Провинциальная культура в контексте русской культуры

В России первоначальный смысл понятия «провинция» сложился благодаря деятельности великого императора Петра I. Впервые термин появился в эпоху проведения губернской реформы. В то время обширные территории членились на более мелкие образования – провинции во главе с воеводами. В 1775 г. эти административные единицы были упразднены, но само понятие не исчезло, а наполнилось новым и более широким смыслом. Под провинцией стали понимать территории, удаленные от столиц и обладающие особыми характеристиками (Серегина, 2018).

Для более глубокого раскрытия темы необходимо рассмотреть трактовки терминов «провинция», «провинциальный» и «провинциал». В словаре В.И. Даля «провинциал» определен как «житель, не проживающий в столице, а находящийся в губернии, уезде или захолустье»1; Б.М. Волин и Д.Н. Ушаков трактуют «провинцию» как территорию, отличную от столиц2. Таким образом, вся огромная территория России может быть отнесена к категории провинции.

Эта идея также находит отражение в высказываниях Н. Карамзина, который утверждал, что сила России заключается в ее провинции, и в идеях В. Ключевского о перемещении культурного и политического центра на периферию, что сделало представление о провинции метафорой, широко используемой для анализа отличий между культурой столицы и регионов (Русская провинция в философском дискурсе: концептуализация метафоры …, 2014).

В русской культуре начиная с XVII в. наблюдается дихотомия центра – столицы и периферии – провинции. В столице господствует перенесенная на русскую почву западная культура, в то время как провинции продолжают жить своим укладом, основанным на самобытных национальных традициях. Периферия критически переосмысливает тот духовный опыт, который идет из центра и нередко отвергает его, поскольку европейские традиции всегда были чужды русскому народу, или трансформирует в более самобытные и понятные формы.

Русская провинция – это явление, которое имеет корни не только в истории, но и в душевном строе человека. Это и территории, расположенные далеко от крупных городов, и время, которое требуется для того, чтобы преодолеть не только физическое расстояние, но и духовные различия с более динамичными, а порой и циничными жителями столицы. Провинция также вызывает особое настроение, наполненное мечтательностью и тоской, которое ощущается на узких улицах, проселочных дорогах и в домах, часто простых и неказистых, но сохранивших дух народа (Русская провинция в философском дискурсе: концептуализация метафоры …, 2014).

Особое значение в психологии русского провинциала имеет его отношение к европейцам. Представители русской глубинки зачастую возмущаются упорядоченной «нормальностью» западной жизни, а европейцы сталкиваются с неизведанными и трудными для понимания чертами русской души, с загадкой «русского пространства». Эти взаимоотношения всегда носили особый характер и становились основой для глубоких культурных противопоставлений.

Современное восприятие феномена провинции определено важной смысловой нагрузкой, связанной с отдаленностью такой территории от столицы и крупных культурных центров, а также с определенным культурным контекстом. Культура провинции неразрывно связана с культурой конкретного этноса. Учитывая национальное, религиозное и культурно-бытовое разнообразие населения России, представляется практически невозможным охватить все многообразие локальных культур, существующих на просторах нашей страны, создавая тем самым ее многонациональную основу.

В отличие от столичной, русская провинциальная культура более тесно связана с традиционным укладом жизни. Это позволяет ее представителям отражать в своем творчестве многовековой опыт предков и особенности их национального быта, уклада жизни. А.И. Солженицын, представляя свой проект по обустройству России, подчеркивал богатый духовный потенциал русской провинции, который существенно влияет на нашу национальную культуру и исторический путь3.

Духовная жизнь русской провинции нашла свое отражение в литературном, театральном, музыкальном и других видах творчества. Многие великие русские писатели, такие как Л.Н. Толстой, Н.В. Гоголь, Ф.М. Достоевский, выросли в провинции, и их произведения проникнуты и наполнены ее духом. Именно в глубинке формировалось их мировоззрение, понимание русской жизни. Провинциальные типажи, нравы, быт, традиции и обычаи стали важными темами их творчества. Простая речь, фольклор, диалекты обогатили русский литературный язык, внесли в него красочность, живость и разнообразие. Многие писатели обращались к местному говору для создания более глубокого образа героев и персонажей в своих литературных произведениях4.

Обособленно в этой плеяде творческой интеллигенции стоят представители философской мысли. В дихотомии «центр» и «провинция» Н. Бердяев видел главную проблему, нарушающую гармоничное развитие национальной культуры. Необъятный духовный потенциал России, порожденный великими испытаниями и тяготами, не находит адекватной формы для воплощения. Философ говорит о необходимости «децентрализации», имея в виду изживание Россией как «центров», так и «провинции»: «Незрелость глухой провинции и гнилость государственного центра – вот полюсы русской жизни» (Бердяев, 1990: 64).

Провинциальное происхождение имеют очень важные для русской философии и культуры смысловые образования, такие как «соборность», «всеединство» и другие. Именно в глубинке сохраняются многие древние традиции, обряды, народные праздники, которые были забыты в столицах. Эти культурные практики являются важной частью русской идентичности. Изучение региональных традиций позволяет нам лучше понять глубинные корни русской культуры.

