Рецидив преступлений в российском уголовном законодательстве

Рецидив в структуре преступности как самостоятельное явление характеризуется своими особенностями, которые предопределяют необходимость комплексных исследований его отдельных аспектов, выявления связей, закономерностей и тенденций изменения этого сложного и многогранного социального феномена.

Как точно отметил один из ведущих современных специалистов по данной проблеме Ю.И. Бытко, несмотря на относительную стабильность уровня рецидива в структуре преступности, он вместе с тем отличается динамичностью, постоянно изменяет свою «физиономию», что обусловливает необходимость его систематического изучения с целью внесения соответствующих коррективов в законодательство и систему мер его предупреждения на основе единой уголовнополитической концепции [1].

Развитие взглядов на рецидив прошло сложный путь, находясь под сильным влиянием различных областей науки - социологии, психологии, уголовного права и криминологии. Поэтому, на наш взгляд, до настоящего времени само понимание рецидива в научном мире достаточно спорно и неоднозначно, а следовательно, необходимо сделать определенные акценты на некоторых принципиальных моментах.

В толковом словаре С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой значение слова рецидив определено как «повторное проявление чего-нибудь (отрицательного)» [2]. Во многом с этим связаны и самые различные трактовки преступного рецидива ведущими правоведами недавнего прошлого, которые понимали под этим термином учинение нового преступного деяния, тождественного или однородного с тем, наказание за которое было отбыто вполне или отчасти, если притом между отбытым наказанием и учинением нового преступного деяния не протекло особого давностного срока. Таким образом, необходимыми элементами понятия рецидива признаются: полное или частичное отбытие наказания за прежнее преступное деяние, известное соотношение между прежним и новым преступным деянием

(их тождество или однородность) и особый срок давности [3].

Гораздо позднее выдающийся советский юрист А.А. Пионтковский понятие рецидива также связывал с понятием повторности преступлений. По его мнению, повторное совершение преступления является свидетельством повышенной опасности лица, его совершившего [4].

В современной российской науке уголовного права рецидиву преступлений уделялось и уделяется весьма значительное специализированное внимание таких ученых, как А.И. Алексеев, Г.А. Аванесов, Ю.И. Бытко, Ю.В. Бышевский, И.М. Гальперин, П.Ф. Гришанин, А.Ф. Зелинский, Л.В. Иногамова-Хегай, К.А. Панько и др.

Понятие рецидива преступлений в отечественном уголовном праве в настоящее время неразрывно связано с понятием множественности преступлений. Это вызывает определенные проблемы в трактовке рецидива, так как институт множественности до сих пор не определен законодательно и продолжает разрабатываться теорией уголовного права.

В связи с этим авторы определяют понятие рецидива и выделяют его виды на основе самых различных критериев. Так, В.П. Малков понимает под ним повторность и многократность совершенных преступлений и по социально-правовому характеру выделяет следующие его виды:

• -    уголовно-правовой (легальный) рецидив -совершение нового преступления лицом, имеющим не снятую и не погашенную в установленном порядке судимость;

• -    пенитенциарный рецидив - совершение нового преступления лицом, ранее отбывавшим наказание в виде лишения свободы и еще раз осужденным к лишению свободы, либо совершение преступления в условиях отбывания наказания в виде лишения свободы;

• -    криминологический (фактический) рецидив - совершение уголовно наказуемых деяний как лицами, к которым применялось уголовное наказание или меры, его заменяющие (независимо от снятия или погашения судимости за прежние преступле-

• ния), так и лицами, к которым уголовно-правовые меры воздействия не применялись.

По степени общественной опасности, определяемой тяжестью ранее совершенных лицом преступлений, легальные рецидивы подразделяется на простой, опасный и особо опасный. Количество совершенных ранее преступлений является основанием для выделения однократного или многократного рецидивов.

Характер совершаемых преступлений лежит в основе выделения общего (при разнородных преступлениях) и специального (при тождественных или однородных преступлениях) рецидивов. Разновидностью последнего является криминальный профессионализм (многократное совершение, как правило, тождественных или однородных преступлений), свидетельствующий об упорном стремлении лица продолжать преступную деятельность [5].

