Просветительская и благотворительная деятельность Кубанских православных обителей во второй половине XIX — начале XX вв.

* Photos provided by the author.

Церковь занималась благотворительностью со своего зарождения. В «Православной энциклопедии» слово «благотворительность» объясняется, как любого рода добровольное служение тому, кто нуждается в поддержке; помощь нуждающимся деньгами, имуществом, советом и трудом1. Основной чертой благотворительности является свободный выбор формы, места, времени и содержания помощи.

В тексте Евангелия Спаситель несколько раз призывает к благотворительности: «Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною» (Мф 19:21). Послания апостола Павла так же свидетельствуют об организации церковной благотворительности в первых общинах христиан: «Все же верующие были вместе и имели все общее. И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого» (Деян 2:44–45; 6:34); «…надобно поддерживать слабых и памятовать слова Господа Иисуса, ибо Он Сам сказал: «Блаженнее давать, нежели принимать»» (Деян 20:35). В писаниях отцов с середины III в. вместе с настойчивыми предостережениями против обольщения богатством встречаются и горячие призывы к милостыне с объяснением ее значения в жизни христианина. Важную роль в развитии благотворительности играли монастыри, которые основывались Восточной и Западной Церквами.

Древнейшими формами благотворительности в России были призрение нищих и милостыня. В ХI–ХVII вв. призрение бедных было прерогативой Церкви, при храмах создавались и содержались богадельни, «убогие дома».

Одним из важных аспектов социальной практики в России была деятельность монастырей. Можно выделить две основные формы монастырской благотворительности. Первая — связана с функционированием больниц и богаделен при монастырях. Согласно данным 1887 г., монастыри содержали 93 больницы и 66 приютов для престарелых, более половины которых приходились на женские обители, при этом число мужских монастырей составляло 469, женских — не превышало 202. Вторая форма — представляла собой сбор пожертвований и направление денег на различные благотворительные нужды.

Социальная деятельность богоугодных учреждений была направлена на оказание помощи инвалидам, тяжелобольным, сиротам. Монастыри выполняли функцию призрения, играя социально значимую роль в государстве. Открытие богаделен, с одной стороны, поощрялось государством, с другой — ограничивалось законодательно. Св. Синод запрещал укрывательство в монастырях бродяг и неизвестных людей, не имевших при себе документов, подтверждавших их статус. Указ от 1833 г. «О не-позволении в других монастырях и других местах Духовнаго ведомства проживать людям неизвестным и узаконенных видов о себе не имеющим» подтвердил предыдущее предписание о запрете принимать «приходящих в монастыри для богомолья без письменных видов»2.

Устав духовных консисторий от 1841 г. предусматривал попечительство епархиального начальства преимущественно над сиротами «семейств духовнаго звания» и разрешал по распоряжению опекунов определять сирот духовенства «в монастырь для воспитания и наставления»3.

Активность благотворительной деятельности монастырей началась с КиевоПечерской обители. По благословению преподобного Феодосия Печерского на бедных отчислялась десятая доля доходов монастыря. Был устроен отдельный двор, где жили нищие, больные и увечные. Каждую неделю по субботам из обители посылался воз хлеба в тюрьмы.

Можно выделить несколько типов направлений пожертвований в зависимости от объекта благотворительности. О дно из направлений связано со сбором средств

Черноморская войсковая Екатерино-Лебяжская Свято-Николаевская пустынь на восстановление и сооружение церквей. Второе — связано с осуществлением благотворительной деятельности для общественных организаций (попечительства, братства) и учебных заведений. Сословная благотворительность в губернии в отношении нуждающихся представителей духовного ведомства осуществлялась в рамках епархиального попечительства о бедных духовного звания.

Таким образом, благотворительная деятельность монастырей в конце XIX в. законодательно регламентировалась церковно-государственными властями. Существовали ежегодные благотворительные пожертвования в пользу духовных заведений и «кружечные сборы», направленные на помощь по нескольким направлениям: в пользу попечительств и социально незащищенных категорий населения, на строительство и восстановление храмов, а также для миссионерских обществ и поддержки православных за пределами России4.

Монастыри на Кубани в конце XIX в. были довольно «молоды», большинство из них образовались сравнительно недавно (после окончания Кавказской войны), но все они старались активно заниматься благотворительностью. Почти в каждом монастыре имелся странноприимный дом для паломников. Два монастыря были оборудованы больницами.

