Противодействие вербовке молодежи в экстремистские и террористические организации

Динамика преступлений экстремистской и террористической направленности с 2010 по 2022 г., согласно исследованиям Е.А. Антонян и М.М. Миловановой (2021), была высокой. С 581 преступления террористический направленности и 654 – экстремистской в 2010 г. к 2022 г. этот показатель увеличился до 2 233 и 1 566 случаев соответственно. В 2024 г. количество экстремистских преступлений в стране возросло на треть – с 1 340 в 2023 г. до 1 719, о чем сообщил генпрокурор РФ И.В. Краснов на расширенном заседании коллегии Генпрокуратуры с участием Президента РФ В.В. Путина1. Повышение числа преступлений террористической направленности более чем в 1,5 раза в 2024 г. обусловлено прежде всего постоянными обстрелами мирных территорий нашей страны и атаками беспилотных воздушных судов на жилые дома и промышленные объекты, тогда как противоправные деяния экстремистской направленности в прошлом году совершались преимущественно с использованием возможностей информационно-телекоммуникационной сети Интернет. Только за 2024 г. заблокировано свыше 75 тыс. интернет-ресур-сов с деструктивной информацией2.

Легальное определение понятия «терроризм» дано в ст. 3 Федерального закона от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму»: идеология насилия и практика воздействия на лиц, принимающих решения в органах государственной и муниципальной власти, международных организаций, путем устрашения населения или применения различных форм насильственных действий. К признакам терроризма относятся публичный характер противоправных деяний, имеющих большой информационный потенциал; повышенная общественная опасность; направленность на широкий неопределенный круг лиц (масштабный характер); запугивание населения и создание ситуации реальной опасности гибели или получения увечья человеком. Это не только идеология, но и практика насилия, цель которой – дестабилизация деятельности властных органов или воздействие на принятие ими решений.

В отличии от категории «терроризм» понятие «экстремизм» не получило легального закрепления в национальном законодательстве. Данный юридический термин находим в подписанной и ратифицированной Шанхайской конвенции от 15 июня 2001 г. «О борьбе с терроризмом, сепаратизмом, экстремизмом», где определяется, что экстремизм – это «деяние, направленное на насильственный захват власти или насильственное удержание власти… на насильственное изменение конституционного строя государства, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность», а также организация в данных целях незаконных вооруженных формирований либо участие в них3. В российском праве указанное понятие появилось в связи с принятием Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности», который не содержит самого понятия «экстремизм», а отождествляет это явление с категорией «экстремистская деятельность» и включает в него конкретные действия, такие как насильственное изменение основ конституционного строя России, посягательство на территориальную целостность страны, публичное оправдание террористической деятельности, разжигание религиозной, социальной, национальной розни4.

Экстремизм – это сложная и неоднородная форма выражения ненависти и вражды, приверженность к крайним, радикальным формам разрешения социальных конфликтов и противоречий, обосновывающая необходимость применения исключительно насильственных методов. Она создает угрозу фундаментальным нормам, обеспечивающим само существование человеческого общества. Экстремистская деятельность может быть началом пути к террористическим актам, но не обязательно приводит к ним. Тогда как терроризм – это конечная стадия данного противоправного поведения. И в том случае, когда экстремист принимает решение использовать реальное насилие, физические разрушения и угрожает безопасности людей, его действия переходят в категорию терроризма. Иными словами, терроризм обладает всеми признаками экстремизма в совокупности со специфическими признаками.

При осознании всей опасности террористической и экстремистской деятельности со стороны общества должны быть реализованы необходимые и достаточные меры противодействия вовлечению главным образом молодежи в данную противоправную деятельность. Рассматривая понятие «вовлечение» как родовое, вслед за Н.П. Шевченко1 определим его суть как совершение умышленных действий, направленных на втягивание, приобщение и усиление готовности и желания лица участвовать в совершении преступления, независимо от того, было ли оно в действительности совершено склоняемым. Подобные действия могут быть выражены в форме физического или психического принуждения, иных ненасильственных формах воздействия, таких как убеждения, уговоры, агитация, предложения, подкуп2, в том числе совершенные посредством информационно-телекоммуникационной сети Интернет (Палий, 2023), даркнета или дарквеба (теневого сегмента). В отличие от призывов вовлечение имеет конкретизированный характер и предполагает воздействие на лицо или группу лиц в целях побуждения совершить противоправное деяние.

