Развитие потенциала сельского хозяйства России в условиях западных санкций и приоритетов продовольственной независимости

DOI:

То место, которое сельское хозяйство и его продукция занимают в мировой и национальной экономиках, принципиально не меняется с точки зрения зависимости от состояния и доступности традиционных факторов сельскохозяйственной деятельности (земля, труд, капитал) и темпов технологического развития машин и оборудования, которые используются в сельском хозяйстве. Однако в последние годы значительно усилилось влияние технологических инноваций в обработке земли, подготовке семенного материала, формировании кормовой базы, которые имеют принципиальное значения в условиях высокой за- висимости от природно-климатических факторов, сезонности деятельности, растущей урбанизации, информатизации производства и условий жизни сельского населения, меняющейся государственной политики.

В России государство последовательно реализует проекты цифровизации и цифровой трансформации на уровне федеральной политики и стратегических документов в формате государственного проекта «Цифровая трансформация агропромышленного и рыбохозяйственного комплексов Российской Федерации» до 2030 года [Стратегическое направление ...]. В ведомственной программе «Цифровое сельское хозяйство» 2019–2024 гг. были детально представлены направления внедрения в национальную сельскохозяйственную отрасль таких доступных цифровых технологий, как Bigdata (Единая федеральная информационная система земель сельскохозяйственного назначения), Blockchain (Смарткон-тракты, Агроэкспорт «от поля до порта»), интернет вещей (IoT): «Умная ферма», «Умное поле», «Умное стадо», «Умная теплица», «Умная переработка», «Умный склад», «Умный агроофис»; MOOC (электронная образовательная система «Земля знаний»). Все это находится в корреляции с состоянием и результатами цифровизации других смежных отраслей, обеспечивающих сельскохозяйственное производство необходимыми технологиями на «входе» и спрос на ассортимент сельхозтова-ров на рынках сбыта с возможностью повышения производительности труда, недопущения избыточных затрат на фоне продолжающегося снижения численности занятых.

Одновременно решение проблем экспортной переориентации большинства сельскохозяйственных товаров и достижение приоритета продовольственной независимости как базовой составляющей продовольственной безопасности на национальном уровне требует внедрения соответствующих цифровых технологий, не только обеспечивающих постоянный положительный экономический эффект от их внедрения (по росту производительности труда, снижению себестоимости, снижению нереализованных запасов, эффективному контролю за качеством и оборотом), но и создающих возможности для развития межрегиональной экономической интеграции в условиях существующих диспропорций самообеспеченности и импортоза-висимости от сельскохозяйственного сырья и продовольственных товаров на территории более 50 % российских регионов.

Для определения перспектив развития потенциала сельского хозяйства, опирающегося на возможности экономического взаимодействия с другими регионами страны, рост доступности цифровых технологий, позволяющих в том числе снизить риски низкой урожайности и продуктивности, в работе сделан акцент на исследовании регионов Дальневосточного федерального округа (ДВФО) – тех субъектов Российской Федерации, которые традиционно испытывают трудности развития аграрной сферы и находятся в высокой степени зависимости от государственной поддержки. Выбор данных регионов позволяет оценить, насколько существенно влияние западных санкций на самые уязвимые с точки зрения развития сельскохозяйственного потенциала территории и достижения приоритетов продовольственной независимости. ДВФО также представляет интерес с точки зрения приоритетов текущей внешней торговли России с восточными партнерами (Китай, Вьетнам и другие страны данного региона).

Методология исследования

Основными материалами, используемыми при проведении исследования, стали данные из официальных источников государственных ведомств и нормативно-правовой базы, регулирующей направления цифровой трансформации АПК России, в том числе на региональном уровне, а также показатели развития сельскохозяйственной отрасли из ежегодных национальных докладов Правительства РФ о ходе и результатах реализации Государственной программы развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия.

