Развитие низкоуглеродной экономики в России и Казахстане: институциональный аспект

Природные катаклизмы глобального характера в XXI веке заставляют международное сообщество всё более ответственно подходить к решению проблемы изменения климата. Первым шагом в направлении решения проблемы изменения климата в 1992 г. стало подписание Рамочной конвенции ООН по изменению климата и, спустя пять лет, создание Киотского протокола, ратифицированного Россией в 2004 г., а Казахстаном – в 2009 году.

В 2010 г. в Российской Федерации и Республике Казахстан лидером по выбросам ПГ стал энергетический сектор, выбросы которого в России составили 82,6% от общего антропогенного выброса ПГ в CO2-эквива-ленте, а в Казахстане – 82%, соответственно. В сельском хозяйстве выбросы ПГ в РФ составили 7,5%, в то время как в Казахстане – 10% от общей эмиссии; выбросы ПГ в российской промышленности составили 7,8%, в Казахстане – 5,5% [1].

Как отмечается в докладе Центра по эффективному использованию энергии, в РФ отсутствует практика установления добровольных и обязательных целей по сокращению выбросов ПГ в промышленности. Мероприятия в области энергоэффективности, в основном, связаны с проведением энергетических аудитов.

Вместе с тем, необходимость снижения энергоемкости ВВП на 40% с 2007 до 2020 гг. была отмечена в Указе Президента РФ № 889 от 04.06.2008 г. «О некоторых мерах по повышению энергетической и экологической эффективности российской экономики». Для достижения цели были приняты закон №261-ФЗ «Об энергосбережении и о повышении энергетической эффективности и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» и Государственная программа РФ «Энергоснабжение и повышение энергетической эффективности в период до 2020 года» [2].

Россия наряду с Японией, Канадой и Новой Зеландией отказалась принимать обязательства по «Киото-2», в то время как Казахстан, страны Европейского союза, Украина, Австралия, Беларусь, Норвегия, Швейцария, Исландия, Лихтенштейн и Монако продолжат работать во втором периоде Киотского протокола до 2020 г. [3].

Для выполнения обязательств Рамочной конвенции ООН об изменении климата в Казахстане была разработана необходимая нормативно-правовая база, способствующая снижению выбросов ПГ: «Стратегия развития Казахстана до 2030 года»; «Стратегия индустриально-инновационного развития РК на 2003-2015 годы»; «Концепция перехода Республики Казахстан к устойчивому развитию на 2006–2024 годы»; «Программа энергосбережения на период до 2015 года» и др. документы [4].

Реализация механизмов Киотского протокола, включая торговлю квотами на выбросы парниковых газов (ПГ), требует создания национальной системы инвентаризации выбросов и поглощений (стоков) парниковых газов, реестра выбросов, предоставления отчетности об инвентаризации ПГ на уровне отдельных стран по схеме «снизу-вверх» и проведения аудитов по результатам инвентаризации. К числу основных институциональных условий перехода к низкоуглеродной экономике следует также отнести повышение энергоэффективности и энергосбережение, развитие альтернативной энергетики, а также изменение поведения и спроса потребителей на основе воспитания и информирования по вопросам изменения климата.

Инвентаризация выбросов ПГ проводится по методике, разработанной Межправительственной группой экспертов по изменению климата (МГЭИК) и оценивает только прямые выбросы ПГ, образующиеся непосредственно от источников, принадлежащих или контролируемых организацией. К ним относятся стационарные и передвижные источники сжигания топлива, технологические выбросы, а также неорганизованные утечки газов из оборудования и трубопроводов. Однако, в соответствии с рекомендациями Британской организации по стандартизации (BSI – BritishStandardsInstitute), приведенными в стандарте корпоративного учета и отчетности выбросов ПГ, следует учитывать не только прямые выбросы от источников предприятия (область 1), но и косвенные выбросы в границах жизненного цикла (область 2) и цепочки поставок (область 3). Область 2 включает косвенные выбросы в результате потребления электроэнергии, пара, горячей и охлаждающей воды, произведенные вне границ предприятия. Область 3 включает прочие косвенные выбросы в границах жизненного цикла продукции и корпоративных цепочек поставок: выбросы ПГ, выделяющиеся в процессе добычи и переработки сырья, производства, транспортировки продукции на рынок, розничной деятельности и аутсорсинговых услуг, оказываемых третьими сторонами [5].

Добровольное применение корпоративных методик позволяет компаниям оценивать выбросы ПГ как по отдельным стадиям жизненного цикла продукции, так и в полном жизненном цикле продукции, включая получение сырья, производство, транспортировку, хранение, использование продукции и утилизацию отходов. В свою очередь это способствует снижению энергоёмкости и себестоимости продукции, повышению эффективности использования материальных и энергетических ресурсов, снижению экологических рисков, что дает конкурентные преимущества, как на внутреннем, так и внешнем рынке. Суммарные выбросы в продуктовой цепочке определяют так называемый «углеродный след» (carbonfootprint) компании.

В качестве иллюстрации возможностей данного подхода приведем результаты расчета «углеродного следа» на российском предприятии по производству мясных изделий. Данное предприятие производственной мощностью 75 т мясных изделий в сутки оснащено современным технологическим оборудованием. На балансе предприятия находится фермерское хозяйство и собственная ТЭЦ. Результаты расчета представлены на рис. 1 и 2.

Рисунок 1 - Углеродный след мясной продукции: прямые источники выбросов ПГ в области 1 и косвенные источники в области 3 (выращивание и убой скота).

Рисунок 2 - Углеродный след мясной продукции: прямые источники выбросов ПГ в области 1.

Основная масса выбросов ПГ образуется на стадии выращивания крупного рогатого скота и свиней в результате внутренней ферментации животных и др. процессов. При производстве мясных изделий наиболее энергоемкими являются процессы созревания, сушки и копчения [5].

Как показывает зарубежный опыт, расчетные данные по «углеродному следу» могут найти применение в экологической маркировке продукции. Впервые определение «углеродного следа» было предложено компанией CarbonTrust в 2008 г. при поддержке Министерства Великобритании по вопросам экологии, пищевой и сельскохозяйственной продукции в разработанном ею руководстве PAS 2050, на основе которого было обследовано около 70 предприятий и подсчитан углеродный след более 100 пищевых продуктов и напитков.

В настоящее время Всемирная торговая организация рассматривает возможность сни- жения таможенных пошлин на низкоугле-родные продукты и товары, как наиболее безопасные с экологической точки зрения. На саммите АТЭС во Владивостоке в 2012 г. был принят список экологических товаров [6].

Положительными эффектами от реализации взятых добровольных обязательств по декарбонизации, как для России, так и для Казахстана могут стать привлечение иностранных инвестиций в рамках механизмов совместного осуществления и чистого развития, внедрение и развитие низкоугле-родных технологий, использование возобновляемых источников энергии и эффективное использование энергоресурсов. В дополнение экологический эффект от снижения эмиссии ПГ позволит улучшить экологическую обстановку и качество жизни населения, а компаниям - получить конкурентные преимущества на внешнем рынке и создать «зеленый» имидж.

Представляется целесообразным изуче- ние и применение зарубежного опыта оценки эмиссии парниковых газов и углеродной маркировки для развития устойчивого производства и потребления, улучшения показателей энергоэффективности и энергосбережения посредством внедрения низкоуг-леродных технологий.