Пространство мегаэкономики: концептуальные основы идентификации в глобальной экономике

Выделение специфически функционирующего и структурированного экономического пространства является важнейшей характеристикой внутреннего строения и эволюции GES. Начиная с эпохи меркантилизма, связанного с отношениями межстранового обмена, исследование специфики внутреннего и внешнего пространства экономических систем приобретает атрибутивный характер в научных концепциях. Позднее, в классических трудах А. Смита и Д. Рикардо развитие международной торговли обосновывалось пространственными различиями условий приложения труда и капитала, изначально монопольным положением отдельных стран и географических районов мира в производстве тех или иных благ. Пространство взаимодействий экономических субъектов разных стран до настоящего времени активно исследуется, хотя его отождествляют и с транснациональным, и с интернациональным, и с мультинациональным, гло- бальным или мировым. В нем выявляют новые феномены (субъекты и объекты, проекты и процессы), но оно остается не вполне определенным, поскольку не дифференцировано и не специфицировано по свойствам тождества и различия относительно пространств других уровней GES.

Как видим, категория «экономическое пространство» была введена в научный анализ на мегауровнеGES уже давно, однако в эволюционном аспекте она стала активно разрабатываться сравнительно недавно, что связано со стремительным развитием эволюционной экономики в последней четверти XX века. В то же время, несмотря на усилия исследователей разных стран и разных поколений, до сих пор нет общепризнанного определения поняти-ямегаэкономического пространства, как в целом, так и в разных контекстах.

Характеризуя эволюцию теоретических подоходов к изучению пространственной орга- низации экономики, П.А. Минакир и А.Н. Демьяненко убедительно показывают, что первоначально экономика исследовалась в рамках географического пространства, обладавшего благоприятными для того или иного вида экономической деятельности природными условиями. Однако по мере развития рыночного хозяйства «географические условия, оставаясь важным фактором выбора места и вида экономической деятельности, уступили главенствующее место в качестве районообразующего начала экономическим условиям (сравнительным издержкам производства и распределения, предельной продуктивности труда и капитала, интенсивности и структуре спроса и пр.). Более того, пространственные экономические параметры стали активным элементом, деформирующим собственно географические условия» [16, с. 15].

Пространство до сих пор не имеет однозначного толкования среди ученых, вкладывающих в это понятие свое понимание изучаемого феномена, обусловленное тематикой проводимых ими исследований. Часто под экономическим пространством подразумеваются некие географические рамки, в которых осуществляет свою деятельность экономическая система. Границы этих рамок у разных авторов, как будет показано ниже, простираются от единого мирового экономического пространства до регионального.

Вместе с тем, опираясь на общепризнанные на современном этапе определения этой категории можно толковать ее специальные формы отражения богатства бытия. Так, пространство мегаэкономики – это совокупность международных экономических отношений, выражающих координацию и субординацию взаимодействия одновременно существующих субъектов и объектов, порядок их взаимного расположения (расстояние и ориентацию) и его относительную величину, или протяженность и плотность. Эти характеристики мегаэкономики должны быть рассмотрены только во времени, давая представления о тенденциях ее эволюции, поэтому представленный анализ мегаэкономического пространства будет осуществлен в актуальном времени с учетом ретроспективы и перспективы его компонентов и элементов. Ф. Энгельс писал: «Основные формы всякого бытия суть про- странство и время; бытие вне времени есть такая же величайшая бессмыслица, как бытие вне пространства» [22, с. 51].

Для ориентации в продвижении авторской концепции следует выделить основные этапы эволюции зарубежных концепций и раскрыть особенности современных отечественных концепций экономического пространства, которые хоть и связаны с разными подходами, но всегда отражают изменение роли материальных, технических, организационных, институциональных или информационных факторов в его структуре:

– географическая и геополитическая (Ф. Ратцель, Р. Челлен, Ф. Науман, Х. Макин-дер и др.);

– размещения (локализации) производства (И. фон Тюнен, В. Лаунхардт и др.);

– классическая и неоклассическая штан-дортная (А. Вебер, В. Кристаллер, Т. Поллан-дер, А. Леш и др.);

• –    промышленных комплексов (У. Айзард, М. Стрейт, К. Ричтер и др.);

• –    поляризации пространства (Ф. Перру, Ж. Будвиль и др.);

• –    фильер, блоков развития и кластеров (Е. Дахмен, И. Толенадо, Д. Солье, М. Портер, С. Розенфельд и др.);

• –    центростремительной концентрации, мегагородов, мегаполисов (Э. Гувер, Дж. Джейкобс, С. Сассен, Б. Робертс, К. Сасаки и др.);

• –    совокупной причинной обусловленности (П. Кругман, М. Фужита, Т. Мори и др.);

