систему русского права догосудар-ственного и раннегосударственного периода Д. Я. Самоквасов рассматривал через призму летописного повествования. Ученый обнаружил в нарративе летописца упоминание о существовании в Древней Руси обычаев и законов, которые передавались из поколения в поколение и формировали племенную идентичность. Вслед за летописцем он указывал, что поляне отличались кротким и тихим нравом, древляне жили по звериному обычаю, тогда как радимичи, вятичи и северяне обитали в лесах, подобно зверям, а некоторые племена, такие как кривичи и половцы, устанавливали свои законы, не опираясь на божественные заповеди.

Рассматривая договоры киевских князей с византийскими императорами, ученый отмечал использование юридических терминов «ряд», «устав», «закон» и «покон», которые обозначали различные аспекты правовых отношений. Согласно мнению исследователя, «ряд» и «устав» означали правила, установленные по взаимному согласию или государственной властью, а «закон» и «покон» – религиозные правила, исходящие от воли богов и предков. Д. Я. Самоквасов пришел к выводу, что с принятием христианства понятие закона стало ассоциироваться с христианской религией, а языческие законы и обычаи стали считаться человеческим творчеством, а не божественным, в частности, летописец подвергал кри- тике языческие законы, считая их не божеского происхождения, а человеческого творчества.

Русские племена, по мнению историка права, имели относительно развитое правосознание и правовую культуру, вполне сформировавшиеся представления о законе, его происхождении и нравственном значении, они четко разграничивали обычное право, являвшееся результатом человеческой деятельности, и закон – следствие божьего промысла, но не христианского, а языческого. Ряд как форма права занимала особое место. Содержание договоров, согласно мнению ученого, однозначно указывало, что на формирование норм существенное влияние оказывала религия и княжеское нормотворчество. Д. Я. Самоквасов, обращаясь к лингвистическому анализу, обращал внимание на то, что в народном языке славянских племен слово «покон» означало обычаи, а «закон» – веру, религию, подобно современному ему польскому языку, где слово zakon означало исключительно только веру, религию. Современное значение слово «закон» как правило общественной жизни приобретает только в Московском царстве.

Д. Я. Самоквасов рассматривал причины и закономерности, обусловливавшие возникновение и содержание права, и нашел в общеславянской терминологии «четыре источника правил общежития»12, к которым он относил взаимную волю людей, волю органов власти, волю богов и волю предков13.

Обратившись к анализу данных источников, Д. Я. Самоквасов определил, что взаимная воля людей выражалась в договоре (ряде). Для архаических обществ, подобных славянскому, договор, по мнению ученого, являлся способом определения новых отношений. Сюда же он относил законодательные постановления древних вечевых собраний, которые также, по его мнению, имели характер конвенциальных норм. Таким образом, ученый пришел к выводу, что правовая жизнь русской поземельной общины определялась в основном договорными соглашениями. Власть веча и власть князя представлялись ученому одними из древнейших прасла-вянских институтов, где законодательная деятельность князей существенно ограничивалась системой славянского права. Правовые нововведения требовали согласия народной воли или санкции богов. Основания систем права коренились в воле богов, выражавшейся через оракулов и пророков. Осуществляя сравнительноисторический анализ, ученый указывал на схожие институты у скифов, ревниво оберегавших свои правовые институты, основанные на религиозных нормах, и у жителей древнегреческих полисов, которые верили, что законодатели получали законы от богов14.

Ученый, ссылаясь на Страбона, утверждал, что в догосударственный период на дунайской прародине славян система права развивалась в контексте религиозных верований славян. Д. Я. Самоквасов полагал, что институт вещунов был перенесен из дунайской прародины в центральные области Европы [5, с. 31]. Он приводил примеры применения религиозных норм в правовой практике древних славян, в частности, указание, содержащееся в новгородской Степенной книге, на то, что древнейший город ильменских славян был основан по волхвованию. Ссылаясь на Иоакимовскую летопись, Д. Я. Само-квасов демонстрировал применение религиозных норм в практике транзита власти на примере рассказа о князе Гостомысле, не имевшего сыновей и принявшего решение на основании совета вещунов, отражавших волю богов при выборе наследника. Гостомысл устранил внука от старшей дочери и заменил его внуком от младшей дочери Рюриком15.

