Расторжение брака в Российской империи на рубеже XIX—XX вв.

На рубеже XIX—XX вв. Россия переживала переломное время. Начиная с 1890-х гг. и вплоть до Октябрьской революции 1917 года изменились буквально все стороны российской жизни. Брак и семья — своего рода социальный микрокосм: ее структура представляет собой микромодель большого общества. Семья неизбежно, так или иначе, отражает изменения, происходящие в обществе, и, изменяется сама со всеми отношениями и исторически сложившимися порядками.

Наиболее дискуссионным и актуальным вопросом при изучении семьи и брака всегда было расторжение брака.

Бракоразводными делами до 1917 г. ведала церковь. По существовавшему законодательству развод мог разрешить только Святейший Синод и только по строго ограниченным поводам. Российское законодательство о разводе было намного строже, чем в других европейских странах .

Брак мог быть расторгнут только формальным духовным судом по просьбе одного из супругов на следующих основаниях: 1) в случае доказанного прелюбодеяния другого супруга; 2) добрачной неспособности к брачному сожитию; 3) в случае, когда один из супругов приговорен к наказанию, сопряженному с лишением всех прав состояния, или же сослан на житье в Сибирь с лишением всех прав и преимуществ; 4) в случае безвестного отсутствия супруга1. Брак не мог быть расторгнут по взаимному согласию супругов2.

Одной из главных проблем было то, что различные стороны семейной жизни контролировались гражданским правом и церковным законодательством. Отсюда возникали противоречия между системами права. Принятие решения о подтверждении окончания брака, официального признания о его действительности или недействительности и развод были в юрисдикции духовных судов, в тоже время личные и имущественные отношения супругов и детей относились к юрисдикции гражданского суда. Бракоразводный процесс мог рассматриваться гражданским судом, например, в случае совершения преступления против государства или исчезновения в «неизвестном направлении», но перед этим исковое заявление должно было быть поданным в Духовную консисторию.

Бракоразводный процесс включал в себя несколько обязательных этапов. Иск о разводе подавался в Духовную консисторию, т. е. епархиальному начальству. После получения просьбы о разводе епархиальное начальство поручало доверенным лицам произвести увещание супругов, чтобы они

О. Ю. Яненко оставалась в брачном союзе. Если увещание не достигало цели, начиналось судебное разбирательство, на которое ответчики обязаны были являться лично. Традиционной была следующая схема: подача прошения от имени одного из супругов, предоставление необходимых документов, официальная клятва на Библии, слушание дела в суде, подтверждение решения от Святейшего Синода, возможность подачи апелляции и отказ3.

Рассмотрим все основания для расторжения брака по-отдельности. Под прелюбодеянием подразумевалось «оскорбление святости брака» фактом половой связи одного из супругов с лицом посторонним. Устав духовных консисторий утверждал: «Главными доказательствами преступления должны быть признаны: а) показания двух или трех очевидных свидетелей и б) прижитие детей вне законного супружества, доказанное метрическими актами и доводами о незаконной связи с посторонним лицом. Затем прочие доказательства: письма, обнаруживающие преступную связь ответчика, показания свидетелей, не бывших очевидцами преступления, но знающих о том по достоверным сведениям или по слухам; показания обыскных людей о развратной жизни ответчика и другие - только тогда могут иметь свою силу, когда соединяются с одним из главных доказательств, или же в своей совокупности обнаруживают преступление»4.

Здесь мы встречаемся с самым деликатным моментом, на судебный процесс было необходимо представить свидетелей прелюбодеяния. Это условие очень затрудняло процесс, вызывало многочисленные злоупотребления, лжесвидетельство. Кроме того, выполнение условий придавало процессу скандальный характер, что мало сочеталось духовным предназначением церковного суда.

Личное признание вины в нарушении святости брака со стороны ответчика не являлось доказатель-ством5 и не принималось во внимание Духовной консисторией, если оно не соответствовало показаниям свидетелей.

Последствия развода по причине прелюбодеяния заключались в запрещении виновному супругу вступать в брак навсегда и в назначении церковного наказания — епитимьи — по церковным правилам6.

К началу XX в. доля разводов ввиду «доказанного прелюбодеяния» возросла до 95% всех разводов ⁷ . Дело в том, что остальные основания для разводов были ещё более трудно доказуемые и менее возможные для симуляции.

Неспособность к брачному сожитию являлась поводом для развода при наличии следующих условий: если эта неспособность естественная («природная») и существовала до брака, и если со дня заключения брака прошло не менее трех лет8. Личного заявления о половой неспособности к супружеской жизни считалось недостаточным. Консистория во главе с архиереем принимала во внимание только тщательное медицинское освидетельствование такого лица, не избегая внимательного исследования подробностей интимных отношений супругов. Последствием развода по причине признания супруга неспособным к брачному сожительству было запрещение ему вступать в брак навсегда. Венерическая болезнь одного из супругов и различного рода сексуальные отклонения не могли быть поводом к расторжению брака, если в браке были рождены дети.

