Процессуальная безопасность частных лиц в досудебном уголовном производстве: понятие и сущность

Всякое нарушение прав частного лица ведет по сути к ограничению или даже устранению его процессуальной дееспособности, которую П.В. Полосков определяет как «закрепленную в нормах уголовно-процессуального права способность лица с учетом его физического, психического состояния и возраста самостоятельно совершать процессуальные действия или участвовать в них, сознательно используя права и выполняя обязанности того или иного участника процесса»1.

Фактически аналогичное определение дееспособности содержится и в нормах частных отраслей права. Например, в соответствии с ч. 1 ст. 21 ГК РФ гражданско-правовая дееспособность возникает с момента достижения лицом 18 лет. Таким образом, гражданское законодательство РФ также связывает наступление дееспособности как с достижением лицом определенного возраста (это прямо указано в ч. 1 ст. 21 ГК РФ), так и с нормальным душевным и физическим здоровьем лица (что предполагается по смыслу ч. 1 ст. 21 ГК РФ).

Уголовно-процессуальная дееспособность для подозреваемого и обвиняемого возникает с момента достижения ими возраста уголовной ответственности согласно ст. 20 УК РФ. Для иных участников судопроизводства она возникает с 16 лет, то есть с момента, когда лицо вправе самостоятельно участвовать в следственных действиях (ч. 4 ст. 188 УПК), за исключением специально оговоренных в законе случаев (п. 1 ч. 2 ст. 60 УПК), или случаев участия в судопроизводстве в силу занятия соответствующей профессиональной деятельностью, или наличия специальных знаний (ч. 1 ст. 49, ч. 1 ст. 57, ч. 1 ст. 58 УПК). Отсюда можно прийти к выводу о том, что уголовно-процессуальная дееспособность также связывается с достижением определенного воз- раста, вменяемостью и физическим здоровьем. Вместе с тем правоприменительная практика вносит коррективы в определение дееспособности частных лиц уголовного процесса.

В уголовном процессе одного только достижения возраста, наличия вменяемости и нормального физического здоровья недостаточно для эффективного выполнения лицом возложенных на него обязанностей и реализации предоставленных ему прав. Это связано с тем, что частные лица в уголовном судопроизводстве зависят от должностных лиц , наделенных государством функциями обвинения и правосудия. Следовательно, реализация правосубъектности частных лиц, ее перевод в плоскость конкретного правоотношения становится производной от действий и решений должностных лиц уголовного процесса.

Изложенное наводит на мысль о том, что состояние защищенности, своего рода «комфортности» и в целом безопасности частного лица является необходимой предпосылкой для наступления его уголовно-процессуальной дееспособности, ибо данное состояние достигается не только посредством взросления лица и обладания им физическим и душевным здоровьем, но и посредством активной деятельности компетентных органов и их должностных лиц.

Действительно, противоправное воздействие, оказываемое на частное лицо, может как парализовать волю, так и причинить вред здоровью, что приведет фактически к беспомощному состоянию, выражающемуся в неспособности реализовать свои права и выполнить обязанности в уголовном процессе. Отсутствие же соразмерной материальной компенсации лицам, содействующим правосудию, ведет к невозможности их участия в судопроизводстве по экономическим соображениям. В конечном итоге невозможность участия частного лица в процессуальных действиях означает невозможность осуществления им своих прав, правильного выполнения обязанностей, а значит, его уголовно-процессуальную недееспособность.

По нашему мнению, основанному на результатах анкетирования адвокатов, следователей, прокуроров и судей, возможно выделить следующие общие причины нарушения прав частных лиц в досудебном производстве по уголовным делам и распределить их по трем группам:

• 1)    посткриминальное воздействие со стороны соучастников преступления, членов организованных преступных групп или преступных сообществ;

• 2)    противоправное поведение должностных лиц, обязанностью которых является раскрытие и расследование совершенных преступлений;

• 3)    отсутствие системы средств материального стимулирования и компенсации участия частных лиц в процессуально значимых действиях.

Очевидно, что государство в лице его компетентных органов обязано обеспечить условия для того, чтобы любой участник судопроизводства был дееспособным в процессуальном смысле, поскольку каждый человек, вольно или невольно принимающий участие в уголовно-процессуальной деятельности, вправе рассчитывать на то, что он спокойно, без излишних усилий и чьего бы то ни было давления сможет реализовать свои права и выполнить возложенные на него обязанности.

Следует создать такие условия, когда частное лицо, участвующее в уголовном процессе, будет находиться в безопасности.

