Происхождение современной китайской экологической эстетики из процессуального понимания природы А.Н. Уайтхеда, марксистской диалектики и концептуальных позиций традиционной китайской философии

и его техносферы с окружающей природой, а также с искусственно созданной средой обитания. Интенсивный экономический рост Китая делает обозначенную проблему актуальной для исследования. Рассмотрим происхождение современной китайской экологической эстетики исходя из различных философских теорий.

Понимание процессов развития природы и мышления в концепции А.Н. Уайтхеда . Философия процесса А.Н. Уайтхеда весьма радикально отличается от сложившейся к настоящему времени позиции западных мыслителей по отношению к пониманию мышления и бытия¹. Он предпринял попытку создать новую метатеоретическую (метафизическую) систему, основанную на признании реальности как совокупности автономных процессов, «новую форму современной философии», чтобы объяснить синхронистическую связь между природой и феноменами человеческой цивилизации. А.Н. Уайтхед не только критикует «ограниченность и самодеградацию» традиционного западного спора между рационализмом и эмпиризмом, сферами материального и идеального, но и западную линию «дуализма», представленную Р. Декартом (Декарт, 2015). А.Н. Уайтхед настаивал на том, что материя и дух не являются двумя отдельными сферами, а внутренне связаны между собой, едины в реальном процессе существования (Whitehead, 1967). Мысль его является также рефлексией по поводу современной цивилизации и культуры и призывает заново открыть и переосмыслить природу человека и мира, экологии и окружающей среды, чтобы принять «процессуальную самореализацию» космоса в качестве единственной каузальной силы, определяющей целостность мира.

А.Н. Уайтхед пришел к весьма своеобразному и творческому пониманию множественности отношений в реальном мире. Он считал, что все во Вселенной – это не реальность, состоящая из неподвижных природных сущностей, а совокупность «корреляций», включающая постоянно меняющиеся «экзистенциальные факты» или «фактические события», принадлежащие к различным синхронным процессам. Они представляют собой «естественные процессы относительности», формируемые Вселенной. А.Н. Уайтхед дает понять, что «потенциальность элементов, которые побуждают множество экзистенций к реальности, к позитивному синкретизму, является универсальной метафизической характеристикой всех реальных и нереальных экзистенций; каждый элемент во Вселенной связан с синкретизмом» (Whitehead, 1967).

А.Н. Уайтхед рассматривал каждое событие или сущность как отдельную, живую, самосо-здающуюся и самогенерирующуюся «природную личность». Эта естественная и творческая прогрессия приводит к постоянно возрастающей корреляции между событиями или сущностями, в результате чего в реальном мире возникает органическая, синхронная и процессуальная «тенденция к самореализации», то есть «естественный» (образующийся при возникновении множества реальностей) и «общественный» (формирующийся при их объединении) факт. Это взаимодействие философ называет «со-присутствием», то есть «реализацией» каждого события или сущностью одновременного возникновения и самопорождения остальных. А.Н. Уайтхед утверждает, что высшим метафизическим принципом является переход от состояния разделения к состоянию объединения, создание нового существа, отличного от других, которые находятся в состоянии разделения (Whitehead, 1967). Процессуальная «естественная история» А.Н. Уайтхеда в целом, конституируемая через естественность индивидов и самостей, представляет собой, таким образом, многообразие «реальных происшествий» (Ян Фубинь, МакДэниел, 2018). Иными словами, каждый природный индивид или общественный факт (реальное бытие) способен синхронно обеспечивать «поступление реляционных фактов»2 из процессов других реальных явлений, чтобы составлять фактическую деятельность, тем самым «реализуя целое» из отдельных природных индивидов. Без этой соотносительной деятельности ни один индивид или содержание с природными атрибутами не могут образовать историческое событие, следовательно, никакой целостной реальности не существует.

