Развитие принципа добросовестности и справедливости в гражданском праве и его состояние на современном этапе

Актуальность проблем реализации принципа добросовестности и справедливости в гражданском праве обусловливается современными условиями развития экономики России. Тенденции рынка свидетельствует о развитии специфических правовых средств и способов, регулирующих гражданский товарооборот.

Современные аспекты категории «добросовестности» связаны, обычно, с изучением конкретных гражданских правоотношений, в рамках виндикации и др., где вопрос принципа добросовестности в гражданском праве является до сих пор дискуссионным. Категория «справедливость», представляется как обеспечение прав и интересов человека, заключается достижении компромиссов с учетом различных интересов, баланса интересов индивидов и общества в современных условиях.

Кроме того, в науке и практике не уделено достаточного внимания к характеристике сочетания добросовестности и справедливости как единого принципа гражданского права, что вызвано отсутствием его формального закрепления. Следует отметить, что установление принципа добросовестности в 2013 году среди основных начал гражданского законодательства способствовало развитию рассматриваемого принципа, позволило выявить его практическую значимость в рамках судебной практики.

Характерные признаки принципа добросовестности и справедливости можно встретить в многочисленных статьях Гражданского кодекса РФ1. В качестве примера можно рассматривать статьи 6, 10, 53 и др. Однако стоит отметить, что в ст. 1 ГК РФ «Основные начала гражданского законодательства» не содержится прямого указания на принцип добросовестности и справедливости в отличие от других принципов гражданского права, нашедших свое законодательное закрепление в указанной норме гражданского законодательства. Рассмотрение названных принципов в таком контексте вызывает особый интерес к их научнопрактическому исследованию.

Следует отметить, что в первоначальной редакции указанной статьи категория «добросовестности» не использовалась. Она появилась только с принятием Федерального закона от 30 декабря 2012 г. № 302-ФЗ «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», который стал одним из основных актов реформы гражданского законодательства.

В силу того, что случаи недобросовестного поведения участников гражданских правоотношений все больше и больше встречаются на практике, вопрос о законодательном закреплении данных «требований» стал весьма актуальным, что произошло в виду игнорирования добросовестного поведения как юридически значимого обстоятельства, а также отсутствия оценки недобросовестного поведения.

До признания законодателем необходимости имплементации термина «добросовестность» в основы гражданского законодательства ученые-теоретики сетовали на проблемы отсутствия легального закрепления рассматриваемой категории. Так, по мнению В.П. Грибанова, выраженному в 1996 году, «российское гражданское законодательство в своем современном облике не придает должного значения принципам добросовестности и справедливости»2. Указанным автором также верно отмечается, что «присутствие добросовестности и справедливости в большинстве случаев наблюдается при непосредственной реализации гражданских прав, в то время как при исполнении гражданских обязанностей это требование зачастую упускают, что является недопустимым»3.

В свою очередь, О.В. Аксенова в 2000 году указывала на важность легального закрепления в тексте процессуального закона официального определения добросовестности и справедливости: «… Указанная норма-дефиниция не должна содержать понятий, допускающих двоякое или расплывчатое толкование, и должна опираться на критерии, носящие максимально более объективный характер»4. Полагаем, что в целях разумного использования в законодательстве категорий, имеющих моральное или нравственно-юридическое содержание, видится вполне целесообразным зафиксировать в тексте ГК РФ содержание понятий «добросовестность» и «справедливость», четкое и объективное.

Считаем, что облегчение процесса применения принципа добросовестности и справедливости видится в необходимости конкретизации данных терминов на законодательном уровне. На наш взгляд, данная мера позволит избежать многих правоприменительных ошибок.

В процессе работы над совершенствованием гражданского законодательства было признано, что «нормативное закрепление принципа добросовестности позволит не только установить важнейшие ориентиры поведения субъектов права, но и более широко применять меры гражданско-правовой защиты в случаях недобросовестных действий участников оборота»5.

С внедрением принципа добросовестности в основы гражданского законодательства, также произошло принятие специальных норм, основанных на рассматриваемом принципе. Так, в отечественном законодательстве было закреплено правило эстоппель, пришедшее из англоамериканской правовой семьи, которое в общем виде означает запрет ссылаться на определенные обстоятельства в защиту своей позиции. К.А. Куликов отмечает, что «на практике нередки случаи, когда лицо инициирует признание сделки недействительной, желая воспользоваться преимуществами двусторонней реституции. Правило эстоппель должно стать барьером на пути таких действий при помощи принципа и добросовестности. Отказ в признании сделки недействительной будет являться санкцией за недобросовестное поведение стороны»6.

В пункте 4 статьи 166 ГК ограничено право суда применять последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе случаями, когда необходима защита публичных интересов, поскольку в иных случаях будут нарушаться принцип состязательности гражданского (арбитражного) процесса и принцип автономии воли сторон сделки.

Важной конкретизацией принципа добросовестности, закрепленного в статье 1 ГК, является положение п. 5 ст. 166 ГК РФ. Недобросовестными предлагается считать действия лица, которое вело себя таким образом, что не возникало сомнений в том, что оно согласно со сделкой и намерено придерживаться ее условий, но впоследствии обратилось в суд с требованием о признании сделки недействительной. Указанное ограничение относится как к оспоримым, так и к ничтожным сделкам. Оборот «заявление о недействительности сделки не имеет правового значения» использован для того, чтобы была учтена также ситуация, когда лицо ссылается на недействительность ничтожной сделки в качестве ответчика (возражая против исковых требований, например, о взыскании долга по договору).