В исследовании было уделено внимание международному подходу к оценке продовольственной безопасности стран мира на уровне Food and Agriculture Organization of the United Nations (ФАО), Глобального индекса продовольственной безопасности (GFSI) [Global Food Security ...], в методике которого отра- жаются проблемы доступности (affordability), наличия (availability), качества и безопасности (quality and safety), а также устойчивости и адаптации (sustainability and adaptation) продовольствия в 113 странах, с пониманием приоритетности национальной Доктрины продовольственной безопасности [Указ Президента РФ ...], отражающей актуальные показатели в сфере обеспечения продовольственной безопасности страны и пороговые значения по группе сельскохозяйственных товаров (зерно, мясо, молоко и т. д.), позволяющие оценивать экспортный потенциал и импортозависимость от группы продовольственных товаров по номенклатуре внешней торговли как всей страны, так и ее регионов. Особое место в используемых материалах занимают данные, позволяющие проводить оценку уровня продовольственной независимости территории с позиции актуальности такой оценки только на уровне национальной экономической системы и ее последствий для государственной внешнеторговой политики.

Среди российских источников, представляющих различные аспекты и последствия цифровизации сельского хозяйства и других отраслей российской экономики, можно отметить данные ВШЭ по результатам подсчета индекса цифровизации отраслей экономики и социальной сферы. Развитию отечественного агропромышленного комплекса, его основных сфер, обоснованию приоритетов продовольственной безопасности посвящены научные работы многих российских авторов. Так, О.В. Иншаков обосновал закономерности и концептуализировал механизм устойчивого, безопасного и конкурентоспособного развития АПК России [Иншаков, 1995]; А.Ю. Белугин представил методологические подходы к оценке продовольственной независимости России в условиях внешнеторговых ограничений [Белугин, 2022]; риски и перспективы в достижении продовольственной независимости с позиции национальных интересов рассматривают В.Г. Закшевский, И.П. Богомолова, И.Н. Василенко, Д.В. Шайкин [Продовольственная независимость России ... , 2023]. В своей работе авторы Н.В. Лясни-ков, А.Н. Анищенко, Ю.А. Романова [Ляс-ников и др., 2023] исследуют угрозы продовольственной безопасности России в усло- виях санкционного давления. В исследовании Н.Н. Макаровой, Г.В. Тимофеевой раскрыта роль информационной инфраструктуры АПК, которая напрямую связана с инновационным развитием, обеспечением продовольственной безопасности и переходом к «умному» сельскому хозяйству [Макарова и др., 2021]. В работе Н.Е. Булетовой, И.В. Шаркевича [Бу-летова и др., 2024] представлены результаты исследования уровня продовольственной независимости российских регионов в условиях дисбаланса интересов производителей сельскохозяйственной продукции и общества, зависящего от локальных результатов производства сельскохозяйственного сырья для пищевой и перерабатывающей сферы, а также для рынка труда в традиционно аграрных регионах России.

Результаты исследования

Показатели развития сельского хозяйства России в условиях формирования цифровой инфраструктуры АПК

Под потенциалом сельского хозяйства на уровне национальной экономики будем понимать доступные и перспективные возможности улучшения основных показателей сельскохозяйственной деятельности, связанные:

– с ростом производительности труда на фоне постоянного снижения численности занятых в данной отрасли;

– снижением износа основных фондов и изменением их структуры в сторону насыщения средствами производства с использованием цифровых технологий, наращивания нематериальных активов, позволяющих использовать весь арсенал инновационных решений в цифровизации и трансформации сельскохозяйственного производства.

В соответствии с Официальной статистической методологией расчета макроэкономических показателей, характеризующих продуктивность и интенсивность использования природных ресурсов (утверждена приказом Росстата от 27 ноября 2020 г. № 737) [Официальная статистическая методология ...], показатель ресурсной продуктивности в общем виде рассчитывается по формуле:

РП = ВВП(ВДС, Выпуск) (1) i Vi , где РПi – ресурсная продуктивность по i-му виду природных ресурсов; ВВП (ВДС, Выпуск) – валовой внутренний продукт (валовая добавленная стоимость, выпуск товаров и услуг) за год, млн руб.; Vi – величина использования по i-му виду природных ресурсов за год в физическом выражении.

По динамике показателя оценки ресурсной продуктивности сельскохозяйственных земель можно заметить, насколько нестабильным и зависимым от внешних факторов является результат использования ключевого ресурса сельского хозяйства – земли (рис. 1).