К формам вовлечения Уголовный кодекс РФ относит склонение и вербовку. Склонением признается ненасильственная форма вовлечения, которая выражается в мягком воздействии на вовлекаемое лицо. Она проявляется в форме уговоров, подкупа, предложений или обмана и не предусматривает использования угроз, насилия, унижения человеческого достоинства или жестокого обращения с жертвой. Основная цель склонения – формирование у лица мотивации и решимости совершить противоправное деяние без применения насилия (Палий, 2023). При склонении лица или группы лиц злоумышленниками в основном применяются средства, связанные с психическим (информационным) воздействием (Устинова, 2020).

Вербовка как ненасильственная форма вовлечения в отличие от склонения предполагает формирование сильной психологической зависимости, реализуемой главным образом путем подмены индивидуальных принципов и ценностей жертвы на чуждые, навязанные убеждения, установки и программы действий. Цель вербовки – управление сознанием и контроль за поведением жертвы. Основные инструменты – разного рода манипуляции. В результате вербуемый готов выполнять необходимые для вербовщика действия.

Анализ судебной практики показал, что понятие «вербовка» рассматривается в зависимости от категории дел. Так, оно может толковаться как наем лиц для совершения определенных действий, в том числе путем заключения письменного или устного соглашения, или как привлечение новых членов организации посредством целенаправленного воздействия на вербуемых для изменения их мышления, поведения, формирования высокого уровня лояльности.

Вербовщики используют такие психологические методы воздействия, как страх, убеждение, внушение, повторение, подражание, опора на заложенный в подсознании стереотип. Реализуются они посредством создания привлекательных, ярких визуальных образов, искажения информации, обещаний различных благ материального или нематериального характера, формирования образа престижности, демонстрации силы через сцены удачных боевых действий, эстетизирующих и пропагандирующих совершение противоправных деяний экстремистской или террористической направленности, как результат, внедряя и закрепляя в сознании жертвы необходимую манипулятору информацию.

Технологии манипулирования, активно используемые вербовщиками, могут быть самыми разными – базироваться на тех страхах, «болях», потребностях, которые есть у конкретной жертвы. Это могут быть компрометирующие материалы, финансовые сложности, желание карьерного роста, недовольство и конфликты в семье, идеологическая подоснова, стремление к тайным, закрытым обществам и иные.

На территории стран бывшего Союза ССР деятельность вербовщиков строится по принципу сетевого маркетинга. Они активно вовлекают в продвижение своих идей независимых распространителей, которые различными способами выявляют не только потенциальных жертв, но и новых вербовщиков. Каждый из нижестоящих может организовать свою сеть вербовщиков, возглавить ее и получить соответствующее вознаграждение. Так формируется многоуровневая горизонтальная децентрализованная сеть интернациональных групп, а иногда целые иерархические пирамиды, в результате чего количество завербованных граждан, главным образом детей и молодежи как самых активных пользователей сети Интернет, возрастает в геометрической прогрессии, а работа по выявлению и уничтожению данных групп экстремистской и террористической направленности значительно усложняется. Новым инструментом деструктивного воздействия на молодежь является стремительно набирающая популярность в России игровая онлайн- платформа и система создания игр Roblox. Функционал данной метавселенной дает возможность каждому пользователю создавать свои и участвовать в созданных другими играх, охватывающих самый широкий спектр жанров, в том числе деструктивного характера, культивирующих насилие. Как отметил руководитель Федерального агентства по делам национальностей И.В. Баринов, абсолютное большинство примкнувших к ИГИЛ (запрещенной в РФ террористической организации) людей было завербовано не лично, а через Интернет1.

Для эффективного противодействия вовлечению важно понимать цели и задачи тех ресурсов, с которыми может столкнуться молодой человек в сети Интернет. И если недавно основной целью была идеологическая подготовка будущих участников экстремистских или террористических организаций, то в настоящее время это привлечение лиц по самым различным основаниям (страх, шантаж и иное) к совершению единовременных разовых акций. Обе эти цели раскрываются в совокупности следующих задач.