И.М. Мацкевич говорит о том, что «в теории уголовного права рецидив - это совершение нового преступления лицом, имеющим не снятую и не погашенную в установленном порядке судимость. Это легальный, или юридический, рецидив» [6].

Несомненно, что включение судимости в число признаков рецидива предполагает, что человек уже наказан государством и должен сделать из этого соответствующие выводы. Действительно, в настоящее время большинство российских ученых повышенную опасность рецидива видят в том, что неоднократное совершение преступлений подтверждает стремление лица продолжать противоправную деятельность, несмотря на принятые в отношении его уголовно-правовые меры [7]. Следовательно, ответственность такого лица должна быть более строгой.

Однако есть сторонники и иной, прямо противоположной точки зрения. В.Ю. Зубакин высказывает мнение, согласно которому принцип равенства перед уголовным законом можно трактовать следующим образом: лица, совершившие одинаковые по характеру и степени общественной опасности преступления, равны в ответственности перед законом. Вместе с тем анализ положений Уголовного кодекса РФ (далее - УК РФ) и правоприменительной практики свидетельствуют о наличии дискриминационных элементов. Например, как нам думается, одним из проявлений неравенства в системе уголовной ответственности можно считать институт рецидива преступлений.

Практика показывает, что применение норм УК РФ о рецидиве влечет назначение хотя и формально законных, но несправедливых наказаний. Таким образом, мы убеждены, что назначение различного наказания лицам, виновным в со вершении тождественных преступлений, на том лишь основании, что у одного из них имеется судимость, является нарушением конституционного принципа равенства всех перед законом, который предполагает в том числе и привлечение к равной ответственности за схожие правонарушения [8].

Тем не менее Постановление Конституционного Суда РФ (далее - КС РФ) от 19 марта 2003 г. №3-П (далее - Постановление №3-П) разъясняет, что предусмотренные Уголовным кодексом РФ уголовно-правовые последствия прежней судимости при осуждении виновного лица за совершение нового преступления не выходят за рамки уголовно-правовых средств, которые федеральный законодатель вправе использовать для достижения конституционно оправданных целей дифференциации уголовной ответственности и наказания, усиления его исправительного воздействия на осужденного, предупреждения новых преступлений и тем самым защиты личности, общества и государства от преступных посягательств [9].

Однако Н.В. Витрук, судья Конституционного Суда РФ, в этом же Постановлении №3-П приводит особое мнение, которое содержит иную точку зрения на критерий судимости, в частности, согласно уголовно-правовой доктрине и положениям Уголовного кодекса РФ, лицо, отбывшее наказание, искупившее свою вину, продолжает находиться под подозрением в возможности совершения им нового преступления. Это подозрение является публичным «клеймом» государства. Судимость как своеобразный уголовно-правовой испытательный срок для лица, отбывшего наказание, по существу, означает превентивное, продолжающееся уголовное наказание, которое становится дополнительным наказанием в случае совершения нового преступления. Судимость как явление «объективного» и «субъективного» уголовного права, заменившее «неблагонадежность» времен царизма и «контрреволюционность» времен красного террора и гражданской войны, аморальна (безнравственна), противоречит принципам права, справедливости и гуманизма и представляет собой рудимент прошлого, тоталитарного режима [10].

Еще более развернутую, но аналогичную точку зрения на судимость приводит в Постановлении №3-П судья КС РФ А.Л. Кононов. По его мнению, всякая добавка к назначенному наказанию тем более невозможна после его отбытия, даже если последующее поведение лица обнаружит недостаточность его воздействия и ошибочность первоначальной судебной оценки. Преступник уже расплатился с обществом за «прошлое».

Представление о необходимости усиления наказания за рецидив преступлений (повторное совершение умышленного преступления при наличии судимости за предыдущее) коренится в обыденном представлении о большей общественной опасности рецидивистов и в умозрительных концепциях некоторых юридических доктрин, споры вокруг которых продолжаются многие десятилетия. Принцип справедливого воздаяния предполагает, что наказание (кара) должно соответствовать правонарушению [11].

Безусловно, что позиция уважаемых судей Конституционного суда Российской Федерации содержит целый ряд убедительных аргументов, однако при таком подходе, на наш взгляд, есть опасность сведения всей сущности наказания именно только к «каре», при этом остаются на втором плане его цели, касающиеся и восстановления социальной справедливости, и исправительного воздействия, и предупреждения новых преступлений.

