Рабочие и служащие государственных сельских хозяйств Урала в 1946-1950 гг.: численность, стаж работы, возрастная структура
Автор: Мотревич В.П., Мамяченков В.Н.
Рубрика: Исторические науки
Статья в выпуске: 1 т.25, 2025 года.
Бесплатный доступ
В статье осуществлен анализ численности, стажа и возрастной структуры рабочих и служащих государственных сельскохозяйственных предприятий на Урале в первое послевоенное пятилетие (1946-1950 гг.). Новизна исследования, по мнению авторов, обеспечивается уже тем фактом, что в статье широко использованы материалы фондов двух крупнейших федеральных активов - Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) и Российского государственного архива экономики (РГАЭ), в большинстве своем не востребованные до наших дней. Констатируется, что исследуемый в статье временной период явился весьма значимым в истории Советского Союза уже в силу того, что это были первые пять лет после окончания тяжелейшей в истории человечества войны. Отмечается, что перечень научной литературы по исследуемой проблематике не слишком обширен. Утверждается, что бо́льшую часть численности всех работников государственных сельских хозяйств составляли молодые люди с небольшим рабочим стажем. Выявлено, что наибольшая численность работников совхозов и подсобных хозяйств предприятий и организаций имела место в Чкаловской области. При этом наименьшую численность (по причине недавно закончившейся войны) имели группы работников в возрасте до 30 лет. Подчеркивается, что в первые послевоенные годы основную часть работников всех возрастных групп составляли женщины. Авторская концепция состоит в том, что сложные процессы демографических пертурбаций военных и послевоенных лет нашли свое отражение и в численности и структуре персонала исследованных государственных структур. Делается вывод о том, что в исследуемый период государственные сельские хозяйства постепенно утрачивали свое значение, в том числе и по причинам кадрового характера.
Урал, 1946-1950 годы, рабочие и служащие, государственные сельскохозяйственные предприятия, численность, стаж, половозрастной состав
Короткий адрес: https://sciup.org/147247612
IDR: 147247612 | DOI: 10.14529/ssh250103
Текст научной статьи Рабочие и служащие государственных сельских хозяйств Урала в 1946-1950 гг.: численность, стаж работы, возрастная структура
Как известно, любое научное исследование начинается с определения базовых терминов, используемых в нем. Применительно к данной статье это означает, что мы должны определиться с тремя терминами: «рабочие», «служащие» и «государственные сельские хозяйства». Что касается первого из упомянутых терминов, то словарь русского языка С. И. Ожегова в соответствии с идеологическими установками своего времени расшифровывает его отдельно для социалистического и капиталистического общества. В первом случае такой работник определяется как «<...> человек, занимающийся производственным трудом и принадлежащий к рабочему классу, являющемуся руководящей силой государства и владеющему средствами производства совместно со всем народом», а во втором - «<...> наемный работник, пролетарий, лишенный средств производства, эксплуатируемый буржуазией» [1, с. 587].
Относительно второго термина в Большой Советской Энциклопедии о категории «Служащие» говорится, что в нее включаются «<...> работники нефизического и умственного труда, получающие заработную плату в виде фиксирован- ного заработка». При этом данная категория, по сути, не имеет точного и общепринятого определения и подразделяется на ряд крупных профессиональных групп: административно-управленческие кадры, инженерно-технические работники (ИТР) и другие группы дипломированных специалистов (научные работники, преподаватели высшей и средней школы, врачи и т. д.), а также торговые и конторские работники [2, с. 589].
Наконец, третий термин являлся обобщающим понятием для советских хозяйств, а также крупных животноводческих комплексов, птицефабрик, овощеводческих комбинатов, различных специализированных сельскохозяйственных предприятий, племенных и селекционных хозяйств, а также учебно-производственных хозяйств техникумов и вузов. При этом ведущую роль здесь играли так называемые советские хозяйства (совхозы), которые Большая российская энциклопедия интерпретирует как «<...> существовавшие в СССР крупные государственные сельскохозяйственные предприятия» и которые наряду с колхозами представляли собой «<...> основную форму аграрного производства в социалистической экономике».
В исследуемый нами период удельный вес совхозов в производстве продукции сельского хозяйства СССР был незначительным: в среднем за годы четвертой пятилетки (1946–1950 гг.) он составил 9,3 % продукции отрасли в стоимостном выражении в ценах 1926 / 1927 гг. В масштабе же всего Урала эта цифра составила 11,7 % (в основном за счет Южного Урала) [3].
