Ранние страницы истории семьи Валленберг (конец XVII - начало XIX вв.)

Saint-Petersburg State University of Telecommunications named after prof. M.A. Bonch-Bruevich, Saint-Petersburg, Russia, ,

Говоря о Швеции интересующего нас периода, необходимо учитывать, что XVII в. занимает совершенно особое место в истории страны. В это время Швеция вошла в число важнейших держав на политической арене Европы, ведя весьма интенсивную внешнюю политику, направленную на установление своего доминирования на Балтийском море. Естественно, подобные устремления неизбежно должны были привести к войнам с соседями. Первой из стран, вынужденных пойти на территориальные уступки Швеции, оказалась ослабленная многолетней смутой Россия, которая подписала Столбовский трактат – первый в ряду серии выгодных для Швеции мирных договоров, закрепивших за королевством статус великой европейской державы. Вслед за успешными действиями против России король Густав II Адольф развернул борьбу против Речи Посполитой.

Но настоящий «звездный час» Швеции наступил со вступлением небольшого скандинавского королевства в Тридцатилетнюю войну на стороне протестантских северогерманских городов и княжеств. Густав II Адольф стяжал себе славу успешного полководца, нанеся ряд громких поражений католическим войскам (История Швеции …, 1974: 191). Хотя в 1632 г. шведский король-воин был убит в битве при Лютцене (Мелин и др., 2002: 105), не все его успехи канули в лету: небольшое скандинавское королевство могло претендовать на территориальные трофеи по итогам затянувшегося конфликта. Традиционно именно с закрепления в Вестфальском мире 1648 г. этих условий принято отсчитывать эпоху шведского великодержавия – периода с 1648 по 1721 гг., в который страна достигла наибольшего влияния на международной арене.

Естественно, громкие военные победы и впечатляющие территориальные приобретения не могли обезопасить Швецию от возможного реваншизма соседей, желавших вернуть утраченные земли. Имея весьма небольшое население и ограниченные экономические возможности, в 1682 г. шведские власти приняли решение создать новую систему комплектования и снабжения армии за счет населения (Ericson, 2004). Отныне каждая провинция королевства – как в военное, так и в мирное время – была обязана выставлять и содержать полк из числа рекрутов. Принцип комплектования кавалерии немного отличался от процесса набора солдат в пехотные полки. Одного кавалериста выставлял и содержал один обеспеченный крестьянин, имевший название рюстхоллера (шв. rusthåller ). Поскольку снаряжение такого воина обходилось гораздо дороже, чем пехотинца, то власти освобождали выставившего его крестьянина от налогов. Именно рюстхоллером и был первый из известных нам предков рода Валленбергов – житель местечка Херсеберга в провинции Эс-тергёталанд Пер Ханссон (1670–1741), в 1692 г. заключивший брак с Керстин Шуут (1671–1752). Их сын Якоб Перссон (1699–1758), служивший чиновником, стал первым, кто взял себе фамилию Валберг (шв. Wallberg¹ ). Причины, побудившие его к этому поступку, нам доподлинно неизвестны. Можно предположить, что человек, впервые выделившийся из крестьянского сословия, к которому относились его предки, захотел взять себе фамилию, звучащую не на крестьянский (то есть производную от имени отца, например, Ханссон или Перссон), а на дворянский манер.

Происхождение фамилии «Валберг» также остается неясным. Учитывая популярность немецкого языка в Швеции XVII–XVIII вв., можно сделать предположение, что она как-то связана со словом «wal» в одном из возможных значений – «поле битвы»; принимая во внимание также высокую распространенность на территории страны голландского языка, легко допустить перевод слова «wal» как «берег», «стена», «вал». Также необходимо указать, что на территории Священной Римской империи как минимум с XVI в. существовал дворянский род Валленберг, позднее использовавший фамилию «фон Валленберг»2. Представители этой семьи проявили себя на государственной службе в Пруссии в XIX в. Возникшая у автора версия о возможной связи этой семьи с родом шведских финансистов в процессе проведенной исследовательской работы не подтвердилась.