С точки зрения философии процесса природная среда и процесс мышления не являются двумя взаимоисключающими понятиями. Прежде всего, многочисленные факторы воздействия среды формируют у индивида богатый коррелятивный опыт; мышление также обеспечивает приобретение опыта, а «синхронность» между ними составляет «порождение мысли». А.Н. Уайтхед рассматривает данный процесс как «конвергенцию» изменяющихся отдельных или множества факторов, которые воспринимают, синхронизируют и реагируют друг на друга через «родственность», образуя разнонаправленное, процессуальное и поэтапное возникновение «эффективного целого», то есть индивидуальный порядок. Он представляет и природу, и мыслительные процессы как бесконечную, разнообразную и развивающуюся вселенную, социальный порядок. Философ также утверждает, что самоактуализирующийся характер как социального, так и индивидуального порядка является неотъемлемым элементом процессуальной творческой эволюции. Они взаимодействуют синхронно с творческой эволюцией, что в конечном итоге обеспечивает постоянное возникновение и развитие идей (Whitehead, 1967).

В принципе, поиск природы вещей является продолжением и развитием традиционной западной философии и современной науки. Однако А.Н. Уайтхед отвергает представление о твердой реальности как о статичном, детерминированном и неизменном объективном бытии – он утверждает: «Процесс – это фундаментальный факт нашего опыта. Мы находимся в настоящем, и это настоящее изменчиво. Оно возникло в прошлом, питает будущее и ведет к будущему. Это и есть процесс. А во Вселенной процесс – это неопровержимый факт» (Whitehead, 1938). Очевидно, что у А.Н. Уайтхеда Вселенная становится естественным «философским фактом». Это положение не только критикует «сепаратистскую и вечную универсальную философскую концепцию» современного Запада, но и одновременно включает ее в собственную «систему естественных процессов». А.Н. Уайтхед говорит: «Реальность существует как объективная в картезианском смысле» (Whitehead, 1967). Это приводит к появлению внимания, мышления и контроля над реальностью. Он также отвергает взгляд на «бытие» как на рациональный порядок, описываемый и объясняемый абстрактными, универсальными и концептуализированными понятиями или законами, и делает акцент на соотношении между бытием и существованием, становлением. Данные положения, очевидно, составляют дальнейшую критику философской традиции, начавшейся с Платона, Аристотеля и других, которые обобщенно утверждали изначальность бытия, когда разрушается устойчивая структура и начинается процессуальная онтологическая реальность: «быть – значит становиться». Поэтому «все находится в процессе превращения из достигнутой реальности в достигаемую, изменение и развитие – это вечное состояние вещей, а чистый стазис и представление результатов – это лишь определенный временной фрагмент в процессуальном существовании и развитии вещей» (Чжу Хуншуан, 2011).

Как видно, в философии процесса А.Н. Уайтхеда подчеркивается, что сам процесс касается мироздания (совокупности природы) и в конечном итоге приводит к непрерывному «свершению» и «синхронизации» всех природных реалий, исторических событий и реального бытия. А.Н. Уайтхед рассматривает природу как процесс с «со-присутствием» событий и реальностей, что позволяет восстановить подлинную жизненность и естественную значимость человека в природных процессах, а взаимодополняемость, координацию и сотрудничество между ними и человеческим мышлением представить как «приключения в мышлении» (Whitehead, 1967). Последнее представляет собой управляемость и креативность человека по отношению к изменениям в процессе мышления, что подчеркивает естественную природу субъекта. Философия процесса отражает процессуальный, разнообразный и творческий характер «естественного порождения», а также сходство, связь и взаимодействие между «естественными процессами» и «естественными событиями», продуцируемыми человеческой мыслью, которые содержатся в «ассоциативных генеративных процессах», то есть в последовательном возникновении и развитии мысли. Это дает эстетическому дискурсу весьма продуктивные возможности участия в этих процессах, в особенности тогда, когда речь идет о преимущественно природных компонентах эстетических процессов, например, таких как реакции на факторы окружения, в базовом измерении представляющие собой процессы адаптивного типа.

Тенденции развития индустриального мира и экологическая эстетика . Плюралистическая эстетика является важной характеристикой современного мира, а разделение и обобщение представлений о прекрасном порождает определенные трудности и проблемы. С XIX в. западная индустриальная культура постепенно становилась ориентиром для современного Китая, а древняя естественная эстетика в контексте традиционного национального гуманизма понемногу размывалась. В середине XX в. произошло выраженное идеологическое отчуждение в культуре Поднебесной, после чего западоцентризм, онтологизм, универсализм, постмодернизм и т.д. стали мейнстримом современных китайских эстетических исследований. Очевидно, что эта преемственность «идеологического наследования» не претерпела существенных изменений, чему теоретическую альтернативу и представляет собой основанная на идеях А.Н. Уайтхеда философия процесса.

