Разграничение мошенничества с использованием служебного положения и должностных преступлений

Зачастую, в судебной практике, встречаются случаи квалификации мошенничества как должностного преступления, и наоборот, когда должностное преступление квалифицируется как служебное мошенничество.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.2009 № 19 "О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий" (п. 17) решается ряд вопросов разграничения должностных преступлений и хищений. В отличие от хищения чужого имущес тва с использованием служебного положения злоупотребление должностными полномочиями из корыстной заинтересованности образуют такие деяния должностного лица, которые либо не связаны с изъятием чужого имущества (например, получение имущественной выгоды от использования имущества не по назначению), либо связаны с временным и (или) возмездным изъятием имущества.

Если использование должностным лицом своих служебных полномочий выразилось в хищении чужого имущества, когда фактически произошло его изъятие, содеянное полностью охватывается ч. 3 ст. 159 УК РФ или ч. 3 ст. 160 УК РФ и дополнительной квалификации по ст. 285 УК

РФ не требует. Таким образом, если отсутствует хотя бы один признак хищения, то квалификация по ст. 159 УК РФ невозможна.

Необходимо рассмотреть каждый критерий отграничения указанных составов преступления.

Первым критерием является возмездное либо безвозмездное изъятие. По указанному критерию можно рассмотреть так называемое трудоустройство «мертвых душ». Директор учреждения вводит в штат работников, которые на самом деле в учреждении не работают, но им начисляется заработная плата из бюджета РФ, которая затем похищается директором учреждения. В данном случае правильной будет квалификация по ч.3 ст. 159 либо ч.3 ст. 160 (в зависимости от конкретной ситуации), а квалификация по статьям гл. 30 УК РФ возможна только в случае, если трудовую функцию указанных работников будет самостоятельно осуществлять директор учреждения (как раз отсутствует признак безвозмездности). В случае, если обязанности данного фиктивного работника никто не исполняет, налицо хищение, ведь признак возмедности отсутствует.

Второй критерий состоит во временном пользовании (фактически отсутствует обращение имущества в свою пользу или пользу других лиц) либо окончательном и безвозвратном обращении чужого имущества. Например, временное позаимствование или временное использование в личных целя какого-либо имущества. Так, судебный пристав-исполнитель, произведя действия по взысканию задолженностей, часть денег на депозитный счет службы не переводил (хотя по инструкции обязан перевести средства в день их получения), а использовал на свои нужды, т.е. "временно заимствовал", дозачисление осуществлял по мере появления возможности. В данном случае можно говорить о том, что для хищения отсутствует имущественный ущерб (прямой реальный) и безвозвратность изъятия денежных средств. О направленности умысла виновного можно судить исходя из количества взятого имущества, наличия реальной возможности возвратить его или погасить недостачу, попыток путем подлога или иным способом скрыть факт изъятия имущества.

Третьим критерием разграничения является отсутствие предмета хищения. Например, когда ущерб причиняется путем упущенной выгоды или непередачи должного. Существуют случаи, когда сотрудники муниципального предприятия по указанию директора оказывают ему услуги, предоставляемые данным предприятием, бесплатно, хотя на самом деле должна взыматься плата. В данном случае это злоупотребление полномочиями, предмета хищения нет. Другой случай - сокрытие путем запутывания учета образовавшейся в результате халатности недостачи с целью избежать материальной ответственности1.

Следующий критерий состоит в мотивах и целях. Корыстная заинтересованность в ст. 285 УК РФ судами понимается как стремление обогатиться, увеличив свои материальные активы (за исключением их увеличения за счет похищенного) либо приобретя выгоду путем избавления от материальных затрат2.

Понятие же корыстной цели раскрывается в другом постановлении Пленума Верховного Суда РФ3 – это стремление изъять и (или) обратить чужое имущество в свою пользу либо распорядиться указанным имуществом как своим собственным, в том числе путем передачи его в обладание других лиц.

Исходя из этого корыстная заинтересованность в определенном смысле шире, чем корыстная цель, так как включает в себя и стремление избавится от определенных затрат (то есть получить выгоду косвенным, а не прямым способом).

Следует заметить, что органы предварительного расследования и суды первой инстанции не учитывая данных положений квалифицируют деяния полностью подпадающие под признаки хищения по статьям главы 30 УК РФ.

В этой связи будут показательны следующие примеры из судебноследственной практики:

• 1.    Иванова, являясь главой Сары – Чумышского сельского поселения, используя свое служебное положение, совершила хищение денежных средств, уплатив наложенный на нее административный штраф из средств бюджета сельского поселения. ⁴ Указанное деяние было квалифицировано судом первой инстанции как злоупотребление должностными полномочиями, однако суд апелляционной инстанции переквалифицировал данное деяние на хищение.

• 2.    Начальник Муниципального Автономного Учреждения, получая второе высшее образование, распоряжался оформлять его выезды к месту обучения в качестве командировок, с выплатой всех причитающихся средств (суточных и других). ⁵ В данном случае только судом кассационной инстанции деяние было квалифицировано как хищение, а суды первой и апелляционной инстанции квалифицировали данное деяние по ч.1 ст. 285 УК РФ.

• 3.    Пастухова,     являясь     начальником     МУ     «ОКС»,

  используя свое служебное положение, дала устное указание бухгалтеру МУ «ОКС» и кассиру о начислении заработной платы, премий и выдачу подотчетных денежных средств на горючесмазочные материалы Иванову, якобы работавшему в период времени с марта 2008 года по июль 2009 года водителем в данном учреждении. При этом Пастухова по расходным кассовым ордерам,

оформленным на Иванова, лично получила из кассы учреждения денежные средства, принадлежащие МУ «ОКС». ⁶ Судом первой инстанции дана квалификация по ст. 285 УК РФ, суд апелляционной инстанции переквалифицировал данное деяние на ч.3 ст. 159 УК РФ.