От другой крупной формы аграрного сектора страны – коллективных хозяйств (колхозов) – совхозы отличались несколькими особенностями. Во-первых, ведущей трудовой ячейкой в совхозах являлась бригада рабочих, за которой закреплялись земельный участок и средства производства. Эти рабочие уже не были колхозниками: для них устанавливался 8-часовой рабочий день, а размер зарплаты определялся примерно так же, как и для рабочих промышленности. Во-вторых, руководители совхозов назначались вышестоящими органами, то есть не были выборными лицами. В-третьих, снабжение совхозов техникой осуществлялось государственными органами. В-четвертых, эти же органы регламентировали и буквально все аспекты деятельности совхозов, начиная с установления им планов их деятельности. Наконец, в-пятых, всю произведённую продукцию совхозы сдавали государству по установленным заготовительным ценам.
Наконец, говоря о совхозах, нельзя не сказать, что на протяжении всего периода своего существования большинство совхозов оставались нерентабельными или низкорентабельными. В том числе в течение исследуемого периода, то есть к началу 1950-х гг., численность совхозов в СССР выросла почти до 5 тыс. Однако производительность труда в них не достигла уровня даже 1940 г., отчего совхозная система в целом продолжала оставаться убыточной: в 1946–1950 гг. совхозы получили 23 % всех средств, выделяемых из бюджета на пополнение основных фондов сельского хозяйства, но при этом обеспечили всего лишь 8–15 % государственных заготовок зерна и других продуктов [4, с. 155–158].
Целью написания данной статьи было исследование численности, стажа и возрастной структуры рабочих и служащих государственных сельских хозяйств Урала в первое послевоенное пятилетие (1946–1950 гг.). Для ее достижения нами были использованы прежде всего материалы двух крупнейших федеральных активов – Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) и Российского государственного архива экономики (РГАЭ), где указанные материалы хранятся в фондах Центрального статистического управления СССР под номерами соответственно 374 и 1562. При этом практически все архивные материалы вводятся в научный оборот впервые, что придает данной работе отчетливые признаки научной новизны.
Объектом данного исследования выступают государственные сельские хозяйства Уральского региона, а предметом – их кадровый персонал в лице рабочих и служащих в плане их численности, стажа и возрастной структуры. Авторам статьи удалось, как они полагают, собрать и обобщить зачастую разрозненные архивные источники, относящиеся к различным годам исследуемого периода и к тому же с различным объемом содержащейся в них информации. Они обоснованно считают, что подобное исследование представляет достойную исследовательскую задачу, особенно с учетом того интереса, который историческое сообщество проявляет к послевоенному периоду истории нашего Отечества.
Обзор литературы
Что касается научной литературы по исследуемой нами проблематике, то ее перечень не слишком обширен. Это прежде всего работы, посвященные функционированию совхозов в исследуемый нами период, авторами которых выступили такие историки, как М. Л. Богденко и И. Е. Зеленин [4, 5]. Кроме того, мы считаем необходимым упомянуть работы, в которых исследуемая нами тема освещена хотя бы фрагментарно – монографии В. Ф. Зимы [6] и Р. Р. Хисамутдиновой [7], а также публикации авторов данной статьи [8–10]. Кроме того, в процессе работы нами были использованы сведения периодической печати тех лет, сборники постановлений партийных органов [11], данные статистических сборников, посвященных сельскому хозяйству СССР и регионов Урала [12], наконец, тематические сайты сети Интернет [3].
Методы исследования
Методологическую базу данной статьи составили традиционные принципы исторической науки. К ним следует отнести принципы историзма, объективности и научности. В соответствии с первым из них мы старались рассматривать исторические факты, сообразуясь с имеющей место конкретной исторической обстановкой, а также в их взаимосвязи, взаимообусловленности и развитии. Использовались в данной работе также принципы и подходы общенаучного, собственно исторического и специального характера. К ним относится, например, классический диалектико-материалистический метод познания окружающего мира и обоснования явлений общественной жизни, а также другие известные методы – абстрактнологический, историко-сравнительный, историко-системный, историко-ситуативный, историко-ретроспективный. Как нам представляется, все перечисленные выше методы, принципы и подходы, взятые в совокупности и подчиненные единой цели исследования, должны полностью обеспечить решение поставленных в предлагаемой статье задач.
Результаты и дискуссия
Исследуемый нами временной период явился, без всякого преувеличения, весьма значимым в истории Советского Союза уже в силу того обстоятельства, что это были первые пять лет после окончания тяжелейшей в истории человечества войны. Первый год исследуемого периода – 1946 – стал годом начала восстановления экономики страны: в марте Верховный Совет СССР принял Закон о четвертом пятилетнем плане восстановления и развития народного хозяйства страны. Сформулированная в нем основная задача состояла в том, чтобы «…восстановить пострадавшие районы страны, восстановить довоенный уровень промышленности и сельского хозяйства и затем превзойти этот уровень в более или менее значительных размерах» [13].