Непроцессуальная парадигма никогда не уделяет достаточного внимания ценности настоящего момента, не принимает специфику обновляющегося время от времени опыта нашей земной жизни. Она сосредоточена только на дихотомии субъекта и объекта, мысли и существования, тела и разума, «Я» и мира, духа и материи, человека и природы, времени и вечности, факта и ценности; не принимает во внимание изменчивость настоящего, поэтому неизбежно возникает механический, фрагментарный способ рассмотрения и отношения к жизни, который не только тормозит развитие науки, но и убивает, калечит многообразие жизни (Ван Чжихэ и др., 2023).

Это онтологическое требование, закрепленное навязчивой идеей отсутствия «чистой жизни» и «витализированного опыта существования», не только игнорирует или отрицает собственные качества жизни, культуры и процесса человеческого мира, но и слепо принимает или имитирует ценности и теоретические рамки западного «энтитета и сепаратизма», что приводит к искажению и аннулированию «актуальной онтологии» и «практики жизни» в реальном мире, подрывает уверенность в себе и нивелирует достоинство свободной жизни.

В результате двух современных идеологических сдвигов, получивших классификационные наименования «Первое Просвещение» (конец XIX - начало ХХ вв.) и «Второе Просвещение» (конец XX - начало XXI вв.), современная китайская эстетика природы претерпела культурноисторический разрыв с традиционным национальным пониманием эстетических качеств окружающей среды. Стремительная трансформация индустриального общества отдалила ее от традиционного гуманизма, в результате чего на первый план вышли неблагоприятные факторы: «исчезновение красоты природы из эстетики связано с постоянной экспансией в область идеей свободы и достоинства человека» (Адорно, 2001).

Иными словами, чем выше степень социализации человека, тем ниже его естественность. Появление большого количества современных китайских эстетик тесно связано с разломом традиционного мышления и построением чисто западной системы видения проблемы. Действительно, Китай создал теоретическую структуру современной естественной эстетики, но это породило еще большие проблемы: исторический нигилизм, релятивизм ценностей, господство экономически прагматических интересов, культурную пустоту и т.д. С гуманистической точки зрения конструктивного постмодернизма так называемый «девелопмент» (экстенсивные аспекты индустриального развития) также в своей основе является формой экономизма, точнее, он обслуживает экономизм (Ван Чжихэ, 2023).

Стратегия экономического развития, основанная на индустриальной цивилизации, растворила в себе самобытность и уважение к истории и культуре Китая и привела к односторонней погоне за экономической эффективностью в ущерб среде обитания, природной экологии, счастью людей, а также к сомнениям и растерянности перед будущим. Исторические события показали, что «вместо того, чтобы выполнить заявленные обещания по сдерживанию деградации окружающей среды, экономизм стал одним из основных факторов, способствующих деградации окружающей среды» (Фань Мэйцзюнь и др., 2022: 39). Экономическое развитие породило глобальные проблемы (глобальное потепление, экстремальные погодные условия, уничтожение биоразнообразия), влияющие на перспективы существования планеты. Деятельность человека неотделима от промышленной революции и беспрецедентного разрушения окружающей среды индустриальной цивилизацией (Ван Чжихэ, 2023). Осознание этого привело к «еще одному новому идеологическому сдвигу» в Китае - сосуществованию мысли и практики, синхронизации традиций и современности, обеспечению гармонии природы и развития человеческого общества, синхронизации гуманизма и целей промышленности, в основе которого лежит уважение к истинным потребностям жизни и необходимость создания процессуально-конвергентного природного эстетизма.

Это также открывает новые «пересечения» между современной естественной естественной и традиционной китайской эстетикой. В условиях идеологической фрагментации, отчуждения и утраты в современном Китае китайская естественная эстетика нуждается в идеологической реконструкции с целью восстановления духа гуманизма.

В рамках концепции традиционного китайского натурализма считается, что циклическая структура, которую образует «Дао Ж », и есть реальный процесс синхронизации человека и природы. Иными словами, «Дао Ж » само по себе гармонично и является творческой конструкцией для синхронизации существования человека и природы. Таким образом, человек и природа, человек и человек должны поддерживать гармоничные отношения в соответствии с «Дао Ж ». Это создает позитивную предпосылки для обмена идеями и практикой применения природной эстетики в современном Китае.

