Религии в условиях пандемии COVID-19: опыт России

Российское общество на современном этапе развития оказалось втянутым в сеть сложных трансформационных процессов глобального и локального уровней. Пандемия COVID-19 и социально-психологический эффект пандемии, возникший как реакция общества на стремительное распространение смертельно опасного вируса и выражающийся в информационной «истерии», усилении иррациональных компонентов общественного сознания, отрицании очевидного и неспособности осознания последствий, привели к нестабильности и кризису в экономике, напряженности в политике, вызвали ускорение темпа изменений в образовании и во всех областях культуры. Российское общество встало на путь глубоких структурных сдвигов, сопровождающихся потрясениями и социальными деформациями. В таких условиях в зоне повышенных рисков оказалась религиозная сфера и ее элементы: более осторожными стали взаимоотношения между представителями сосуществующих веками на территории России религий, нарушились интеграционные процессы, а следовательно, межрелигиозные связи, дестабилизировалось состояние системы взаимодействий религиозного и светского сегментов российского общества.

Серьезные трансформации произошли не только во внешних социальных связях религиозных институтов с государственными структурами, не только во взаимодействиях религиозных систем с социумом, но и внутри религий: изменения затронули как религиозное сознание, так и культово-обрядовые практики. Тем самым ускорился процесс эволюции религий, а современный этап приобрел уникальную специфику.

Анализ современной ситуации в религиозной сфере России опирается на ряд концепций, позволяющих выявить и исследовать «новообразования» как в индивидуальном, так и в общественном религиозном сознании, определить сущность инноваций в культовой и внекультовой деятельности, исследовать их роль в эволюции религий. Основными концепциями, в контексте которых проводится исследование, являются: концепция взаимодействия социального с естественным, религиозного мифотворчества, религиозного индивидуализма и бриколажа [1]. Сложность и многогранность изучаемой проблемы обусловливает привлечение материала из различных областей знания, включающих социальную философию, философию религии, социологию и психологию религии.

Результаты исследования могут быть полезны религиоведам и историкам, изучающим проблемы генезиса и трансформации религий, духовной сферы общества, индивидуального и общественного сознания. Также особый интерес исследование может вызвать у психологов, работающих в сфере конфликтологии, при разработке методик по регулированию межгрупповых, в том числе межконфессиональных, отношений.

Исследования процесса формирования и эволюции религий свидетельствуют о том, что феномены природного происхождения в той или иной степени оказывали влияние на развитие религиозного сознания и обрядовых практик [2]. Современный этап эволюции религий не стал исключением. Вызревавшие на протяжении нескольких десятилетий трансформационные процессы внутри религий получили мощный катализатор в виде природной предпосылки – смертельно опасного заболевания COVID-19.

Однако влияние этого природного фактора на эволюцию религий опосредовано действием социально-психологического феномена – эффекта пандемии COVID-19, возникшего как реакция общества на коронавирусную болезнь 2019 г. Не последнюю роль в конструировании феномена сыграли духовенство и верующие. Они оказались вовлечены в процессы осмысления возникшей биологической опасности, толкования и интерпретации причин прогрессирования вируса и пандемии, борьбы с распространением угрозы, выстраивания новых стратегий индивидуального и институционального развития.

Вспышка инфекции COVID-19 показала, что современное высокоразвитое общество оказалось неспособным противостоять природным процессам. На первый план вновь выдвинулась проблема взаимодействия социального с естественным, их созависимости и соотношения. Встал вопрос построения и реализации верных ответных решений естественному со стороны социального.

Согласно концепции взаимодействия социального с естественным, социальное – это все то, что принадлежит обществу и порождается им; естественное – это «природное, то есть относящееся к природным системам и выраженное в их свойствах и закономерностях» [3, с. 8]. Естественное распадается на внешнее и внутреннее. Внешнее естественное включает в себя природные системы разных уровней, от планетарного до локального, существующие вне и независимо от сознания человека: географические условия обитания индивидов, не подверженные воздействию социума, космосреда, обитатели флоры и фауны того или иного природно-территориального комплекса, территориальное пространство, время. Внутреннее естественное – это организм человека, особенности его психики, естественные потребности, инстинкты, рефлексы.