В п. 4 ст. 178 ГК РФ уточняется, что обязанность заблуждавшейся стороны по возмещению реального ущерба, возникшего у другой стороны, наступает не во всех случаях, а только тогда, когда другая сторона не знала о наличии заблуждения и не должна была знать об этом. Подобное регулирование в большей степени отвечает требованиям добросовестности поведения сторон в гражданском обороте.

Случаи обмана, исходящего от третьего лица, регулируются двояким образом. Если сторону обманывает лицо, никак не связанное с другой стороной, которой данный обман выгоден, первая сторона не может оспаривать сделку, поскольку иначе баланс интересов сторон оказался бы нарушен и интересы добросовестного лица были бы непропорционально ограничены. Надо признать, что таких случаев в обороте будет немного. Свои интересы обманутая сторона может восстановить посредством взыскания убытков с обманувшего лица, например, если между ними имеются договорные отношения (в частности, сделана заведомо заниженная оценка предмета, который сторона намерена продать, и т.п.).

Положения ГК РФ о представительстве также сегодня дополнены положениями принципа добросовестности и справедливости, которые направлены на повышение защищенности и стабильности гражданского оборота, снижение риска лиц, вступающих в отношения с лицом, предъявившим доверенность, а также на возложение риска недобросовестных действий представителя на представляемого при условии, что контрагент является добросовестным. В п. 3 ст. 182 ГК РФ детализируется правило о том, что представитель не может совершать сделки от имени представляемого в отношении себя лично, а также в отношении другого лица, представителем которого он одновременно является.

Также принцип добросовестности и справедливости нашел свое отражение в институте истребовании имущества от добросовестного приобретателя. Так, установлено, что «если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать, то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли». Приобретатель, который не знал и не мог знать о том, что продавец не имел права отчуждать передаваемое имущество, именуется гражданским законодательством добросовестным приобретателем.

По мнению Е.Д. Прониной тенденции в установлении правового статуса добросовестного приобретателя заключается в том, что его правовое положение ухудшается, «к приобретателю начинают предъявлять всё больше требований, это говорит о том, что российский законодатель всё больше становится на сторону защиты прав собственника»7.

Добросовестный приобретатель при наступлении случая по поводу спорного имущества между заинтересованными лицами может защитить свое правомочие владения, используя возможность по ограничению права собственника на виндикацию своего имущества. Как отмечает А.А. Бутенко, «если собственник на основании судебного решения получает отказ в иске об истребовании недвижимого имущества на законных основаниях, то, в свою очередь, у добросовестного приобретателя может возникнуть право собственности на имущество»8. Данное исключении имеет место только по отношению к недвижимости,

Это исключение из правил распространяется только относительно недвижимого имущества. Так, исключена возможность у добросовестного приобретателя стать собственником недвижимого имущества в силу приобретательной давности (ст. 234 ГК РФ), а значит, такое право может распространяться по отношению только к движимым вещам.

Еще один аспект в котором принцип добросовестности расширил свое проявление в рамках совершенствования гражданского законодательства – это законодательное установление порядка проведения переговоров.

Законодательно установлено, что «при вступлении в переговоры о заключении договора, в ходе их проведения и по их завершении стороны обязаны действовать добросовестно, в частности не допускать вступление в переговоры о заключении договора или их продолжение при заведомом отсутствии намерения достичь соглашения с другой стороной» (п. 2 ст. 434.1 ГК РФ). Недобросовестными действиями при проведении переговоров согласно ГК РФ предполагаются:

• 1)    предоставление стороне неполной или недостоверной информации, в том числе умолчание об обстоятельствах, которые в силу характера договора должны быть доведены до сведения другой стороны;

• 2)    внезапное и неоправданное прекращение переговоров о заключении договора при таких обстоятельствах, при которых другая сторона переговоров не могла разумно этого ожидать.

Эти положения появились в ГК РФ в 2015 году.

Изучение эволюции и современного состояния нормативно-правового закрепления принципа добросовестности и справедливости в гражданском праве позволило отметить, что этот принцип развивался поступательно, что отразилось в двух этапах. Во-первых, в первоначальной редакции ГК РФ и до 2013 года. На этом этапе добросовестность и справедливость получили закрепление среди оснований для применения аналогии права, исходя из добросовестности, установлены пределы осуществления гражданских прав, определен институт истребования из добросовестного владения, требования к справедливости нашли отражение среди критериев оценки для решения вопрос о восстановлении (компенсации) нарушенных прав. Во-вторых, с 2013 года по настоящее время, когда принцип добросовестности в буквальном содержании расширил свое закрепление в результате реформы гражданского законодательства, получил закрепление среди основных начал гражданского законодательства, расширил свою детализацию в контексте пределов осуществления гражданских прав и применения в отдельных сферах гражданского права. Так, добросовестность стала одним из мерил определения сделок недействительными, установлены критерии добросовестности при проведении переговоров, учтены особенности добросовестного поведения в отношениях, связанных с представительством.