На левой части оси Y представлены значения показателя ресурсной продуктивности (РП) земель сельскохозяйственного назначения в Российской Федерации за анализируемый период, справа можно увидеть диапазон значений темпа роста показателя РП по отношению к базисному 2018 году.

В результате показано, что в 2021 г. прирост РП сократился с +3,9 % в 2020 г. до +2,4 % в 2021 г. относительно 2018 года (рис. 2).

По данным о развитии сельского хозяйства РФ за анализируемый период представим несколько типичных характеристик для этой отрасли с учетом пространственных особенностей России и роли государства в решении проблем доступности продовольствия, независимости и безопасности в этой сфере.

На примере регионов, представляющих Топ-3 самой высокой доли убыточных организаций в сельском хозяйстве страны, видно, что в ряде случаев эта тенденция может меняться с заметными колебаниями как в положительном, так и отрицательном направлении.

Пример Магаданской области показывает планово-убыточный характер экономичес-

Рис. 1. Динамика ресурсной продуктивности земель сельскохозяйственного назначения в РФ за 2018–2021 годы

Fig. 1. Dynamics of resource productivity of agricultural lands in the Russian Federation for 2018–2021

Примечание . Составлено авторами по данным Росстата: [Оценка ресурсной продуктивности ...].

Рис. 2. Изменение доли убыточных организаций по виду деятельности «Растениеводство и животноводство, охота и предоставление соответствующих услуг в этих областях» за 2018–2021 гг., %

Fig. 2. Change in the share of unprofitable organizations by type of activity “Crop and livestock production, hunting, and the provision of related services in these areas” for 2018–2021, %

Примечание. Рисунки 2–4 составлены авторами по: [Сельское хозяйство России ...].

кой деятельности региональных компаний в этой отрасли. Все регионы из Топ-3 относятся к Дальневосточному федеральному округу.

Еще один пример развития сельского хозяйства, связанный с финансовыми результатами деятельности сельскохозяйственных организаций, представлен на рисунке 3 (а – растениеводство; б – животноводство). С одной стороны, наблюдаемые различия в рентабельности объясняются специализацией разных регионов на том или ином виде сельскохозяйственной деятельности. С другой стороны, скачки 2020– 2021 гг. можно объяснить резким ростом спроса на сельхозпродукцию на внутреннем и внешнем рынках во времена пандемии в условиях резких ограничений на бизнес в сфере услуг и для производственных предприятий. Также это можно объяснить активным развитием новых технологий, обеспечивающих прирост производительности труда на фоне постоянного снижения занятых в сельском хозяйстве. Заметное снижение рентабельности в 2022 г. объясняется и закономерным ростом расходов в условиях активного внедрения цифровых технологий, в том числе в условиях санкций, и удорожанием всех доступных инноваций по каналам параллельного импорта или внутреннего производства.

Степень износа основных фондов является одним из ключевых показателей, позволяющих оценивать уровень технологического развития отрасли. По данным, представленным по выборке регионов, относящихся к крупнейшим и традиционно аграрным регионам России (см. рис. 4), можно видеть очень высокие по-

■ Белгородская область ■ Краснодарский край ■ Ростовская область

б) животноводство

Рис. 3. Изменение рентабельности проданных товаров, продукции (работ, услуг) в крупнейших по производству сельхозпродукции регионах России за 2018–2022 гг., %

Fig. 3. Changes in the profitability of sold goods, products (works, services)

in the largest regions of Russia in terms of agricultural production for 2018–2022, %

казатели износа, которые заметно превышают средний показатель по стране.

В условиях зависимости производителей сельхозпродукции от государственной политики обеспечения продовольственной безопасности, регулирования внешней торговли продовольственными товарами, вопрос высокой инвестиционной привлекательности предприятий данной отрасли и их высокой платежеспособности не стоит на повестке.

Однако, оценивая состояние и тренды цифровой трансформации всего АПК страны, можно утверждать, что наличие смежных проектов цифровой трансформации отраслей сельскохозяйственного машиностроения и перерабатывающей промышленности РФ позволяет рассчитывать на развитие таких перспективных способов привлечения инвестиций в технологическое совершенствование сельскохозяйственного производства, как лизинг, специальные инвестиционные контракты – как разновидность государственно-частного партнерства, например, в отрасли машиностроения.