Таким образом, если вести речь только о «возмездии» за совершенное преступление, то, конечно, оно должно быть соразмерным содеянному и не более того, однако нельзя забывать и о справедливости по отношению к потерпевшим и к обществу в целом. Представим себе, что человек совершил простое убийство и понес соответствующее наказание, а после его отбытия еще раз убил. Справедливо ли будет давать ему второй раз такое же наказание? Надо полагать, что мера государственного принуждения в данном случае должна быть совершенно иной. Нельзя ни в коем случае допускать, чтобы один человек, уже лишивший жизни двух людей, имел возможность совершить еще и третье убийство. Можно сколько угодно рассуждать о тех или иных проблемах со стороны, однако, по нашему мнению, здесь просто необходимо попытаться этот вопрос исследовать изнутри, для чего следует представить его в самой непосредственной близости к потерпевшим. Это положение полностью подтвердил наш опрос самых различных категорий граждан.

В данных исследованиях мы практически одни и те же вопросы, касающиеся наказания за совершение повторных преступлений, задавали гражданам сначала вообще, а потом иногда достаточно жестко - так, как если бы ущерб от совершенного преступления касался непосредственно лично каждого из них или их близких.

Наши опросы показали, что если в первом случае, хоть и не много, но были такие, кто пытался начать рассуждать о гуманизме, правах человека, уровне правовой культуры нашего общества и т.п., то во втором случае практически все высказались за более суровое наказание при повторном преступлении, особенно при убийстве их близких, когда почти все склонились к принципу «око за око», т.е. высказались за смертную казнь или пожизненное заключение, желая устранить таким образом саму возможность для повтора преступлений. И даже сами осужденные в подавляющем большинстве случаев были за усиление наказания, если бы в качестве потерпевших выступали они лично или их близкие.

С учетом изложенного, по нашему мнению, можно говорить о том, что в настоящее время Уголовный кодекс России 1996 г. вст. 18 впервые раскрывает достаточно удачный с точки зрения понимания институт рецидива преступлений, который опирается на критерий имеющейся у лица судимости и устраняет многие дискуссионные моменты.

В этой связи А.В. Хабаров, исходя из ч. 1 и 4 ст. 18 УК РФ, выводит восемь признаков, обязательных для рецидива преступлений:

• -    одним лицом должно быть совершено не менее двух самостоятельных преступлений;

• -    преступления обязательно должны носить умышленный характер;

• -    второе и последующие преступления совершены лицом после вступления в законную силу обвинительного приговора суда, которым лицо осуждено за ранее совершенное преступление;

• -    судимость за первое преступление не снята и не погашена к моменту совершения лицом второго преступления;

• -    лицо ранее было осуждено в Российской Федерации или бывшем СССР;

• -    преступления, входящие в рецидив, совершены после достижения лицом 18-летнего возраста;

• -    преступления, за которые лицо имеет судимость, не относятся к категории небольшой тяжести;

• -    за ранее совершенные преступления лицо осуждалось с назначением ему наказания для реального исполнения [12].

Затем автор совершенно справедливо критикует существующие критерии, определяющие вид рецидива. Он указывает, например, что п. «а» ч. 2 ст. 18 УК РФ не предусматривает реальное лишение свободы при предыдущих осуждениях за умышленные преступления средней тяжести. А если лицо совершает особо тяжкое преступление, притом что ранее оно было осуждено за тяжкое преступление к реальному лишению свободы, то данный случай вообще ст. 18 не предусмотрен и формально не является ни опасным, ни особо опасным рецидивом. С учетом этого автор, на наш взгляд, вполне аргументированно ставит вопрос о целесообразности деления рецидива на простой, опасный и особо опасный.

Мы полагаем, что данная точка зрения, безусловно, заслуживает внимания, особенно с учетом мнения представителей судебного корпуса. Общая их позиция заключается в том, что существующее деление рецидива на простой, опасный и особо опасный на основе имеющихся критериев очень часто приводит к определенной путанице в этом вопросе, а вот какой-либо прикладной роли уже в принципе не имеет, поскольку при назначении наказания, регламентированного ст. 68 УК РФ, вид рецидива как таковой практически не учитывается.

