Разработка «женского вопроса» в теории большевиков

Saratov State University of Genetics, Biotechnology and Engineering named after N.I. Vavilov, Saratov, Russia, ,

В советской практике проблема эмансипации женщины рассматривалась под названием «женский вопрос», в современной историографии все чаще используется термин «гендерная модернизация», или «гендерная программа большевиков». В отечественной историографии мы повсеместно встречаем оба понятия как равнозначные (Алферова, 2011; Шабатура, 2006), тогда как в зарубежной литературе исследователи определенно предпочитают второе – «гендерная модернизация», или «половое равенство» (Connell, 1987; Kiblitskaya, 2000). Мы преимущественно будем использовать понятие «женский вопрос», как в большей степени соответствующее ранней советской истории и отражающее комплекс мер по изменению положения женщины в обществе и политику государства по их реализации.

В отечественной науке всегда уделялось особое внимание «женскому вопросу», так как его решение в советской истории стало одним из ярчайших завоеваний большевиков. В то же время в советской историографии в большей степени изучалась политическая роль женщины, выраженная в работе женсоветов и делегатских собраний (Литвинов, Попова, 1975). Эта тенденция сохраняется и в современной историографии с учетом анализа региональной специфики (Ва-сеха, 2017; Шевченко, 2011), появляются работы, в которых анализируется образ советской женщины (Минаева, 2015).

В современной отечественной историографии интерес представляет работа И.В. Алферовой, в которой автор всесторонне рассматривает проблему «женского вопроса» и политику большевиков в раннее советское время (Алферова, 2011).

Н.В. Шалаева в своем исследовании показала механизм конструирования образа власти, универсальный и вполне применимый в отношении формирования представления о новой женщине средствами культуры (Шалаева, 2013). Вопросы вовлечения женщин в политическую и культурную жизнь страны, ликвидации среди них неграмотности интересовали Н.В. Иевлева (Иевлев, 2010), М.В. Васеха (Васеха, 2013), Н.Ф. Козлова (Козлов, 2013).

Целью статьи является критический и социокультурный анализ эволюции теоретических взглядов политических и государственных деятелей советского государства на «женский вопрос» и выделение основных структурных элементов в его решении в советской России в 1920-е гг.

Первые теоретические разработки обозначенной проблемы появились в Европе в середине XIX в. в рамках развития феминистского движения. В России решение «женского вопроса», как и многих других направлений внутренней политики большевиков 1920-х гг., началось под влиянием западной политической мысли в начале XX в. В отличие от Европы, где основу феминистского движения составляли сами женщины, в России в развитии идей эмансипации слабого пола большую роль сыграли мужчины. В основном рассматривались проблемы женского воспитания, образования, положения женщины в семье и обществе, грани и пределы ее свободы. Так, данную тему в своем романе «Что делать?» развивал еще Н.Г. Чернышевский, но только большевики придали этому вопросу политический характер.

В 1901 г. в издательстве газеты «Искра» Н.К. Крупская представила работу «Женщина-работница». В ней содержались рассуждения о положении женщины в обществе, о ее вовлечении в политическую борьбу в рабочее движение (Крупская, 1901). Уже в начале повествования постулировалась идея борьбы «рука об руку с мужчиной за рабочее дело», в которой женщина найдет «ключи» от своего счастья. На примере женщины-крестьянки и женщины-работницы было показано униженное и трудное положение слабого пола не только в семье, но и в обществе, эксплуатация его представительниц на фабриках и заводах. Отмечалось, что реально изменить свое положение женщина сможет, только если она будет активно вовлечена в общероссийское пролетарское движение, в революционную борьбу (Крупская, 1901). Эта идея получила свое развитие и после революции. «Не может быть социалистического переворота, если громадная часть трудящихся женщин не примет в нем значительного участия»1. Таким образом, Н.К. Крупская призывала женщин к активному участию в политической жизни страны, в частности, в советах.

В то же время, как справедливо отмечает И.В. Алферова, Н.К. Крупская обращает внимание и на экономическую зависимость женщины от мужчины (Алферова, 2011: 32), говоря о том, что включение ее в производственную деятельность будет способствовать не только получению собственной заработной платы, но и повышению образовательного уровня женщины, что сделает ее более самостоятельной.

Н.К. Крупская на протяжении всей своей активной политической и государственной деятельности подчеркивала необходимость «общественного воспитания» детей, но не в контексте их изъятия из семьи, как трактовали это оппоненты большевиков. Она постоянно говорила о том, что государство должно на себя взять обязанность защиты детей, создания таких условий, чтобы дети ни в чем не нуждались и могли всесторонне развиваться (Крупская, 1901).

Собственно, Владимир Ильич, в отличие от Н.К. Крупской, в меньшей степени уделял внимание «женскому вопросу», считая представительниц слабого пола аполитичными в силу их психики и образа жизни. В связи с этим он настаивал на обучении и повышении образовательного уровня женщин, что, по его мнению, позволило бы им повысить самосознание и определить собственную роль в политических процессах, в революционной борьбе1.