В то же время положение с продовольствием в стране оставалось крайне напряженным. Помимо последствий Великой Отечественной войны, положение усугубили крайне неблагоприятные погодные условия лета и осени 1946 г. в целом по стране. Так, в ряде регионов европейской части страны случилась сильная засуха, в восточных же районах, наоборот, наблюдались сильные осадки, мешавшие уборке. В результате валовой сбор зерновых в СССР в 1946 г. составил 39,6 млн т против 47,3 в 1945 [12, с. 10]. Естественно, в такой сложной ситуации органы власти обязаны были «принимать меры», что и произошло в виде постановления Февральского (1947 г.) пленума ЦК ВКП(б) «О мерах подъема сельского хозяйства в послевоенный период». Согласно данному постановлению, в агросфере предполагалось уже в 1947–1949 гг. достигнуть довоенного уровня производства зерновых, а к концу четвертой пятилетки ‒ значительно его превзойти [14]. Не последнюю роль в таком «рывке» (кстати, оказавшемся абсолютно нереальным) должно было сыграть и Министерство совхозов СССР.
Приступая к анализу численности и непрерывного стажа работы рабочих и служащих совхозов и подсобных сельскохозяйственных предприятий Урала (не входящих в систему отделов рабочего снабжения – ОРСов) на 1 марта 1947 г., мы сформировали табл. 1. Здесь следует пояснить, что в систему ОРСов входили только крупные предприятия и организации. Прочие же в упомянутую систему не входили и учитывались органами статистики отдельно.
Приведенные в табл. 1 данные о численности работников совхозов и подсобных хозяйств упомянутых небольших предприятий и организаций показывают, что она была наибольшей в Чкаловской области. За ней с большим отрывом следовали Курганская и Челябинская области, а также Башкирия. Что касается Уральского Нечерноземья (Удмуртия, а также Молотовская и Свердловская области), то на их территориях госхозов было немного, и численность работников, соответственно, была в разы меньше.
Как видно из табл. 1, в исследуемом 1947 г. органы статистики вели учет кадров государственных сельхозпредприятий по пяти позициям: рабочие, ученики, инженерно-технические работники (ИТР), служащие, а также младший обслуживающий персонал (МОП) и охрана. Судя по данным таблицы, основную часть работников совхозов и подсобных сельскохозяйственных предприятий Урала, не входящих в систему ОРСов, составляли рабочие – 79,8 %. Удельный вес других категорий персонала составил: ИТР – 7,1 %, служащие – 6,5 %, МОП и охрана – 5,0 % и ученики – 1,6 %.
Кроме того, по табл. 1 нетрудно подсчитать, что бо́льшую часть численности всех работников госхозов (60,1 %) составляли молодые люди, рабочий стаж которых не превышал 4 лет. Данный контингент абсолютно преобладал и во всех категориях персонала госхозов по отдельности. Главной причиной такого явления, по нашему мнению, было нежелание квалифицированных кадров (а квалификация, как известно, в целом коррелирует со стажем работы) работать в совхозах, тем более, в подсобных хозяйствах предприятий. Именно поэтому, например, рабочие самой высокой квалификации (о чем свидетельствовал их рабочий стаж – от 26 до 40 лет) составили в 1947 г. менее 0,3 % от общей численности рабочих совхозов и подсобных сельскохозяйственных предприятий Урала, не входящих в систему ОРСов. Примерно ту же цифру составила и совокупная численность работников с аналогичным стажем в общей численности работников упомянутых структур (табл. 1).
Авторам удалось обнаружить также интересные данные о стаже непрерывной работы рабочих и служащих совхозов Министерства совхозов СССР (к которому относилось большинство советских хозяйств) по состоянию на 5 мая 1950 г. Они свидетельствуют, что стаж от 10 до 15 лет имели 7,6 % работников, от 15 до 25 – 5,6 % и свыше 25 лет – только 0,4 %. При этом в старших возрастах среди работников преобладали мужчины: стаж работы свыше 25 лет имели 2,9 тыс. мужчин и 1,2 тыс. женщин [16, л. 4].
