Развитие института наследования в России: к вопросу о необходимости включения цифровых активов в наследственную массу

THE DEVELOPMENT OF THE INHERITANCE LAW IN RUSSIA:TO THE QUESTION OF NECESSITY OF INCLUSION THE DIGITALASSETS IN THE INHERITED ESTATE

L.Yu. Mkhitaryan,

Perm State University

15, Bukireva st., Perm, 614990, Russia

Развитие информационной среды приводит к активному внедрению объектов технологий в гражданский оборот. Безусловно, информационная среда так же, как экономическая и социальная, находится в постоянном совершенствовании, активно внедряясь в правовую действительность. Наследственное право, являющееся одной из основополагающих подотраслей гражданского права, также подвержено влиянию и взаимопроникновению информационных технологий в правовые нормы.

В последнее время в связи с активными разговорами в научных кругах, ведущимися вокруг биткоинов, блокчейнов, смарт-контрактов, криптовалюты, цифровых активов и прочих нововведений в экономическом пространстве, видится необходимость законодательного определения правового статуса данных объектов, а также определения их места в гражданском обороте.

Отправной точкой и главным аргументом в вопросе о том, влияют ли информационные технологии на оборот вещей, а также готово ли наше общество к тому, чтобы использовать данные объекты в гражданско-правовых сделках, стал пример из судебной практики по делу А40-124668/2017, по итогу которого Девятый арбитражный апелляционный суд (далее – Суд) постановил, что криптовалюта может входить в конкурсную массу как иное имущество1, позволив кредиторам обратить взыскание на нее. Именно предоставление пароля – доступа к криптокошельку должника и стало наложением обязательства на него с целью пополнения конкурсной массы и погашением долга перед кредиторами.

В своих рассуждениях Суд указал, что диспозитивность и открытый перечень объектов гражданских прав, перечисленных в ст. 128 ГК РФ2, позволяет отнести криптовалюту к иному имуществу. Получается, что криптовалюта так же, как и любое движимое, недвижимое имущество должника, обладает экономической ценностью, что и делает ее важным элементом в гражданском обороте.

Примечательно, что нормативные правовые акты органов РФ противоположно определяют место криптовалюты в экономическо-правовой системе России: Центральный Банк РФ считает любые операции с криптова- лютой нелегальными, связанными с легализацией (отмыванием) доходов, полученных преступным путем, и финансированием терроризма1. Той же позиции придерживается и Росфинмониторинг, указывая на то, что криптовалюта чаще всего выступает в качестве инструмента спекулятивной торговли2.

Несмотря на законодательную неопределенность статуса криптовалют, Федеральная налоговая служба РФ сообщила о возможности взыскания НДФЛ от операций купли-продажи криптовалют: налоговую базу определять в рублях как превышение общей суммы доходов, полученных в налоговом периоде от продажи соответствующей криптовалюты, над общей суммой документально подтвержденных расходов на ее приобретение3.

Законодательная неопределенность правового статуса криптовалюты усугубляет противоречия между вышеперечисленными позициями Центрального Банка РФ и Суда.

Иным спорным аспектом является вопрос о возможности наследования криптовалюты и иных цифровых активов. Ввиду обозначенной ранее позиции Суда мы можем предположить, что криптовалюта обладает экономически значимой ценностью, делающей возможной ее оборотоспособность в гражданско-правовых сделках. Означает ли это, что по аналогии с конкурсным производством, криптовалюта, а также иные цифровые активы могут быть унаследованы, так как относятся к иному имуществу, которое лица могут иметь на праве собственности? В таком случае, согласно ст. 1120 ГК РФ4, завещатель вправе завещать наследникам любое имущество (в том числе иное, указанное в ст. 128 ГК РФ, перечень которого открыт, что позволяет отнести к нему и криптовалюту).

Отвечая на вопрос о том, могут ли наследоваться цифровые активы, в том числе и криптовалюта, следует обратить взор на законодательство США.

Право на доступ и управление учетными записями наследодателя в том или ином объеме предоставляются наследникам на территории 19 штатов Америки5. Наследование цифровых активов в США выглядит следующим образом. Например, в штате Коннектикут, в котором впервые появился закон о наследовании цифровых активов, возможно предоставление доступа к учетным записям электронной почты умершего. Для сравнения: закон штата Индиана расширяет перечень наследуемых объектов цифровых активов, относя к ним также доступ к аккаунтам социальных сетей, учетным записям блогов, микроблогов и службы коротких текстовых сообщений1.