А.М. Коллонтай, возглавившая в 1920 г. Женский отдел при ЦК ВКП (б), считала, что любая форма союза мужчины и женщины отвлекает последнюю от революционной борьбы. В своих ранних работах «Социальные основы женского вопроса» (1909) и «Общество и материнство» (1916) она анализировала различные аспекты эмансипации слабого пола. По ее мнению, проблема женщины лежит в ней самой, в ее готовности подчинения мужчине, ее самоидентификации и самоощущении. В понимании А.М. Коллонтай женщина эмансипируется не в результате борьбы, как это позиционируется у В.И. Ленина и Н.К. Крупской, а в ходе этого противостояния2. Александра Михайловна в борьбе за освобождение женщины от оков домашнего быта фактически предложила идеи, которые легли в основу государственной поддержки и социальной политики советского государства, направленного на облегчение положения женщины в семье, в основе их – забота и защита материнства и детства.

Уже в 1919 г. В.И. Ленин явно поддерживал идею А.М. Коллонтай об освобождении женщины от тягот домашнего быта как путь к ее эмансипации, под которой понималась включенность в политические процессы. На IV Московской общегородской беспартийной конференции работниц 1919 г. он говорит о том, что домашнее хозяйство – самый непроизводительный, дикий и тяжкий труд, поэтому надо создавать столовые и ясли, что позволит освободить женщину3. Он призывал прекрасный пол во многом самому позаботиться о своем положении и взять на себя работу по реализации обозначенных социальных вопросов.

Еще одна представительница русского феминизма – И.Ф. Арманд. Она, как и все сторонники революции и большевизма, призывала женщин бороться за свои права, задаваясь вопросом: понимают ли они сложность своего положения. На страницах журнала «Работница», который начал выходить в 1914 г., Инесса Федоровна обозначает политическую борьбу женщин за избирательные права как общепролетарскую. Таким образом, она в этой борьбе ставит мужчин-рабочих и женщин-работниц на равные позиции и говорит о том, что у них единые цели. «Она добивается избирательных прав лишь для того, чтобы подкрепить и усилить общую борьбу за все требования рабочего класса, вплоть до социализма» (Арманд, 1975: 25). В своих статьях и речах И.Ф. Арманд подчеркивает, что нет «общеженских» интересов, а есть единая пролетарская борьба (Арманд, 1975: 36). В отличие от идей А.М. Коллонтай, она связывает положение женщин исключительно с политикой, активной работой в партии и в этом именно видит их эмансипацию. У нее нет проектов по улучшению быта, тема защиты материнства и детства звучит (точнее, упоминается) в контексте политической борьбы. В статье «Освобождение от домашнего рабства (к порядку дня всероссийской конференции работниц)» (Арманд, 1975) она, говоря об освобождении женщин от бытового гнета, оперирует очень общими понятиями. Единственная рациональная идея, выдвинутая ею, но не раскрытая – вопрос общепита как способа освобождения женщины от кухонных дел (Арманд, 1975: 66).

Уже после 1917 г. не смог остаться в стороне от «женского вопроса» и один из лидеров советской власти – Л.Д. Троцкий. В работе «Вопросы быта: эпоха “культурничества” и ее задачи» (1923) он рассуждает о семье, ее кризисе в ходе Первой мировой войны и революции. Подчеркивает, что быт (явно имея в виду традиционное его выражение) – консервативное и плохо осознаваемое явление. Деятель обращает внимание на то, что недостаточно дать женщине политические права, это самая простая задача. Он призывает установить истинное равенство мужчины и женщины в быту, что куда сложнее для советской власти. Он связывает все виды равенства в единое целое, считая, что достигнуть политического и экономического равноправия невозможно без равенства в семье, быту и морали. «… Если женщина прикована к семье, к варке, к варке и шитью, то уже тем самым возможность ее воздействия на общественную и государственную жизнь урезывается до последней крайности» (Троцкий, 1923: 40). Он отмечает, что процесс освобождения женщины идет очень медленно, что традиционный подход к семье и быту еще очень прочен; рассуждает о том, что в результате такого положения дел между мужчиной женщиной возник разрыв: он активен, коммунист, а она асоциальна и живет в «плену» традиций. В связи с этим необходимо поднять культурный уровень женщин, расценивая это как путь утверждения нового быта. Еще одна мера, им предложенная, – «материальное обогащение класса, организованного в государство» (Троцкий, 1923: 45).

Подводя итог нашего исследования, необходимо заметить, что наиболее полно разработка «женского вопроса» присутствует в работах знаменитых женщин-революционерок – Н.К. Крупской, И.Ф. Арманд, А.М. Коллонтай, чья деятельность непосредственно была связана с организацией женского движения в России. В то же время В.И. Ленин и Л.Д. Троцкий высказывались по этому вопросу в силу необходимости и понимания того, что женщины составляют огромную силу в молодом государстве, поддержка которой обеспечивала бы дополнительную устойчивость советской власти. У В.И. Ленина явно не было четкого понимания форм работы с женщинами. Л.Д. Троцкий, начавший высказываться по этому вопросу, когда В.И. Ленин был уже болен и отошел от политической и государственной деятельности, был чуть более конкретен, но в то же время все равно не представил четкого плана разработки вопроса. Для В.И. Ленина эмансипация женщин сводилась к получению гражданских и политических прав, замечания по вопросу быта носили общий характер.

Наиболее полно и четко понимание решения женского вопроса присутствовало у Н.К. Крупской и А.М. Коллонтай, которые непосредственно реализовывали программу по формированию «новой советской женщины» в контексте эмансипации слабого пола.

В целом, решение «женского вопроса» было связано с предоставлением ей самостоятельности и независимости в политике, производстве и быту. Для этого необходимо было повысить ее образовательный и социальный уровень, чему способствовала борьба с неграмотностью, включение женщины в решение государственных вопросов посредством создания женсоветов и делегатских собраний на местах.