В современном мире в условиях глобализации и компьютеризации провинциальная культура сталкивается с новыми вызовами. С одной стороны, она подвергается унификации, влиянию массовой культуры, с другой – растет интерес к ее уникальности и аутентичности, повышается внимание к локальной истории, краеведению, региональным традициям (Купцова, 2008).

В свете происходящих сегодня процессов глобализации экономики и унификации духовной жизни особенно актуальными становятся предостережения Н.Я. Данилевского. Философ высказал немало идей, ценность которых ощутимо возросла в современности. Самое глобальное предостережение – это опасность денационализации культуры, господство одной цивилизации и культуры, которое лишило бы человечество необходимого условия совершенствования – элемента разнообразия. Н.Я. Данилевский говорил о том, что самое большое зло – это потеря «нравственной народной самобытности», и смело осуждал Запад за навязывание своей культуры всему остальному миру. Он отчетливее, чем другие мыслители, видел опасность отрыва от национальных истоков. Иссушая «самобытный родник народного духа», лишая его внутреннего содержания, она «препятствует осуществлению великих судеб русского народа» (Данилевский, 1991: 290, 299).

Основными источниками культурного наследия выступают регионы России. Культурный потенциал провинции ярко раскрывается на примере города Мурома. «Ценностным ядром его культурно-исторического наследия является идентичность города, который с момента своего образования до сегодняшнего дня не менял ни своего названия, ни своего местонахождения» (Романова, 2018). Традиционные ценности этноса формируются на протяжении всей его истории. Они возникают, развиваются, порождают новые культурные явления, откладываются в уникальном этнокультурном облике региона.

Дихотомия культур особенно ярко проявляется в Муроме как противостояние западного католического влияния и традиционного русского православия. В основе последнего лежат не только византийские каноны, но и этническое наследие языческого периода. В противовес западному «Дню Святого Валентина», навязанному столичной культурой, провинция предложила «День семьи, любви и верности». Возникновение праздника связано с историей любви Петра и Февронии. Муромские князья были канонизированы Русской православной церковью за свой духовный подвиг. «На житии князя Петра и княгини Февронии основывается ценность семьи, любви и верности, ведь они прошли все испытания любви, демонстрируя пример семейного счастья и благополучия любящей семьи, проживая все вместе, и горе и радости, и болезни и здравие» (Романова, 2018).

Муром издавна считается «шкатулкой древностей», в которой бережно хранятся традиции и устои русского народа. В 1999 г. на берегу Оки был установлен памятник великому богатырю, чье имя неразрывно связано с Муромом. Автор – известный скульптор Вячеслав Клыков, он соединил в бронзе образ воина и монаха. Под богатырской кольчугой Ильи Муромца –одеяние послушника, в одной руке он держит меч, в другой – крест. В образе фольклорного героя воплотилось представление об идеальном воине – защитнике простого народа. И главное в Илье Муромце не силушка богатырская, а его несгибаемая воля, житейская мудрость, сочувствие народному горю. Именно таким и должен быть настоящий герой – защитник Родины.

Народный образ не теряет свою актуальность и в наши дни. Илью Муромца не раз изображали художники и иллюстраторы: Николай Рерих, Василий Верещагин, Константин Васильев, Николай Кочергин, Виктор Васнецов. В честь былинного богатыря называли корабли, самолеты, поезда, автомобиль и даже танк. В 2007 г Илья Муромец стал героем мультипликационных фильмов.

Муром известен не только своими храмами и калачами, но и художниками. Каждый из них, словно волшебник, дарит городу уникальные произведения. Местные талантливые мастера, вдохновленные природой и богатой историей своего края, оживляют холсты своими переживаниями и взглядами на окружающий мир. Их картины, как мосты между поколениями, связывают прошлое и будущее, давая каждому зрителю возможность увидеть мир иным, более ярким и притягательным.

Художник-бытописатель Петр Целебровский в своих живописных и фотографических работах сохранил для нас жанровые картинки из крестьянской и городской жизни Владимирского края начала ХХ в. Еще в студенческие годы, изучая крестьянский быт, творец увлекся фотографированием народной жизни, а его работы «Пахарь» и «Старик» поражают суровой правдой жизни русского земледельца.

Будучи глубоко верующим человеком, в свободное от работы время П. Целебровский расписывал местные храмы: Смоленский, Воскресенский, Благовещенский, исполнял мелкие заказы.

Известно о его дружбе с другим известным муромским художником – Иваном Куликовым, помогал ему в организации первой городской художественной выставки, а также вместе с ним был организатором курсов по подготовке преподавателей рисования и черчения в учебных заведениях Мурома.

Иван Семенович Куликов (1875–1941) родился в Муроме в семье бывших крепостных крестьян. В 1915 г. он был награжден званием академика за серию работ о родном Муроме. После революции Иван Куликов вернулся в свой город, активно работал в музее и собирал произведения искусства, что помогло сохранить множество культурных ценностей.

