Развитие понятия «гражданская процессуальная форма» в России во второй половине ХХ века

Как известно, процесс рассмотрения судами любых дел (гражданских, уголовных, административных или конституционных) может происходить только в рамках закрепленной в законе формы, то есть в рамках определенных правил, устанавливающих порядок и содержание деятельности всех участников судопроизводства. Более того, по мнению ряда ученых, именно уровень соблюдения судами процессуальной формы говорит об эффективности судебной деятельности при осуществлении правосудия [8, с. 13–14].

Следует отметить, что достаточно подробно гражданская процессуальная форма обсуждалась в 60–70-е гг. XX века, что было обусловлено, по мнению Ю. А. Поповой, следующим. Указанный период характеризовался активной демократизацией общественнополитических институтов, развитием конституционных принципов усиления правовых гарантий личности, в связи с чем принималось множество нормативных правовых актов, регламентирующих деятельность различных органов, организаций, должностных лиц, защищающих прав граждан и организаций [15].

Подобное положение вещей в правовой науке на тот момент привело к множеству спорных выводов. Так, мнение о том, что все отрасли материального права вызывают к жизни те или иные процессуальные нормы, привело к разработке идей о существовании пенсионного процесса [20, с. 52], наследственного процесса [13, c. 164–167], земельного процесса [11, с. 76] и т.д. Следует отметить, что подобные разработки встречаются и в более поздний период. Так, во второй половине 90-х гг. XX века А. П. Вершинин говорил о выделении реестрового процесса [5, с. 27], а В. Н. Аргунов предлагал рассмотреть вопрос о существовании нотариального процесса [10, с. 6].

С учетом сказанного, любой процесс, будь то уголовный, гражданский или административный, стали трактовать как порядок реализации материальных норм советского права, урегулированный соответствующими процессуальными нормами. Более того, высказывалась идея создания единой процессуальной формы, которая охватывала бы деятельность любых органов власти и должностных лиц, независимо от сферы их деятельности [17, с. 64–73].

В этой связи определенный интерес представляют собой работы Е. И. Филиппова, который предложил достаточно смелую идею по созданию суперотрасли – процессуальноохранительного права, в которое должны были войти следующие отрасли: «уголовнопроцессуальное право; административнопроцессуальное право; нотариальное право; хозяйственно-процессуальное право; третейско-процессуальное право; общественнокооперативное процессуальное право; общественно-товарищеское процессуальное право; профсоюзно-процессуальное право [19, с. 47– 50].

Одним из промежуточных итогов развития юридической науки 60–70-х гг. XX века в рассматриваемой части стало довольно противоречивое определение процессуальной формы В. М. Горшенева, который определил ее как совокупность однородных требований, предъявляемых к действиям участников процесса и направляемых на достижение какого-то определенного результата [7, с. 188–220].

Однако указанное выше понятие не содержит критериев, позволяющих отделить деятельность органов власти и должностных лиц от деятельности любых других лиц, что неоднократно отмечалось и в науке. Например, можно согласиться со многими критическими замечаниями А. М. Васильева, высказанными в адрес указанной позиции, которые сводились к следующему:

• -    сторонники широкого толкования процессуального права, основываясь на идеях К. Маркса, не учитывали то, что он, рассуждая о соотношении права и процесса, говорил только о процессуальной форме судопроизводства;

• -    если принимать широкое толкование процессуального права, то следует говорить о процессуальном праве второй и т.д. степени;

• -    процессуальная форма применяется только в судебной деятельности при разрешении конкретных дел, где требуются дополнительные гарантии и средства защиты прав, свобод, интересов личности и государства;

• -    применение жесткой процессуальной формы к процессу правотворчества недопустимо, поскольку законодатель суверенен и вправе сам определять наиболее целесообразный порядок законодательствования;

• -    на сегодняшний день не существует сколько-нибудь существенных оснований рассматривать любую процедуру принятия государственными органами юридически значимого решения как процессуальную форму [4, с. 260–262].