Поэтому очевидно, что данную ситуацию действительно нужно срочно изменить, устранив имеющуюся путаницу путем деления рецидива преступлений на простой и квалифицированный, к которому отнести повторное совершение тяжкого или особо тяжкого преступления, а также совершение преступления любой степени тяжести в третий и более раз. При этом срок наказания не должен быть менее двух третьих частей максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление, при простом рецидиве и менее трех четвертых частей – при квалифицированном рецидиве.

Также, на наш взгляд, с учетом сложившейся в стране криминогенной ситуации необходимо пересмотреть п. «б» ч. 4 ст. 18 УК РФ и учитывать при рецидиве преступлений судимости за тяжкие и особо тяжкие преступления, совершенные лицом в возрасте до 18 лет. В противном случае мы будем проявлять лояльность к преступникам и не будем предотвращать преступления, подобные совершенному в текущем году гражданином В. 1991 г. рождения, находящимся сейчас под следствием по обвинению в преступлениях, предусмотренных ч. 4 ст. 131 и 132 УК РФ в отношении дочери сотрудника правоохранительных органов. Ранее в 2005 г. в возрасте 14 лет он уже был осужден к лишению свободы по этим же статьям. Однако в соответствии с современной редакцией ст. 18 УК РФ рецидива в его действиях нет, и даже более того, так как с момента освобождения и до совершения второго преступления прошло чуть более трех лет, то в соответствии с п. «в» ст. 95 УК РФ он вообще считается не имеющим судимости.

Таким образом, все благие намерения законодателя в плане ужесточения наказания за половые преступления в отношении несовершеннолетних, введенные п. 5 указанных статей УК РФ, практически сходят на нет. Мы полагаем, что с очень большой долей вероятности преступник знал об этом и не боялся быть приговоренным к пожизненному заключению. Такая забота государства о его правах привела к решимости совершить данное преступление, а также, с учетом предстоящего менее серьезного наказания, к возможности совершить и третье преступление.

Поэтому, подводя итог, мы полагаем, что отечественный законодатель, несмотря на имеющиеся отдельные мнения, не должен устранять ни институт судимости, ни тем более институт рецидива преступлений, особенно при современной криминальной ситуации в России, когда рецидивная преступность превратилась в реальную системную социальную проблему общества.

• 1.    Бытко Ю.И. Учение о рецидиве преступлений в российском уголовном праве: история и современность: дис. … д-ра юрид. наук. Саратов, 1998.

• 2.    Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений. 4-е изд., доп. М., 1999. С. 678.

• 3.    Ширяев В.Н. К вопросу о рецидиве // Журнал Министерства юстиции. СПб., 1903. №5. С. 125–130.

• 4.    Пионтковский А.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву: курс советского уголовного права. Общая часть. M., 1961. С. 650.

• 5.    Криминология / под ред. В.Д. Малкова. 4-е изд., перераб. и доп. М., 2011. С. 401–402.

• 6.    Криминология / под ред. В.Н. Кудрявцева и В.Е. Эминова. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2005. С. 611–612.

• 7.    Коломытцев Н.А. Особо опасный рецидив преступлений и борьба с ним. М., 1999.

• 8.    Зубакин В.Ю. Институт рецидива преступлений как нарушение принципа равенства перед законом в системе уголовной ответственности // Российский следователь. 2006. №8. С. 15–16.

• 9.    По делу о проверке конституционности положений Уголовного кодекса Российской Федерации, регламентирующих правовые последствия судимости лица, неоднократности и рецидива преступлений, а также п. 1–8 Постановления Государственной Думы от 26 мая 2000 г. «Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» в связи с запросом Останкинского межмуниципального (районного) суда г. Москвы и жалобами ряда граждан: постановление Конституционного Суда РФ от 19 марта 2003 г. №3-П.

• 10.    Там же.

• 11.    Там же.

• 12.    Хабаров А.В. Рецидив преступлений в свете изменений уголовного закона // Проблемы юридической ответственности: история и современность. Тюмень, 2004. Ч. 2. С. 68–72.