Проблемы взаимоотношений США и КНР в экономической сфере

Одной из ключевых «острых тем» китайско-американских отношений на протяжении десятилетий являются взаимные обвинения в протекционизме. По мнению китайской стороны США выдвигает в адрес китайских экспортёров неоправданные претензии, облагает китайские товары неоправданными тарифами, проводит антидемпинговые расследования, инициирует судебные разбирательства.

В последние годы фокус антидемпинговых расследований в США сместился в сторону более наукоёмкой продукции и продуктам высокой переработки (солнечные батареи, автомобильная электроника). В протекционистских действиях против китайских компаний активную роль играет и Конгресс США. Так принятый Конгрессом США законопроект о возобновлении финансирования правительственных органов после

«бюджетного обрыва» в США не включил в перечень такого финансирования закупки компьютеров и продуктов информационных технологий, производимые Китаем.

В свою очередь КНР часто прибегала к ответным мерам. Так в течение 2014 и первой половины 2015 года китайская сторона подала 13 апелляций в арбитражный орган ВТО по поставкам труб и другой экспортной продукции китайской компании CNPC. Сумма компенсаций оказалась достаточно внушительной.

Ещё одной «больной темой» экономических связей последних лет стало лицензирование отдельных китайских инвестиционных проектов в США. Китайская сторона заявляет, что CFIIJS (Комитет по инвестициям США) часто блокирует инвестиционные проекты китайских компаний под надуманным предлогом угрозы национальной безопасности.

Отдельные американские политические деятели, государственные органы или отдельные американские корпорации активно используют тезис «китайской угрозы» для блокирования какого-либо китайского экспортёра или инвестора. Не менее частый прецедент, когда за мнимой «угрозой национальным интересам» стоит банальное противодействие и прессинг на сильного китайского конкурента. Подобное лоббирование нередко ведут отдельные политические деятели или члены Конгресса США для того, чтобы оградиться от присутствия конкурентоспособного китайского игрока.

В свою очередь американские компании также высказывают немало нареканий и критичных суждений относительно инвестиционного климата в КНР. В числе принципиальных трудностей лицензирования инвестиционной деятельности в КНР, часто указывается наличие «негласных», «неформальных» критериев для положительного решения по инвестпроекту той или иной американской компании.

Министерство коммерции КНР в качестве оснований для отказа инвестору может выдвигать в частности «очевидный неравноправный характер заключённого соглашения», эта формулировка также весьма обтекаема и создаст большое поле для предвзятого толкования.

В последние годы на острие двусторонней полемики КНР и США вышла тема кибербезопасности, включая её сугубо экономический компонент - кражу интеллектуальной собственности, технологий и нарушении коммерческой тайны. Эта полемика, очевидно, обостряется, несмотря на очевидные обоюдные шаги Пекина и Вашингтона искать договорённости по данной проблематике.

25 сентября 2015 г. в ходе госвизита в США Си Цзнньпин и Б. Обама объявили, о заключении соглашения по вопросам кибербезопасности. Согласно этому соглашению стороны обязывались не предпринимать и не поддерживать какие-либо действия с применением киберсредств, направленные на посягательство на интеллектуальную собственность, включая коммерческую тайну либо иную конфиденциальную информацию в сфере бизнеса.

Одним из следствий существенного уровня экономической взаимозависимости в современной экономике, является то, что действия одного из правительств, ориентированные на сугубо внутренние экономические приоритеты могут затрагивать интересы экономического развития во взаимозависимой стране.

Примером такой негативной взаимозависимости стал «бюджетный обрыв» в середине срока второй администрации Б. Обамы. Этот кризис хотя и парализовал деятельность госорганов США на относительно короткое время, имел долговременный отрицательный эффект, сказавшись на надёжности и «респектабельности» США как экономического игрока.

«Бюджетный обрыв» особо затронул Китай в том смысле, что являясь основным иностранным держателем американских ценных бумаг, Пекин столкнулся с реальной возможностью снижения их капитализации. В этой связи китайское правительство неоднократно выражало свою обеспокоенность действиями Конгресса и Белого дома. Китай мотивировал это желанием не ставить под удар держателей американских ценных бумаг, не подвергать риску их интересы и минимизировать финансовый урон.

Что касается недовольства и претензий американской стороны относительно экономической политики, то они в первую очередь затрагивали вопросы валютного курса. США официально не фиксирует за КНР статус «валютного манипулятора». Такой вывод ежегодно делается Министерством финансов США. Однако при этом власти США официально заявляют, что курс юаня пока недостаточно высок и требуется его дальнейший рост.

После решения о включении юаня в состав корзины резервных валют в 2015 году в США подчёркивают необходимость «форсировать процесс полной маркетизации юаня». Скорость и последовательность этих действий КНР остаётся гораздо ниже уровня американских ожиданий.

Летом 2016 года происходило резкое падение торговых индексов на Шанхайской и Гонкгонгской товарных биржах, обозначивших собой серьёзные структурные дисбалансы в китайской экономике. Волатильность на бирже проистекала во многом и от несовершенства инструментов регулирования «социалистической рыночной экономикой». Одним из главных мер подавления такой волатильности китайское правительство избрало чисто силовые, административные, а отнюдь не рыночные, финансово-экономические рычаги. Такое положение вещей вызвало большую настороженность в США.

Важным элементом взаимодействия КНР и США в экономической сфере помимо практических двусторонних связей являются отношения на «концептуально-экономическом» уровне. Тема грядущих правил игры в мировой экономике, содержание и принципы организации экономического взаимодействия в последние годы получила мощные импульсы. В начале десятилетия США, а затем Китай объявили о запуске масштабных проектов многостороннего экономического сотрудничества. Проект ТТП преимущественно региональный по охвату участников, но достаточно новаторский с точки зрения продвижения кодекса экономического поведения стран ориентирующихся на «Вашингтонский консенсус» в XXI веке. Китайский проект «Один пояс - один путь» - более широкий, трансрегиональный по планируемому ареалу действия, менее институализированный по формату, и ориентированный преимущественно на инфраструктурные проекты в «прилегающем» экономическом пространстве, отцентрированные в первую очередь на Китай.

Таким образом, на текущем этапе своего развития китайско-американские отношения являются одним из системообразующих элементов в контексте международных отношений в целом и в АТР в частности. Однако при наличии ряда объективных признаков, характеризующих китайско-американские отношения в качестве партнёрских, также существует группа проблемных аспектов ввиду частого столкновения интересов обеих сторон, особенно на региональном уровне в контексте АТР.