– Сильное негативное психологическое воздействие кратковременного характера, реализуемое через взаимодействие в социальных сетях, мессенджерах путем шантажа, запугивания, страха за себя или близких людей, вовлечения в игру, направленное на побуждение лица к совершению определенных действий без раскрытия их подлинных целей, сущности и последствий (использование «втемную»).

– Негативное психологическое воздействие долговременного характера, реализуемое посредством массмедиа путем запугивания, дезинформации, разрушения эмоциональной стабильности и поведенческих привычек через страх, панику, легитимизацию агрессии и насилия. Так, постоянное тиражирование «плохих новостей» способствует поддержанию соответствующего уровня тревожности в обществе и, как результат, формированию ощущения кризиса, повышению уровня внушаемости, снижению способности к критическому восприятию информации (Кара-Мурза, 2015: 50).

– Реклама экстремистской и террористической деятельности путем декларирования необходимости мирного решения конфликтов, но использования силовых акций и терактов как якобы вынужденной меры урегулирования споров ввиду несогласия оппонентов или позиционирования соответствующих организаций как жертв, преследуемых сильным государством и побуждаемых им к применению насилия в качестве обороны. Тем самым перекладывается ответственность за его применение на легальные органы власти.

– Пропаганда идеологии терроризма и экстремизма путем вирусного распространения информации, применения «мягких» инструментов и агитации, направленных на привлечение новых участников или стимулирование эффекта «самовербовки» для привлечения пассионарных рекрутов (Сундиев, 2017: 89).

– Противодействие пропаганде противников их противоправной деятельности (Мурюкина, 2017).

И.Ю. Сундиев пишет, что вербовка является трудо- и финансовозатратным процессом, поэтому современные террористические организации, структура которых аналогична таковой в крупных транснациональных корпорациях с выраженной профессионализацией, набирают не просто новых рекрутов, а профессионалов конкретной направленности, таких как, например, выпускники горных институтов, врачи, переводчики, искусствоведы (востребованы в запрещенной в России террористической организации ИГИЛ) и др. (2017). Также значимыми объектами вербовки являются дети представителей властных и силовых структур, бизнес-сообщества, массмедиа для последующего шантажа или вербовки родителей (Сундиев, 2017: 89). Для иных участников, которым выделяется роль «пушечного мяса», применяется метод «самовербовки», который предполагает, что рекруты самостоятельно под влиянием пропаганды ищут контакты с экстремистскими и террористическими организациями.

Однако, поскольку набор новых рекрутов обладает высоким уровнем риска выявления и привлечения к ответственности представителей рассматриваемых организаций, что в итоге может поставить под угрозу само существование экстремистских и террористических структур или их частей, в настоящее время, как показывает судебная практика, все большее распространение получает такая форма, как вовлечение лица или группы лиц в совершение разовых, единовременных акций, реализуемых в том числе «вслепую», без раскрытия исполнителям истинных целей и последствий деяний. Данный подход позволяет злоумышленникам совершать преступления посредством использования других лиц, сохраняя при этом анонимность, а само лицо из жертвы становится преступником или соучастником и привлекается к ответственности сообразно содеянному. Для современных экстремистских и террористических организаций вербуемые лица зачастую становятся «расходным материалом».

Процесс вербовки представляет собой технологическую цепочку элементов деструктивного психологического воздействия на сознание жертвы. Рассмотрим несколько алгоритмов того, как происходит вовлечение детей и молодежи посредством сети Интернет, главным образом с помощью социальных сетей и мессенджеров. Вербовщик, добавляясь в друзья к вербуемому, собирает информацию о его жизни – материальном положении, страхах, комплексах, родственниках, друзьях, интересах. На основании этих данных анализируется система ценностей жертвы, изучается готовность к риску, выстраивается психологический и социальный портрет вербуемого, выявляются значимые для него болевые точки, страхи, потребности.