• –    информационно-коммуникационная (Р. Шулер, Р. Капелло, М. Кастельс и др.);

• –    сетевая и мегасетевая (Г. Шибусава, М. Энрайт, С. Парк, Д.Е. Андерссон, С. Маг-рини, Д. Мартеллато и др.);

• –    портально-узловая (О. Андерссон, Д. Андерссон, Э. Томпсон, К. Кобаяси, М. Та-кебояси и др.);

• –    мультирегиональная, мультисектораль-ная (Р. Барро, Т. Фукучи, Т. Лакшманан и др.);

• –    мегарегиональная (Р. Флорида, Т. Гульден, Ш. Мелландер, К. Росс, Р. Стоу и др.);

• –    мегакластерная (М. Глэдвелл, Э. Монфар-дини, Ч. Кетелс, Г. Линдквист, К. Аллен и др.);

• –    мегацентрическая (Дж. Кларк, Д. Бити, Д. Проус и др.) ¹.

В развитии концепций пространственной экономики четко проявляется движение от локального к глобальному контенту, контексту и масштабу, определяемое объективными процессами и интересами их участников в реальной GES за последние два века. Предлагаемый подход позволяет полнее понять, в отличие от непоследовательной и вневременной фиксации учений [14], магистральные тенденции изменений теории и практики глобального экономического пространства.

Анализ мегаэкономического пространства в рамках предмета экономической науки включает выделение его всеобщих и специфических свойств. К первым можно отнести объективность существования и независимость от отражения в сознании его субъектов, зависимость от содержания хозяйственных взаимодействий, их функциональных и структурных форм, единство дискретности и непрерывности его субъектов, объектов, процессов и отношений, возможность изменения элементного состава, неизбежность изменения характера (отношения формы к содержанию) экономических взаимодействий, а также количества и качества, взаимного расположения, векторов и ориентиров движения, плотности элементов экономического пространства в процессе его эволюции.

Экономическому пространству присуща непрерывная связанность дискретных факторов производства в различных комбинациях, выражающих состояние трансформаций вещества и трансакций в поле мегаэкономики в актуальном времени. Относительная дискретность раздельного бытия материальных объектов и субъектов, процессов и проектов, в их многообразии на мегауровне GES переходит в непрерывность их взаимодействий и меняется в разных ее частях в зависимости от изменения плотности возникающих экономических связей и отношений. Общим свойством мегаэкономического пространства, обнаруживающимся и на всех других структурных уровнях GES, является его трехмерность, которая органически связана со структурностью его субъектов и объектов, проектов и процессов и структурируется (в соответствии с задачей повышения эффективности функционирования) в центрах и зонах, сетях и узлах, каналах и порталах, кластерах и комплексах и пр. с соответствующими формами вертикальных и горизонтальных отношений [2].

Изучение экономического пространства российскими исследователями осуществляется преимущественно в рамках территориальной, ресурсной, факторной и информационной концепций.

Представитель территориального подхода А.Г. Гранберг обоснованно утверждал, что «экономическое пространство – это насыщенная территория, вмещающая множество объектов и связей между ними: населенные пункты, промышленные предприятия, хозяйственно освоенные и рекреационные площади, транспортные и инженерные сети и т. д. Каждый регион имеет свое внутреннее пространство и связи с внешним пространством» [5, с. 25].

В определении экономического пространства все большее значение приобретает информационный подход. Очевидно, снятие технологических и институциональных барьеров на пути трансграничного движения информации ускорило расширение мирового товарного и финансового рынка, а также транснациональных и многонациональных сетевых структур в промышленности, торговле, различных отраслях сферы услуг [17, с. 2].

Не выдвигая общих системных определений, но учитывая векторы, динамику и среду мирохозяйственных процессов, Э.Г. Кочетов обосновывает глобализационный характер современного мирового экономического пространства, иерархически структурируя его как геополитическое, геоэкономическое и геостратегическое [15].

С позиций ресурсного подхода пытается характеризовать функционирование экономики В.В. Радаев, затрагивая фактически его пространственные аспекты. Экономика, по его мнению, – это совокупность специфических, прежде всего экономических действий, которые осуществляются во всех сферах общества. «В этом смысле никакой пространственно локализованной и тем более обособленной сферы экономики не существует» [20, с. 19]. Это утверждение нуждается в развернутом комментарии, поскольку отсутствие собственного пространства экономики одновременно означает невозможность выделения ее объектов и предметного поля, то есть лишает ее права на существование. В то же время, как отмечает исследователь, непременным при- знаком (элементом) экономического действия, выражающего определенную связь между целями и средствами, выступает ограниченность ресурсов [20, с. 20]. Очевидно, что последние имеют конкретную пространственную аллокацию и границы, становясь, таким образом, важным признаком соответствущего экономического пространства.