С учетом возникшей полемики был поставлен вопрос о выделении двух понятий «процессуальная форма» и «юридическая процедура», относительно которых существуют различные точки зрения, начиная от их отождествления и заканчивая строгим разграничение данных понятий.

Так, согласно одной из позиций такие понятия, как «процессуальное право» и «процедурный порядок правоприменительной деятельности», являются синонимами [12, с. 5– 11]. М. С. Строгович также говорил о том, что процессуальным правом является любое право, которое устанавливает определенную процедуру, в том числе деятельность органов и лиц [18, с. 44–45]. Аналогичную позицию высказывал и В. М. Горшенев, который рассматривал процессуальную форму как совокупность процедур [6, с. 29], а разделение понятий «процедура» и «процесс» считал нецелесообразным, поскольку в обществе эти понятия, по его мнению, давно отождествляются [21, с. 122]. Присоединяясь к мнению указанных выше авторов, В. Н. Карташов отмечал, что всякая юридическая деятельность протекает в процедурно-процессуальной форме [9, c. 22]. И, наконец, по мнению Т. Ю. Ба-ришпольской, гражданский процесс является одной из разновидностей гражданско-охранительной процедуры, например, наряду с претензионным или иным, установленным в законе порядком [2, с. 11–12].

Подобный взгляд на процессуальную форму сводил ее самостоятельное значение практически к нулю, что, на наш взгляд, представляется недопустимым. Так, еще в 70-х гг. XX века С. С. Алексеев, размышляя о возможности существования трудового, наследственного или иного подобного процесса, предлагал именовать их процедурнопроцессуальными институтами [1, с. 197]. Более того, многие указанные ранее авторы, изменив со временем свою позицию, стали выступать против отождествления понятий «процесс» и «процедура», настаивая на том, что процессуальное право или юридический процесс характерны только для судебной деятельности при осуществлении судопроизводства [14, с. 31].

Таким образом, понятия «процедура» и «процесс», безусловно, имеют ряд общих черт, например: нормативность; обязательность, возможность применения санкций за несоблюдение; регулируют деятельность, имеющую юридическое значение, и т.д. Тем не менее существуют и значительные отличия, которые заключаются в следующем: направленность процессуальной формы на урегулирование деятельности участников судопроизводства, а процедуры на урегулирование деятельности органов и учреждений представительной и исполнительной властей; процессуальная форма закреплена в процессуальном праве, тогда как юридические процедуры всегда входили в материальное право; юридическая процедура требуется для реализации правовых норм, а процессуальная форма для разрешения конфликта (спора о праве), который не получилось урегулировать при помощи процедур; процедура может реализовываться без участия властного субъекта, тогда как возникновение и развитие любого вида процесса всегда связано с участием в нем суда и т.д.

Вопрос о содержании понятия «гражданская процессуальная форма» следует отметить, что он выступает предметом исследования достаточно многих авторов (Н. А. Чечина, Д. М. Чечот, А. А. Мельникова, М. С. Шака-рян, А. Т. Боннер, В. М. Шерстюк и др.).

Так, Н. А. Чечина была сторонником разделения понятий «юридическая процедура» и «процессуальная форма», распространяя действие последней только на деятельность судов [22]. При этом она определяла гражданскую процессуальную форму как систему установленных гражданским процессуальным законом правил, регламентирующих порядок осуществления правосудия, правил деятельности лиц, участвующих в процессе осуществления правосудия, исполнение которых обеспечено возможностью применения судом санкций [24]. Несколько позднее Н. А. Чечина уточнила данное ранее определение, изложив его следующим образом: гражданская процессуальная форма – это система установленных законом правил, регулирующих порядок осуществления правосудия по гражданским делам, порядок деятельности каждого участвующего в процессе лица и всех их действий [23, с. 52].

Все вышесказанное позволяет говорить о том, что многие вопросы относительно правовой природы и сущности гражданской процессуальной формы с течением времени были решены и приведены к общему «знаменателю». Тем не менее, несмотря на обширные исследования рассматриваемого явления, на сегодняшний день все еще сохраняются спо- ры по некоторым его аспектам, что предоставляет обширные возможности для дальнейшей научной деятельности.