Редукционизм в информационном обществе

Информационное общество в наше время характеризуется высокой коммуникационной связью и проницаемостью. В силе ряда причин человечество предпочитает жить в городах и городских поселениях, чтобы обеспечить свое существование на комфортабельном уровне, и тем самым оказывается в среде массовых информационных воздействий. Технологии распространения влияний и управления большими массами людей совершенствовались быстрыми темпами с момента появления газет как периодических изданий [1]. А с появлением радио, телевидения и интернета процесс приобрел глобальные формы. Стремление технологизировать процесс управления обществом в условиях существования массовых каналов воздействия, а также стремление использовать картезианское мышление как рациональную технологию в понимании многообразия мира привело к использованию инженерных методов в социальных воздействиях [2]. Не использование математических методов для обработки социальных данных, а именно структурно упрощенное представление о разнообразии человеческих отношений для формирования методологии управления социальным поведением в информационном обществе.

Осуждение редукционизма как научного метода появилось достаточно давно. Еще Вебер писал, что некоторым ученым зачастую свойственно выделять один специфический элемент (экономический, культурный и т.п.) и интерпретировать историю и окружающую действительность под таким углом зрения, который полностью исходит из этого элемента. Более того, впоследствии это учение продвигается как единственно истинное, уникальное и полностью объясняющее всю картину мира на протяжении существования человеческой истории. В качестве примера Вебер приводит учение К. Маркса об историческом материализме [3]. Не отрицая высокой степени экономической обусловленности социальных явлений и культурных процессов, он критикует постулат о формировании экономикой всего исторического пути развития, а также о существовании каузальных связей a priori только там, где наличествовал экономический фактор. Марксизм придавал огромное значение экономическим преобразованиям своей эпохи, ставил во главу угла рабочий вопрос и классовую борьбу, создавая тем самым всеобъемлющий и не допускающий оспаривания нарратив. Для Вебера это была наиболее яркая демонстрация редукционизма. Так, редукционизм вычленяет определенные общественные явления из конкретного исторического пространства и времени, иначе - контекста, таким образом лишая их присущей и неотъемлемой, по мнению Вебера, уникальной исторической индивидуальности.

При этом поиск всеобщих законов и приведение конкретных явлений в качестве аргументации той или иной закономерности присущи по сути любому философскому и социологическому направлению. Но это не обязательно следует расценивать как редукционизм, ибо это является лишь выработкой определенного научного подхода, совокупности методик как инструментов для работы с тем или иным сегментом действительности. Также можно обратить внимание на органическую школу в социологии и ее основателя Герберта Спенсера [4]. Натурализм представляет собой направление в социологии, объясняющее историю и функционирование общества различными природными факторами – климатическими, географическими, биологическими и т.д. Данная школа также ориентируется на методы естественных наук в объяснении социальных явлений и процессов. Также среди базовых установок Спенсера были отождествление общества и организма; утверждение роли общественных институтов как инструментов социализации изначально асоциального, выжившего благодаря естественному отбору человека; анализ всех социальных процессов на принципах дарвинизма, что породило т.н. социальный дарвинизм – социологическую теорию, согласно которой закономерности естественного отбора и борьбы за существование, выявленные Дарвином в природе, распространяются и на отношения в человеческом обществе. Это сводит многочисленные аспекты взаимоотношений между людьми, по сути, к ряду животных инстинктов, игнорируя нравственную, моральную, т.е. этическую сторону вопроса. Теоретические разработки Герберта Спенсера во многом являются примером редукционизма, так как ученый всю полноту исторических, социальных и культурных факторов сводит к естественно-научным, а методологию – к органицизму. Любопытно то, что ярким приме- ром редукционизма может быть даже ответ Спенсера на извечный вопрос о курице и яйце. Он сказал: «Курица – лишь способ, которым одно яйцо производит другое яйцо».

В XVI–XVIII веках приобрел значение господствующего направления механицизм, что было обусловлено особым положением механики как науки. Механицизм нашел распространение в мировоззрении естествоиспытателей, например, Галилея или Ньютона. Но не только, например, Декарт, выделяя душу в качестве отличия человека от остального мира (не имеющего в себе источника движения), приравнивал любые другие организмы к механическим автоматам разной степени развитости. А вот представителей этого направления в XIX веке, К. Фохта, Л. Бюхнера и Я. Молешотта с легкой руки Энгельса стали называть «вульгарными материалистами», так как они упрощали, с его точки зрения, материалистическое миропонимание, отрицали специфику сознания, отождествляя его с материей. В своем конкретном применении механицизм можно воспринимать как крайнюю форму редукционизма, ибо упрощение тут возведено в абсолют, осмысление духовного игнорируется путем сведения оного к материальному, всеобщие законы механизации никак не учитывают ни контекст, ни какие-либо индивидуальные особенности. По сути, живое существо, человек, сводится к набору механизмов. Наглядной иллюстрацией этого подхода может служить такое изобретение старых времен, как ав-томатон Жака де Вокансона под названием «Утка, принимающая пищу». Она представляла собой марионетку с механическим приводом, выполняющую действия по заданной программе. Первый робот, сводящий качества живой утки к механизмам, повторяющим ее движения, повадки и звуки. По тому же алгоритму можно интерпретировать современные разработки в сфере искусственного интеллекта, самых инновационных роботов, как редукцию человека – сведение всех его уникальных качеств, черт, особенностей, любых тончайших материй от морали до интуиции к набору алгоритмов, пускай чрезвычайно продвинутых, внутри механического тела робота.

На современном этапе развития пока не представляется возможным определить является ли организация жизни информационного общества способом изощренного управления или стремлением упростить человеческие отношения, сведя их к примитивным действиям, тем самым реализуя редукционистское представление о человеке как биологическом роботе, отправляющем естественные надобности. Мы можем наблюдать формирование массовых коллективных информационных посланий без автора и без коннотаций на накопленный человечеством опыт. Ярким примером можно назвать Википедию – информационный ресурс, использующий технологии Web 2.0 принципиально отрицающие индивидуальную и ответственную работу над текстами [5]. Равно как и расплывчатую редакционную политику, в задачу которой не ставится ответственный научный подход. Также можно наблюдать первоначальное представление социальных сетей как способа протоколирования бытовой жизни в простейших проявлениях, а также как способ организации анонимов, в массе своей отрицающих ответственность за свои высказывания самим технологическим характером функционирования. И одновременно провоцирующий постоянную бессмысленную коммуникационную активность. При этом всеобщность использования социальных сетей и наличие легконажимаемой кнопки «Репост» приводит к быстрой и широкой реп- ликации максимально простых посланий [6].

Редукционистское представление о человеке не как о разумном творце, а как об экономически управляемом биороботе приводит к упрощению социальной жизни и не является желаемым образом будущего для человечества. Гуманитаризация же технократической сферы как процесс ан-тропологизации и субъективизации определения места и применения накопленных обществом знаний и способностей людей к восприятию и обработке информации, что закономерно обуславливает повышение интеллектуального потенциала общества, включая возможность использования средств искусственного интеллекта, позволяет сформировать идею поступательного развития общества, использующего информационные технологии для высвобождения творческих способностей человека и мирного общественного сосуществования [7].