Поскольку обеспечение безопасности частного лица в досудебном уголовном производстве связывается с возникновением уголовно-процессуальной дееспособности, необходимо проанализировать понятие безопасности в его отраслевой приложимости к исследуемой проблематике.

В русской филологической литературе лексическое значение слова «безопасность» раскрывается как «положение, при котором кому-, чему-либо не угрожает опасность»2, а равно как «отсутствие опасности; сохранность, надеж-ность»3. Следовательно, в современной русской лексикологии безопасность понимается как наличное, идеальное состояние, при котором полностью отсутствует опасность.

Несколько иное определение содержится в ч. 1 ст. 1 Закона РФ «О безопасности», где под безопасностью понимается состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз 4. Согласно смыслу законодательной дефиниции безопасность – это не только отсутствие опасности, но и наличие реальных средств защиты, когда такая опасность все же угрожает правоохраняемым благам. Такое понимание безопасности наиболее полно, поскольку включает в себя защиту не только от гипотетической, еще не наступившей опасности, но и защиту от реальной, наличной опасности.

Примечательно, но похожее на приведенное выше из Закона РФ «О безопасности» определение безопасности содержится только в одном филологическом источнике – Толковом словаре русского языка под редакцией С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой, где безопасность рассматривается не только как состояние, при котором не угрожает опасность, но в том числе и как состояние, когда есть защита от опасности 5.

Данный подход представляется более удачным в сфере исследования государственно-правовых явлений, ибо у большинства граждан России действие права традиционно ассоциируется с действием запретов, санкций, принуждений, то есть преимущественно репрессивного инструментария из всего арсенала многообразных юридических средств.

Преимущество подхода в рассмотрении безопасности как минимум в двух аспектах (состояния, при котором нет опасности, и состояния, когда есть защита от опасности), заключается также и в том, что публичные отрасли права в основном имеют дело с деликтами и порождаемыми ими социальными конфликтами, поэтому состояние, при котором нет опасности вообще, – это пока недостижимый правореализационный идеал. В этой связи гораздо актуальнее рассмотрение второго аспекта безопасности – ситуации, когда есть надежная защита от опасности.

Следует отметить, что подобный взгляд на безопасность разделяется правоведами, изучающими проблемы безопасности в других, помимо уголовно-процессуального, отраслях права и законодательства, а также в плос- кости глобальных социально-юридических закономерностей.

Например, схожее с законодательным определение безопасности было базовым в выступлениях участников научно-практической конференции по теме «Юридическая безопасность человека в России. Угрозы и вызовы в сфере юриспруденции»6.

Анализируя понятие «безопасность личности», А.С. Прудников понимает под таковой «систему внутренних и внешних условий экономического, политического, социального, экологического, юридического и иного характера, предотвращающих угрозу неопределенному кругу лиц в целях обеспечения безопасности (выделено мною. – В. Ш. ) их жизни и здоровья, прав и свобод, чести и достоинства, половой неприкосновенности и половой свободы, а также общественной нравственности, осуществляемых органами государственной власти и местного самоуправления во взаимодействии с общественными объединениями»⁷. Достоинством такого понимания является широкое рассмотрение безопасности как системы факторов, предотвращающих в том числе наличную угрозу наступления опасности. Однако, как представляется, недостаток подобной дефиниции безопасности личности состоит в том, что, перечисляя правоохраняемые блага, защитив которые достигается состояние безопасности, А.С. Прудников в таковые включает только объекты уголовно-правовой охраны. А это может создать впечатление, что иные, помимо уголовно-правовых, блага для достижения состояния безопасности защищать не обязательно. Состояние же безопасности будет наличествовать всегда, когда нет посягательств на охраняемые нормами уголовного права общественные отношения, независимо от того, затронуты ли при этом иные охраняемые законом блага или нет. Кроме того, представляется некорректным определять «безопасность через безопасность».

Ряд авторов предлагают понимать процессуальную безопасность как безопасность исключительно физическую, телесную 8.

По мнению Л.В. Брусницына, безопасность – это «состояние физической и психологической защищенности индивида»9. Преимуществом данного подхода к изучению бе- зопасности является ее одновременное рассмотрение и через защищенность принадлежащих личности прав, благ, интересов, и одновременно через те состояния, в которых личность выражает себя вовне как субъект социальных связей. Думается, однако, что жизнедеятельность личности не исчерпывается только двумя ее составляющими – физической и психологической, а включает в себя и другие элементы.