К концу XIX — началу ХХ вв. в Кубанской области действовали, по нашим подсчетам, 9 обителей, из них 6 мужских (4 самостоятельных и 2 приписанных) с девятью подворьями и 3 женских:

• –    е катерино -л ебяжская с вято -н иколаевская ч ерноморская мужская пустынь в урочище Лебяжских лиманов у Азовского моря вблизи р. Бейсуг, образованная в 1794 г., с приписанной киновией;

• –    ч ерноморская м арие -м агдалинская женская пустынь в излучине р. к ирпили между станицами Роговской и Тимашевской, образованная в 1848 г.;

• –    с вято -м ихайло -а фонская з акубанская мужская пустынь на с еверном склоне Кавказских гор, в 45 верстах к юго-востоку от г. Майкопа, образованная в 1877 г.; с подворьями в г. Майкопе (1880 г.) и в г. Екатеринодаре (1895 г.);

• –    а лександро -а фонская з еленчукская пустынь в ущелье б ольшого з еленчу ка в ст. Зеленчукской образованная в 1889 г., с приписанным Покровским мужским скитом, расположенном близ станицы Гулькевичи Владикавказской железной дороги, а также с пятью подворьями в г. Ставрополе, в ст. Зеленчукской, в ст. Баталпашин-ской, в ст. Невинномысской и х. Калиновском;

Свято-Михайло-Афонская пустынь. Начало XX в.

• –    с ектинский с пасо -п реображенский нештатный общежительный женский монастырь в Баталпашинском отделе, близ аула Сенты, на самом берегу реки Те-берды, в 70 верстах от Баталпашинска, образованный в 1897 г. (с 1892 г. была община во имя Покрова Пресвятой Богородицы);

• –    к авказский н иколаевский м иссионерский монастырь в к убанской области, близ станицы Кавказской, Кавказского отдела, в местности, называемой «Обвалы» или «Провалы», на правом берегу реки Кубани среди леса и оврагов, образованный в 1894 г., с подворьями на хуторе Романовском и в г. Армавире (1896 г.);

• –    п окровская женская община недалеко от станицы д инской , в 35 верстах от г. Екатеринодара, образованная в 1899 г. (с 1904 г. монастырь).

Возникновение мужской Черноморской Екатерино-Лебяжской Николаевской пустыни было связано с необходимостью создания возможности для престарелых, раненых воинов-казаков и калек Черноморского войска, участников войны с Турцией «воспользоваться спокойной в молитвах жизнью»5. 125 лет казачий Екатерино-Лебяжский монастырь давал приют и радость жизни престарелым и покалеченным воинам.

В Свято-Михайло-Афонской Закубанской общежительной пустыни был построены странноприимный дом для престарелых и больных лиц мужского пола, предпочтительно православных русских воинов. Это были 4 корпуса с небольшим помещением для мужчин и женщин, простых паломников и благородных с особой трапезной и кухней. Проживать в них разрешено было сколько угодно, причем давался и стол, а при нужде и одежда, но при условии, чтобы проживающие несли послушание в трудах наравне с братией пустыни. В 1883 г. в монастыре была лавочка для безвозмездной раздачи и продажи книг и картин религиозного содержания. При монастыре также существовала больница. Послушание в ней нес фельдшер из монашествующих6.

В Александро-Афонской Зеленчукской мужской пустыни была устроена богадельня для престарелых православных воинов. Изначально ни школы, ни больни цы создано не было. Но в 1904 г. три жительницы Севастополя (Елена Евстафьевна

Валюхова, Евдакия Сергеевна Степанова и Акилина Михайловна Олеменнова), посетившие обитель, просили церковное начальство разрешить им устроить в х. Калиновском, на месте подворья монастыря, женскую общину с больницей и амбулаторией для искоренения в народе вреда от знахарей и знахарок, организовать при больнице курсы сестер милосердия, школу-приют с рукодельной7.

Возрастание роли женских монастырей и общин в религиозно-нравственной и благотворительной жизни России в XIX — начале XX вв. привело к появлению нового типа религиозной организации — женской общины. При основании общин ставилось условие об учреждении при них благотворительного заведения.

Женские монастыри и общины на Кубани приобрели в конце XIX — начале XX вв. неоценимый опыт помощи сиротам и женщинам в сложной жизненной ситуации.