Возвращаясь к основной линии повествования, отметим, что фактически нам ничего неизвестно о карьере и деятельности Якоба Валберга. Он занимал пост крунолэнсмена (шв. Kronolänsman ), который содержал в себе черты фискального служащего, но при этом являлся связующим звеном между местным церковным приходом, локальной властью и администрацией губернатора провинции. Иными словами, Якоб был частью сложного, но достаточно эффективного бюрократического механизма, выстроенного в Швеции во второй половине XVII в., сумевшего выдержать трудности Великой Северной войны, утрату великодержавного статуса королевства без каких-либо заметных сбоев в каждодневной работе чиновничьего аппарата, обеспечивавшего функционирование всей государственной машины.

Зрелые годы Валберга пришлись на непростые для королевства времена: большие людские жертвы и материальные затраты длительной и неуспешной войны крайне негативно сказались на экономике Швеции. Пока в Стокгольме кипели политические баталии (в 1719 г. произошло первое в истории страны ограничение королевской власти государственным советом и парламентом – риксдагом (Мелин и др., 2002: 140)), простым людям приходилось восстанавливать нормальную жизнь королевства. В браке с дочерью священнослужителя Анной Тилберг у Якоба Валберга родилось не менее 16 детей, седьмым из которых стал родившийся в 1746 г. сын, также названный Якобом (Westerlund, Setterdahl, 1915: 292–294). И хотя этот человек (к слову, впервые назвавшийся не Валбергом, а Валленбергом) не оставил законных наследников, ему было суждено прославить свою фамилию и оказать большое влияние на последующие поколения своих родственников.

Несмотря на смерть отца, юный Якоб Валленберг решает получить образование и в 1763 году поступает в Уппсальский университет, старейшее и крупнейшее высшее учебное заведение в Скандинавии. Поработав несколько лет частным педагогом, образованный молодой человек решил попытать счастья в коммерческой сфере и поступил на службу в шведскую Ост-Индскую компанию, созданную в 1731 г. для ведения международной морской торговли с азиатскими странами (Frängsmyr, 1976: 21). Говоря о шведской Ост-Индской компании, конечно, следует учитывать, что масштаб ее деятельности был гораздо более скромным, чем у аналогичных корпораций в Нидерландах и Британии. Тем не менее дорогие индийские и китайские товары – главным образом шелк, чай, фарфор и специи – с большой выгодой распродавались на оживленных аукционах, а затем расходились по всей Европе, занимая довольно значительное место в шведском экспорте (Frängsmyr, 1976: 70–74).

Символично, что один из основателей династии ведущих шведских финансистов начал свою карьеру на службе в подобной крупной торговой фирме, отправлявшей корабли вслед за английскими и голландскими купцами к богатым берегам Персидского залива, Китая и Индии, непрестанно манивших к себе европейцев. Совершив ряд деловых поездок в соседние европейские страны и уже тогда начав делать первые путевые заметки, Якоб в должности корабельного пастора (а заодно и одного из корреспондентов своей конторы, расположенной в Гётеборге) в 1769 г. отправился в путешествие к берегам Китая на борту корабля «Финляндия» (Wilpert, 1988: 1598). Позднее он с хорошим чувством юмора опишет его в ставшей знаменитой книге «Min son på galejan» («Мой сын на галере»), которая до сих пор считается выдающимся литературным памятником скандинавской литературы XVIII столетия1. К сожалению, Якоб Валленберг не увидел выхода в свет своих мемуаров: продолжив свою карьеру пастора-путешественника на посту викария в местечке Лилла Фурса, он скоропостижно скончался в 1778 году в возрасте 32 лет, тем не менее оставив в наследство своим родственникам и потомкам образ незаурядного шведа эпохи Просвещения.

Его младший брат Маркус (1744–1799), который также был священнослужителем и, по совместительству, преподавателем теологии в местной гимназии, ничего особо выдающегося в своей жизни не совершил, и поэтому в истории своей семьи он остался как отец Маркуса Валленберга (1774–1833), приявшего в 1819 г. сан епископа (Elfström, 2000: 144) в небольшом шведском городе Линчёпинг и игравшего заметную роль в экономической и культурной жизни провинции Эстергёталанд. Именно линчё-пингский епископ (интересно, что Маркус, как и его дядя, был не чужд литературе: он полностью перевел на шведский с древнегреческого «Иллиаду» и «Одиссею» Гомера, что позволило ему получить статус почетного члена шведской королевской академии словесности (Hildebrand, 1992: 29)), и стал первым Валленбергом, занявшимся предпринимательской деятельностью. Необходимо заметить, что именно с периода рубежа XVIII–XIX веков практически всем мужчинам в семье Валленберг до сих пор дается имя либо Маркус, либо Якоб, и это является незыблемой семейной традицией.