С ресурсно-факторным подходом корреспондируется концепция пространственной структуризации П.А. Минакира и А.Н. Демьяненко, которые отмечают, что «экономические регионы превратились в объективно формирующиеся на экономическом фундаменте комплексы взаимосвязанных и взаимодействующих экономических агентов... Формирование экономических регионов определялось пространственной неоднородностью в распределении не только природных ресурсов и труда, но и капитала» [16, с. 15–16]. Эта позиция наиболее близка концепции совокупной причинной обусловленности П. Кругмана, если включать в состав капитала его организационный, институциональный и информационный виды.

Применение факторного подхода при определении пространства экономических систем также характерно для В. Каспера, который, используя в модифицированном виде теорию И. фон Тюнена, по сути, предлагает при описании содержания и эволюции мезоэ-кономического пространства учитывать наличие и активность «мобильных» (работники, техника, материалы) и состояние «стационарных» (земля, дороги, расселение) факторов производства в связи с имеющимися в каждой территории институтами, организациями и информацией [23]. Поскольку, по его мнению, мобильные факторы производства находятся в постоянном поиске наиболее выгодного приложения, то факторное насыщение пространства будет неизбежно изменяться с целью создания их наиболее благоприятного сочетания со стационарными в конкретно локализованных предприятиях. «Собственники мобильных факторов будут искать такое место приложения, которое, по сравнению с другими местами, отличается выгодным сочетанием нормы прибыли на единицу продукции и предполагаемой степени риска» [1, с. 404].

В общем виде в экономической теории под аллокацией и дислокацией подразумевается система распределения и перемещения ограниченных ресурсов, в зависимости от стоящих перед их владельцем (субъектом процессов и/или проектов) целей. Приведенный подход вполне может быть применен и к описанию эволюционирующего пространства мегаэкономики, в которой наблюдается непрерывное взаимодействие двух этих процессов движения капиталов и товаров в поиске мест, наиболее благоприятных для создания эффективной комбинации и эксплуатации факторов международного производства и обращения. В данном смысле можно говорить как о ме-галлокации, так и о мегадислокации, которые предполагают распределение и перемещение необходимых ресурсов субъектами международных отношений (их консолидированными, ассоциированными, кооперативными или корпоративными участниками), что порождает неординарные способы достижения поставленных ими целей в их центрах и сетях, корпорациях и коллаборациях, центрах и проектах мегаэкономического масштаба и значения. Подтверждением этому служит множество примеров актуальной аллокации и дислокации в мегаэкономическом пространстве его субъектов и объектов, процессов и продуктов, что и будет сделано далее.

О.В. Иншаков и Д.П. Фролов экономическое пространство трактуют как особый вид жизненного пространства, в котором ведется хозяйство и создается особая система отношений между людьми в трансформациях и трансакциях производственных факторов [7; 10]. Поскольку «человек всегда живет в неком хозяйственном пространстве, осознавая свою зависимость от таких его характеристик, как размеры, границы, объемы», то это пространство должно быть описано и как сфера деятельности с ее связями и отношениями, и как особая часть других пространств. «Системное отношение человека к целесообразно трансформируемому им пространству проявляется как единство трех сторон хозяйственной деятельности: функционирования, организации и развития» [8, с. 253]. В фокусе системного подхода и следует рассматривать причины формирования, основные атрибуты, феномены, тенденции, эволюцию и перспек- тивы пространства мегаэкономики, в котором процессы трансформации бытия сопровождаются трансакциями между субъектами относительно ее объектов (продуктов и проектов).

Явно в русле эволюционной теории факторов производства О.В. Иншакова трактует экономическое пространство [6]: как пространство, в котором происходят мобилизация, постоянная циклическая переработка условий в ресурсы, ресурсов – в факторы, факторов – в продукты, продуктов – в условия, ресурсы и факторы для последующих продуктов; многогранный метаморфоз рутины и новации, созидающий рациональную меру старого и нового в хозяйстве.

В русле факторной концепции также определяет экономическое пространство Л.Б. Вардомский [4], применяя для этого «инновационный подход», обусловленный бурным прогрессом «экономики знаний» и выдвижением инновационного фактора на ведущие позиции среди факторов экономического развития. Экономический потенциал любого рассматриваемого пространства, по мнению исследователя, все сильнее зависит от способности производить, распространять и воспринимать новые товары и услуги, новые технологии производства и управления.

Экономическое пространство в трактовке В.В. Чекмарева – это «пространство, образованное: а) физическими и юридическими лицами (субъектами), которые для реализации своих экономических потребностей и выражающих эти потребности экономических интересов, вступают в экономические отношения; б) физическими и нефизическими объектами, являющимися источниками экономических интересов и экономических отношений» [21]. Источниками экономических интересов в рамках рассматриваемого подхода являются экономические ресурсы.