Таким образом, в вышеупомянутых случаях суды вышестоящих инстанций переквалифицировали действия подсудимых на хищения.

Некоторые исследователи считают, что критерием для разграничения злоупотребления должностными полномочиями из корыстной заинтересованности и мошенничества с использованием служебного положения является способ причинения ущерба. Если ущерб причинен путем непередачи должного, состоит в упущенной выгоде, то такой вред является признаком преступления, предусмотренного ст. 285 УК РФ (разумеется, при его существенности). Если же ущерб возник в результате изъятия чужого имущества, то он определяется как реальный и требует квалификации содеянного как хищения. ⁷

Проблему в квалификации представляет непередача должного должностным лицом. Суды квалифицируют данное деяние по ст. 285 УК РФ. Но во многих случаях такие действия могут быть квалифицированы по ч. 3 ст. 159 УК РФ.

Данный подход нашел свое подтверждение на практике.

Например, в справке Кемеровского областного суда «О практике рассмотрения судами Кемеровской области уголовных дел о злоупотреблении должностными полномочиями и превышении должностных полномочий»8 анализируется подобный случай.

Судом установлено, что Петрова, наделенная в соответствии с занимаемой должностью судебного пристава-исполнителя полномочиями, в том числе по изъятию у должников в процессе исполнительного производства денежных средств, противоправно, т.е. в нарушение Инструкции "О порядке учета средств, поступающих во временное распоряжение структурных подразделений территориальных органов Федеральной службы судебных приставов", безвозмездно, действуя с корыстной целью, похитила, обратив в свою собственность денежные средства, полученные от должника в счет оплаты административного штрафа и исполнительного сбора, подлежащие уплате в федеральный бюджет.

Органы предварительного следствия квалифицировали действия Петровой по ч. 1 ст. 285 УК РФ. Центральным районным судом г. Новокузнецка действия Петровой были квалифицированы как хищение с использованием служебного положения.

Далее Суд первой инстанции пояснил, что Петрова, осуществляющая функции представителя власти и являющаяся в силу этого должностным лицом, занимающим должность судебного пристава-исполнителя МОСП по Куйбышевскому району г. Новокузнецка и Новокузнецкому району, назначенная на должность приказом от 02.10.2002, наделенная правом в соответствии с федеральными законами "О судебных приставах", "Об исполнительном производстве", Инструкцией " О порядке учета средств, поступающих во временное распоряжение структурных подразделений территориальных органов Федеральной службы судебных приставов ", изымать у должников в процессе исполнительного производства денежные средства, в связи с возбужденным исполнительным производством, при осуществлении своих служебных полномочий, получила от должника сумму административного штрафа, наложенного постановлением Межрайонной ИФНС, в размере 3000 рублей, и исполнительский сбор в размере 210 рублей, в связи с чем, выписала квитанцию, корешок которой вручила должнику.

Далее, Петрова, действуя умышлено, из корыстной заинтересованности, вопреки интересам службы, с целью присвоения денежных средств, полученных от должника, и подлежащих поступлению в федеральный бюджет РФ, в нарушение Инструкции, не внесла деньги на счет межрайонного отделения судебных приставов Куйбышевскому району г. Новокузнецка и Новокузнецкому району в установленный срок -в тот же день, имея для этого реальную возможность, а обратила в свою собственность.

Петрова, продолжая использовать свои должностные полномочия, внесла заведомо недостоверные сведения в документ строгой отчетности установленной формы - квитанционную книжку судебного пристава, квитанцию № 066414, выполнив надпись "испорчено", а также приложив к квитанционной книжке письменное объяснение от своего имени, так же содержащие заведомо недостоверную информацию о причинах порчи квитанции.

Своими действиями Петрова причинила материальный ущерб Федеральному бюджету РФ, в размере 3210 рублей.

По одному из дел Судебная коллегия Верховного Суда РФ в порядке надзора изменила решения нижестоящих судов. Организованная группа совершила хищение денежных средств местного бюджета. Так, директор и главный инженер муниципального учреждения заключали договоры на выполнение фиктивных работ с генеральным директором ООО, после чего, представляя договор с указанной в нем денежной суммой в орган местного самоуправления, деньги из местного бюджета переводились на счет ООО. Таким образом, путем обмана (так как договор был фиктивным и содержал сведения о действиях, не соответствующих реальности) директор и главный инженер учреждения с использованием своего служебного положения обращали имущество бюджета в пользу ООО, то есть распоряжались имуществом бюджета в пользу ООО. Но помимо этого, судами первой, и второй инстанции указанный лица также были осуждены по ст. 285 УК РФ за те же самые действия. СК ВС РФ указала «злоупотребление осужденными должностными полномочиями, согласно приговору суда, выразилось в совершении ими, как должностными лицами, по сути тех же действий, связанных с использованием служебного положения и направленных на похищение денежных средств. Между тем, по смыслу уголовного закона, если использование должностным лицом своих служебных полномочий выразилось в хищении чужого имущества, когда фактически произошло его изъятие, содеянное полностью охватывается ч. 3 ст. 159 УК РФ и дополнительной квалификации по ст. 285 УК РФ не требует».

Таким образом, правоприменителю следует в процессе квалификации вышеуказанных преступлений руководствоваться предписаниями постановления Пленума Верховного суда, в каждом случае проводить разграничение между хищениями и должностными преступлениями, используя установленные критерии для отграничения, и, в случае наличия всех признаков хищения, квалифицировать деяния как хищения, так как по правилам о конкуренции целого и части, целое более полно охватывает содеянное, что в свою очередь способствует соблюдению принципа законности и экономии уголовной репрессии.