Региональный фактор в становлении и развитии североамериканской цивилизации

Культурное развитие Соединенных Штатов Америки осуществлялось в отсутствие единого центра, культурной метрополии, способной «иррадиировать»

внятные «культурные импульсы», направляя и управляя общенациональной культурной динамикой. В большинстве стран «культурная столица» совпадает со столицей политической и экономической. Например, в России центр экономической, политической и культурной (художественной, литературной и т. д.) жизни неизменно перемещался в зависимости от того, где находилась ее столица — в Москве или Петербурге. Ту же особенность наблюдаем и в других государствах. Иначе в США. Политический и административный центр страны г. Вашингтон никогда не был культурной метрополией. Этим званием на разных этапах развития страны обладали Бостон, Нью-Йорк, Чикаго, Филадельфия, Сан-Франциско, Новый Орлеан и т. д. Бывало, что культурной столицы не было вовсе или, напротив, их было одновременно несколько. С чем связана эта особенность? В первую очередь, с тем, что Америка развивалась (экономически, географически, административно и т. д.) не так, как другие государства. У нее был свой путь развития, придававший культурной динамике особые черты и своеобразие. Их источник заключался, прежде всего, в региональном характере поступательного движения американской цивилизации, региональных особенностях развития национальной культуры.

Регионализм изначально был присущ американской цивилизации. США возникли цепочкой колоний, протянувшейся

ТАНАСЕЙЧУК Андрей Борисович, докторант кафедры культурологии Мордовского государственного университета.

вдоль побережья Атлантического океана примерно между 34° и 45° северной широты. Колонии возникали в разное время, но большинство из них были основаны в XVII в. выходцами из Англии. Это были Виргиния (1607 г.), Массачусетс (1620 г.), Мэриленд (1634 г.), Род-Айленд (1636 г.), на рубеже 30—40-х гг. XVII в. возникли Коннектикут и Мэн, несколько позднее — Каролина (1663 г.), Нью-Джерси (1664 г.) и Пенсильвания (1682 г.). В 1664 г. отнятая у голландцев в ходе англо-голландской войны колония Новый Амстердам превратилась в колонию Нью-Йорк, Делавэр включил в свой состав земли Новой Швеции, основанной в 1636 г. шведами, но после 1655 г. принадлежавшей Нидерландам. Соседями англичан на атлантическом побережье были французы. Их владения располагались к северу (Квебек) от Новой Англии и далеко на юге — в нижнем течении реки Миссисипи (Луизиана), и испанцы, которым принадлежали современная Флорида, Техас и многие другие земли современных США.

Продолжительное время каждая из колоний существовала довольно изолированно от соседей. Причинами тому были отдаленность поселений друг от друга и огромные пространства, населенные враждебно настроенными к белым индейцами, отсутствие необходимости развивать торговые связи (товары, в которых нуждались колонии, в основном завозились из метрополии). Фактором разобщения было и то, в каких отношениях находились колонии и метрополия. Виргиния, например, возникла как частная инициатива Лондонской торговой компании, ее хозяйство было ориентировано на производство виргинского табака, который затем сбывался в Англии и других странах Европы. Массачусетс был основан как поселение сепаратистов-пуритан, по сути, изгнанных из Соединенного Королевства. Мэриленд, пожалованный Карлом I лорду Балтимору, был ленным владением со всеми вытекающими отсюда особенностями. Род-Айленд и Коннектикут основали выходцы из Массачусетса, не ужившиеся с религиозными фанатиками. Каролина возникла как личное владение короля, а Пенсильвания — как королевский дар У. Пенну, сыну заимодавца короля (т. е. по сути, была отдана за долги). Нью-Джерси был подарком короля Якова II своему младшему брату герцогу Йоркскому. Этот ряд можно продолжить.

Большую роль играли природные условия, определявшие особенности ведения хозяйства. На юге преобладало монокультурное земледелие. Сначала там выращивали табак, затем перешли на хлопок. Там развивалось плантаторское хозяйство. На севере, где рентабельность сельскохозяйственного труда была ниже, преобладал фермерский тип хозяйства, ремесла. Буржуазные отношения интенсивнее развивались именно на севере. На юге движение к капитализму было очень медленным, долгое время производственные отношения и способ хозяйствования во многом были феодальными.