Марксистская эстетика и традиционный китайский гуманизм. Марксистская эстетика - это философская теория о законах развития красоты согласно приоритету материального в человеке. Согласно К. Марксу, человек - часть реального мира, природа - тоже, причем они существуют одновременно и влияют друг на друга, то есть человек создает свою среду, и точно так же среда создает человека (Маркс, 1981). Поэтому субъект обязан работать вместе с природой и синхронизировать процесс непрерывного развития «мира людей» с трудовым производством «мира природы» в соответствии с истинными законами реальности. Как отмечал Ф. Энгельс в «Диалектике природы», «мы принадлежим природе вместе с нашей плотью, кровью и разумом» (Энгельс, 1955). Отсюда следует, что марксизм исходит из того, что вещи не только состоят из единства противоположностей и противоречий, но также возникают и реализуются в единстве, что и составляет суть существования вещей и движущую силу их процессуального порождения.

Согласно марксистской точке зрения, человеческие ощущения возникают только благодаря существованию соответствующих объектов очеловеченной природы (красоты) (Маркс, 1981). Как видно, формирование эстетических способностей человека обусловлено натурализованными субъективными чувствами и объективированной природой. Эстетика относится не только к сфере мышления, но и к сфере окружающей среды, что раскрывает всеобщую связь человека с природой и закон ее внутреннего развития. Согласно марксизму, идея естественной эстетики – это философская точка зрения на одновременную реализацию человека и природы. Естественная красота – это объективно существующая ценность, которая не зависит от человеческих чувств и суждений, а определяется структурой, функцией, порядком и гармонией как самой природы, так и человека.

Эта одновременная реализация выступает критикой «механической теории сущности», присущей традиционной западной философии, она подчеркивает процессуальный характер и единство красоты. Утверждение, что «мир – это не совокупность вещей, а совокупность процессов», сформулированное Ф. Энгельсом (Энгельс, 1955), внутренне созвучно философии процесса А.Н. Уайтхеда. Идеи развития, изменения и порождения в традиционной китайской философии также близки ей.

Традиционная китайская гуманистическая эстетика – это натурфилософский взгляд на ценность и статус человека, который считается духом всего сущего. Национальная мысль подчеркивает необходимость взаимного уважения человека и природы, выступает за то, чтобы каждый индивид воспринимал мир как свой собственный, чтобы достичь единства человека и реального мира. Марксизм отражает ценностное отношение субъекта к природе, воплощает его стремление к лучшей жизни, «Человек, как объективированное, чувственное существо, есть существо движимое; и поскольку он чувствует себя движимым, он есть существо страстное. Страсть, энтузиазм – это существенная способность человека интенсивно стремиться к своим объектам» (Маркс, 1981). Поэтому и традиционный китайский гуманизм, и марксистская концепция эстетики могут стать для современного Китая теоретическим ориентиром и практической основой для развития – в них ценится субъективность, творчество, утверждается единство и синхронность существования человека и природы. В то же время обе концепции выступают против беспорядочного использования природы человеком и за их гармоничное сосуществование.

Общность марксистской эстетики и традиционной китайской гуманистической мысли проявляется в следующих аспектах. Во-первых, в них признается, что развитие и изменение вещей обусловлено внутренней динамикой самого процесса существования мира, то есть подчеркивается естественность человека и органичность его слияния с природой. Во-вторых, концепции предполагают, что человек должен учиться у природы и опираться на нее, чтобы лучше достичь «синхронных тенденций развития». В-третьих, обе теории делают акцент на ответственности человека, но при этом выступают против утверждения, что при слишком высокой степени социализации естественная природа субъекта будет растворена, что приведет к его вмешательству в «мир природы» и разрушению его гармоничного состояния. В-четвертых, концепции отвергают антагонизм между человеком и природой вследствие их единства и координации действий. Такого рода соответствие между ними также определяет суть китайского эстетизма.