В 1898 г. встал вопрос об организации в Кубанской области исправительных детских приютов. По предложению епископа Ставропольского и Екатеринодарского Агафодора (Преображенского), их решили создавать при монастырях, что отвечало лучшим традициям монастырской жизни. Было принято решение об открытии приюта и сиротского дома при Лебяжской и Мариинской обителях. Помещение, отведенное для приюта в женской обители на 25 девочек, занимало прекрасный недавно отстроенный дом в центральной части монастыря8.

Вообще, Черноморский Марие-Магдалинский женский монастырь был открыт специально для того, чтобы служить убежищем для вдов и девиц собственно местного войскового происхождения. Во время Кавказской войны число вдов и сирот увеличивалось, и монастырь принимал все новых послушниц9. Помимо войны, на Кавказ обрушилось еще одно несчастье — эпидемия холеры. Черноморская женская обитель, как могла, помогала страждущим.

В Черноморском Марие-Магдалинском женском монастыре имелись два странноприимных дома, отделение Кубанского женского исправительного приюта, церковноприходское училище для детей казаков.

Когда Россия объявила войну Турции в 1877 г., среди медсестер было много монахинь. В приказах не раз отмечались монахини Черноморской обители. С июня 1877 г. до января 1878 г. при госпитале Ардаганского отряда состояли одна монахиня и шесть послушниц Черноморского Марие-Магдалинского женского монастыря. «Главное управление общества Красного Креста свидетельствует об их службе перед духовным начальством и признает ее заслуживающей особой награды»10. При госпитале они находились до заключения мира, оказывая помощь раненым. По окончании войны вернулись в обитель11.

В Спасо-Преображенском женском монастыре была построена небольшая больни-ца12 с аптекой и странноприимный дом размером 21 на 10,5 м.

Православные обители оказывали значительное влияние на духовную жизнь населения Кубани, служили объединяющим компонентом благотворительных усилий государства и различных слоев общества, облекая их в конкретные общественнополезные формы.

Просветительство во все времена имело общественно-полезное, прогрессивное значение, независимо от того, в какие формы оно облачено: светски-либеральные или религиозно-церковные.

При Александре III правительство стало поощрять учреждение церковноприходских школ13. В условиях демократизации и либерализации общества главенствующей концепцией, положенной в основу формирования церковно-приходских школ, стало сделать Православную Церковь решающей силой в деле воспитания подрастающего поколения, а нравственные и мировоззренческие ценности Православия — основой духовной жизни народа.

В Кубанской области каждый действующий монастырь активно занимался просветительской деятельностью. Особое место уделялось школьному обучению при монастырях.

Так, при мужской Черноморской Екатерино-Лебяжской Николаевской пустыни к середине XIX в. была устроена школа. В школе обучал мальчиков один из послушников, обучение велось толково и с порядочными успехами14. В церковных ведомостях за 1903 г. упоминается, что в школе обучались 14 мальчиков-сирот. Средства школа получала от пустыни.

В Свято-Михайло-Афонской Закубанской мужской пустыни дети от 12 до 18 лет, проживавшие в обители, получали трудовые навыки на различных производствах при монастыре. Заботами строителя и наместника обители архимандрита Мартирия в 1896 г. при монастыре была открыта одноклассная церковно-приходская школа для детей. Попечителем ее стал инок Вакулин. Школу посещали дети из близлежащих селений. Уже в первый набор в школу поступили 23 ученика, которые имели возможность обучаться иконописи, живописи, портняжничеству, сапожному ремеслу, слесарному и плотницкому мастерству, резьбе по дереву, садоводству, пчеловодству, шелководству и колесничеству. Школьный курс вел выпускник духовной семинарии Д. Гончарюк, а иконописи детей обучал иеромонах Амвросий (Татаринский)15.

Монастырь притягивал к себе местное население. Его роль как просветительского центра в горной местности была огромна. В 1903 г. количество обучавшихся в мастерских доходило до 18 человек. В свободное от послушаний время мальчики учились церковному пению16.

Отец Мартирий, в свою очередь, принимал участие в жизни и деятельности Майкопского Асеевского братства. С его возникновением усилилась и религиозная направленность просвещения . В станице Ханская проводились внебогослужебные беседы, была открыта библиотека.

В Александро-Афонской Зеленчукской мужской пустыни была создана церковноприходская школа с преподаванием иконописи17.

