Продолжение исследований на поселении Калиновка II

В сезон 2006 года было продолжено исследование поселения эпохи поздней бронзы в восточной Кулунде Калиновка II. Этот памятник находится в 5 – 6 км на северо – восток от с. Черная Курья Мамонтовского района, на участке между опушкой ленточного Касмалинского бора и большим болотом Чугуново, отделяющим в этом месте бор от степи. Поселение расположено на мысу, возвышающемся над болотом на 2–3 метра, с трех сторон окруженном болотом, с четвертой – сосновым лесом. Открыто Г.Е. Ивановым в 1983 году и исследовалось им же в 1987–1988 гг., а в 2004–2005 гг. авторами настоящей статьи. На памятнике площадь распространения находок составляет 10–13 тыс. кв. м. [Иванов, 2000а; Иванов, 2000б; Кирюшин, и др., 2004, 2005].

На данный момент собрано большое количество артефактов из камня, бронзы, глины, кости. На поселении выявлено несколько этапов обитания, включая разные периоды эпохи бронзы. Но особенно многочисленны материалы переходного времени от развитой к поздней бронзе и позднебронзового периода.

Ранний этап заселения памятника представлен находками прошлого года, в частности, костяным навершием посоха в виде абстрактной головы ворона. Что характерно, оно было найдено рядом с раннебронзовой керамикой под стерильной прослойкой, что могло говорить о некоем временном промежутке, когда поселение пустовало, либо здесь в древности был разрушен могильник [Кирюшин, и др., 2005]. Так как эти выразительные материалы были найдены в траншее 2005 года, то в этом году к ней была прирезана линия квадратов, однако, в этом году обнаружено лишь несколько кусочков керамики, относящихся к раннебронзовому периоду.

Следующий этап представлен переходным временем от развитой к поздней бронзе. Здесь в основном найдена керамика черкаскульско-позднефе-доровской группы. В этом году мы еще раз убедились, что она преобладает на участке раскопа прилегающем к водоему (болоту).

Саргаринско–алексеевская керамика встречена единично. Это объясняется тем, что исследование памятника проводилось в прибрежной части

мыса, где, как уже говорилось, преобладает более ранняя посуда. Обнаружен обломок литейной формы, по–видимому, использовавшийся для выплавки тонких предметов, возможно, ножей. Также, как и в прошлые годы, были найдены обломки каменных терочников и пестов, свидетельствующие о существовании на поселении бронзолитейного производства.

В этом году на поселении вскрыто 256 кв. м. площади, на которой изучена часть жилища и производственная площадка с расположенным на ней длинным коридорообразным сооружением и большим запасом глиняного теста для формовки сосудов, смешанным с крупнозернистым песком. Рядом обнаружено скопление колотых костей животных длиной 5–8 см., насчитывающее более 1000 экземпляров. Толщина скопления составила 45 см., диаметр 156 см. Вероятное предназначение костей – топливо для обжига керамики. В данном скоплении обнаружены фрагменты позднефедоровской керамики, которая практически монопольно встречалась как во фрагментах, так и в скоплениях по всему раскопу.

Черкаскульская керамика (рис. 1) представлена сосудами баночных и горшечно–баночных форм, орнаментированных в верхней половине, а иногда и полностью. Основные элементы орнамента – елочка, выполненная гребенчатым или гладким штампом, ряды горизонтальных узких желобков, семечковидные, подтреугольные и каплевидные вдавления под венчиком. Иногда орнаментирован и венчик.

Создается впечатление, что черкаскульская и позднефедоровская посуда в нижней части раскопа разделяется планиграфически, концентрируясь возле разных жилищных котлованов. Примечательно, что в отличие от прошлого года, в раскопе практически не обнаружено керамики и изделий более раннего времени. Очевидно, что данный памятник расположен далее к северу от раскопа и в 2005 году была вскрыта его южная периферия.

Итогом наших работ за последние три года стала возможность четкого определения планиграфического расположения поселков в пределах эпохи поздней бронзы. Однако, потенциал памятника далеко не исчерпан [Кирюшин, и др., 2005]. В частности, это выявление и разработка раннебронзовых материалов, что даст возможность четко подтвердить, либо опровергнуть предположение о наличии здесь могильника. Актуальной остается проблема формирования и развития черкаскульско-позднефедоровского комплекса поселения. Не менее важным является генезис саргаринско-алексеевской традиции, представленной на поселении Калиновка II как саргаринским, так и донгальским комплексами. Кроме того, материалы памятника являются важным источником для выяснения вопросов формирования культур раннескифского круга в Кулундинской степи.