Система правил, основанная на воле богов, составляла «закон-веру-религию» славянского народа16 – будучи волей богов, закон был строго обязателен, и никто не имел права его изменять.

Покон, или обычай, означал правила практики жизни предков, признанные потомками. Сознание, что так было испокон, определяло множество общественных отношений. Правила жизни предков имели значение правил, истекавших из воли богов. Уклонение от такой жизни почиталось неправедным и вызывало гнев предков. Система правил общежития называлась правдою и правом, была основана на правде и справедливости, составлявшие ее правила хранились народным преданием. Право всех источников смешивалось в одном источнике закона-покона17.

Д. Я. Самоквасов пришел к выводу, что языческая система права была общеобязательна и консервативна, как система, построенная на религиозных догмах, любые изменения в правовой системе могли быть лишь следствием божественной воли или принятия новой религии. На похожих же нормах были построены договоры киевских князей с византийскими императорами, подобно любому славянскому праву они заключали в себе право, основанное на религии. Основы религиозных систем права оставались неизменными в течение столетий и даже тысячелетий18.

Ключевые моменты государственного права Древнерусского государства

Перейдя к анализу государственного права, ученый сформулировал определение государства. Под государством им понималась «автократная форма общежития, состоящая из трех неразрывно связанных институтов: территории, народа и верховной власти. В жизни народов государство проявляется в различных формах, определяемых различною организацией институтов, составляющих понятие государства»19. Предметом государственного права, согласно мнению исследователя, являются отношения, регулирующие «форму и порядок государственного общежития»20. Д. Я. Самоквасов полагал, что, определяя форму и порядок государственного устройства, государственное право каждого народа выражается в организации его территории, народонаселения и власти, а потому знание государственного права конкретного народа и конкретной эпохи обусловливается знанием организации институтов, составляющих это государство21.

Анализируя территориальное устройство, ученый отмечал, что организация территории и власти в славяно-русских княжествах имела достаточно четкую структуру.

Каждое племя занимало определенную область, образуя отдельное княжество. Княжества имели свои уникальные обычаи и законы, были политически независимыми [7, с. 8]. Племенные княжества делились на волости, состоявшие из старейшего города и младших городов. Особенностью организации структуры поселений, отмеченной ученым, являлось отсутствие неукрепленных поселений деревень и сел, что объяснялось внешнеполитической опасностью. Города, согласно наблюдению исследователя, располагались неравномерно на высоких берегах рек. Волости представляли собой группы городов, разделенные незаселенными пространствами.

Поземельное владение определялось мерой фактического владения, то есть возможностью обеспечить порядок на определенной территории. Границы волостей не нуждались в искусственном обозначении, ими служили реки, озера и горы22.

Ученым была определена социальная структура населения племенного княжения. Согласно его мнению, данная структура в рассматриваемый период времени уже имела достаточно четкую дифференциацию. В указанной структуре ученый выделял такие категории населения, как жрецы-волхвы, князья, свободные люди и рабы. Жрецы обладали способностью познавать волю богов; князья управляли землями, волостями и городами; свободные люди занимались земледелием и другими промыслами; рабы, называемые «челядью», были источником рабства.

При анализе институтов политической власти Д. Я. Самоквасов большое внимание уделял вечевой организации власти, княжеской власти, а также институту жреческой власти, полагая, что именно посредством этих структур осуществлялась власть в племени.

Ученый распределял функции управления между указанными институтами следующим образом: вечевые собрания решали государственные дела, а власть князя ограничивалась судом и управлением. Вече существовали во всех городах и волостях: в старейшем городе земли оно соединяло законодательную, правительственную и судебную власть, в пригородах, как правило, ограничивалось

Siberian Law Review. 2025. Volume 22, no. 3 но ляжем костьми, мертвые бо срама не имут» [7, с. 16].

