Региональный художественный музей как субъект социальной коммуникации

Основной стратегический документ России, определяющий культурную политику на период до 2030 г., декларирует многообразие субъектов ее реализации: «В Российской Федерации (в отличие от советской модели культурной политики, в которой государство являлось ключевым и часто единственным субъектом культурной политики) существует закрепленное нормами права многообразие субъектов культурной политики» [9]. Регио- нальные художественные музеи, согласно документу, выполняют двоякую функцию: с одной стороны, они остаются одним из механизмов госполитики, объектом управления, с другой — ее активным субъектом, институтом, своей деятельностью наполняющим госполитику реальным ценностным и смысловым содержанием. Зависимость эффективности госполитики от активности ее отдельных субъектов представляется очевидной. Но в чем именно проявляется субъектность регионального художественного музея — остается пока дискуссионным вопросом (и серьезной методологической и организационной проблемой).

Доцент кафедры анализа социальных институтов факультета социологии российского Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» И.А.Климов правомерно отмечает: «Разговор о субъекте действия — это всегда ответ на вопрос: „С кем имею дело?“» [6, с. 92.]. Иными словами, определение субъектности регионального художественного музея отвечает на вопрос: с кем имеет дело, с одной стороны, государство, как актор и руководитель стратегического развития общества, а с другой — посетитель музея, рядовой гражданин, представитель развиваемого общества? Что такое региональный художественный музей сегодня?

Несмотря на большой объем литературы, освещающей специфику художественного музея с акцентом на его непосредственную привязку к конкретному региону, в плане определения понятия регионального художественного музея, его возможных целей и функций в обществе у теоретиков нет единого мнения.

Объект данного исследования — социокультурная деятельность регионального художественного музея. Естественно, весь объем научной литературы по теме осветить в рамках одной статьи не представляется возможным. Выборка в данном случае осуществлялась по критерию оппозиции мнений и поиска методологического инструментария для раскрытия субъектности регионального художественного музея. Такой подход позволяет заключить, имеем мы дело с некоторым универсальным культурным феноменом, проявляющим в различных социокультурных ус- ловиях универсальные общеродовые признаки, или уникальность каждого музея и форм организации его деятельности не позволяет подобного обобщения.

Предмет исследования — субъектность регионального художественного музея.

Любой музей осуществляет некоторую деятельность, если, конечно, она не ограничена внешними условиями непреодолимого характера, такими, которые влекут дезорганизацию и ликвидацию музея как института культурной жизни общества [7]. Целерациональную деятельность характеризует культурная универсалия — атрибутивный признак «результативного целерационального действия» (успех или успешность) [2, с. 10]. Предельное состояние музея как института культурной жизни региона обнаруживается в социальных условиях, ограничивающих культурную жизнь: резкие изменения в социальной структуре общества, в экономике и политической системе [3; 4; 10] или же ценност -ная трансформация регионального художественного музея в досуговое учреждение иной сферы культурной жизни [12]. В первом случае успешность музея ограничивается выживанием, сохранением коллекций как безусловной ценности перспективного характера. Во втором — музей лишается безусловной ценности коллекций, когда их потенциал ограничивается прагматическим сиюминутным интересом.

По мысли Д. С. Лихачева, ценность культурного наследия составляет не само его наличие или сохранность, а включенность в социальную жизнь [8]. Только интеграция наследия в социальные связи актуализирует его свойства, программирующие текущие и перспективные тенденции социального развития, воссоздает и реконструирует культуру как механизм, определяющий перспективный вектор развития общества [5]. Данная установка определяет универсальную сущность музея, которая состоит не только в сохранении коллекций, но подразумевает осуществление многогранной просветительской и социокультурной деятельности, связанной с актуализацией ценности коллекций в социальной жизни. Как только музей прекращает такую работу, ценность объектов хранения снижается и музей в целом превращается в не- кую антикварную безделицу, иметь которую, может, и престижно, но не обязательно.

Если так, то субъектность музея составляет не только его коллектив и объекты хранения, но и посетители. Чем больше людей посещает музей в просветительских и образовательных целях, чем выше качество таких посещений, определяемое уровнем проникновения посетителей в историко-культурное и эстетическое содержание коллекций, тем выше субъектность музея. Эта корреляция указывает на универсальные общеродовые признаки субъектности музея, но, безусловно, у каждого музея есть и его уникальность, неповторимая самобытность, выделяющая его во всем многообразии музеев мира. Уникальность музея лежит в основании его субъектности, за этой уникальностью и приходит посетитель. В музей, не имеющий уникальности, посетитель не придет, как его ни заманивай, а следовательно, исчезнет одна из важнейших универсальных составляющих субъектности.

Универсальные общеродовые признаки субъектности музея указывают на его особое положение в системе социокультурных институтов и учреждений. Его деятельность не может быть полностью редуцирована к национальной или региональной культурной политике в силу открытого характера потенциальной ценности музейных коллекций. Ценность экспоната определяется, в том числе, и его включенностью в совокупность шедевров мировой художественной культуры. Региональная и национальная культурная политика образуют своего рода горизонталь реализации субъектности художественного музея, а история мировой культуры и общемировые культурные процессы, их тенденции составляют подобие вертикальной связи музейного экспоната с совокупностью объектов мировой художественной культуры. Следовательно, участием в реализации национальной или региональной культурной политики субъектность музея не ограничивается.