Уровень продовольственной независимости

Российской Федерации и ее регионов: пространственные диспропорции

Определяя продовольственную независимость как уровень самообеспеченности от- дельной территории определенной группой сельскохозяйственных товаров (зерно, молоко и т. п.), в соответствии с Доктриной продовольственной безопасности Российской Федерации на федеральном уровне допускается процент самообеспеченности меньше 100 % и импор-тозависимость в пределах от 5 до 40 %.

Анализируя уровень самообеспеченности российских регионов по каждой группе товаров, можно сделать вывод, что все регионы возможно распределить на 3 типа территорий со следующими предельными значениями продовольственной независимости, позволяющими дифференцированно подходить к дальнейшей оценке и принятию решения по управлению продовольственной безопасностью с учетом внутреннего предложения и условий импорта продовольственных товаров.

На примере субъектов РФ, включенных в Дальневосточный федеральный округ (ДВФО), ряд которых ранее рассматривался в качестве регионов с самой высокой долей убыточных организаций в сельском хозяйстве (см. рис. 2), представим результат их распределения по вышеприведенным 3 типам (см. табл. 1 и 2).

При распределении учитывалось преобладание среди продовольственных товаров, включенных в статистическую базу Росстата по уровню самообеспеченности (7 това-

■■■■■ Республика Калмыкия         1 Российская Федерация

Рис. 4. Изменение степени износа основных фондов сельскохозяйственной отрасли в аграрных регионах России за 2018–2022 гг., %

Fig. 4. Change in the degree of depreciation of fixed assets of the agricultural industry in the agricultural regions of Russia for 2018–2022,%

ров), того или иного результата соответствия по предложенной шкале.

Для сопоставления полученных результатов с данными по чистому экспорту продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья этих регионов (товарная структу- ра экспорта и импорта за 2021 г.) были использованы показатели 2021 г. в связи с недоступностью данных о внешней торговле после 2021 года.

Из 11 субъектов РФ, включенных в ДВФО, 6 регионов отнесены к 1-му типу са-

Таблица 1. Типология субъектов РФ по уровню продовольственной независимости с учетом пороговых значений. Доктрины продовольственной безопасности РФ

Table 1. Typology of constituent entities of the Russian Federation according to the level of food independence, taking into account threshold values. Doctrines of food security of the Russian Federation

Тип субъекта РФ	Шкала оценки
I тип Низкий уровень продовольственной независимости	От 0 % самообеспеченности	До 50 % величины порогового значения Доктрины	[0 % – 50 %)
II тип Средний уровень продовольственной независимости	С 50% величины порогового значения Доктрины	До порогового значения Доктрины	[50 % –пороговое значение)
IIIтип Высокий уровень продовольственной независимости	С порогового значения Доктрины	Max встречающееся значение самообеспеченности	[пороговое значение – max)

Примечание . Составлено авторами по данным Доктрины продовольственной безопасности РФ [Указ Президента РФ ...].

Таблица 2. Результат распределения регионов ДВФО по 3 типам продовольственной независимости

Table 2. The result of the distribution of regions of the Far Eastern Federal District according to 3 types of food independence

Тип субъекта РФ	Результат распределения регионов ДВФО	Определение экспортно-ориентированности / импортозави-симости по продовольственным товарам
I тип Низкий уровень продовольственной независи мости	6 субъектов РФ ДВФО: Республика Саха (Якутия) Камчатский край Хабаровский край Магаданская область Еврейская автономная область Чукотский автономный округ	Из 6 регионов только у одного импорт данной группы товаров превышает экспорт: – чистый экспорт Республики Саха (Якутия) равен -4 516,4 тыс. долл. США
II тип Средний уровень продовольственной независи мости	5 субъектов РФ ДВФО: Республика Бурятия Забайкальский край Приморский край Амурская область Сахалинская область	Из 5 регионов только у одного импорт данной группы товаров превышает экспорт: – чистый экспорт Забайкальского края равен -75 961,7 тыс. долл. США
III тип Высокий уровень продовольственной незави симости	–	–

Примечание . Составлено авторами по данным Росстата: [Уровень самообеспеченности ...; Товарная структура экспорта ...].