При этом текучесть кадров в госхозах была высокой, о чем свидетельствуют данные за 1947 г. о стаже работы специалистов в Чкаловской области в 28 хозяйствах Чкаловского треста молочных и свиноводческих совхозов (табл. 2). Расчеты с использованием данных этой таблицы показывают, что только 16,3 % совхозных специалистов работали в одном хозяйстве свыше 5 лет. Основная же масса (65,9 %, то есть две трети) имела стаж работы в данном хозяйстве менее двух лет. Особенно высокой была текучесть агрономов и зоотехников, значительно меньше – бухгалтеров. Примерно такая же картина наблюдалась и со стажем работы в одном хозяйстве и у управляющих совхозными отделениями: из 89 управляющих стаж до года имели 29, до двух лет – 11, до трех –
17 и до пяти – 15 человек. И только 17 управляющих (19,1 %) имели стаж свыше пяти лет. Невелик был стаж работы и у 28 директоров совхозов Треста, из которых 22 входили в номенклатуру ЦК ВКП(б): стаж до года имели 5 директоров, до двух – 4 и до трех – 12 [17, л. 90, 95].
Несколько лучше с текучестью кадров специалистов обстояло дело в хозяйствах Башкирского треста молочных и свиноводческих совхозов: по данным на 25 июля 1946 г. в 20 совхозах Треста числилось 72 старших специалиста (агрономы, бухгалтеры, ветврачи, зоотехники и механики), из которых стаж работы приобрели только в одном хозяйстве 23,6 % работников. Что касается директоров совхозов, из которых 15 являлись номенклатурой ЦК ВКП(б), то стаж работы в этой должности в одном хозяйстве имели пятеро, то есть каждый четвертый [18, л. 32].
Авторам статьи удалось выявить и подробные данные, свидетельствующие о причинах освобождения специалистов хозяйств Чкаловского треста молочных и свиноводческих совхозов от занимаемой должности. Так, из 14 освобожденных агрономов шестеро перешли на другую работу, двое были уволены по состоянию здоровья, еще один по семейным обстоятельствам, и пятеро – как не справившиеся с работой [17, л. 92].
В табл. 3 и 4 мы сгруппировали данные статистики общей численности и возрастной структуры рабочих и служащих совхозов и всех подсобных сельскохозяйственных предприятий Урала по состоянию на 01.03.1947 г., а также для примера привели возраст директоров и специалистов в хозяйствах Башкирского треста молочных и свиноводческих совхозов. При этом интересно, что здесь, как и в табл. 1, наибольшая численность персонала имела место опять-таки в Чкаловской области.
Как известно, в экономической демографии все возрасты работников подразделяются на три группы: дорабочий – от 0 до 14 лет, рабочий – от 15 до 64 и послерабочий – от 65 лет и старше [12, с. 175]. Анализ представленной в табл. 2 возрастной структуры работников госхозов показывает, что большую часть составляли работники в возрасте от 39 до 49 лет. Немного уступала ей группа работников в возрасте от 26 до 35 лет. При этом нельзя не заметить относительной малочисленности возрастной группы 20–25 лет. Причину этого явления можно назвать безошибочно – Великая Отечественная война, с которой не вернулось огромное количество молодых мужчин и женщин.
Понятно, что в первые послевоенные годы основную часть работников всех возрастных групп составляли женщины. Так, по состоянию на начало 1946 г. по данным разработок органами Статистического управления Госплана РСФСР карточек работников совхозов и подсобных хозяйств предприятий большую часть их – 56,4 % – составляли женщины. Они же преобладали в составе кадров сельхозпредприятий всех регионов Урала, где их доля варьировалась от 54,5 % в Чкаловской области до 64,4 % в Удмуртии.
Примерно такой же – 60,8 % – была доля женщин в составе кадров сельхозпредприятий и в целом по РСФСР. При этом необходимо отметить, что в структуре сельскохозяйственных кадров доля женщин весьма существенно различалась. Например, среди постоянных рабочих сельхозпредприятий женщины составляли от 54,7 % в Чкаловской области до 70,6 % в Удмуртии против 63,8 % в среднем по РСФСР. Примерно такими же были показатели и по сезонным и временным рабочим-женщинам: 70,1 % в Башкирии, 60,2 % – в Удмуртии, 65,9 % – в Молотовской области, 64,2 % – в Челябинской области и т. д. Выпадала из этого ряда только Свердловская область, где доля женщин среди сезонных и временных рабочих равнялась всего 43,3 %. Что касается агрономов, инженерно-технических работников и зоотехников, то доля женщин среди них была существенно ниже и находилась в диапазоне от 16 % в Челябинской области до 37,3 % в Удмуртии при среднем показателе по России, равном 23,5 % [21, л. 41–47].
Говоря о роли женщин в структуре персонала исследуемых организаций и рассматривая табл. 2, нельзя не заметить резкого сокращения численности работников в возрасте 50–59 лет (что было обусловлено выходом на пенсию достигших пенсионного возраста женщин) и совсем незначительное число тех, кому уже исполнилось 60 лет. Правда, помимо убытия части женского контингента на пенсию, здесь была и другая причина: высокий уровень смертности в военные и первые послевоенные годы, особенно среди мужчин.