Истоки китайской естественной эстетики и становление китайского эстетизма . Традиционная и современная китайская эстетика вместе составляют актуальную версию национального эстетизма Поднебесной. Они обеспечивают наличие разнообразного эстетического опыта для его развития. Это не только китайская гуманистическая программа, исследующая отношения между человеком, природой и реальностью, но и эстетический синтез, который исходит из традиционной китайской концепции единения природы и эстетики, но также вдохновляется западными тенденциями в этой сфере.

В конце ХХ в. традиционное обновление современной китайской эстетики сопровождалось также ее подъемом – она с неизбежностью проходила различные стадии эволюции: «традиции и наследования – сомнения в себе и выбора – отказа от себя и разрыва – возвращения и слияния».

Чжан Цицюнь отмечал, что «в будущем с помощью инструмента научно-технического и социального развития и совершенствования психологической сущности человека за счет реализации его природных потенциалов заново сформируется мораль о том, что: постигнув, станешь совершенно мудрым, а применив на практике, станешь совершенным правителем» (Чжан Цицюнь, 2005: 264–265). Ученый подчеркнул, что китайский эстетизм должен обратить внимание на идеи синхронизации природы и человека, достижение единства Неба и индивида в традиционной китайской культуре, которые не только отражают трепетное и уважительное отношение народа к природе, но и создают уникальную эстетическую образность, а также указывают на современные особенности понятий о прекрасном в Поднебесной, сохраняющих традиции и интегрирующихся с Западом. Кроме того, прагматизм, либерализм, морализм, витализм и прагматизм китайской эстетики обеспечили уникальный «темперамент» традиционной китайской литературы и искусства. Сегодня ученые обращают внимание не только на синхронную связь традиции с современностью, но и на повседневные эстетические привычки китайцев, отмечают «процессуальную тенденцию» в развитии современной китайской эстетики. «Необходимо позволить современной жизненной рациональной системе и ценностям в виде обычаев и традиций, постепенно накапливаемых в повседневной жизни, создать чувственную глубинную структуру новой эпохи. Это и есть популяризация современных идей в качестве основы, постепенное сохранение и изменение традиционной структуры» (Чжан Цицюнь, 2005: 265).

В течение длительного времени специфика и самобытность китайской эстетики игнорировались зарубежными исследователями. Однако простое «завоевание признания» Запада не является целью данной науки. Истинная эстетика всегда была «версией времени» и насущной потребностью человеческого самопроявления и самосохранения. «Не только в Китае, но и во всём мире вопросы образования становятся всё актуальнее. Через столетие наступит время, когда в обществе значимость просвещения, ответственности за человеческую культуру сильно возрастёт. Это Вторая эпоха Возрождения. В Первую было возвращение к Древней Греции, освобождение от божественного господства, возникли вопросы человеческой природы. На этот раз эпоха Возрождения, возможно, вернётся к Древнему Востоку, освободившись из-под власти машин, центр её будет ориентирован на человеческую сущность» (Чжан Цицюнь, 2005: 265).

Необходимо, чтобы современная китайская эстетика вернулась к национальному традиционализму и интегрировала в себя качественные факторы мировой науки, образовав тем самым новое направление – китайский эстетизм.

Согласно Ван Чжихэ, «вдохновение органического процессного мышления для каждого из нас заключается в том, что никто не может остаться в стороне от строительства экологической цивилизации, нам не нужно ждать, пока герои, такие как Человек-Паук, Железный человек и Супермен, спасут мир, каждый из нас может стать источником перемен» (Ван Чжихэ, 2023).

Заключение . В современных условиях плюрализма и многообразия перспектив развития китайская природная эстетика нуждается в переосмыслении. С одной стороны, она должна унаследовать и развить понимание и выражение красоты природы, принятое в традиционной китайской культуре, чтобы сохранить ее уникальность и очарование; другой – отражать актуальные тенденции в вопросах представления красоты природы, в том числе западные, чтобы повысить собственную жизнеспособность.

С точки зрения самосохранения и самореализации человека, мы должны иметь точное представление о традиционном китайском и современном искусстве. Прежде всего, следует осознавать, что любая культурная и художественная форма является великим достижением человеческой цивилизации, поэтому современное китайское искусство обязано развиваться на основе унаследованной традиции, постепенно обновляться с сохранением национальной уникальности. То же самое можно сказать и о китайской эстетике.