О.А. Бияков рассматривает экономическое пространство как отношение между экономическими процессами субъектов хозяйствования и совокупным экономическим процессом по формированию возможных результатов экономической деятельности. Необходимым условием формирования экономического пространства, по его мнению, является наличие определенного уровня согласованности экономических интересов субъектов хозяйствования, в противном случае процесс формирования экономического пространства не начнется [3]. Если пространство рассматривать как отношение процессов, то оно неизбежно включит связи и отношения их субъектов и объектов, роль и место каждого из них в общем процессе с присущей ему системой координации и субординации интересов.

Не стоит забывать, что «ведение хозяйства непосредственно связано со временем освоения определенного пространства, с извлечением из этого пространства пользы при наименьших затратах времени как наиболее ограниченного ресурса жизни человека. Человеку не требуется пространство вообще, ему необходимо лишь полезное пространство, поэтому он стремится к извлечению максимума пользы из ограниченного пространства в минимум времени или при минимальных затратах. Взаимодействие пространства и времени находит свое воплощение в эффективности хозяйствования как особого вида движения, которая измеряется отношением освоенного полезного пространства ко времени его освоения или затратам на это своей жизни» [8, с. 253]. Мегаэкономическое пространство формируется только в определенное уровнем развития человечества время, когда оно становится необходимым для эффективного ведения хозяйства.

В сложившейся ситуации актуальными научными задачами становятся выведение научного определения мегаэкономики и идентификация ее места в структуре GES. Поскольку свойства последней как системы определяются не только свойствами ее отдельных элементов, но и свойствами ее структуры, отправной точкой исследования мегаэкономики становится выявление структурных уровней GES. При проведении такого анализа необходимо учитывать, что «под структурой системы понимают: пространственное расположение всех ее элементов, совокупность устойчивых межэлементных связей и отношений элементов, внутреннее устройство, а также закон взаимодействия и взаимосвязи» [19, с. 22–23].

В качестве методологической основы такого анализа целесообразно применить результаты впервые осуществленной О.В. Ин-шаковым по системному контенту дифферен- циации основных и базовых уровней в структуре GES [8]:

– основные: мегаэкономический, макроэкономический, микроэкономический, мини-экономический и наноэкономический;

– промежуточные, или мезо-, уровни, имеющие производную от основных уровней природу (и обусловленные этим их общие и особенные черты): мегарегиональный, макро-региональный, производственный, программный, групповой, профессиональный.

При декомпозиции глобальной хозяйственной системы и выявлении ее иерархического характера решающее значение имеет не только распределение целей и задач по ее уровням, но и их субординация, а также мерный анализ состава и «степеней свободы» (параметров состояния [18, с. 67]) субъектов и объектов каждого ее уровня. Поэтому в модели уровневого строения GES О.В. Иншако-ва ее иерархическая структура представлена уровнями, каждому из которых (в том числе и уровню L 9, или мегауровню GES) соответствуют специфические: система субъектов, агентов и объектов; ресурсы, факторы и результаты производства; формы и масштабы организаций, институтов и потоков информации; целевые, функциональные и структурные критерии адекватности каждому данному уровню; органы, оказывающие воздействие на соответствующие элементы самой системы и окружающей ее среды [11]. Экономическое пространство соответствующего уровня GES характеризуется уровнем развития, структурой и формой взаимодействия факторов производства; господствующими отношениями собственности, производства, распределения, обмена и потребления; действующими законами и закономерностями, институтами и механизмами координации, регулирования и мотивации деятельности хозяйствующих субъектов [12, с. 80–82; 13, с. 51].

Основываясь на объединении методологии О.В. Иншакова и Г.Б. Клейнера, можно охарактеризовать функциональное назначение и форму реализации экономической подсистемы мегауровня GES.

Таким образом, мегаэкономическая система или мегаэкономика – относительно обособленная система транснациональных и межнациональных общественных отношений меж- ду участниками мирового производства, распределения, обмена и потребления, образующих особую сферу производных отношений высшего уровня в приграничном слое глобальной экономики.

Исходя из этого, мегаэкономическое пространство можно определить как сферу распространения специфических связей и отношений для реализации целевых функций и формирования специализированных структур мировой экономики как особой подсистемы глобальной экономической системы. Закономерностью развития мегаэкономического пространства в современных условиях глобализации является его ускоряющееся расширение, обусловленное преодолением антагонистической полярности, стремлением к интеграции, координации и консолидации для конституирования справедливого мирового порядка на многосторонней паритетной основе для участников мегаэкономики.