После наступает этап активного воздействия, а именно формирование и укрепление доверительных отношений. Реализуется это в том числе с помощью такого инструмента манипуляции, как откровенность. Психологический результат – через сформированные «доверие» и «искренность», которые предполагают ослабление защитного барьера жертвы, контроль отношений и втягивание в коммуникацию, удобную вербовщику. Злоумышленник может предложить познакомиться с литературой, информационными ресурсами или побудить совершить какие-либо действия, например прислать свои фотографии или видео интимного характера. На этой стадии вербуемый максимально изолируется от альтернативных каналов информации. Данный этап может быть реализован путем взлома аккаунта в социальных сетях в целях получения информации, компрометирующей жертву.

Следующий этап будет зависеть от цели вербовки. Это может быть использование материалов, распространение которых способно нанести вред жертве, для шантажа в целях совершения ею противоправных действий экстремистского или террористического характера. Например, вербовщик посредством совокупности мошеннических действий может обвинить вербуемого в пособничестве терроризму и за обещание удалить компрометирующие данные побудить к совершению противоправных действий. Могут вовлекаться и близкие родственники жертвы. Так, обещая удалить дискредитирующую информацию, жертву, не осознающую последствий своих действий, а, возможно, считающую это игрой (в случае вовлечения детей и молодежи), принуждают записать видео с нужным вербовщикам контентом, отправить его родственниками и отключить на несколько часов мобильный телефон. Эксплуатируя чувство страха за близкого человека, злоумышленники получают возможность требовать выкуп или вовлекать близких жертвы в совершение противоправных действий.

Если вербовщикам требуется личная глубокая вовлеченность вербуемого, с ним может проводиться психологическая работа по трансформации ценностных ориентиров. На этой стадии начинают происходить постепенная радикализация лица, изменение его мировоззрения и отчуждение – жертва практически полностью удаляется из привычной социальной среды, утрачивает возможность оценки предлагаемой модели поведения, меняет паттерны поведения, лексику, образ и стиль одежды, круг общения. Такой разрыв связей и контактов может сопровождаться культивированием чувства одиночества и дополнительными конфликтами, что усугубляет положение жертвы. Далее наступает этап формирования «фанатизма», в ходе которого у вербуемого отключается критическое мышление, происходят целенаправленная замена личностных ценностей и солидаризация с ценностями и взглядами вербовщиков. Устанавливается жесткая иерархия подчинения, однако предполагающая возможность продвижения. Важно также отметить, что и в этом случае заказчики и вербовщики зачастую остаются анонимными.

Заключительным этапом становится «насильственный» экстремизм. У вербуемого формируется нестабильное психофизическое состояние, над ним устанавливается жесткий внешний контроль. Он начинает совершать противоправные деяния экстремистской или террористической направленности, переходя из роли жертвы в роль преступника или соучастника. В ситуации личной вовлеченности он самостоятельно начинает пропагандировать радикальные идеи.

В случае вербовки лица, обладающего специальными знаниями и компетенциями, которые необходимы незаконным организациям, вербовка может осуществляться по следующему алгоритму: выявление потенциальных рекрутов (данный этап практически полностью компьютеризирован); сбор информации об интересующем лице, составление его психологического портрета – он-лайн-профиля с применением специального программного продукта; личная переписка; оценка возможности его привлечения к конкретным ролям для совершения тех или иных деяний; установление прямого контакта с вербуемым, солидаризация с его политическими, религиозными и/или социальными воззрениями и ценностями, предложение познакомиться с определенной литературой или информационными ресурсами (жертвой такие контакты могут рассматриваться как случайные); отнесение объекта к разряду «одно- или многоразовых» потенциальных членов; привлечение к участию в пробных акциях под наблюдением куратора, проводимых зачастую онлайн. Далее следует предложение вступить в организацию как способ решения проблем вербуемого, при необходимости осуществляется его «консервация», как итог – переход к реальным действиям (Сундиев, 2017). Данный алгоритм считается типовым и представлен в программной статье ДАИШ (иное обозначение запрещенной в РФ террористической группировки ИГИЛ) под названием «Искусство вербовки».