К концу исследуемого нами периода в связи с возвращением части мужчин из армии доля женщин в составе работников совхозов в стране сократилась, составив по состоянию на начало 1951 г., например, по совхозам системы Министерства совхозов СССР цифру в 44,5 %. Аналогичная картина наблюдалась и в совхозах упомянутого Министерства, расположенных на Урале: доля женщин в составе их работников равнялась 42,3 %. Изменения произошли и в половом составе инженернотехнических работников совхозов, агрономов и зоотехников: например, в целом по совхозам Министерства совхозов СССР доля женщин в составе персонала этих организаций составила всего 17,2 %. На Урале данный показатель был существенно выше и равнялся 28,2 %, в том числе в Башкирии – 21 %, в Удмуртии – 29 %, в Молотовской области – 8 %, Свердловской – 20 %, Челябинской – 28 % и в Чкаловской – 31 % [22, л. 20, 214; 23, л. 2–3].
Наконец, нельзя не сказать и о том, что действующий в первые послевоенные годы Кодекс законов о труде (КЗОТ) РСФСР от 1922 г. своей статьей 135 запрещал прием на работу лиц моложе 16 лет [24]. Однако материалы органов статистики показывают, что эта норма закона соблюдалась далеко не всегда: по данным табл. 2 в совхозах и подсобных предприятиях всех республик и областей Урала в 1947 г. составе постоянных работников числилось 206 подростков, не достигших даже 14 лет. При этом риторическим представляется вопрос о том, знали ли об этих грубейших нарушениях закона различные государственные контролирующие органы, а также профсоюзы, в сфере внимания которых должны были находиться условия труда и проблемы охраны здоровья трудящихся.
Из приведенных данных следует, что чаще всего перечисленные должности занимали работники в возрасте от 30 до 50 лет. Единственным исключением являлись старшие бухгалтеры, что было, по-видимому, результатом специфики данной профессии. Кроме того, данная таблица в очередной раз демонстрирует нам все тот же феномен – крайнюю малочисленность первых двух самых молодых категорий граждан. О причинах данного феномена мы уже сказали выше.
Таблица 1
Численность и непрерывный стаж работы рабочих и служащих совхозов и подсобных сельскохозяйственных предприятий Урала (не входящих в систему ОРСов) на 01.03.1947 г.1
Table 1
The number of workers and employees of state farms and subsidiary agricultural enterprises in Ural (not included in the department of labor supply) and their continuous work experience as of 01.03.1947
|
Категория персонала |
Республика, область |
Число работников со стажем непрерывной работы, лет |
||||||
|
< 1 |
1–4 |
5–9 |
10–15 |
16–25 |
26–40 |
Итого |
||
|
Рабочие |
Башкирия |
894 |
2702 |
1791 |
1015 |
411 |
10 |
6823 |
|
Удмуртия |
271 |
454 |
192 |
87 |
19 |
1 |
1024 |
|
|
Молотовская |
273 |
663 |
284 |
114 |
25 |
1 |
1360 |
|
|
Свердловская |
551 |
960 |
420 |
231 |
37 |
3 |
2202 |
|
|
Челябинская |
1217 |
3149 |
1613 |
854 |
375 |
