Процессуальные последствия смерти потерпевшего

Сriminal proceedings, the victim's death, close relatives.

При решении уголовно-процессуальных задач возникают не зависящие от дознавателя, следователя, суда обстоятельства, которые излишне усложняют их деятельность, а также препятствуют объективному расследованию и рассмотрению уголовного дела по существу. В качестве одного из таких обстоятельств выступает смерть потерпевшего.

Так, по данным Министерства внутренних дел Российской Федерации (далее – МВД России), в России ежегодно в результате преступных посягательств погибает порядка 35–40 тысяч человек: в 2012 г. – 38,7 тысячи, в 2013 г. – 36,7 тысячи, за январь-февраль 2014 г. – 6 тысяч [2]. Однако приведенные цифры, по мнению И. Л. Тунова и Л. К. Айвар, не отражают объективной действительности и являются заниженными, поскольку, например, в число погибших в результате дорожно-транспортных преступлений попадают только те, кто умер в течение семи дней после произошедшего события, если же смерть произошла по истечении указанного времени, то лицо попадает в число раненых [9]. При этом, по данным Единой межведомственной информационно-статистической системы Федеральной службы государственной статистики РФ (ЕМИСС), каждый год в России регистрируется более 1,5 млн умерших по различным причинам (болезни, насильственные действия и т. д.) [10].

Учитывая, что в соответствии со ст. 6 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК РФ) защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, является одним из назначений уголовного судопроизводства, проблемы, возникающие в связи со смертью потерпевшего, наиболее актуальны в настоящее время. Кроме того, они осложнены тем, что процессуальный порядок производства по уголовным делам о преступлениях, последствием которых явилась смерть потерпевшего, требует определенного совершенствования. Например, законодатель не называет потерпевшими близких родственников, близких лиц, родственников лица, погибшего от преступления, а лишь указывает на то, что они наделены правами потерпевшего, в связи с чем у правоприменителей возникают сложности с определением процессуального статуса указанных лиц.

Так, из ч. 1 ст. 42 УПК РФ следует, что потерпевшим является лишь то лицо, которому преступлением был причинен вред (имущественный, моральный, физический) и которое в соответствии с установленным уголовно-процессуальным порядком признано таковым. Именно такое лицо, как справедливо замечает О. В. Шипунова, наделяется соответствующими процессуальными возможностями для защиты своих прав, законных интересов и может оказывать определенное влияние на ход уголовного процесса, в котором он принимает участие [11, с. 1386] (например, невозможно принять решение о примирении сторон, если потерпевший против этого возражает). Другие лица, которых преступление затронуло опосредованно (в том числе родственники, близкие лица потерпевшего), процессуальными возможностями не наделяются, поскольку защита их интересов происходит в результате восстановления прав самого потерпевшего.

В части 8 ст. 42 УПК РФ законодатель предусмотрел, что права потерпевшего могут перейти к родственникам в случае смерти потерпевшего, то есть когда участие самого потерпевшего становится невозможным. Указанное положение соответствует ст. 46 Конституции РФ и ст. 6 Конвенции о защите прав человека [1], из которых следует, что права и законные интересы личности должны быть защищены не только на период жизни человека, но и после его смерти, что предполагает обязанность компетентных органов исходить из необходимости обеспечить родственникам умершего потерпевшего доступ к правосудию и судебную защиту в полном объеме.

В качестве правопреемников законодатель до недавнего времени выделял только близких родственников лица, погибшего в результате преступления (п. 4 ст. 5 УПК РФ), что в правоприменительной деятельности влекло ряд сложностей. Например, в 2009 г. Ульяновский областной суд при вынесении частного постановления по уголовному делу в отношении Е. указал, что органом предварительного следствия незаконно в качестве потерпевшей была признана бывшая супруга погибшего Г. По мнению суда, в соответ-

Уголовный процесс и криминалистика ствии с ч. 8 ст. 42 УПК РФ по уголовным делам о преступлениях, последствием которых явилась смерть лица, права потерпевшего переходят к его близким родственникам, к числу которых бывшая супруга погибшего Г. не относится, поскольку «в судебном заседании было установлено, что брак погибшего с Г. был официально расторгнут в 2007 году, то есть задолго до момента совершения Е. преступления» [8].