Активно для вербовки применяется так называемая «страница эксперта», основными характеристиками которой являются следующие: упрощение информации; «подогревание» интереса к теме; стирание границ между производителями и потребителями контента; опора на «собственное» знание и мнение, сформулированное экстремистскими организациями, а не на официальные источники; интерактивность, а именно возможность оставлять комментарии под мнением «эксперта», что повышает доверие к данному типу интернет-пропаганды; проведение разъяснительной работы с подбором необходимых аргументов и комментариев; невысокая вероятность блокировки ресурса уполномоченными на то органам власти или провайдером (особенно если страница размещена на кроссплатформенном мессенджере «Телеграм» или запрещенных в РФ платформах)1. Для увеличения достоверности информации, опубликованной на площадках в сети Интернет, вербовщики также используют такие инструменты манипуляции, как ссылка на получение информации от «независимого» источника, «свидетеля» или «эксперта», цитирование «неких документов», сопровождение текстовых сообщений фото- и видеоматериалами, которые могут быть сгенерированы нейросетью (дипфейками).

Перечислим те смысловые основы, которые вербовщики могут предлагать молодежи или использовать для вовлечения: разные формы страха; быстрое достижение материальных благ без значительных вложений; реализуемое через агрессию чувство социальной значимости или превосходства над другими, скрывающее низкую самооценку; потребность в принадлежности к значимой группе; самореализацию, поскольку идеология экстремизма и терроризма может эксплуатировать лучшие побуждения молодого человека, такие как стремление защищать, бороться с жизненной несправедливостью, а также предлагать смысл жизни, миссию, цель повседневной деятельности; возможность быть активным участником общественной жизни, а не пассивным наблюдателем, получить всеобщее внимание и заявить о себе; возмездие и обещание наказать человека или социальную группу за собственные жизненные неудачи, месть за причиненные «страдания»; «любовная» или «медовая» ловушки, в результате применения которых, согласно данным УМВД России, доля женщин, вовлеченных в террористическую и экстремистскую деятельность, ежегодно увеличивается; и иные2. В целом вербовка основывается на разного рода проблемах, «болях», потребностях, комплексах и страхах каждого конкретного вовлекаемого лица в контексте существующей социально-экономической, политической ситуации того государства, на территории которого осуществляют свою преступную деятельность террористические организации.

В текущей ситуации глобального международного кризиса еще одним крайне опасным основанием психологического воздействия экстремистов и террористов в целях вербовки являются ссылки на религиозные тексты, главным образом исламского толка, и их интерпретация. В сознание вербуемого интегрируется ощущение принадлежности к некому закрытому обществу или братству, имеющему «божественную» миссию изменить ход истории или стремящемуся к достижению «богоугодной» цели, ради которой вербуемый должен пожертвовать собой, уничтожить «неверных» или совершить иное противоправное деяние и тем самым доказать свою преданность. Под прикрытием религиозного просвещения могут формироваться и террористические ячейки (Сироткин, 2013).

В целях противодействия вовлечению лиц в экстремистскую или террористическую деятельность законодателем постоянно дополняется и конкретизируется Уголовный кодекс РФ, разработан объемный корпус иных нормативных актов. Однако остаются незначительные пробелы, которые позволяют злоумышленникам оставаться безнаказанными. Так, УК РФ предусматривает ответственность за публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности (ст. 280), а также за склонение, вербовку или иное вовлечение человека в деятельность экстремистской организации (ч. 1.1 ст. 282.2), тогда как непубличное привлечение лица к осуществлению экстремистской деятельности законом не ограничивается и противоправным деянием не считается. Иная ситуация сложилась в сфере противодействия террористической деятельности. Согласно ст. 205.1 УК РФ к ответственности привлекается лицо, вовлекающее иное лицо или группу лиц в совершение преступления (-ий) террористической направленности вне зависимости от его принадлежности к террористической или экстремистской организации. В результате представляется целесообразным внесение дополнений в ч. 1.1 ст. 282.2 УК РФ: формулировку «1.1. Склонение, вербовка или иное вовлечение лица в деятельность экстремистской организации – » предлагается изложить в следующей редакции: «1.1. Склонение, вербовка или иное вовлечение лица в деятельность экстремистской организации, а равно склонение, вербовка или иное вовлечение лица в осуществление деятельности, которая в соответствии с законодательством Российской Федерации признана экстремистской, – », где под «законодательством Российской Федерации» понимается п. 1 ст. 1 Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности».

