Развитие человеческого фактора: ответственность государства

Для современного российского государства характерны противоположные тенденции в отношении к социальной экономике, где локализованы основные процессы воспроизводства человеческого фактора. В их исследовании необходимо исходить из органической связи между общественными потребностями и вменяемыми обязательствами, которая лежит в основании понятия социальной ответственности [1]. В частности, связь между общественной потребностью в предоставлении чисто общественных благ и социальной ответственностью государства за предоставление указанных благ, выделяет среди других функциональную форму бюджетной социальной ответственности, в определении которой мы исходим из того, что институт власти курирует некоторую совокупность потребностей, поднятых «под государственную руку» самим процессом обобществления хозяйственной жизни. В данной связи следует разграничивать следующие пары категорий: потребности функционирования общества и текущий государственный бюджет; потребности развития общества и инвестиционный бюджет; потребности имущественного участия государства в предпринимательской деятельности и государственный капитал.

На каждом историческом этапе вполне опре- делен комплекс целевых властных функций и форм их реализации, составляющий экономическое содержание государства как института власти и указывающий, какие общественные потребности, отношения и формы реализации ответственности государства скрываются за обезличенной формой бюджета.

Содержание функциональной формы бюджетной социальной ответственности – предоставление государством необходимых общественных благ на основе формирования и целевого использования финансовых ресурсов государственного бюджета [2].

Спроецируем приведенные выше теоретические положения на региональный уровень. Форма бюджетной социальной ответственности субъектов власти региональной системы экономических отношений заключается в обеспечении курируемой совокупности обобществленных потребностей на- селения региона, в том числе, потребностей в образовании, охране здоровья, безопасности, хозяйственных и социальных коммуникациях и др. через ресурсные экономические возможности региона.

Субъекты региональной власти в условиях кризисной ситуации сталкиваются с растущим сужением пространства финансово-инвестиционных ресурсов, необходимых для обеспечения курируемых ими обобществленных потребностей населения территории – ухудшающийся сбор налогов, рост количества социально нуждающихся людей, уход капитала из кризисного пространства и т.п. В условиях кризисной ситуации бюджетная социальная ответственность государства возрастает и обретает качественно иную меру оценки, что, во многом, обусловлено усугублением институциональной асимметрии в организации отечественной пространственной системы экономических отношений.

Таблица 1 – Доля собственных доходов и средств, полученных в рамках межбюджетных отношений в совокупных доходах консолидированного бюджета РСО – Алания [3]

Таблица 2 – Численность работников органов государственной власти и местного самоуправления, тыс. чел. [5]

На современном этапе функциональную форму бюджетной социальной ответственности на региональном уровне характеризует ряд асимметрий. Выделим наиболее значимые из них.

Переложение бремени бюджетной ответственности . На основе соотнесения социальной и инвестиционной составляющих бюджетного бремени с собственными доходами республиканского бюджета отметим, что и социальное и инвестиционное бремя региональной политики перекладываются по вертикали через реализацию функций института власти (в основном «вверх», посредством искусственного увеличения «дотационности» региона, то есть убеждения федерального центра в необходимости расширения финансовой помощи на реализацию социальных программ региона). Однако такое переложение лишает региональную социально-экономическую политику самостоятельности (табл. 1).

Обобщая результаты анализа, приведенные в табл. 1, можно сделать вывод о том, что политика республики, получающей большую часть средств на обеспечение своих потребностей из федерального бюджета, вторична по отношению к федеральной политике; потенциал ее собственной активности не соответствует стоящим перед ней задачам.

Отчуждение региона от резервного потенциала . Российский институт государственной власти в настоящее время располагает значительными фондами резервного характера и крупнейшими золотовалютными запасами. Однако обладание огромным потенциалом означает обременение соответствующими обязательствами, причем данное обстоятельство вовсе не гарантирует автоматическое исполнение таких обязательств на всех бюджетных уровнях России. Необходимо также учитывать полное отчуждение регионального бюджетного уровня от упомянутых резервов – речь может идти лишь о предоставлении тем или иным регионам целевой федеральной финансовой помощи.

Бюрократизация политики . В связи с трансформацией роли и функций государства в процессе развития социально-экономической системы выявляется феномен бюрократизации. Нельзя не согласиться с выводом о том, что сущность бюрократизации представляет собой абсолютизацию формы властной функции и отчуждение её от собственного содержания власти. Такая форма власти, существующая сама для себя, превращает подчиненный власти хозяйственный процесс и всю базирующуюся на нем систему социально-экономических отношений в служебные инструменты и ресурсы поддержания титула власти. Экономические и социальные отношения приносятся в жертву формального обеспечения власти [4].

В условиях бюрократизации форма правит реальным содержанием общественно-хозяйственного процесса, подчиняет его потенциал интересам чиновников. При этом в бюджетных системах разного уровня складываются негативные деформации (табл. 2).

Данные табл. 2 свидетельствуют о том, что за 10 лет численность государственных чиновников в России выросла почти на 490 тыс. чел, или на 38%, что само по себе свидетельствует о бюрократизации экономики. Следует отметить тенденцию увеличения количества чиновников, наметившуюся еще в советский период – с 1980 года, когда их насчитывалось во всем СССР всего лишь 800 тыс. [6].

Происходит отчуждение власти от ответственности, вмененной ей за предоставление общественных благ (выделим среди них потребности развития человеческого потенциала, защиты общества от угрозы монополизации и др.), а, следовательно, и от развития общественного воспроизводства.

Саморазвитие слоя чиновников, для которого типично паразитическое использование (растранжиривание) ресурсов и факторов общественного воспроизводства, способствует превращению корпуса государственных и корпоративных чиновников в аналог самовозрастающего капитала. Самовозрастание издержек управления, которое имеет вполне определенное оправдание – если форма власти становится высшей ценностью для тех, кто ей обладает, то устойчивое воспроизводство ее оправдано самыми высокими затратами. Соответственно, такие затраты перекладываются на плечи участников рыночных отношений. Поскольку налоги и бюджетные ресурсы относятся к числу подконтрольных обществу финансовых инструментов обеспечения государственной власти, то бюрократия ищет и находит закрытый для общественного контроля способ обеспечения своих потребностей. Одним из важнейших источников их покрытия становятся динамично растущие «невидимые» издержки, которые бюрократия превращает в нелегитимные, поскольку они выпадают из-под общественного контроля и становятся объектом специфического – коррупционного интереса чиновников.

В современной литературе утверждается представление о том, что для бюрократизации характерна тенденция к сворачиванию бюджетных расходов, представляющихся чиновникам избыточным бременем для государства. Выделить такие расходы несложно – в них заинтересовано гражданское общество, которое представляется чиновникам совокупным нахлебником, бездарно проедающим так трудно достающиеся налоговые доходы. Взамен избыточных расходов разрастаются «интересные»

для чиновников издержки аппарата управления, силовых структур, осуществления бесконечных административных реформ и др. [1].

В результате Россия, начиная с периода рыночных преобразований и вплоть до настоящего времени, по индексу учета интересов общества в системе государственного управления устойчиво занимает места во второй сотне стран мира, далеко отставая от наиболее развитых стран [4].

Приведенные положения свидетельствуют, что бюджетная форма ответственности государства как интегрированного субъекта не вполне соответствует тем потребностям в общественных благах, которые курируют субъекты власти на современном этапе развития. Бюджетная политика, включающая наиболее мощные инструменты государственного воздействия на развитие экономики, требует на- ращивания расходов на воспроизводство человеческого капитала, являющегося фактором формирования и развития инновационной экономики.