В целях совершенствования прав потерпевших в уголовном судопроизводстве Федеральным законом от 28 декабря 2013 г. № 432-ФЗ [4] в ч. 8 ст. 42 УПК РФ были внесены поправки, в соответствии с которыми права потерпевшего в случае его смерти переходят к одному из близких родственников и (или) близких лиц или родственников. Таким образом, законодатель, существенно расширив перечень лиц, к которым переходят права потерпевшего, решил одну из проблем, возникавших перед правоприменителями в случаях отсутствия у потерпевшего близких родственников. Не умаляя достоинства указанного нормативного правового акта, необходимо отметить, что он оставил без внимания вопросы процессуального статуса указанных участников уголовного судопроизводства, порядок их вступления в производство по уголовному делу и т. п. А ведь именно неурегулированность этих правовых аспектов вызывает сложности в деятельности правоприменителей.

Нет единого мнения о процессуальном статусе лица, наделенного правами потерпевшего, и среди ученых-процессуалистов. Так, например, М. С. Строгович в своих трудах высказывал суждение о том, что прямая причинная связь между преступлением и причинением вреда родственникам погибшего отсутствует, следовательно, родственники погибшего являются не потерпевшими, а представителями потерпевшего [3, с. 258]. Другие ученые, критикуя подобные суждения, подчеркивают, что в основе представительства, в соответствии с действующим законодательством, должно лежать соглашение сторон, которого в данном случае быть не может [11, с. 1386], поскольку одной из сторон (погибшего потерпевшего) уже физически не существует. Кроме того, принимая подобное решение, правоприменитель фактически лишает родственника погибшего иметь представителя, поскольку в уголовном процессе такой участник, как представитель представителя, не предусмотрен. Поддерживая данную точку зрения, мы считаем, что в ч. 8 ст. 42 УПК РФ необходимо внести дополнение, указывающее на то, что лица, перечисленные в указанной части, не только наделяются правами потерпевшего, но и признаются таковыми.

До внесения соответствующих изменений в действующее законодательство правоприменителям при принятии решения в подобной ситуации, на наш взгляд, следует руководствоваться определением Конституционного Суда РФ от 18 января 2005 г. № 131-О, в котором указано, что правовой статус лица как потерпевшего устававливается исходя из его фактического положения. Он (статус) не формируется постановлением дознавателя, следователя и суда о признании потерпевшим, а лишь процессуально им (постановлением) оформляется [7]. Кроме того, аналогичная позиция высказана и в других решениях Конституционного Суда РФ [6], а также в постановлении Пленума Верховного Суда РФ, который рекомендовал признавать родственников погибшего потерпевшими [5].

При этом мы полагаем, что указание в ч. 8 ст. 42 УПК РФ на возможность перехода прав погибшего потерпевшего к одному из его близких родственников и (или) близких лиц, а при их отсутствии или невозможности участия в уголовном процессе – к одному из родственников необходимо рассматривать не в качестве ограничителя количества лиц, участвующих в качестве потерпевшего, а как перечень тех, кто может быть потерпевшим. Как указано в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 июня 2010 г. № 17, «если преступлением затрагивают- ся права и законные интересы сразу нескольких лиц, являющихся близкими родственниками погибшего, и они настаивают на предоставлении им прав потерпевшего, эти лица могут быть признаны потерпевшими» [5].

Еще один недостаток действующего законодательства нам видится в указании в ч. 8 ст. 42 УПК РФ на то, что права потерпевшего переходят к одному из близких родственников и (или) близких лиц или родственников «по уголовным делам о преступлениях, последствием которых явилась смерть лица». К сожалению, УПК РФ не регламентирует, как поступить в ситуации, когда смерть потерпевшего наступила в результате причин, не связанных с совершением в отношении него преступления (например, в результате заболевания, старости и т. д.). Указанный пробел законодательства влечет неоднозначно складывающуюся правоприменительную практику. Так, часть правоприменителей отказывают в придании правового статуса родственникам потерпевшего, погибшего от причин, не связанных с преступным посягательством, другая часть принимают противоположное решение, не видя в нем нарушений действующего законодательства.

Указанный пробел законодательства, на наш взгляд, возможно устранить путем внесения в ч. 8 ст. 42 УПК РФ следующих изменений: «…по уголовным делам в случае смерти потерпевшего…». Внесение предложенных нами изменений в УПК РФ, на наш взгляд, положительным образом скажется как на защите прав и интересов участников уголовного судопроизводства, так и облегчит деятельность правоприменителей.