На территории Армавирского подворья Кавказского Николаевского миссионерского общежительного мужского монастыря, в специально построенной для этой цели школе, обучали грамоте детей18. Причем школа была открыта сразу же после ос- нования подворья в 1897 г. Располагалась она на 2-м этаже братского корпуса. Размеры школы были очень маленькие — 7 на 6 м. Обучение обычно начиналось в начале октября, а в 1904 г. — только 15 декабря.

Финансовая ситуация в школе была сложная, требовалось расходов не 350 руб., как выделялось монастырем, а от 1.000 до 1.400 руб. в год. Учитель Петр Богацкий преподавал за 60 руб. в год, но реально получал еще меньше, так как монастырь очень нуждался в средствах. В материальном отношении ситуация была ничуть не лучше: «Не годные уродливые парты, доску заменили дверцами шкафа, нет библиотеки для внеклассного чтения, нет методических руководств»19. В школе практически отсутствовали книги.

В 1896 г. в Романовском подворье Кавказского Николаевского миссионерского общежительного мужского монастыря настоятелем отцом Мефодием на монастырские средства была открыта школа грамоты. Первоначально она находилась в одной из комнат гостиной для паломников, потом, за неимением специального здания, школа помещалась в настоятельском помещении. В 1896–1897 учебном году в ней обучалось 45 человек, из которых окончило курс 5 человек: 4 мальчика и 1 девочка; в 1897–1898 учебном году в школу поступило 76 мальчиков и девочек, хотя желающих учиться записалось 110 человек, но им было отказано, потому что помещение не позволяло принять больше. Школа, несмотря на свое второгодичное существование, имела все учебные книги и пособия, при ней дети обучались сапожному, столярному и живописному ремеслам. В числе обучающихся, кроме великороссов и малороссов, были армяне, евреи и поляки. Школа была разделена на три отделения: старшее, среднее и младшее. В старшем обучалось 12 человек, в младшем — 34 и в среднем — 30. Так как среди обучающихся были дети из дальних хуторов, при школе для них имелся пансион. В октябре 1897 г. в нем находились 7 мальчиков20.

3 октября 1897 г. школу посетил епископ Ставропольский и Екатеринодарский Агафодор, которого дети встретили молитвой и хоровым пением: «ис полла эти деспота». Сначала дети отвечали по Закону Божию, а затем уже и по остальным предметам. Владыка остался доволен постановкой дела, и епархиальный наблюдатель в книге для ревизующих сделал следующую надпись: «3 окт. 1897 г. Ревизия произведена в присутствии Его Преосвященства. Подготовка детей по Закону Божию и счислению весьма хорошая; чтение русское и славянское, а равно и письмо удовлетворительно. Школа носит следы постоянно отеческого попечения о ней о. иеромонаха Мефодия. Епархиальный наблюдатель священник В. Фи-алкин». Все дети, спрошенные лично владыкой, отвечали осмысленно и бойко, за это епископ одарил их различными крестиками и брошюрками религиозно-нравственного содержания. Затем епископ Агафодор осмотрел сапожную, портняжную и прочие мастерские.

Заведующим и законоучителем школы состоял иеромонах Мефодий, но из-за его многосторонних

Агафодор, епископ (с 1907 г. архиепископ) Ставропольский и Екатеринодарский

обязанностей он не всегда мог лично преподавать Закон Божий, поэтому в его отсутствие преподавал иеродиакон Александр, который с любовью относился к своей должности. Учителем был также допущен состоящий в числе братии указный послушник Кавказского монастыря дворянин Владимир Андреевский, окончивший третий курс восточного факультета Санкт-Петербургского университета21.

Женские монастыри, появившись на Кубани в XIX в., сыграли важную роль в освоении социально-экономической и духовной сферы северокавказского социума22.

К концу XIX в. в Кубанской области действовало, как уже упоминалось, 3 женских обители: Черноморская Марие-Магдалинская женская пустынь, Сектинский СпасоПреображенский женский монастырь, Покровская женская община23.

С открытием Черноморского Марие-Магдалинского монастыря осуществились давние мечты переселенцев — дать женщине христианское просвещение, в котором была острая необходимость из-за отсутствия женских учебных заведений. Почин возникновения женского монастыря исходил не от черноморцев, а от черноморок. Женщина потребовала этого. Богобоязненные черноморки, путешествовавшие в Киев и посещавшие разные монастыри, и инокини-казачки выразили свой протест начальству, не заботившемуся об устроении казачьей женской пустыни24.