Отходя в сторону от описания жизни Маркуса Валленберга, необходимо отметить, что судьба первых представителей династии хорошо отражает социальные процессы, протекавшие в ряде европейских стран в XVIII в.: выходцы из среды обеспеченных крестьян-фермеров, они постепенно удаляются от исключительно сельскохозяйственной сферы, получают образование и за несколько десятилетий становятся представителями формирующегося среднего класса: чиновниками, преподавателями, пасторами и коммерсантами. Именно этой социальной группе предстояло сыграть важную роль в новом XIX столетии.

Правивший на рубеже XVIII–XIX вв. король Густав IV не стремился проводить активную политику в крайне непростых внешнеполитических условиях на фоне революционных и наполеоновских войн в Европе. Воспользовавшись представившейся возможностью, в начале 1808 года Россия атаковала Швецию, стремясь занять Финляндию, располагавшуюся слишком близко к

Санкт-Петербургу и Ревелю. Как известно, война закончилась победой России, и в 1809 г. Финляндия на правах обширной автономии вошла в состав Российской империи.

После смещения Густава IV с трона фактическая власть была сосредоточена в руках высшей аристократии, а в результате избрания наследником бездетного короля в 1810 г. наполеоновского маршала Жана-Батиста Бернадота, князя Понте-Корво – перешла к последнему и его ближайшим сподвижникам. После кончины короля Бернадот, ранее усыновленный им и уже выполнявший обязанности регента королевства, вступил на шведский престол как король Карл XIV Юхан, основав новую династию Бернадотов, сохраняющую свой статус по настоящее время. Отметим, что после завершения эпохи наполеоновских войн Швеция прекратила участие в вооруженных конфликтах европейских держав: Карл XIV Юхан последовательно стремился проводить неконфликтную внешнюю политику, что стало основой последующего шведского нейтралитета. C этого периода основные силы шведского общества были направлены на собственное созидательное развитие.

В целом, промышленное развитие Швеции до 1830 года шло довольно медленно. Как отмечал выдающийся отечественный скандинавист А.С. Кан, «у шведских промышленников недоставало отечественного каменного угля и дешевого колониального хлопка – этих двух важнейших сырьевых предпосылок промышленного переворота того времени» (История Швеции …, 1974: 352). Постепенное оживление экономической жизни Швеции с конца 1820-х гг. было связано в первую очередь с растущими потребностями мирового рынка в сырье и полуфабрикатах. С завершением промышленного переворота в Англии потребности эти настолько возросли, что вновь нашло растущий спрос и шведское древесно-угольное железо, несмотря на его дороговизну (История Швеции …, 1974: 352). В качестве постоянных покупателей шведской продукции выступили теперь вслед за Британией Франция и Бельгия, также переживавшие начальный период индустриализации (Derry, 1979: 312–313).

Начало промышленного переворота в самом королевстве сопровождалось важными сдвигами в области транспорта. Обилие водных путей сообщения, протяженность расстояний между крупнейшими экономическими центрами, особенности рельефа и недостаток капиталов задержали широкое железнодорожное строительство в Швеции вплоть до второй половины XIX в. Но своего рода аналогом масштабного прокладывания железных дорог, происходившего в тот период в Британии и Бельгии, стало строительство Гёта-канала – грандиозного проекта, который в 1832 г. соединил Балтийское море с проливом Каттегат через озера Веттерн и Венерн. В результате была установлена быстрая связь между двумя главными экономическими центрами Швеции – окрестностями Стокгольма на востоке страны и Гётеборгом на ее юго-западе, что стало мощным импульсом для ускорения развития всего королевства. Для реализации этой непростой задачи было создано «Акционерное общество интересов предприятия Гёта-канала», с деятельностью которого оказались связаны и коммерческие интересы линчёпингского епископа Маркуса Валленберга. Его основной деловой операцией стала скупка земельных участков вдоль строящегося канала с целью их последующей перепродажи (Elfström, 2000: 145). Заключив несколько выгодных сделок, епископ создал первоначальный семейный капитал, тем самым заложив фундамент будущего благосостояния всей семьи Валленберг. Именно его сын, Андре Оскар Валленберг (Гехт, 2021б), станет в 1856 г. основателем «Stockholms Enskilda Bank», будущего центра финансовой и промышленной империи семьи Валленберг.