Фактором разобщенности был и этнический состав населения колоний. Если Новую Англию (Массачусетс, Коннектикут и т. д.) населяли в основном выходцы из Англии, то в Пенсильвании изначально был высок процент выходцев из Германии и Скандинавии. Голландцы составляли подавляющую часть обитателей Нью-Йорка, шведы и финны — Делавэра. Начиная с 1619 г., начали завозить негров-рабов в Виргинию, а затем и в Мэриленд, Каролину, Нью-Джерси и Луизиану. Их труд применялся для работы на плантациях. Очень скоро в этих колониях негры стали составлять значительную часть жителей. В испанской части будущих США процент негритянского населения был невелик. Основную массу составляли метисы — потомки испанцев и индейцев.

Был важен религиозный фактор. В XVII в. — эпоху общеевропейской религиозной смуты, войн между католиками и гугенотами во Франции, лютеранами и сторонниками святейшего престола в Германии, Чехии и центральной Европе, битв между крайними течениями англиканской церкви (и всех вместе против папистов) — религиозная составляющая, принадлежность к той или иной конгрегации нередко являлась решающей в отношениях между людьми и государствами. Межконфессиональные отношения многое значили и в Новом Свете. Массачусетс, возникший, как полагали его основатели (ортодоксальные пуритане), подобно библейскому «граду на Холме», «пугал своих соседей не только экспансионизмом, — отмечают авторы академической «Истории США»1, но и агрессивным пуританским фанатизмом, от которого бежали основатели новых колоний». В Мэриленде активно утверждался католицизм.

Сильны позиции католицизма были в Виргинии и Каролине, а в испанских и французских колониях католицизм был официальной религией, и даже действовала инквизиция. В Пенсильвании и в Нью-Джерси утвердились квакеры, допускавшие религиозное свободомыслие и конфессиональный плюрализм. Новая Голландия и Новая Швеция были цитаделями лютеранства в его европейском варианте, и там с подозрением смотрели на своих соседей из Массачусетса и других колоний Новой Англии.

Указанные факторы предопределили формирование первых регионов в XVII — начале XVIII в. Северо-восточные колонии (Массачусетс, Нью-Гэмпшир, Коннектикут и др.) образовали Новую Англию; «срединные» колонии (Нью-Йорк, Пенсильвания, Дэлавер) — среднеатлантический регион; колонии, расположенные к югу от р. Потомак — Юг. Позднее количество регионов только увеличивалось. Можно утверждать, что процесс этот завершился лишь на рубеже XIX—XX вв. Очевидно, что региональная специфика сохраняется и в наши дни. Говоря о региональном характере Соединенных Штатов, следует помнить, что количество штатов не соответствует числу исторически сложившихся регионов. Более того, формальные границы штатов довольно редко совпадают с неформальными границами регионов. Географически, социально, экономически и, главное, исторически штаты могли входить в состав не только одного, но и находиться на стыке двух, трех регионов. Сейчас в составе США 50 штатов. Регионов насчитывается куда меньше. Кроме уже упомянутых, традиционно выделяют Средний Запад (он включает штаты Айова, Канзас, Иллинойс, Индиана, Огайо и ряд прилегающих территорий), «Великие Озера» (Миннесота, Винсконсин, Мичиган и др.), Северо-Запад (Монтана, Вайоминг, Северная и Южная Дакоты и близлежащие земли), Тихоокеанский Северо-Запад (Орегон и Вашингтон), Дальний Запад (территории, прилегающие к Калифорнии — земли штатов Невада, Юта, Аризона и т. д.). Юг принято делить на «Верхний» Юг (обе Виргинии, Теннесси, обе Каролины), «Глубокий» Юг (Миссисипи, Джорджия, Алабама, Флорида) и Юго-Запад (Техас и ряд прилегающих к нему территорий).

О важности регионов в историческом, социально-экономическом и культурном ландшафте страны писали все, кто пытался понять и истолковать феномен Соединенных Штатов. «Регион может появиться как непредусмотренный результат исторического процесса, но ... выступает как законченный фрагмент американского целого, которое иначе предстало бы как нечто громоздкое и неуклюжее. Регион — это культурное образование, вписанное в общий пейзаж; ... региональные культуры являются носителями американского многообразия. Если американский род сформирован из огромного количества народов, то американские регионы формируют огромное многообразие окружающей среды»2.