17 |
7225 |
|
|
Чкаловская |
1268 |
5149 |
1115 |
1907 |
1097 |
46 |
10582 |
|
|
Весь Урал |
4474 |
13077 |
5415 |
4208 |
1964 |
78 |
29216 |
|
|
Ученики |
Башкирия |
70 |
34 |
4 |
– |
– |
– |
108 |
|
Удмуртия |
5 |
6 |
3 |
– |
– |
– |
14 |
|
|
Молотовская |
24 |
7 |
– |
– |
– |
– |
31 |
|
|
Свердловская |
21 |
2 |
– |
– |
– |
– |
23 |
|
|
Челябинская |
69 |
40 |
– |
– |
– |
– |
109 |
|
|
Чкаловская |
150 |
164 |
– |
– |
– |
– |
314 |
|
|
Весь Урал |
339 |
253 |
7 |
– |
– |
– |
599 |
|
|
ИТР |
Башкирия |
134 |
235 |
129 |
91 |
38 |
1 |
628 |
|
Удмуртия |
26 |
26 |
21 |
7 |
4 |
1 |
85 |
|
|
Молотовская |
7 |
41 |
25 |
16 |
2 |
1 |
92 |
|
|
Свердловская |
26 |
27 |
26 |
19 |
10 |
2 |
110 |
|
|
Челябинская |
97 |
212 |
103 |
92 |
57 |
1 |
562 |
|
|
Чкаловская |
232 |
454 |
179 |
129 |
113 |
12 |
1119 |
|
|
Весь Урал |
522 |
995 |
483 |
354 |
224 |
18 |
2596 |
|
|
Служащие |
Башкирия |
116 |
224 |
89 |
55 |
22 |
– |
506 |
|
Удмуртия |
33 |
36 |
18 |
9 |
3 |
1 |
100 |
|
|
Молотовская |
27 |
102 |
19 |
10 |
2 |
1 |
161 |
|
|
Свердловская |
54 |
91 |
32 |
14 |
8 |
1 |
200 |
|
|
Челябинская |
133 |
212 |
110 |
51 |
12 |
– |
518 |
|
|
Чкаловская |
177 |
434 |
134 |
94 |
47 |
3 |
889 |
|
|
Весь Урал |
540 |
1099 |
402 |
233 |
94 |
6 |
2374 |
|
|
МОП и охрана |
Башкирия |
56 |
149 |
57 |
55 |
6 |
1 |
324 |
|
Удмуртия |
21 |
39 |
19 |
5 |
2 |
– |
86 |
|
|
Молотовская |
12 |
49 |
11 |
9 |
1 |
– |
82 |
|
|
Свердловская |
40 |
83 |
34 |
23 |
4 |
– |
184 |
|
|
Челябинская |
68 |
290 |
90 |
40 |
9 |
– |
497 |
|
|
Чкаловская |
101 |
298 |
136 |
89 |
38 |
1 |
663 |
|
|
Весь Урал |
298 |
908 |
347 |
221 |
60 |
2 |
1836 |
|
|
Итого |
Башкирия |
1270 |
3344 |
2070 |
1216 |
477 |
12 |
8389 |
|
Удмуртия |
356 |
561 |
253 |
108 |
28 |
3 |
1309 |
|
|
Молотовская |
343 |
862 |
339 |
149 |
30 |
3 |
1726 |
|
|
Свердловская |
692 |
1163 |
512 |
287 |
59 |
6 |
2719 |
|
|
Челябинская |
1584 |
3903 |
1916 |
1037 |
453 |
18 |
8911 |
|
|
Чкаловская |
1928 |
6499 |
1564 |
2219 |
1295 |
62 |
13567 |
|
|
Весь Урал |
6173 |
16332 |
6654 |
5016 |
2342 |
104 |
36621 |
|
Составлено по: [15, л. 10, 28, 46, 55, 64, 73].
Таблица 2
Стаж работы специалистов в хозяйствах Чкаловского треста молочных и свиноводческих совхозов
Table 2
Work experience of specialists in the farms of the Chkalovsky Trust state dairy and pig-breeding farms
|
Должность |
Стаж работы в данном совхозе в данной должности |
||||
|
до 1 года |
до 2 лет |
до 3 лет |
до 5 лет |
> 5 лет |
|
|
Старшие агрономы |
17 |
5 |
1 |
– |
5 |
|
Старшие бухгалтеры |
10 |
5 |
2 |
3 |
6 |
|
Старшие ветврачи |
12 |
4 |
3 |
4 |
5 |
|
Старшие зоотехники |
20 |
– |
4 |
– |
1 |
|
Старшие механики |
6 |
10 |
3 |
4 |
5 |
|
Всего |
65 |
24 |
13 |
11 |
22 |
Составлено по: [ 17, л. 83–84].
Таблица 3
Общая численность и возрастная структура рабочих и служащих совхозов и подсобных сельскохозяйственных предприятий Урала на 01.03.1947 г.