Восприятие князьями русской земли как своей отчины разделялось и княжеской дружиной, состоявшей из представителей всех областей и имевшей своей целью сбор дани со всех племен и защиту всех племен без исключения от внешних врагов. О героях княжеской дружины, прославившихся особыми подвигами, разносилась слава по всем землям, и они становились богатырями всей славянорусской земли [7, с. 16].

В народных поэтических сказаниях, получивших свое начало в этот период завоеваний в русской истории, о киевском князе и его дружинниках говорится как о князе и богатырях всей русской земли.

Единство Руси, возникшее в результате завоеваний первых князей из рода Рюриковичей, поддерживалось военной мощью этих князей. Как завоеватели первые Рюриковичи рассматривали подвластные им народы исключительно с финансовой точки зрения, видя в них лишь источник содержания своей семьи и дружины. Они не заботились о государственном устройстве и его прочности, об общественном благоустройстве, управлении, направленном на благосостояние подвластных народов [7, с. 18].

В летописных сказаниях о деятельности первых Рюриковичей, от Рюрика до Владимира, мы не находим свидетельств того, что князья выступали в роли народных судей и правителей. Деятельность князей ограничивалась строительством новых городов-крепостей (с целью удержания завоеванных территорий) и сбором дани с покоренных народов.

Первые Рюриковичи, довольствуясь данью, оставили нетронутым древнее политическое устройство и управление славяно-русских народов. Управлением и судом заведовали местные вечевые собрания и племенные князья [7, с. 19].

местным управлением и судом, а народ призывался на совещания только по важным государственным делам23.

В летописях слово «вече» имеет несколько значений, которые отражают различные аспекты этого понятия, – это не просто собрание людей, а орган, который выполнял определенные функции. Оно могло быть как совещанием, так и собранием, выступать в роли верховной власти и обсуждать дела местного хозяйства, управления и полиции, а также принимать важные решения [8, с. 67]. Вече существовало в древнерусском обществе как орган общины и сохраняло свою силу в течение всего удельного периода. Оно было необходимо для внутренней организации всех волостей Руси [8, с. 73].

Институт княжеской власти существенным образом трансформировался после норманнского завоевания. До прихода Рюрика князь по отношению к вече играл второстепенную роль, он не имел равных прав с вечем во внутренних делах, в частности, это проявляется в порядке заключения договоров. В системе государственного механизма князь являлся высшим исполнительным органом и осуществлял полномочия исполнительной власти наряду с представителями общины.

В Древней Руси, по Д. Я. Самоквасову, существовали две политические силы – князь и земщина, представленная вече. Княжеская власть не была абсолютной, а подчинялась земским интересам.

Норманнское завоевание, согласно мнению историка права, изменила государственный механизм. Рюриковичи рассматривали все подвластное им пространство как единое владение, как одну землю. Это представление ученый иллюстрировал словами Святослава Игоревича, обращенными к собранному из разных областей войску перед походом на греков в 971 г.: «Да не посрамим земли русской,

Такой порядок иллюстрировался Д. Я. Самоквасовым летописным рассказом, где древляне, покоренные Олегом, советуются с Малом, князем земли Древлянской, и решают убить князя Игоря, преемника Олега. Послы древлян говорят княгине Ольге: «Нас послала Древлянская земля... Наши князья добры; они распас-ли Древлянскую землю». Древляне могли так выражаться только о своих племенных князьях, под управлением которых росла и множилась Древлянская земля.

Ученый пришел к выводу, что единство Руси было основано на военной силе завоевателя и могло быть утрачено при ослаблении княжеской власти. Для сохранения единства славяно-русских племен потребовался внешний фактор, связанный с обращением славян в христианство, осуществленным князем Владимиром Святославичем. Под воздействием христианского учения и проповеди христианского духовенства о государственном устройстве изменилось понимание роли князя-завоевателя в России и его отношение к подвластным народам. Христианское духовенство, пришедшее на Русь из Греции, распространяло новый идеал политического устройства, к которому должны были стремиться русский князь и русский народ [7, с. 21].