Однако противодействие вербовке – сложный системный процесс, включающий большое количество субъектов и направлений работы в сфере профилактики. Учитывая современные особенности вовлечения в экстремистские и террористические организации, одним из важнейших направлений является также осуществление эффективного контроля над информационным пространством. В целях противодействия вовлечению молодежи в экстремистские и террористические акции и структуры необходимо проводить мониторинг информационного пространства, главным образом социальных сетей. Представляется, что эффективным методом противодействия распространению деструктивного контента служит не только тактика блокирования доступа к определенным сайтам, аккаунтам в социальных сетях или сетевым сообществам, ведь скорость создания новых аккаунтов велика, но и системная работа по выявлению авторов данных ресурсов и привлечению их к ответственности.

В целях контроля и быстрого реагирования на распространение противоправного контента, размещаемого на станицах сайтов в сети Интернет, в том числе в социальных сетях и мессенджерах, а также привлечения к ответственности лиц, пропагандирующих совершение противоправных деяний экстремистской или террористической направленности, во исполнение требований ст. 10.6 Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»1 в Постановлении Правительства РФ от 28 декабря 2024 г. № 1963 «Об отдельных вопросах распространения информации в социальных сетях»2 утверждены требования к владельцам социальных сетей по запросу Роскомнадзора или федеральных органов исполнительной власти предоставлять информацию о создателях, владельцах и администраторах страниц, а также требования к создателям страниц с аудиторией более 10 тысяч подписчиков предоставить в Роскомнадзор сведения, позволяющие их идентифицировать. Однако Правила предоставления пользователем социальной сети, объем аудитории персональной страницы которого составляет более 10 тысяч пользователей социальной сети, сведений, позволяющих его идентифицировать, утвержденные Постановлением Правительства РФ от 28 дек. 2024 г. № 1963, обязывают только создателей предоставлять информацию о себе, тогда как лица, непосредственно размещающие информацию, – администраторы групп и каналов – такие сведения не предоставляют. Целесообразно добавить в указанные Правила требование о необходимости запрашивать данные лиц, непосредственно публикующих контент в социальных сетях и мессенджерах.

Также представляется важной разработка Роскомнадзором единой государственной информационной системы учета персональных страниц в социальных сетях, объем аудитории которых составляет более 10 тысяч пользователей (ограниченного доступа). Доступ к этой системе может быть обеспечен после регистрации в ФГИС «Единая система идентификации и аутентификации в инфраструктуре, обеспечивающей информационно-технологическое взаимодействие информационных систем, используемых для предоставления государственных и муниципальных услуг в электронной форме», включающей сведения не только о создателе персональной страницы, но и об администраторах. В случае изменений следует обязать создателя/владельца персональной страницы или лиц, размещающих информацию, в течение 10 рабочих дней вносить коррективы в системе. Это позволит обеспечить прозрачность страниц в социальных сетях и мессенджерах, а также предотвратить распространение противоправного контента путем привлечения к ответственности администраторов групп/каналов/страниц, размещающих подобный контент в публичной сфере. При непредоставлении указанных сведений или нарушении сроков их предоставления необходимо предусмотреть административную ответственность.

Важно отметить, что после внесения изменений в Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и блокировки браузера Tor и иных анонимайзеров, открывающих доступ к теневому сегменту сети Интернет, вербовщики и иные злоумышленники продолжают активно использовать даркнет и дарквеб. В связи с этим представляется необходимым рассмотреть возможность внесения изменений в ст. 63 УК РФ: добавить пункт р.1, где в качестве обстоятельства, отягчающего наказание, указать «использование оверлейной сети, которая не может быть обнаружена обычными методами и доступ к которой предоставляется через специальное программное обеспечение».

