Профессиональная деформация личности как проблема органов внутренних дел

Выполнение профессиональных обязанностей может вызывать различные последствия у субъекта деятельности. Одним из них является деформация, представляющая собой теневую сторону формирования и развития человека. Субъективно — это дань, которую он платит за раннюю и узкую специализацию, максимальный уровень притязаний, страстную увлеченность деятельностью.

Профессиональная деформация возникает на стадии трудовой социализации, поражая человека на соматическом, физиологическом, психическом, личностном уровнях. Результаты наших теоретических и эмпирических исследований (1987-1996 гг.) позволили сформулировать ряд концептуальных положений.

На уровне личности профессиональная деформация реально распространена среди представителей профессий типа «человек — человек», наиболее интенсивно подвергаются деформирующему воздействию сотрудники ОВД. 11ризнаки такой деформации выявлены у 78% обследованных начальников горрайот-делов и их заместителей, 75% начальников отрядов и старших инспекторов по социальной работе со спецконтингентом, 68% начальников цехов, мастеров производства учреждений, исполняющих наказание в виде лишения свободы. Объективно это обусловлено содержанием, организацией и условиями служебной деятельности, нравственно-психологическими и криминологическими характеристиками ее объекта, особе hhoqtb ми ближайшего социального окружения сотрудников.

Профессиональная деформация личности здесь представляет собой комплекс специ фических, взаимосвязанных изменений в ее структуре, возникающих в результате выполнения правоохранительной деятельности как основной профессии. Эти изменения возникают и проявляются на уровнях состояний, свойств личности, сознания и подсознания. Сущность наиболее значимых изменений заключается в следующем.

Во-первых, это гипертрофия профессио-нально важных качеств, их трансформация в противоположные: бдительность превращается в подозрительность, уверенность — в самоуверенность, требовательность — в придирчивость, пунктуальность — в педантизм и т.д.

Во-вторых — актуализация и развитие социально негативных черт, таких, как жестокость, мстительность, цинизм, вседозволенность, профессиональная корпоративность.

В-третьих — угнетение и дальнейшая атрофия качеств, которые субъективно оцениваются как второстепенные, излишние. Данные изменения затрагивают профессиональную самооценку, мотивацию, перцептивные средства общения. Некоторые характеристики приобретают извращенную форму. В наибольшей мерс это касается такой важной сферы правосознания, как ценностные представления о целях, методах и приемах профессиональной деятельности.

В-четвертых — несоразмерное, дисгармоническое, а в дальнейшем — искаженное соотношение и взаимодействие отдельных качеств, их групп. Таких, в частности, как гибкости и шаблонности профессионального мышления, объективности и тенденциозности восприятия и понимания других людей, служебных и внеслужебных интересов, органических и культурно-эстетических потребностей. Главным принципом здесь становится не объединение и стимулирование развития под общим вектором, а подчинение, угнетение одного за счет абсолютизации другого.

Перечисленные изменения, будучи взаимосвязанными, могут нс совпадать по времени возникновения, темпам развития, и у конкретных сотрудников характеризоваться разным «срезовым» сочетанием.

При разработке критериев и конкретных показателей профессиональной деформации принципиальное значение имеет определение двух моментов: основных сфер достоверного проявления деформации и «исходной точки» для констатации ее наличия. Главными сферами проявления профессиональной деформации служат объект деятельности, ближайшее социальное окружение сотрудника, его собст- венная личность. В качестве «исходной точки» целесообразно избирать должностную квалификационную характеристику, профес-сиограмму, нормативно-правовую и профессионально-этическую регламентацию деятельности.

Система критериев профессиональной деформации сотрудника ОВД включает:

/. Предвзятое отношение к объекту служебной деятельности.

В его основе лежит своеобразный профессиональный стереотип объекта, постепенно складывающийся у сотрудника. Для этого стереотипа показательны высокая устойчивость и схематизм, отрицательная эмоциональная окраска. Приобретая в конечном итоге характер осознанной установки-убеждения, он функционирует по логике самоподкрепле-ния — принимает как закономерное все, что подтверждает стереотип, и отбрасывает как случайное все иное. Конкретными показателями предвзятого отношения служат обвинительный уклон или презумпция первичной вины объекта; абсолютизация карательно-принудительных мер и вера в их универсальную эффективность; многочисленные психологические барьеры.

• 2    Произвольно-субъективную интерпретацию нормоиослушного поведения.

• 3.    Перенесение стиля служебного общения с объектом деятельности, отдельных профессиональных методов и приемов на внеслужебные сферы, общение и взаимодействие с ближайшим социальным окружением.

• 4.    Профессиональное «огрубление» личности сотрудника.

• 5.    Изменения в образе «Я».

Она имеет два основных аспекта. Первый заключается в допустимости умышленного (не случайного) нарушения регламентации служебной деятельности, культивировании сомнительных и откровенно негативных элементов образа жизни объекта. Содержательную основу такой интерпретации образуют дефекты правосознания и моральноволевая ненадежность как неспособность противостоять незаконному воздействию со стороны заинтересованных лиц. Конкретными показателями здесь выступают злоупотребление, превышение, неприменение (в ситуациях, предусматривающих применение) властных полномочий; личное установление или содействие запрещенным связям с заинтересованными лицами; использование недозволенных средств, методов и приемов при решении оперативно-служебных задач.

Второй аспект связан с размыванием адекватной профессиональной мотивации, разочарованием в деятельности, неверием в возможность достижения ее официальных целей. Внешними проявлениями служат формально-пассивное выполнение обязанностей, нарушения служебной дисциплины, особенно в условиях ограниченного контроля, злоупотребление алкоголем и наркотиками.