На протяжении трех лет в Муроме проводят фестиваль, посвященный художнику Ивану Куликову. Уникальный проект объединяет креативное сообщество, бизнес и административные структуры для формирования нового культурного кода города. В программе – «Живые картины», арт-базар, этюды в русских костюмах, пленэры и многие другие мероприятия. Старинные дома облекаются в яркие цвета, а узкие улочки становятся галереями под открытым небом. С помощью искусственного интеллекта молодые программисты, вдохновленные работами знаменитого земляка Ивана Семёновича Куликова, создают собственные произведения. Иван Семёнович изображал родные края, портреты крестьян и ярмарки. Чтобы AI мог создать что-то похожее на работы муромского академика, в программу нужно вводить конкретные параметры. Это новый опыт для участников, поэтому пока созданные ими изображения лишь отдаленно перекликались с яркими мотивами мастера.

Провинциальная культура ярко отражается в архитектуре. Муром сохранил главную свою особенность – исторический ландшафт с характерными географическими и природными условиями – холмами, долинами, береговой линией реки Оки с раскрывающимися панорамами на исторический центр. Эти природные элементы составляют естественное обрамление ансамблей и памятников архитектуры и создают неповторимый образ исторической части города. В Муроме сохранились купеческие дома и административные здания XVIII–XIX вв. Жилые кварталы соседствуют с многочисленными монастырями, церквями, соборами. Среди архитектурных памятников особое место занимает Спасо-Преображенский монастырь, построенный в 1015 г.

Вдохновившись провинциальной культурой, архитекторы меняют облик современных городов. В «каменные джунгли» пришел экологичный подход. Для облика Москвы характерна широкая дорога, высочайшие здания, и даже в обычном сквере все залито бетоном. Но сейчас вдруг появилась легкая деревянная набережная, какая-то воздушная лесенка, поленья, пенечек, скульптуры из природных материалов. Это слияние создает интересные контрасты и обогащает архитектурное разнообразие, придавая городам особый колорит и индивидуальность. Так проявляется уважительное отношение к природе, которое заимствуется из провинций.

Другое проявление связано с тем, что провинциальные мастера и художники часто сохраняют народные традиции, создают уникальные произведения, отражающие региональные особенности. Русская иконопись, архитектура, народные промыслы, прикладное искусство – все это во многом обязано своим развитием провинции.

Народная музыка, фольклор, хоровое пение, музыкальные традиции, развивавшиеся в глубинке, оказали влияние на русскую классическую музыку. Национальные мотивы прорываются время от времени и на современную эстраду, обогащая ее фольклорными мотивами.

Россия – страна с богатейшим и уникальным наследием, которое сохранилось до наших дней. В музеях, книгах и даже на просторах Интернета можно найти уникальные стилистические решения, которых нет в народных костюмах других национальностей, ведь они неповторимы: вышивки с оберегами и узоры, поневы и душегреи, кокошники, вышитые жемчугом, и усерязи. Многие современные дизайнеры обращают свое внимание на русский костюм и по-новому обыгрывают его оригинальные элементы в своих коллекциях.

Д.С. Лихачёв однажды высказал проницательную мысль: «Когда русские читатели начнут больше интересоваться своим прошлым, величие русского литературного наследия станет для них очевидным, и невежливое осуждение Руси сменится глубоким уважением к её нравственным и эстетическим ценностям» (Лихачёв, 1981). Это утверждение можно распространить и на всю культуру в целом. Если человек из России начнет больше уделять внимания своему прошлому, ему откроется не только богатая история, но и множество захватывающих фактов о себе, своем происхождении и народе. Это подтверждает, насколько важно сохранить наше культурное наследие, ведь от этого зависит наше будущее.

Таким образом, слово «провинция» обретает более глубокое значение в сравнении с понятием «столица», которое ассоциируется с образом духовного и политического центра, наделённого движением и энергией. Провинциальность, в свою очередь, символизирует определенную мерность, неспешность. Она является знаком приверженности изначальным ценностям и традициям. Великое пространство России, ее многообразие, многонациональность и различия в обычаях, верованиях и нравах создают контраст между столицей и провинцией, которые оказываются на противоположных концах культурно-исторического спектра. Несмотря на все плюсы столичной культуры, пронизанной стремлением к «всемирности» и европеизму, она неизбежно сохраняет влияние провинции. Множество наших мыслителей, писателей, поэтов и художников обязаны своей глубиной и духовной широтой именно русской глубинке.

В целом, можно сказать, что роль провинциальной культуры в контексте русской культуры заключается в следующем:

• 1.    Обеспечение вариативности и разнообразия общенациональной культуры. Провинциальная культура отражает культурную среду с особой системой ценностей, житейскими понятиями, этикой и эстетикой.

• 2.    Сохранение культурной самобытности. В периоды модернизации провинциальная культура выступает механизмом защиты общества от негативных последствий и гарантом сохранения культурной самобытности.

• 3.    Трансляция новаций. В случае соответствия заимствованных элементов исконной культурной традиции провинция может брать на себя функцию трансляции новаций.

• 4.    Обеспечение преемственности национальных ценностей и традиций. Социокультурная среда провинции служит посредником между поколениями, в процессе которой личность впитывает базовые ценностные установки и модели поведения.