Такой пример наследования цифровых активов в США не может не склонить чашу весов в пользу возможности наследования цифровых активов и на территории других государств. Видится возможным скорейшая модернизация российского законодательства в части наследования данных объектов. В связи с этим представляется необходимым определение категории «цифровой актив» и более подробное изучение доктринальных позиций относительно дефиниции «криптовалюта».

В доктрине термин «цифровой актив» трактуется по-разному. Например, N. Dosch определяет цифровые активы как любой файл на компьютере, накопительном устройстве или веб-сайте и любой онлайн аккаунт или подписка2. Л.В. Санникова и Ю.С. Харитонова трактуют цифровые активы как сведения в двоичной форме (фотографии, тексты в цифровой форме, криптовалюта, токены, персональные данные и др.)3.

На наш взгляд, наиболее всеобъемлющая формулировка данного понятия приводится в актах Европейского экономического союза, где цифровой актив определяется как «совокупность информации в цифровой форме и средств по ее обработке, собранная на основе конкурентной бизнес-модели, использование которой приводит к получению экономических выгод»4.

К определению термина «криптовалюта» «приложили руку» представители как экономической, так и юридической науки. Т.Е. Николаева подразумевает под криптовалютой вид цифровой валюты, «эмиссия и учет которой основаны на асимметричном шифровании и применении различных криптографических методов защиты»5. При этом исследователь относит криптовалюту к нефиатным электронным деньгам, то есть единицам стоимости негосударственных платежных систем (в отличие от фиатных денег, обязательно выраженных в какой-либо государственной валюте). Е.В. Кудряшова приводит пример финансовой политики Венесуэлы, где с февраля 2018 г. была выпущена в обращение криптовалюта петро, тем самым криптовалюта перешла в статус фиатных денег1. В целом рассуждения экономистов сводятся к тому, что криптовалюта – это «особое платежное средство, цифровая валюта, не имеющая внешней физической оболочки, основанная на использовании криптографических методов шифрования, курс которых поддерживается только спросом и предложением»2.

Юридическое сообщество предполагает под криптовалютой «денежный суррогат, эмиссия и учет которого основаны на криптографических методах шифрования компьютерной информации»3; «цифровой актив, разновидность цифровой валюты, создание которой и контроль над которой осуществляются на базе технологии распределенного реестра с использованием криптографических методов защиты»4.

Достоинства криптовалюты заключаются в том, что она обладает анонимностью; ее невозможно скопировать; она служит альтернативой денежным средствам; является международной валютой; при ее выпуске полностью отсутствует контроль государственных структур какой-либо страны.

Видится необходимым привести позицию, изложенную в проекте Федерального закона «О цифровых финансовых активах», внесенном в Государственную Думу РФ. Так, согласно данному проекту, криптовалюта определяется как вид цифрового финансового актива, создаваемый и учитываемый в распределенном реестре цифровых транзакций участниками этого реестра в соответствии с правилами ведения реестра цифровых транзакций5.

Позиция относительно законодательного определения цифровых активов дает начало дальнейшему изменению и совершенствованию российского законодательства.

На наш взгляд, следует согласиться с И.И. Кучеровым, что фактически криптовалюта представляет собой новую форму электронных денежных средств1. Ввиду того, что криптовалюту можно отождествить с электронными денежными средствами или безналичными денежными средствами, существо которых раскрывается в ст. 861 ГК РФ, мы также смеем предположить, что приравнивание криптовалюты к данным объектам гражданских прав позволит легализовать данную категорию, впоследствии – сделать возможным использование ее в гражданско-правовых сделках, в том числе и при наследовании.

Обращаясь к ст. 1112 ГК РФ, в которой говорится о возможности наследования иного имущества, в том числе безналичных денежных средств, видится необходимым включение в перечень безналичных денежных средств криптовалюты, что позволит узаконить переход данного объекта гражданских прав от наследодателя к наследнику и осуществлять наследником правомочия собственника.

Таким образом, подводя итог сказанному, можно констатировать, что:

• -    во-первых, в настоящий момент, ввиду вышеприведенных позиций российского суда, доктринальных позиций ведущих исследователей по данному вопросу, а также примеров наследования цифровых активов на территории США видится необходимым включение цифровых активов в категорию «иное имущество», например, путем принятия Постановления Пленума Верховного Суда РФ, отвечающему современным реалиям внедрения цифровой экономики в гражданский оборот;

• -    во-вторых, необходима легализация правового статуса криптовалюты, определения ее правового статуса путем принятия соответствующего федерального закона;

• -    в-третьих, внести изменения в нормы части третьей ГК РФ о наследовании, включив криптовалюту в состав наследственной массы.