Такое перенесение вначале осуществляется подсознательно, а в дальнейшем имеет тенденцию к автоматизму. Характерным признаком является «прилипание» к сотруднику отдельных элементов образа жизни объекта деятельности, изменения в речи. Последние заключаются в обеднении лексикона, увеличении числа бранных слов и выражений, тотальной жаргонизации.

Оно заключается в сужении круга интересов и потребностей, их упрощении вплоть до примитивизма, эмоционально-чувственном оскудении. Профессиональные интересы подчиняют себе все другие по принципу субдоминанты. Служебная деятельность и все связанное с ней становится самодовлеющей, единственно важной для личности сферой активности, а остальные выполняют роль сателлитов. В рамках «огрубления» может возникать феномен «трудоголизма» — страстной увлеченности деятельностью, постоянной потребности в ее выполнении, профессиональном фанатизме крайней степени.

Эмпирическими признаками профессионального «огрубления» служат продолжительное нахождение под всякими предлогами на работе при отсутствии в этом очевидной необходимости; устойчивый интерес к служебным делам при нахождении вне службы (во внерабочее время, выходные, отпуске); ощущение удовлетворения от нахождения в служебной среде, ношение уставной формы одежды; социо-профессиональная изоляция (ощущение корпоративной общности с узким кругом желаемых партнеров в сочетании с предостерегающе-подозрительным отношением к иным категориям граждан).

Данные изменения затрагивают прежде всего профессиональный компонент образа «Я»: представления сотрудника о профессионально важных качествах, степени их соответствия деятельности, возможностях компенсации, удовлетворенность компетентностью и занимаемой должностью, социальным признанием как профессионала, перспективами роста.

Конкретными показателями деформационных изменений образа «Я» выступают устойчиво завышенная профессиональная самооценка; снисходительность в профессиональной оценке коллег с возможной ориентацией на мнение начальника; болезненное реагирование на любую критику или контроль за своей деятельностью; фиксированная ориентация на личный профессиональный опыт, включая презумпцию собственной непогрешимости.

Общая вероятность возникновения профессиональной деформации у сотрудников ОВД выглядит следующим образом: до 5 лет службы — незначительная, маловероятная, здесь наиболее распространен начальный уровень деформации; 6-10 лет — вероятность преимущественно средняя, начальный и средний уровни распространены одинаково; 11-15 лет — вероятность деформации высокая, очень высокая, возникает глубинный уровень; свыше 15 лет — деформация практически неизбежна.

\        В целом негативные последствия про фессиональной деформации сотрудников ОВД обусловливают необходимость ее предупреждения и коррекции. Такую работу целесообразно проводить в трех взаимосвязанных направлениях: организационно-административном, восстановительно-реабилитационном и психолого-воспитательном, что должно стать темой отдельного изучения.

Выявление личностных факторов, связанных с успешностью профессиональной деятельности

Инспектор М. В. Воропаев, ст. инспектор по особым поручениям А.В.Козодаев

УВД Тамбовской области

В настоящее время в литературе выделяются три основных подхода к установлению личностных критериев, позволяющих прогнозировать профессиональную успешность сотрудников органов внутренних дел. Представители первого (5,94-108) формулируют про-фессиограмму юридической специальности, основываясь на определенном теоретическом подходе, и на ее основе подыскивают психодиагностические методики, позволяющие дать прогноз конкретного аспекта поведения субъекта.

Второй подход, в основе своей — клинический, основывается на диагностике ряда симптомокомплексов и синдромов, позволяющих достаточно точно предсказать ряд аспектов поведения испытуемого в различных ситуациях (2). В этом случае делается вывод преимущественно о профессиональной непригодности.

В рамках третьего подхода разрабатываются многофакторные модели, большей частью по схеме зависимых и независимых переменных. Зависимой переменной объявляются различные факторы, составляющие профессиональную успешность (обычно они измеряются путем экспертных оценок) (3).

Очевидно, что каждый из подходов имеет достоинства и недостатки. Не вдаваясь в детальный анализ, можно отметить, что наиболее уязвимым местом первого подхода является отсутствие психодиагностических методик, полностью гомологичных распространенным схемам професс иограмм. Например, в предложенной схеме авторы не ставят задачи добиться взаимно однозначного соответствия между элементами профессио-граммы и качествами, измеряемыми по шкалам тестов.

Второй подход более надежей, но, как было отмечено, решает в первую очередь задачу негативного прогноза.

Наиболее перспективен третий подход, но его «ахиллесова пята» — выбор вероятностной модели, адекватной измеряемой психологической реальности. Это крайне сложная задача. Так, в методическом пособии лаборатории медицинских проблем (3, 7) как адекватный инструмент для построения факторной модели выбран регрессионный анализ. Между тем модели многомерного регрессионного анализа подразумевают отсутствие корреляции между «объясняющими» переменными. Конечно, идеальная аппроксимация статистических зависимостей вообще невозможна, но вопрос «чем пожертвовать» в рамках характеризуемого подхода будет всегда наиболее актуальным. В нашем исследовании, которое мы относим к данному направлению, предложено другое решение.

В 1994 г. проведено плановое исследование в подразделении дорожно-патрульной службы (ДПС) ТЛИ Тамбовской области. Исследование было направлено на решение ряда практических задач. Однако материалы, полученные в ходе его проведения, могут служить основой для изучения проблемы связи личностных факторов сотрудников ДПС с их профессиональной успешностью и характером личностной деформации.