Наконец, при проведении исследований в области экологического права ученые, разрабатывающие концепцию развития экологического законодательства в РФ (М.М. Бринчук, С.А. Боголюбов, О.Л. Дубовик, О.А. Супатаева), приходят к мысли о необходимости широкого понимания экологической безопасности как принципа правотворческой деятельности и правореализа-ции в области контакта человека с окружающей средой. Так, один аспект безопасности (названный выше созданием условий отражения наличной опасности), увязывается с необходимостью принятия федеральных законов об экологической информации, об экологической экспертизе, о зонах экологического бедствия, об обязательном экологическом страховании, с разработкой составов экологически противоправного поведения, с созданием процедурных механизмов применения материальных экологических норм и т. п. Однако при этом авторы концепции учитывают и ситуацию, когда вред окружающей природной среде вольно или невольно, виновно или казуально все же будет причиняться. Поэтому, в числе прочего, главная задача и конечная цель экологизации природоресурсового законодательства и тем самым достижение экологической безопасности видятся в создании условий для восстановления благоприятной окружающей среды, важнейшими характеристиками которой являются чистота, ресурсоемкость, экологическая устойчивость, видовое разнообразие и эстетическое богатство ¹⁰. Отсюда правоведы-экологи усматривают состояние безопасности в данной сфере в том числе и как создание условий минимизации причиненного окружающей природной среде вреда и даже ее восстановления в прежнем (доделиктовом) состоянии .

Не умаляя всех преимуществ широкого понимания безопасности, все же следует отметить, что большинство авторов при проведении отраслевых исследований упускают (за редким исключением) такой аспект безопасности, как создание условий для минимизации последствий уже состоявшегося в отношении какого-либо лица негативного воздействия или же для полного восстановления «статус-кво», имевшего место до такого воздействия. Представляется, что такое понимание безопасности наиболее адекватно в плоскости изучения государственно-правовых явлений, потому что опасность отсутствует (а) и тогда, когда она не угрожает, (б) и тогда, когда угроза реальна, но есть и реальные средства для ее отражения, (в) и тогда, когда работает надежный восстановительный механизм попранных прав и законных интересов частного лица. Именно из такого понимания безопасности исходит действующее законодательство в части регламентации структуры, компетенции и в целом деятельности органов Федеральной службы безопасности (ст. 8, 9 Положения о Федеральной службе безопасности Российской Федерации)11.

Отсюда в общем виде под безопасностью частных лиц в уголовном процессе автору представляется целесообразным понимать состояние всесторонней защищенности участвующих в деле частных лиц от любого неправомерного посягательства на их права, свободы и законные интересы, достигаемое комплексом правовых средств, направленных на защиту от угрозы всем правоохраняемым благам частных лиц, а равно на восстановление прав и законных интересов этих субъектов уголовного процесса от любого состоявшегося неправомерного вмешательства в их деятельность, что является необходимой предпосылкой возникновения уголовно-процессуальной дееспособности .

Прежде при рассмотрении понятия безопасности речь шла о состоянии защищенности частных лиц в досудебных стадиях уголовного процесса и тех общих составляющих, при которых данная безопасность наличествует. Между тем рассмотрение данного понятия будет неполным и несколько отвлеченным, если без внимания останутся те стороны жизнедеятельности частного лица (средства его проявления вовне, способы его социализации и индивидуализации), воздействуя на которые, страдает его безопасность как состояние защищенности, и которые тем самым надо защищать как для ненаступления противоправного воздействия, так и для восстановления прежнего нормального состояния частного лица. В этом смысле уместно говорить о видовых разновидностях безопасности частного лица.

Данная проблематика с достаточной полнотой и тщательностью также не была разработана в литературе.

Например, при анализе видовых разновидностей юридической безопасности участники научно-практической конференции «Юридическая безопасность человека в России. Угрозы и вызовы в сфере юриспруденции» выделили такие ее виды, как безопасность экономическая, военная, продовольственная, радиационная, информационная, технологическая, экологическая, информационно-психологическая, биологическая и генетическая 12.

Как уже было сказано, применительно к проблеме обеспечения безопасности отдельных частных лиц в сфере уголовного правосудия авторы выделяют физическую и психологическую безопасность. Думается, однако, что безопасность частного лица достигается в том числе и через такие ее составляющие, как:

• 1)    материальная (экономическая) безопасность;

• 2)    информационная безопасность;

• 3)    профессиональная безопасность;

• 4)    безопасность среды обитания частного лица в малых социальных группах (семья, ВУЗ, спортивная секция, клубы по интересам и т. д.);

• 5)    национальная безопасность;

• 6)    религиозная безопасность и т. д.