Table 3
The number and age of workers and employees of state farms and subsidiary agricultural enterprises in Ural as of 01.03.1947
|
Категория персонала |
Республика, область |
Число работников в возрасте, лет |
|||||||
|
< 14 |
14–19 |
20–25 |
26–35 |
36–49 |
50–59 |
> 60 |
Итого |
||
|
Рабочие |
Башкирия |
28 |
3056 |
2214 |
3061 |
3274 |
1189 |
391 |
13213 |
|
Удмуртия |
3 |
534 |
336 |
539 |
684 |
243 |
71 |
2410 |
|
|
Курганская |
41 |
3169 |
1949 |
3380 |
3578 |
1181 |
345 |
13643 |
|
|
Молотовская |
3 |
633 |
519 |
720 |
907 |
442 |
127 |
3351 |
|
|
Свердловская |
6 |
944 |
616 |
1094 |
1407 |
425 |
199 |
4691 |
|
|
Челябинская |
60 |
3304 |
2062 |
3052 |
3490 |
1199 |
413 |
13580 |
|
|
Чкаловская |
43 |
4949 |
3538 |
5376 |
6284 |
2730 |
714 |
23634 |
|
|
Весь Урал |
184 |
16589 |
11234 |
17222 |
19624 |
7409 |
2260 |
74522 |
|
|
Ученики |
Башкирия |
6 |
127 |
19 |
6 |
1 |
– |
– |
159 |
|
Удмуртия |
– |
19 |
3 |
1 |
– |
– |
– |
23 |
|
|
Курганская |
– |
138 |
22 |
11 |
2 |
– |
– |
173 |
|
|
Молотовская |
– |
32 |
1 |
– |
– |
– |
– |
33 |
|
|
Свердловская |
– |
36 |
7 |
– |
– |
– |
– |
43 |
|
|
Челябинская |
1 |
126 |
14 |
4 |
1 |
– |
– |
146 |
|
|
Чкаловская |
8 |
272 |
57 |
44 |
6 |
– |
– |
387 |
|
|
Весь Урал |
15 |
750 |
123 |
66 |
10 |
– |
– |
964 |
|
|
ИТР |
Башкирия |
– |
22 |
129 |
255 |
304 |
52 |
2 |
764 |
|
Удмуртия |
– |
2 |
24 |
42 |
43 |
11 |
3 |
125 |
|
|
Курганская |
– |
8 |
86 |
222 |
263 |
46 |
6 |
631 |
|
|
Молотовская |
– |
– |
20 |
43 |
46 |
16 |
4 |
129 |
|
|
Свердловская |
– |
2 |
8 |
41 |
69 |
18 |
4 |
142 |
|
|
Челябинская |
– |
8 |
54 |
224 |
314 |
41 |
6 |
647 |
|
|
Чкаловская |
– |
23 |
181 |
443 |
544 |
167 |
7 |
1365 |
|
|
Весь Урал |
– |
65 |
502 |
1270 |
1583 |
351 |
32 |
3803 |
|
|
Служащие |
Башкирия |
– |
83 |
264 |
240 |
255 |
67 |
13 |
922 |
|
Удмуртия |
– |
19 |
52 |
43 |
66 |
14 |
5 |
199 |
|
|
Курганская |
– |
60 |
186 |
167 |
178 |
40 |
5 |
636 |
|
|
Молотовская |
– |
28 |
70 |
59 |
66 |
39 |
5 |
267 |
|
|
Свердловская |
– |
21 |
94 |
120 |
104 |
32 |
10 |
381 |
|
|
Челябинская |
– |
93 |
217 |
276 |
204 |
73 |
19 |
882 |
|
|
Чкаловская |
– |
134 |
435 |
424 |
405 |
130 |
15 |
1543 |
|
|
Весь Урал |
– |
438 |
1318 |
1329 |
1278 |
395 |
72 |
4830 |
|
|
МОП и охрана |
Башкирия |
– |
47 |
83 |
163 |
300 |
183 |
78 |
854 |
|
Удмуртия |
– |
11 |
19 |
34 |
64 |
25 |
19 |
172 |
|
|
Курганская |
– |
32 |
65 |
148 |
281 |
154 |
42 |
722 |
|
|
Молотовская |
– |
5 |
6 |
30 |
67 |
45 |
19 |
172 |
|
|
Свердловская |
– |
19 |
28 |
54 |
114 |
99 |
44 |
358 |
|
|
Челябинская |
3 |
38 |
54 |
179 |
360 |
179 |
74 |
887 |
|
|
Чкаловская |
4 |
199 |
95 |
389 |
554 |
245 |
109 |
1595 |
|
|
Весь Урал |
7 |
351 |
350 |
997 |
1740 |
930 |
385 |
4760 |
|
|
Всего |
Башкирия |
34 |
3335 |
2709 |
3725 |
4134 |
1491 |
484 |
15912 |
|
Удмуртия |
3 |
585 |
434 |
659 |
857 |
293 |
98 |
2929 |
|
|
Курганская |
41 |
3407 |
2308 |
3928 |
4302 |
1421 |
398 |
15805 |
|
|
Молотовская |
3 |
698 |
616 |
852 |
1086 |
542 |
155 |
3952 |
|
|
Свердловская |
6 |
1022 |
753 |
1309 |
1694 |
574 |
257 |
5615 |
|
|
Челябинская |
64 |
3569 |
2401 |
3735 |
4369 |
1492 |
512 |
16142 |
|
|
Чкаловская |
55 |
5577 |
4306 |
6676 |
7793 |
3272 |
845 |
28524 |
|
|
Весь Урал |
206 |
18193 |
13527 |
20884 |
24235 |
9085 |
2749 |
88879 |
|
Составлено по: [19, л. 21, 45, 69, 81, 93, 105; 20, л. 93].