В процессе развития естественное и социальное находятся в неразрывном единстве, а их активность выражается посредством работы механизмов естественно-социального характера. Так, например, установлено, что в основании различных форм социального поведения лежат естественные предпосылки и факторы: эндокринная и нервная системы, состояние здоровья, геологические, климатические, экологические факторы [4]; определено, что важнейшими естественно-социальными механизмами регулирования социального поведения являются закономерности естественно-групповых отношений: подражание, суггестия, конформизм [5]. Выявлена система факторов естественного и социального характера, детерминирующих формирование и развитие религий: «социальная среда и специфические для данной исторической эпохи социальные условия, предполагающие наличие определенного уровня развития экономических, политических, культурных и других составляющих социальной системы <…> психологическая индивидуальность личности, на которую накладывается получаемая индивидом информация из различных источников» [6, с. 31], культурный импорт/экспорт, закономерности функционирования психики человека, геополитические условия, звуки и объекты природы и т. д.

Инфекционное заболевание COVID-19 входит в область функционирования внешнего естественного и воздействует на внутреннее естественное, вызывая активность социального. Вирус, зародившийся в естественной среде, но внешней по отношению к человеку, уничтожает его организм, разрушает здоровье, дестабилизирует работу психики. Реакцией является активизация социального: человек начинает осмысливать сложившуюся ситуацию и применять меры по стабилизации пошатнувшихся оснований матрицы социальной реальности (в целях самосохранения человек создает лекарства, борется с социально-экономическими последствиями распространения инфекции, разрабатывает и реализовывает, отвечающие требованиям времени, стратегии управления политическими процессами).

Безусловно, на современном этапе общественного развития ведущую роль играют социальные факторы. Казалось, в современном мире человек способен контролировать многие природные процессы, либо относительно легко и безболезненно справляться с их последствиями. Однако, «чем более возрастает воздействие общества на природную среду, тем сильнее оказывается зависимость общества от природы» [7, с. 123]. На это в своих работах указывает В.Э. Гирусов.

Убивающее воздействие вируса распространяется на людей разных возрастных и социальных групп, приводит к необходимости менять привычный уклад жизни, соблюдать дистанцию друг от друга, исключить, по возможности, ряд форм социального взаимодействия, требующих непосредственного физического контакта. Индивиды вынуждены отказываться от удовлетворения части психических и социальных потребностей в пользу сохранения внутреннего естественного (собственного организма и его жизненно важных функций). Лучшим способом достижения этой цели является отдаление друг от друга на определенное расстояние, соблюдение дистанции, изоляция. Такие меры безопасности сказываются на религиозном сознании, культовой и обрядовой деятельности.

Специфика общественного сознания, обусловленная влиянием пандемии, состоит в активном проявлении иррациональных компонентов, иногда в их превалировании над рациональными. Причем явление это не новое. Каждый раз, когда масштабные эпидемии потрясали человечество, обострялось чувство неопределенности, затуманивающее восприятие времени и истории. Так и сейчас COVID-19 открывает людям дверь перед страшным, неизвестным. Новая «чума 21 века» пока исследована плохо, о ней мало информации, поэтому рождается ряд толкований различных пророчеств, появляется множество интерпретаций событий, споров и разногласий. Мифотворчество, в том числе религиозное, получает широкое распространение.

Среди некоторых теологов, представителей духовенства и верующих стали популярными толковательные и интерпретативные практики, поиск пророчеств о пандемии COVID-19 в священных книгах. Так, например, протоиерей Кирилл Иванов находит пророчество о коронавирусе COVID-19 в Ветхом Завете (Вторая книга Паралипаменон 7:12) и предлагает собственное толкование. Для всех православных христиан он объясняет, что иногда «Господь попускает случиться каким-то бедами, каким-то катаклизмам, каким-то эпидемиям или пандемиям за наши грехи для того, чтобы нас вразумить» [8]. Далее он приводит в пример, что пандемия COVID-19 в России не случайно началась именно в Великий пост, предлагая осмыслить верующим данную закономерность. Главным же способом борьбы с пандемией священник называет покаяние в грехах. Православное духовенство поддерживает эту позицию [9].