Проводя время в молитве и духовных подвигах, сестры занимались также рукоделием и обучением детей. При посещении обители епископом Ставропольским Агафо-дором и с его благословения было принято решение устроить здесь школу. В 1878 г. в монастыре проживали около 50 девочек школьного возраста, частично родственниц монахинь, а частично привезенных родителями для воспитания и обучения.

По совету владыки Агафодора игумения устроила школьное здание так, что в нем было место для иконописной, золотошвейной и ковровой мастерских²⁵. Пока здание строилось, девочки занимались в трапезной. Их обучение было поручено вдове войскового старшины Анне Ивановне Холявко, которая после смерти мужа поселилась в обители. Забота об обучении детей была ей поручена еще и потому, что она окончила курс Мариинской Екатеринодарской гимназии и была учительницей. При монастыре была небольшая библиотека, периодически пополнявшаяся литературой религиозного содержания. Часть книг была выведена в отдельное помещение (читальню), чтобы облегчить получение и обмен их, а для неграмотных, малограмотных, престарелых «стариц» организовано чтение. Обязанность чтиц выполняли как послушание самые грамотные монахини. Выбор же книг для библиотеки был возложен на ключаря обители^{26 .}

В Спасо-Преображенском женском монастыре с осени 1898 г. существовала русская школа грамоты (с курсом церковно-приходской), где ежегодно помимо детей православных родителей обучались русской грамоте горцы из Сентинского аула. После 1904 г. в монастыре возвели строение под двухклассное приходское училище, где училось немало детей из аулов и ущелий Кубани и Теберды27.

В начале XX в. при монастырской школе обучались 15 русских детей и 8 черкесов-сентинцев в возрасте 17–18 лет; кроме этого, несколько взрослых сентинцев приходили учиться грамоте по вечерам. Двое из 8 сентинцев регулярно посещали школу и особенно успешно занимались, и предполагали сдавать экзамен на окончание курса школы. Законоучителем школы состоял священник монастыря Иоанн Соловьянов, учительницей — рясофорная послушница Раиса Третьякова. Отец Иоанн, назначенный в монастырь в 1900 г., стремился снискать доверие у сентинцев. Они неоднократно просили его выписывать им для чтения рассказы из жизни ветхозаветных и даже новозаветных святых, каковые отец Иоанн получал для раздачи сентинцам безвозмездно из книжного склада Андреевско-Владимирского братства. Кроме того, священник с двумя сентинцами, по их желанию, читал Евангелие на русском языке28.

В 1907 г. церковно-приходская школа была преобразована в одноклассную. Заведующим и законоучителем в ней состоял священник Петр Лотоцкий, а учительницей Ольга Скорина. К 1914 г. школа продолжала функционировать при обители.

В Покровской женской общине при епископе Агафодоре было построено здание школы, с помещением для учителя и особой комнатой для приюта детей отдаленных хуторов. Содержание этих детей община взяла на свой счет. В 1900 г. в школе обучались 20 детей: 12 мальчиков и 8 девочек. Часть учеников проживала в общине постоянно, а часть приходила из близко расположенных хуторов, приписанных к храму. Учителем была дочь священника, окончившая курсы в Екатеринодарском епархиальном училище — Екатерина Васильевна Барыкинская. Из сумм училищного совета учительница получала в год 240 руб., а община предоставляла ей квартиру с отоплением, освещением, столом и прислугой29. Закон Божий преподавал священник Леонид Петрович Вишневский. К 1912 г. в школе обучались 10 мальчиков и 5 девочек. Церковная школа получала от монастыря 306 руб. в год. В 1914 г. число учеников увеличилось почти в два раза и составляло 16 мальчиков и 11 девочек, но средства на ее содержание монастырь выделял почти в два раза меньше — 165 руб. 50 коп. в год.

На Кубани монастыри были центрами благотворительности, образования и просвещения для жителей региона. Монастыри имели школы, больницы и детские приюты, где формировалось сознание будущего поколения. Монастырская деятельность строила положительный образ России в глазах местных народов. В борьбе с неграмотностью православные обители оказывали значительное влияние на духовную жизнь населения Кубани, укрепляли основы духовности и православия.