мой низкой продовольственной независимости, 5 регионов – ко 2-му типу со средними значениями самообеспеченности набора продовольственных товаров Доктрины продовольственной безопасности.

Тем не менее, благодаря межрегиональному экономическому сотрудничеству, наличию предприятий пищевой промышленности, большинство из них не относятся к импортозависимым. Особое внимание следует обратить на Приморский край, у которого из-за наличия портовой инфраструктуры сосредоточено 45,6 % всего экспорта ДВФО за 2021 год.

Результаты исследования

Оценивая влияние западных санкций на рынок продовольственных товаров России и основываясь на приоритете продовольственной независимости в вопросе продовольственной безопасности, можно утверждать, что в результате наблюдаются как положительные, так и отрицательные последствия для экономики России и ее продовольственной независимости:

– в рамках внутреннего рынка несомненным плюсом можно считать появление новых стимулов развития цифровых технологий, позволяющих обеспечить широту ассортимента для внутреннего потребления (цифровые двойники в тепличном производстве овощей и фруктов), переориентацию на добросовестных партнеров, предлагающих не менее привлекательные условия импорта сельскохозяйственных товаров (страны Латинской Америки, Азии, Ближнего зарубежья), так как необходимость достигнуть равновесия на рынке остается и обеспечивается состоянием и потенциалом открытой экономики;

– главная проблема, с которой сталкиваются российские сельхозпроизводители, связана с потерей привлекательности того или иного вида производства из-за ограничений (санкционных и государственной протекционистской политики) возможности получать доход, что несет дополнительную угрозу продовольственной безопасности страны.

В таблице 3 в матричной форме представлено распределение положительных и отрицательных эффектов от введенных западных санкций как для российской экономики, так и для мирового рынка продовольственных товаров.

Пример глобального финансового рынка с его продолжающейся монополизацией на уровне крупных финансово-промышленных групп и усилением интересов нескольких стран мира свидетельствует о негативных последствиях такой монополизации и возникновении понимания, что для конкурентного рынка продовольствия в России таких результатов достигнуть сложнее в силу специфики и достаточности ресурсного обеспечения, локальности производств продовольственных товаров (среди традиционно экспортноориентированных стран мира), но возможно через потоки государственных и частных инвестиций, направляемых на разработку и внедрение самых эффективных технологий, позволяющих повышать ресурсную продуктивность и потенциал сельскохозяйственного производства.

Если представить пример полностью закрытого формата сельского хозяйства РФ, то можно прогнозировать сохранение уровня продовольственной независимости в условиях существующих форм и мер государственной поддержки при сокращении ВВП на долю добавленной стоимости от данной отрасли на величину экспорта, тогда как негативные последствия для международной продовольственной безопасности будут критичными с точки зрения невозможности заменить долю российской сельхозпродукции на мировом рынке за счет ресурсов и продукции других стран.

Выводы

Потенциал сельского хозяйства России в современных условиях, определяющих ограниченную доступность иностранных инвестиций, важность мер государственной поддержки, направленной на привлечение необходимых ресурсов, в том числе финансовых, инновационных, концентрируется на необходимости обеспечить баланс между удовлетворением национальных интересов в достижении приемлемого уровня продовольственной независимости и обеспечением роста национальной экономики за счет прироста валовой добавленной стоимости сельского хозяйства в условиях активной цифровизации и трансформации традиционных моделей сельскохозяй-

Таблица 3. Матрица определения последствий влияния западных санкций на сельскохозяйственную продукцию РФ

Table 3. Matrix for determining the consequences of the influence of Western sanctions on agricultural products of the Russian Federation