В Древней Руси с приходом христианства произошли значительные изменения в политической и юридической системе. Князь как народный судья и правитель теперь должен был знать и удовлетворять нужды и потребности своего народа. Это усилило и укрепило нравственную и политическую мощь государственной власти.

Д. Я. Самоквасов полагал, что фактическая сила завоевателя превратилась в постоянную законную и юридическую силу. Возникла новая письменная система правил государственных и гражданских отношений, основанная на княжеских уставах. Эти уставы определяли отноше- ния церкви к государству, порядок сбора дани в княжескую казну, количество вир и продаж, преступления и наказания, порядок судопроизводства и т. д.

Христианство принесло с собой религиозные, политические и юридические связи, которые должны были прочно скрепить союз славяно-русских племен, изначально основанный завоеваниями первых Рюриковичей. Оно должно было внести во все области славяно-русских народов единство религиозных верований, а также единство церковного и светского устройства и управления.

Изменилось и административно-территориальное деление, связанное, по мнению ученого, с тем, что первые представители династии Рюриковичей, будучи завоевателями славяно-русских народов и территорий, считали себя вправе распоряжаться Русской землей как частной собственностью [7, с. 26], – именно данным фактом исследователь объяснял разделение территории между князьями, выступающими наследниками родового имущества.

Киевская Русь сохраняла значение наследственной собственности вплоть до смерти Ярослава Владимировича: Олег, Игорь, Святослав, Владимир и Ярослав владели Русью как полноправные собственники.

Со смертью Ярослава Владимировича, согласно представлениям Д. Я. Самоква-сова, прекратилась эпоха единоличного наследования прав завоевателя. Киевская Русь делилась между сонаследниками, число которых множилось. По родовому праву потомки родоначальника обладали правами на удел в родовом домене – данное обстоятельство привело к разделу Руси между потомками Владимира Святославича. Уделы сыновей Ярослава Владимировича дробились при каждом новом поколении князей. Таким образом, по мнению историка права, Русское государство вступило в следующий период

Siberian Law Review. 2025. Volume 22, no. 3 живался точки зрения о формировании полисного (номового) типа государства у славян задолго до прихода норманнов.

В сфере методологии ученый активно использовал синтез исторической и социологической школ права, привлекал большой объем археологического материала для выдвижения смелых гипотез о происхождении и расселении славянских племен. Новыми методами он компенсировал скудность летописных материалов и ограниченные возможности ретроспективного юридического анализа; использовал сравнительное изучение памятников права.

Творчество Д. Я. Самоквасова оказало значительное влияние на отечественную историко-правовую науку и заключалось прежде всего в ее обогащении теорией генезиса государства, исследовании языческого периода древнерусского права.

Изучение наследия Дмитрия Яковлевича Самоквасова необходимо для дальнейшего плодотворного развития науки истории права. Его труды возвращают к традициям отечественного правоведения, обогащают оригинальными подходами к решению задач изучения генезиса государства и формирования государственных и правовых институтов на ранних этапах развития государства. Взгляды ученого позволили сформировать фундамент оригинальной концепции истории государства и права Древней Руси.

своего развития – период феодальной раздробленности.

Заключение

Подводя итоги, следует отметить, что труды Д. Я. Самоквасова по истории государства и права России являются значительным вкладом в изучение Древнерусского государства. Обращают на себя внимание оригинальная концепция генезиса исследуемого государства и права, разработанная ученым, значительный интерес к роли городов в процессе становления государства. Ученый указывал на время появления городов как на ключевой пункт истории государства, рассматривая данный тип населенных пунктов как форму политико-правовой организации древнерусского общества и фундамент государственно-правовых отношений.

В работах ученого тесно переплетаются достижения предыдущих школ истории права. Подобно представителям государственной (юридической) школы права территория русского государства после норманнского завоевания рассматривалась Д. Я. Самоквасовым как собственность завоевателей, а роль князя – в качестве определяющей в процессе завершения становления российского государства; подобно представителям славянофилов исследователь указывал на значительную роль общины в формировании государственных институтов. Дмитрий Яковлевич придер-