Данный перечень видовых составляющих понятия безопасности личности как общего блага может быть продолжен, закрытым не является и постоянно расширяется и актуализируется, что напрямую связано с усложнением системы общественных связей и отношений, структуры как самого общества, так и человеческой личности. Поэтому предметом исследования должны быть наиболее общие компоненты (элементы) процессуальной безопасности, так или иначе включающие в себя все иные видовые проявления безопасности, перечисленные выше.

Легко заметить, что компоненты (элементы) безопасности совпадают одновременно с собирательными способами противоправного воздействия на частных лиц.

С учетом сказанного, как представляется, воздействие на субъекта уголовно-процессуальной деятельности может быть: 1) физическим, 2) психологическим и 3) материальным. Способы оказываемого воздействия позволяют выделить одноименные компоненты (элементы) процессуальной безопасности.

Физическая безопасность . Одним из наиболее очевидных проявлений процессуальной безопасности выступает физическая защищенность человека.

Правильно отмечает Т.Н. Москалькова, указывая, что полноценность расследования по уголовному делу (а в конечном счете, установление истины по делу), нередко страдает из-за того, что участники уголовного процесса, опасаясь насилия над ними и их близкими, уклоняются (открыто или в завуалированной форме) от участия в процессе уголовно-процессуального доказывания 13. Между тем эффективные средства обеспечения телесной неприкосновенности субъектов уголовного процесса, их родственников и иных близких лиц снимают многие, но не все проблемы, препятствующие их нормальному участию в судопроизводстве 14.

Психологическая безопасность . Частное лицо в досудебном производстве по уголовным делам будет надлежащим образом исполнять предписанные ему обязанности и реализовывать принадлежащие права только в состоянии хотя бы относительного душевного равновесия. Оно не должно испытывать необоснованную тревогу за свою судьбу или судьбу близких людей. Любой человек должен быть огражден от незаконного вмешательства в его частную жизнь, ибо ее защита – неотъемлемый атрибут правового государства ¹⁵.

Следует подчеркнуть, что в большинстве случаев противоправное воздействие на частных лиц при производстве по уголовным делам осуществляется в форме угроз, шантажа, иного рода запугивания, направленных на изменение правомерной линии поведения, поэтому физическая неприкосновенность, являясь самым значимым благом человека, страдает реже по сравнению с безопасностью психологической. Отсюда частное лицо наиболее слабо защищено именно от неправомерного психологического воздействия со стороны лиц, во-первых, крайне заинтересованных в том, чтобы преступление осталось нераскрытым, или, во-вторых, в том, чтобы преступление было раскрыто «любой ценой».

Материальная безопасность . При производстве по уголовному делу частное лицо должно быть защищено от незаконных посягательств заинтересованных лиц на его имущество и источники дохода. Человек, который не уверен в неизменности своего материального положения в связи с расследованием преступления, вряд ли будет способствовать установлению истины по делу. Между тем в настоящий момент отсутствует даже реальная возможность получить денежную компенсацию времени, затраченного на участие в процессуально значимых действиях.

Представляется, что обеспечение материальной безопасности, наряду с безопасностью физической и психологической, относится к числу приоритетных направлений деятельности правоохранительных органов.

Следует отметить некоторую условность приведенной классификации компонентов (элементов) процессуальной безопасности частных лиц в уголовном судопроизводстве, ибо ни один из приведенных видов не существует, как правило, в отрыве от других. Другое дело, что в каждом конкретном случае какой-либо из видов процессуальной безопасности является доминирующим.

Так, например, при оказании психологического давления на субъекта уголовного процесса из числа рассматриваемых нами лиц так или иначе, в конечном счете, страдает физическая неприкосновенность такого субъекта. Выражается это в том, что от шантажа, вымогательства, угроз и иного негативного психологического воздействия гражданин в сфере уголовнопроцессуальной деятельности испытывает не просто «бытовой», психологический, ситуативный и преходящий дискомфорт, но и получает довольно значимый вред здоровью 16.

Сказанное справедливо и в отношении материальной безопасности. Так, опыт последних лет показывает, что порой более значимого воздействия на гражданина (потерпевшего, свидетеля, понятого и др.) можно достичь посредством посягательства на его имущественную сферу. А уже через уничтожение, повреждение его имущества добиться благоприятного для заинтересованного лица результата. Едва ли кто поспорит с тем, что посягательство на имущественную сферу негативно отражается на психологическом и физическом состоянии данного субъекта.