Формирование и развитие регионов, появление новых и трансформация старых связаны, прежде всего, с таким сугубо американским явлением, как «Запад», без которого понимание региональной природы США будет неполным и неадекватным. В сознании американцев понятие «Запад» присутствует с самого начала колонизации североамериканского континента. На запад плыли мореплаватели из Европы. На запад шли пионеры — охотники, рыболовы и следопыты. На запад отправлялись скваттеры на поиски плодородных земель, туда двигались караваны переселенцев. Движение американцев на запад начинается с основанием первых колоний. Тогда же формируется и само понятие «Запад». Изначально оно сформировалось как сокровенная мечта о неизвестном, опасном, но благодатном крае, где человек свободен от какого бы то ни было гнета, где есть возможность самореализации и где сбываются надежды. В XVII в. «Запад» начинался в десятке миль от побережья Атлантического океана, на землях, которые не принадлежали колониям, а были, якобы, «свободными» (но в реальности принадлежали индейцам). В начале XVIII в. «Запад» находили в Аппалачах, в 80-е—90-е гг. того же столетия — в современных Огайо и Индиане. В начале XIX в. «Западом» были земли, начинавшиеся на правом берегу р. Миссисипи. Очевидно, что вся история Америки XVII—XIX вв. представляет хронику захвата новых земель, своеобразную эпопею постоянного продвижения американцев на «Запад».

Почему они двигались именно туда, а, например, не на север или на юг? Да потому, что на юге располагались испанские владения, а за спиной был Атлантический океан, на севере — неблагоприятный климат и непригодные к обработке земли. К тому же, северными территориями

(современная Канада) владела Англия, которая едва ли потерпела бы вторжение американцев. Можно добавить, что север населяли мощные племенные союзы индейцев, столкновение с которыми было чревато последствиями. На западе коренные народы не отличались способностью к стойкому организованному сопротивлению. Плодородных земель было вдоволь, а климат — благоприятен.

На различных исторических этапах продвижение на запад могло идти медленнее или быстрее, но оно было постоянным. И всегда между «цивилизованной» (т. е. обжитой и присоединенной к США) территорией и «пустыми», «дикими» (т. е. неосвоенными) землями было некое пространство — территории, которые не находились еще под юрисдикцией США, но здесь уже жили американцы. Это было пограничье, так называемый «фронтир» («frontier») — подвижная граница, с каждым десятилетием перемещавшаяся все дальше на запад континента. Фронтир — важнейшее явление в истории США и культурном развитии ее народа. Фронтир существовал на протяжении почти 300 лет. В Америке (да и не только в Америке) о нем написаны целые библиотеки (монографии, статьи, воспоминания и т. д.), сняты тысячи фильмов, поставлены спектакли, созданы живописные полотна. Наконец, с «границей» связано особое явление, вполне автономно существующее много лет в «массовой культуре», — так называемый «вестерн». Но если вначале американские историки (в частности, Дж. Бэнкрофт) видели во фронти-ре лишь живописный, но «подлинно американский» факт истории, то с приходом в историческую науку Ф. Тёрнера отношение к этому явлению изменилось. В 1893 г. историк опубликовал доклад «Значение границы в американской истории», утверждая: «До наших дней американская история в значительной степени была историей колонизации Запада. Существование свободных земель, их продолжающееся освоение, продвижение американских поселений на запад объясняют развитие Америки. Те живительные силы, что существовали на фронтире вне государственных институтов, вне конституционных форм и уложений вызвали к жизни и сформировали американскую демократию, придав ей способность адекватно реагировать на меняющиеся условия»3. Говоря о значении «границы», он утверждал ее особое значение в развитии Америки и ее институтов.

Будучи историком, Тёрнер умел мыслить как этнограф, социолог и культуролог. «Жизнь на фронтире, — утверждал он, — была наиболее быстрой и эффективной формой американизации». Со свойственной ему афористичностью он заметил: «Американская демократия не была привезена в Виргинию на борту «Констант» или «Мэйфлауэр» в Плимут. Она вышла из леса»4

Существенно в концепции Тёрнера то, что он видел в «границе» не состояние, но, прежде всего, процесс постоянного формирования новых и новых регионов, своим многообразием созидающих американскую цивилизацию. «Как вы знаете, «Запад», с которым я имею дело, — писал он, — в большей степени был прогрессом, нежели конкретным географическим регионом: он начинался с атлантического побережья; данное обстоятельство особо указывает на то, как Восток колонизовал Запад и как «Запад», конкретно существующий в любой отдельный период времени, влиял на развитие более старых регионов, расположенных к востоку». «Фронтир» — постоянно движущаяся граница колонизации, виделась ему фактором, формирующим все новые и новые регионы. «На «границу», — писал он, — можно смотреть как на «тонкую красную линию», которая до недавнего времени фиксировала динамическую (здесь и выше курсив Тёрнера — А. Т.) составляющую американской истории»⁵.