Влияние	Для экономики России	Для мирового рынка продовольственных товаров
Положительное влияние	Источник роста и развития сельского хозяйства Стимул для внутреннего производства сельскохозяйственных товаров – замена импорта. Рост спроса на технологии высокорезультативного сельхозпроизводства. Появление других зарубежных партнеров по импорту сельскохозяйственного сырья и продовольственных товаров с высоким уровнем импортозависимости	Успех в конкурентной борьбе с получением положительных эффектов масштаба Усиление монополии западных ТНК на глобальном рынке продовольствия, в том числе за счет «зеленого террора» (ESG-принципы, углеродный сбор за «длинный углеродный след» в производстве сельхозпродукции странами-конкурентами)
Отрицательное влияние	Искусственное ограничение мирового рынка сбыта и доступа к инновационным технологиям в сельском хозяйстве Угроза сокращения рынка сбыта в «остальном мире» при сложности в переориентации на новые рынки. Рост нагрузки на государство в вопросе поддержки убыточных сельхозпроизводителей	Монополизация как провал рынка и проявление всех негативных эффектов Рост угроз дефицита продовольственных товаров. Снижение значения принципов рыночной экономики в условиях монополизации глобального рынка сельхозпродукции. Снижение качества продукции и злоупотребление ценовой дискриминацией в отношении отдельных стран

Примечание. Составлено авторами.

ственного производства (особенно в животноводстве), снижения износа основных фондов отрасли и роста значимости всего АПК на внутреннем и внешнем рынках, особенно по обеспечению сельскохозяйственной деятельности кормами, удобрениями, машинами и оборудованием, позволяющим создать условия для прироста производительности труда и увеличивающейся ресурсной производительности.

Негативные последствия западных санкций для сельского хозяйства России должны обернуться ростом импортозамещения всех видов ресурсов, обновлением технологий и компетенций, что обеспечивается в том числе растущими бюджетными инвестициями на фундаментальные исследования и созданием условий для достижения пороговых значений Доктрины продовольственной безопасности. В этой связи особенно можно отметить достижение самообеспеченности семенами основных сельскохозяйственных культур отечественной селекции (не менее 75 %).

На примере анализируемой в статье группы субъектов РФ, относящихся к ДВФО, можно одновременно наблюдать самые высокие показатели убыточности сельскохозяйственной деятельности (пример Магаданской области, Хабаровского края, Республики Бурятия) и высокие показатели экспорта продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья (пример Приморского края), что позволяет заметить положительные эффекты от состояния инфраструктуры, пищевого перерабатывающего производства, от реализации соглашения об экономическом сотрудничестве с другими регионами страны для выравнивания уровня продовольственной независимости. Это поддерживается в том числе мерами государственной протекционистской политики, направленной на ограничения экспорта сельскохозяйственных товаров и создание условий для роста цепочки переработки сельскохозяйственного сырья национальными компаниями перерабатывающей сферы АПК.

Растущая зависимость сельского хозяйства и АПК в целом от внедряемых цифровых технологий требует обеспечения безопасности и цифрового равенства в доступе к самым популярным и эффективным для отрас- ли технологиям и гибкой государственной поддержки в форме субсидирования, стимулирования таких усовершенствований с учетом ограниченного инвестиционного потенциала сельскохозяйственных производителей России и высокого уровня централизации всей политики цифровой трансформации АПК и сельскохозяйственной деятельности.

Природные ресурсы, вовлеченные в сельскохозяйственную деятельность, – уникальный и ценный ресурс национальной экономики и ее национального богатства, сохранение и обеспечение максимально рационального использования которого является сложной задачей государственной политики в глобальной экономической системе.

Три тренда в развитии сельского хозяйства России – ограничения во внешней торговле из-за западных санкций, приоритет продовольственной независимости и цифровизация всех процессов аграрного производства – необходимо использовать в национальных интересах и объединить в единый вектор развития, направленный на достижение сбалансированности:

– в самодостаточности сельского хозяйства (по ресурсному обеспечению, технологиям и рынку сбыта) в условиях снижения экспортной ориентированности, что коррелирует и со снижением численности занятых в сельском хозяйстве, в обеспечении роста производительности труда и в обоснованных барьерах цифровизации и цифровой трансформации сельскохозяйственного производства с учетом высокого уровня консерватизма и ограничений на использование ГМО в России;

– безопасности деятельности сельхозпроизводителей для сохранения стратегической продовольственной независимости страны (интересы будущих поколений) и возможности обеспечить их схожим по ассортименту и качеству набором сельскохозяйственных продуктов.