Таблица 4
Выводы
Подводя итоги, следует еще раз подчеркнуть, что исследованный нами временной период остался в истории нашей страны как тяжелейший, но, тем не менее, чрезвычайно интересный период послевоенного восстановления экономики и социальной жизни СССР. При этом значительную роль в процессе упомянутого восстановления играло сельское хозяйство, которое также понесло существенные потери (в том числе демографические) и в глубоко тыловых регионах страны, в том числе на Урале. Сложные процессы демографических пертурбаций военных и послевоенных лет, как в зеркале, нашли свое отражение в численности и структуре персонала исследованных нами государственных организаций: это и значительная убыль работников молодых возрастов, и преобладание «женского контингента», и дефицит квалифицированных кадров, и ряд других.
В исследуемый период советские сельские хозяйства в совокупности с подсобными сельскими хозяйствами предприятий (сыгравшие, кстати, определенную роль в военные годы в обеспечении населения продовольствием) постепенно утрачивали свое значение, в том числе и по причинам кадрового характера [8]. Как представляется авторам статьи, главной причиной этого была утрата интереса и к совхозам (из-за их хронической убыточности), и, тем более, к различным подсобным хозяйствам (еще более убыточным). Но нельзя не отметить, что этому интересу было суждено возродиться «на более высокой основе» в последующие десятилетия истории Советского Союза.
Список литературы Рабочие и служащие государственных сельских хозяйств Урала в 1946-1950 гг.: численность, стаж работы, возрастная структура
- Ожегов, С. И. Словарь русского языка: около 57000 слов / С. И. Ожегов ; под ред. д-ра филол. наук, проф. Н. Ю. Шведовой. – 10-е изд., стер. – М.: Советская энциклопедия, 1973. – 846 с.
- Большая советская энциклопедия: в 30 т. / гл. ред. А. М. Прохоров. – 3-е изд. – М.: Советская энциклопедия, 1969. – Т. 23.
- Совхозы // Большая российская энциклопедия. – URL: https://bigenc.ru/c/sovkhozy-66961a?ysclid= lu2rgvke52309440810 (дата обращения: 02.06.2024).
- Богденко, М. Л. Совхозы СССР, 1951–1958 / М. Л. Богденко. – М.: Наука, 1972. – 376 с.
- Зеленин, И. Е. Совхозы СССР (1941–1950) / И. Е. Зеленин. – М.: Наука, 1969. – 342 с.
- Зима, В. Ф. Голод в СССР 1946–1947 гг.: происхождение и последствия / В. Ф. Зима. – М.: ИРИ РАН, 1996. – 265 с.
- Хисамутдинова, Р. Р. Аграрная политика государства на Урале после окончания Великой Отечественной войны (июнь 1945 – март 1953 г.) / Р. Р. Хисамутдинова. – Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2003. – 608 с.
- Мамяченков, В. Н. Подсобные хозяйства предприятий и организаций Свердловской области: кризис 1945–1953 гг. / В. Н. Мамяченков // Научный диалог. – 2017. – № 8. – С. 272–287.
- Мотревич, В. П. Развитие сельского хозяйства Урала в первые послевоенные годы (1946–1950) / В. П. Мотревич. – Свердловск: УрО АН СССР, 1989. – 52 с.
- Мотревич, В. П. Историческая демография / В. П. Мотревич. – Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2020. – 264 с.
- Постановление Февральского (1947 г.) Пленума ЦК ВКП(б) «О мерах подъёма сельского хозяйства в послевоенный период // Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898–1986): в 16 т. – 9-е изд. – М.: Политиздат, 1985. – Т. 8. – С. 98–145.
- Сельское хозяйство СССР: Статистиче-ский сборник. – М.: Финансы и статистика, 1988. – 534 с.
- Правда. – 1946. – 10 февраля.
- Правда. – 1947. – 28 февраля.
- Российский государственный архив экономики (РГАЭ). – Ф. 1562. – Оп. 15. – Д. 2267.
- РГАЭ. – Ф. 7803. – Оп. 2. – Д. 1348.
- Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). – Ф. 317. – Оп. 1. – Д. 3796.
- ГАРФ. – Ф. 317. – Оп. 1. – Д. 3797.
- РГАЭ. – Ф. 1562. – Оп. 15. – Д. 2250.
- РГАЭ. – Ф. 1562. – Оп. 15. – Д. 2251.
- ГАРФ. – Ф. 317. – Оп. 7. – Д. 2150.
- РГАЭ. – Ф. 7803. – Оп. 2. – Д. 1352.
- РГАЭ. – Ф. 7803. – Оп. 2. – Д. 1382.
- Кодекс законов о труде РСФСР издания 1922 года: С изм. до 1 августа 1929 года / РСФСР. – М.: Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1929. – 97 с.