Показателен в этом отношении бракоразводный процесс княгини Софьи Нарышкиной, которая в 1859 г. подала иск о разводе по недееспособности супруга: «Сношения его со мной во время нашего супружества делались чрезвычайно редко и вовсе не по естественному со стороны его влечению, но чрез возбуждение посредством онанизма… При этом, конечно, я никогда не имела тех ощущений, которые испытывает любящая женщина в браке со здоровым мужчиной... В 1859 году до меня дошли слухи, что муж имеет какую-то дурную болезнь... Я требовала его объяснений. Упав передо мной на колени, он сознался, что получил болезнь от одной женщины в бытность мою за границей»9. Имелись целых два основания для развода, — бессилие и прелюбодеяние. Но свидетелей последнего не нашлось. Не удалось доказать и бессилие, так как от брака были дети. В результате бракоразводный процесс, длившийся более 20 лет, закончился в пользу ответчика.

Для того чтобы безвестное отсутствие супруга стало поводом для развода, должны были быть констатированы три факта: должно было быть установлено, что между просителем супругом и отсутствовавшим действительно был заключен брак; что супруг находится в безвестном отсутствии (поэтому пребывание даже многие годы в отсутствии известном и даже намеренное оставление супруга не являлось поводом); а также что отсутствие длилось установленный законом срок — 5 лет10.

Просьба о расторжении брака должна была подаваться в Духовную консисторию по месту жительства просителя с приложением метрической выписи о браке. В просьбе проситель обязан был указать: где проживали супруги, совместно или раздельно жили, где и когда последний раз виделись, когда и при каких обстоятельствах началось безвестное отсутствие супруга, когда и откуда получены были последние сведения о нем, какое имелось у обоих супругов недвижимое имущество, из какого сословия оба происходили, каковы были занятия или служба отсутствующего супруга11. Кроме того, проситель был обязан назвать поименно всех известных ему родственников, как своих, так и отсутствующего супруга и их место жительства. Он мог представить также любые другие имевшиеся в его распоряжении доказательства, удостоверявшие безвестное отсутствие супруга.

Приступив к производству дела о расторжении брака, консистория рассылала через полицейские управления повестки ко всем родственникам и лицам, которые могли иметь сведения об отсутствующем, а также могла обратиться в губернское правление для разыскания сведений. Объявление о предъявленном иске должно было публиковаться в газете, рассылавшейся по всем приходам. Если в результате всех этих мер были получены известия о месте пребывания супруга, то дело прекращалось, и брак оставался в силе. И только в том случае, если

Краткие сообщения

через год с момента публикации объявления никаких сведений об отсутствующем супруге не поступало, консистория, по ходатайству просителя, приступала к рассмотрению обстоятельств дела12.

Особым образом регламентировался развод при ссылке. При этом только ссылка в каторжную работу, на поселение и житье, дают по закону право на расторжение брака, но при том непременном, главном условии, чтобы ссылка эта была определена судебным приговором в Сибирь. В этом случае, если другой супруг не последовал добровольно за осужденным, он имел право просить свое духовное начальство о расторжении брака по истечении 2 лет со дня вступления в силу приговора13. Если же супруг последовал за осужденным к месту его ссылки, то он терял право на развод по этой причине14.

Соответственно и супруг, приговоренный к каторжным работам или ссылке на поселение в Сибирь, сам имел право, подавать прошение о разводе и разрешении вступить в новый брак по истечении определенного срока, если второй супруг не последовал за ними.

Жесткость законодательства о разводе вызывала многочисленные нарекания в обществе и насмешки над неповоротливостью российского законодательства. Получить развод было очень сложно.

В 1913 г. по всей Российской империи на 98,5 млн православных был оформлен 3791 развод (0,0038%). Конечно, эти цифры свидетельствовали не о благополучии в семьях, а о жесткости законо-дательства15.

В обществе не умолкали голоса, требовавшие изменить российское законодательство о браке и разводе. С громким требованием допустить развод выступали мировые судьи с целью предотвратить «бытовые преступления». Обратимся к мнению мирового судьи Я. Лудмера, чья статья «Бабьи стоны» в «Юридическом Вестнике» получила широкий отклик и ни одного опровержения. Он писал, что «Многие наблюдатели современной народной жизни констатируют нам факт ожесточения, подчас и просто озверения народной массы… Ни одно судебное учреждение не может в пределах нашего законодательства оградить женщину от дурного и жестокого обращения с нею...»16

Вопрос о семье и браке с середины XIX в. стал предметом постоянных дискуссий юристов, канонистов, публицистов. Вот, что писал В. В. Розанов в 1908 г.: «В Государственную Думу внесен г. министром юстиции законопроект о разводе. И теперь своевременно напомнить все то, что в последние годы говорилось у нас о разводе, и вообще потре- вожить эту старушку канонического права и вместе светского законодательства…»17

Попытки изменить существующий в России бракоразводный процесс предпринимались неоднократно. Так под влиянием требований общественности в 1905 г. была предпринята попытка создания нового Гражданского Уложения, которое значительно расширило бы основания для разводов и упростило процедуру расторжения брака. Однако проект нового Гражданского Уложения не был утвержден и введен в жизнь. Не имел успеха законопроект о разводе и в 1908 г.

Ситуация в стране после 1905 г. еще больше обострила проблему брака и развода. Церкви и государству предстояло решить: встать ли на путь послабления, либерализации и разрешить развод, предотвращая многие жизненные трагедии. Выбор так и не был сделан. Вплоть до 1917 г. проблема расторжения брака так и не была решена, ни церковью, ни государством.