Противодействие вербовке, безусловно, не ограничивается изменениями в законодательстве. Важнейшим направлением работы является проведение профилактических мероприятий, главным образом с детьми и молодежью. При этом молодым людям важно объяснять алгоритмы вовлечения и то, что ответственность будут нести обе стороны: и вербовщик (по ч. 1.1 ст. 205.1 УК РФ, предусматривающей ответственность за склонение, вербовку или подготовку лица к совершению преступлений террористической направленности), и сам вербуемый (или по ст. 205.5 УК РФ, предусматривающей ответственность за любую форму сознательного участия в деятельности организации, признанной в стране террористической, или по ст. 205.6 за несообщение о преступлении). Учитывая вероятную тяжесть последствий совершения преступлений рассматриваемой направленности, наказывается не только лицо, непосредственно совершившее противоправное деяние, но и лица, принимавшие любые формы участия в деятельности террористических и экстремистских организаций, например осуществлявшие финансирование, публикацию, распространение материалов и др.

Причем ответственность за виртуальное деяние полностью приравнивается к таковой за реальное. Согласно позиции ВС РФ, материалы, пропагандирующие экстремистскую или террористическую деятельность, размещенные на страницах в социальных сетях даже без приступ-ного умысла, не освобождают лицо от уголовной ответственности, поскольку данные материалы, содержащие очевидные или неочевидные экстремистские призывы, могут побудить к совершению противоправных деяний неограниченный круг лиц. В целях предупреждения потенциальных негативных действий в качестве превентивных мер лицо, даже сделавшее репост незаконного материала, несет персональную ответственность.

Также в ходе профилактических мероприятий представляется целесообразным информировать молодых людей о последствиях привлечения к ответственности за преступления террористической и экстремистской направленности. Так, в отношении лиц, участвовавших в экстремистской деятельности, действующим законодательством предусмотрена возможность применения ряда ограничений, например пассивного избирательного права, ограничений при трудоустройстве и др. Более серьезные последствия и ограничения ждут тех лиц, которые причастны к совершению террористических преступлений.

Одним из субъектов профилактики экстремизма и терроризма в молодежной среде Мурманской области является Координационный центр по вопросам формирования у молодежи активной гражданской позиции, предупреждения межнациональных и межконфессиональных конфликтов, противодействия идеологии терроризма и профилактики экстремизма федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего образования «Мурманский арктический университет». Всего за 2024 г. по данному направлению совместно с Центом по противодействию экстремизму УМВД России по Мурманской области и УФСБ России по региону проведены 4 дополнительные образовательные программы повышения квалификации, в ходе которых обучены 323 человека, в том числе представители государственных и муниципальных органов власти, руководители и сотрудники образовательных организаций; 9 открытых диалогов обучающихся высших, средних профессиональных и общеобразовательных организаций с сотрудниками ЦПЭ УМВД России по Мурманской области, УФСБ России по Мурманской области, представителями научного и юридического сообщества на темы противодействия вовлечению в противоправную деятельность террористической и экстремистской направленности общим охватом 909 человек; 4 круглых стола, в том числе в форме телемоста, общим охватом 157 обучающихся; 2 конференции общим охватом 87 студентов высшего и среднего профессионального образования; мероприятие, посвященное Дню солидарности в борьбе с терроризмом, объединившее студентов Мурманского арктического университета и учащихся общеобразовательных учреждений Мурманска, общим охватом 361 человек; мероприятия в рамках Школы цифровой грамотности и работа студентов над созданием позитивного профилактического контента в виде инфографики и видеороликов. Всего Координационным центром МАУ совместно с сотрудниками правоохранительных органов Мурманской области, научным и профессиональным сообществом за 2024 г. проведено более 20 профилактических мероприятий антиэкстремистской и антитерро-ристической направленности различных форматов общим охватом около 2 000 человек.

Таким образом, реализация профилактических мероприятий, в ходе которых молодым людям разъясняются методы и последствия вовлечения в противоправную деятельность экстремистской и террористической направленности, является сегодня крайне необходимой работой. Однако противодействие вербовке – это сложный многосоставный процесс, включающий в себя большое количество направлений: совершенствование законодательства; мониторинг противоправного контента и его блокировка; привлечение виновных лиц к ответственности; определение правил работы в сети Интернет; проведение профилактических мероприятий; ужесточение миграционного законодательства; применение мер информационного противоборства, направленных в том числе на дискредитацию идеологии терроризма, лидеров, членов и сторонников экстремистских и террористических организаций; формирование в обществе неприятия идей терроризма и экстремизма.