Несколько иное толкование причин распространения «коронавирусной болезни 2019 года» предлагают протестантские пасторы. Начальствующий епископ Российского объединенного Союза христиан веры евангельской (пятидесятников) С. Ряховский считает, что коронавирус COVID-19 – это одно из знамений последнего времени, предвестник скорого конца света [10]. При этом он призывает верующих совершать «усиленную молитву» за выздоровление (в трактовке христиан баптистов – за охрану жизни во время эпидемии). Одновременно священнослужитель говорит о необходимости соблюдать все санитарно-гигиенические меры, действовать согласно распоряжениям органов власти. В такого рода призывах религиоведы улавливают противоречивые ноты: в ожидании скорого пришествия Христа евангельские христиане соблюдают регламентации по борьбе с инфекцией COVID-19 и молятся о выздоровлении заразившихся, тем самым как бы оттягивая наступление Царствия Божия.

Однако в сознании верующих не возникает диссонанс, они давно усвоили стихи из Библии (Евангелие от Луки 17:20-21), свидетельствующие о том, что Царствие Божие внутри человека и наступит оно неприметным образом. Поэтому реакция протестантов на распространение пандемии COVID-19 достаточно сдержанная, в отличие от представителей других конфессий, поддающихся панике и проявляющих недовольство.

Необходимо отметить, что россияне, не относящие себя ни к одной из существующих на территории России религий, активно вовлекаются в процессы мифотворчества, в том числе религиозно-эзотерического характера. Этому способствует распространение в сети Интернет информации о так называемых пророчествах известных экстрасенсов, старцев и стариц. Зачастую эта информация носит деструктивный характер, формируя в сознании индивидов представления о скором уничтожении человечества, подогревая всеобщую тревожность и танатофобию.

И. Ялом пишет: «Страх смерти имеет огромное значение в нашем внутреннем опыте: он преследует нас как ничто другое, постоянно напоминает о себе неким “подземным грохотом”, словно дремлющий вулкан. Это – темное беспокоящее присутствие, притаившееся на краю сознания» [11]. В результате, пробудившиеся инстинкты самосохранения заставляют индивидов соблюдать изоляцию и дистанцию друг от друга. Однако, как показывают происходящие в стране события, страх смерти теряет смысл для многих верующих, ограниченных в посещении храмов и совершении традиционных обрядовых практик. Нежелание верующих оставаться в изоляции, внутренняя борьба и чувство вины перед Богом за не посещение церкви, упование на защиту от вируса со стороны Бога – все это способствует проведению массовых служб и встреч верующих для общих молитв. Такое поведение нередко приводит к плачевным последствиям, к созданию социальной напряженности, конфликтам между религиозным и светским сегментами.

Призыв патриарха Кирилла оставаться дома и не посещать церковные богослужения привел в смятение большинство православных, даже вызвал недоумение, а порой раздражение. Многие православные христиане уверены, что никакой серьезной опасности в храме не существует и быть не может. Запретом на посещение храмов пренебрегают. В свою очередь тех, кто считает рекомендации патриарха жизненно необходимыми, меньшинство. Однако и та, и другая стороны активно вступают друг с другом в полемику, провоцируя возникновение разногласий и показывая, насколько тонкая грань между устойчивостью идей и расколом внутри религиозного сознания. Таким образом, возникает противостояние между представителями одной религии.

Согласно данным официального сайта Московского патриархата, от коронавирусной инфекции COVID-19 скончалось несколько священнослужителей Русской православной церкви, а по заявлению властей Украины, в начале апреля 2020 г. в Киево-Печерской лавре произошла вспышка коронавирусной болезни, что привело к закрытию организации и вводу в ней пропускного режима. пострадала и Московская духовная академия, в которой выявлены более 50 заразившихся инфекцией COVID-19.

В связи с этими событиями, некоторые граждане публично выступили с критикой в адрес РПЦ в отношении ее бездействия и пассивной позиции при проведении религиозных служб подведомственными ей духовными организациями, руководители которых не только не приняли мер к рассмотрению изменения порядка проведения религиозных мероприятий, но и не ввели запреты на действия, имеющие прямое отношение к распространению вирусов, передающихся воздушно-капельным путем (поцелуи рук священнослужителям, поцелуи святых мощей, икон и т. д.).

Реакция духовенства на введение ограничительных мер государством, в целях сдерживания распространения COVID-19, попытки толкования пандемии с религиозных позиций, осмысление верующими высказываний и поведения священнослужителей показывают два сценария развития событий: консервативный и либеральный.