Тёрнер и его последователи утверждали, что каждый новый регион, возникавший на Западе, был «очередным рождением американской цивилизации заново». По мысли ученых, «история» каждого региона в ускоренном темпе повторяет процесс рождения всей американской цивилизации. Как в свое время первые колонисты, прибыв из высокоразвитых стран Европы, были вынуждены в Америке «стать проще», так и на фронтире высокоразвитые политические формы уступали место простым объединениям поселенцев или рудиментарным формам представительства. Там, где нужно было выживать и где задачи, стоящие перед человеком или группой людей были просты, узкая профессиональная специализация забывалась. Сложные социальные ритуалы предавались забвению, вытесняемые пасторальной повседневностью: лущением кукурузы, возведением хижин, заготовкой древесины и весельем на вечеринках. «Культур- ные» запросы низводились до минимума, поскольку главным было добыть пищу, одежду, найти убежище. В своих мыслях и повадках люди вновь возвращались к примитивному состоянию; они упрощали свою жизнь, изобретали новые способы, чтобы использовать природные источники или приспособить старые навыки к новым условиям. Инновация, адаптация и изобретательность в экономике, социальной организации и администрировании — характерные черты жизни на границе6

Постепенно на «границу» прибывали все новые поселенцы. С каждым месяцем, годом новичков в поселении пионеров становилось все больше, и этот процесс увеличивал расстояние между человеком и природой, социальная организация постепенно вновь возвращалась к утраченной сложности. Затем приходил капитал с Востока, создавалась инфраструктура: прокладывались дороги, строились предприятия, вырубались леса, засевались пустоши, и бывший фронтир вливался в общенациональное хозяйство. Но возникшая цивилизация отличалась от той, что существовала на Востоке, поскольку какой-то промежуток времени она развивалась изолированно, в условиях уникального географического окружения.

С чего начинается история «границы»? Когда начинает проявляться региональный характер развития американской цивилизации? Хотя сам Тёрнер говорил, что самым старым Западом было побережье Атлантического океана. Потребовалось столетие индейских войн и уничтожения лесов для колониальных поселений, чтобы продвинуться в глубь континента почти на сотню миль. Подлинное начало движения на Запад он датирует 1676—1700 гг. Период примерно с 1676 по 1763 г. он полагает временем существования первого «фронтира», который образовал первый регион — так называемый «Старый Запад» («The Old West»). «Он включает внутреннюю часть Новой Англии — Долину Мохаук, Великую Равнину Пенсильвании, долину Шенандоа и Пидмонт — т. е. внутреннюю или возвышенную часть Юга, лежащую между Аллеганскими горами и судоходными реками, текущими к Атлантическому океану»7 Предел существованию этого фронтира положило завершение Семилетней войны в 1763 г. Но сформировал ли в действительности этот фронтир почти за столетие своего существования какой-либо особый регион (или регионы)? Ответ очевиден: нет, не сформировал. Все упомянутые территории принадлежат не только к разным регионам, но к регионам, основные очертания которых к тому времени уже вполне определились — Новой Англии, «Срединным колониям» или Югу. Следовательно, регионы уже сформировались прежде, а «Старый Запад» лишь расширял их пределы. Можно утверждать, что на том историческом отрезке движение «границы» на запад было вполне независимым расширением трех разных регионов, возникших на основе групп колоний в процессе существования и развития самого первого фронтира.

Дж. Грин отмечал, что срединные колонии «были, вероятно, самыми меняющимися социально и, конечно, более гетерогенными в религиозном и этническом составе их свободного населения и, возможно, обладали самой высокоразвитой социальной и коммерческой инфрастуктурой» среди всех британских колоний Америки»⁸ Данное обстоятельство обеспечило им способность наиболее успешно «переваривать» иммигрантов и «делать из них американцев», а также обусловило роль срединных колоний как центра формирующейся цивилизации. Как здесь не вспомнить весьма симптоматичное высказывание Тёрнера: «Средний регион был менее английским, нежели другие секции. Он включал более широкий спектр национальностей, более разноликое общество, более смешанную систему местного самоуправления, более разнообразную хозяйственную жизнь, самые разные религиозные секты. Короче, это был регион, посредничающий между Новой Англией и Югом, Востоком и Западом. Он представлял собой особую нацию, которую демонстрируют современные Соединенные Штаты (выделено нами — А. Т.)»⁹.

Таким образом, можно утверждать, что региональное развитие США начинается не в XVIII в., а с самого начала национальной истории — с XVII в. И особую роль в этом процессе сыграл «срединный» регион. Он сформировал парадигму, ту социокультурную модель, которая «задала параметры» североамериканской цивилизации, сформированной из многих довольно автономных и самобытных в социально-политическом и культурном отношениях, регионов.