Любой музей, осуществляющий деятельность по популяризации своих коллекций, одновременно включен в культурную жизнь региона, страны и мира в целом. Здесь следует указать, что намеренное или ненамеренное недальновидное ограничение субъектности музея концентрацией внимания на обслуживании сугубо интересов конкретного региона, исключающее его интеграцию в культурную жизнь более широкого масштаба, резко снижает социокультурную ценность его коллекций. Подобная самоизоляция подрывает субъектность музея так же основательно, как сокращение коллекций или ограничение социокультурной деятельности. Понимание же того, что пропаганда региональным художественным музеем на национальном и международном уровне культуры региона составляет одну из важнейших комплексных задач и, напротив, подчеркивает преимущество регионального музея перед национальным. Содержанием регионального художественного музея в комплексе коллекций является уникальная региональная культура, которая всегда остается актуальной в мировой культурной жизни [11]. Миф о средоточии ресурсной базы в отдельных национальных музеях страны в ущерб региональным рассеивается, как только под ресурсом начинает пониматься именно уникальность художественного содержания коллекций музея, а не финансовые источники или материальная база. Исследование региональной культуры, постоянное пополнение коллекций, ее отражающих, и их пропаганда на всех уровнях культурной жизни — комплексная задача регионального художественного музея, решение которой позволяет ему позиционировать себя в качестве субъекта мировой культуры. И тогда финансовые и организационные ресурсы крупных национальных музеев могут быть подчинены задачам конкретного регионального музея. Тогда он становится не забытым островком местной культуры, а частью общенациональных и мировых культурных процессов, участвует в них и непосредственно влияет на текущие и перспективные тенденции социокультурного развития.

Исследуя социокультурный процесс символизации успеха на примере современного кинематографа, кубанский культуролог Г. В. Бакуменко обращает внимание на то, что марксистская процедурная схема деятельности в интерпретации Г. П. Щедровицкого [1] позволяет указать функцию символов успеха деятельности в онтогенетическом меха- низме культуры [2, с. 14]. Она складывается в социальной коммуникации и является обязательным ее результатом, обеспечивающим продуктивность целерациональной деятельности. Г. В. Бакуменко увязывает теорию конструктивной напряженности дуальных оппозиций А. С. Ахиезера в рамках диалогической концепции культуры (М. М. Бахтин, В. С. Би-блер и др.) с теорией социального поля П. Бурдье, концепцией диалектического напряжения социальной коммуникации Р. Т. Крейга и теорией самоописания семиотических систем Ю. М. Лотмана [2]. Благодаря этому сложному методологическому комплексу в пределах культурологического междисциплинарного подхода наблюдается прагматическая сторона социокультурного процесса символизации успеха, в котором так или иначе обязательно участвует любой субъект социальной коммуникации.

И региональный художественный музей в этом смысле не исключение, он обеспечивает коммуникативную взаимосвязь поколений посредством включения в нее результатов художественного творчества и искусства. Участие в социальном дискурсе поколений является областью социокультурной деятельности любого музея. Региональный же аспект связан с организацией посредством экспонирования результатов художественного творчества и искусства межкультурной коммуникации региона с более широким культурным пространством, включая исторический аспект мировой художественной культуры. При этом музей — не пассивный коммуникационный канал, а субъект, организующий собственное метакоммуникативное пространство, в котором происходит реконструкция культурных смыслов и разрешение диалектического напряжения коммуникации (Р. Т. Крейг). Музей выступает медиатором (А. С. Ахиезер) социального дискурса, медиационно разрешая конструктивную напряженность традиции и новации. Успешность деятельности регионального художественного музея как субъекта социальной коммуникации зависит от качества организации им собственного пространства метадискурса, содействуя развитию самоописания семиотических систем (Ю. М. Лотман). Так же, как кинематограф уча- ствует в развитии смыслов значимых единиц языка, региональный художественный музей организует вокруг себя собственное дискурсивное и метадискурсивное поля, влияющие на различные аспекты социальной и межкультурной коммуникации.

Субъектность музея, таким образом, состоит и в том, что он активно реконструирует программирующие свойства культуры на трех уровнях коммуникативного взаимодействия: глобальном, национальном и региональном. Подчеркнем активную роль регионального художественного музея. Он не просто обслуживает как некий механизм интересы национальных и региональных субъектов культурной политики. Посредством ценностной дифференциации результатов художественного творчества и искусства, посредством помещения культурного наследия в актуальные аспекты социального дискурса он реализует ресурсный потенциал собственных коллекций, осуществляет социальные инвестиции в доступной только ему форме усиления ценности сохраняемого им наследия.

Имидж регионального художественного музея, его социальная успешность напрямую зависят от уровня его субъектности, от степени эффективности целенаправленной и целерациональной деятельности по популяризации региональной художественной культуры и позиционирования ее в пространстве мировой культуры.

Итак, отвечая на вопрос, сформулированный в начале статьи, можно резюмировать, что и государство, как актор и руководитель стратегического развития общества, и посетитель музея, рядовой гражданин, представитель развиваемого общества, в лице регионального художественного музея имеют дело с коллективным субъектом социальной и межкультурной коммуникации, активно участвующим в социокультурном процессе символизации успеха, организующим собственное метакоммуникативное пространство, в котором происходит реконструкция культурных смыслов и разрешение диалектического напряжения коммуникации путем медиации социального дискурса, медиационного разрешения конструктивной напряженности традиции и новации.

Сущность субъектности регионального художественного музея, таким образом, заключается в том, что он осуществляет социальные инвестиции в доступной только ему форме усиления ценности сохраняемого им культурного наследия региона. Конечно же, региональная и национальная культурная политика нормативно-стратегически регламентирует социокультурную деятель- ность регионального художественного музея, но не ограничивает его субъектность в социальной коммуникации и деятельности. Законодательно-нормативная база и стратегические документы социального развития — своего рода правила игры, а региональный художественный музей — не мяч, а активный игрок, форвард, задача которого — сделать игру результативной.

Vyacheslav A. SARKISOV

The Regional Art Museum as a Subject of Social Communication