Православию, особенно в лице консервативно настроенного духовенства и мирян, оказалось трудно подстроиться под требования, предъявляемые новыми социальными условиями. Считая себя опорой церкви и хранителями истинной веры, консерваторы обвиняют в маловерии патриарха, священников и верующих, соблюдающих ограничительные меры. Скептическое отношение консерваторов на введение ограничительных мер и запретов только усиливает консерватизм РПЦ, делает ультраконсервативные объединения внутри церкви более могущественными и влиятельными.

Оказавшись в условиях самоизоляции, человек получает возможность соприкоснуться со своим внутренним миром, задуматься о себе и своей жизни, и порой люди сталкиваются с чем-то, к чему еще не готовы. Православным христианам приходится молиться вне стен храма, в непривычной обстановке, дома, где нет определенных икон и распятий Христа, к которым направлена молитва; отказаться от совершения ряда культовых действий, сопровождающих молитву, столь привычных в храмовых условиях. В итоге происходит ситуация, о которой писал Д. Эрвье-Леже: «смягчение институционального контроля способствует индивидуальному разбросу верований» [12, с. 61], появляется феномен религиозного бриколажа, усиливается индивидуальная религиозность, не нуждающаяся в институционализации веры.

Современная ситуация в христианском мире похожа на возврат к первоначальному христианству, за которое всегда выступали протестанты: церковь – это собрание верующих, а не пышное убранство храмов; во время молитв нет необходимости обращаться к иконам и распятию Христа; смягчение церковной иерархии и проч. Современные условия, пусть и вынужденного характера, в чем-то приближают верующих к христианству без обрядов, клерков, икон. Такого рода события позволяют протестантам усматривать в собственной культовой и внекультовой деятельности верный курс существования, в отличие от католиков и православных.

Будучи достаточно либеральным направлением христианства, протестантизм безболезненно встретил систему ограничительных мер, введенных в связи с пандемией COVID-19. Запрет на посещение проповедей и богослужений, перевод их в формат онлайн-встреч не вызвал напряжения среди верующих. На протяжении нескольких лет евангельские церкви без эпидемий и ка- таклизмов практиковали еженедельные служения и молитвы онлайн в целях донесения информации до тех, кто не может присутствовать на службах по причине болезней. Для них онлайн-проповеди и чтение Библии посредством видеосвязи – это не компромисс, а обычная практика.

Так, ограничения на посещение церквей и проведение служб для евангельских христиан не стали серьезной проблемой, как и домашние молитвы, иногда похожие на интроспективные практики. Явление религиозного бриколажа, при котором религиозность формируется «из подручных средств», оказывающихся рядом с верующим, такому типу религиозного сознания не грозит. Необходимо добавить, что для протестантов не стал чем-то удивительным перевод некоторых церковных таинств в статус «с доставкой на дом», когда предметы культа привозят верующим домой и там же совершают обряды (крещение, причащение).

Следует отметить, что буддизм и ислам, распространенные на территории России, также подверглись трансформациям: духовникам пришлось идти на крайние меры по изменению существовавших веками обрядов, а прихожанам – мириться с этим. Однако этому вопросу посвящено отдельное исследование.

Итак, процесс эволюции религий в условиях пандемии COVID-19 отличается многогранностью и крайней степенью противоречивости. В результате исследования установлено, что на современном этапе исторического развития COVID-19 является естественной предпосылкой процесса эволюции религий, действие которой обусловлено социально-естественным механизмом – эффектом пандемии COVID-19. Выявлены и проанализированы особенности трансформации религий в современной России: появление и усиление религиозного бриколажа, деинституционализация религиозности, нарастание противоречий между консервативными и либеральными группировками внутри религий, столкновение религиозного и светского сегментов российского общества, что указывает на сложный и напряженный характер эволюции религий.

С одной стороны, изменения затронули все структурные элементы религий, с другой – проявилась неготовность к трансформациям, паника, несвоевременность реакций. Анализ современной религиозной ситуации в стране показал неспособность духовенства и верующих адекватно воспринимать происходящие события, вовремя реагировать на регламентации со стороны государства, контролировать внутриконфессиональные противостояния. Однако наметились тенденции либерализации религиозной жизни, распространения субъективной и индивидуализированной религиозности.

Ссылки и примечания:

Редактор: Шитикова Ольга Сергеевна Переводчик: Бирюкова Полина Сергеевна