Реорганизация в современный период: состояние правового регулирования и перспективы

Изменение экономических отношений еще с «ковидных» времен, которые перетекли в период специальной военной операции, поставило (или где-то возвратило) в повестку обсуждение правовых институтов (можно даже и шире сказать – правовых решений), рассчитанных на разного рода чрезвычайные или как минимум нестандартные ситуации, которые призваны «сдемпфи-ровать» негативные последствия изменения внешних условий деятельности экономических агентов или дать им возможность сравнительно быстро и эффективно перестроить свою деятельность, организационную структуру и т.п. Примеров тому достаточно: мораторий на банкротство1, установление особенностей корпоративного управления (изменение/продление или сокращение/ сроков проведения корпоративных действий, упрощение совершения ряда корпоративных действий (выкуп акций, к при-меру)2 и др.. В ряду этих институтов не должен, как думается, затеряться вопрос о реорганизации.

В 2014 году были полностью обновлены положения ГК РФ в части реорганизации юридического лица (Федеральный закон от 5 мая 2014 г. №99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации»3). Казалось бы, после весьма жестких дискуссий можно было ожидать появления эффективных общих положений о реорганизации. Однако ничего подобного не произошло; реализованные в ГК РФ правовые решения, не разрешив множества концептуальных и иных (существовавших до проведения реформы) вопросов в сфере реорганизации, создали и ряд новых проблем для участников правоотношений и правоприменительных органов4. В качестве основных проблем отметим:

• 1)    отсутствие в нашем праве собственно концепции реорганизации (что такое реорганизация, для чего существует /и в таком виде/ этот институт и т.д.); по сути, отсутствует совокупность «стержневых» идей, которые позволяют «разворачивать» регулирование реорганизации, как в самом ГК РФ, так и в отдельных федеральных законах. Это недостаток достался современной российскому праву еще от советского, а также дореволюционного права; законодатель, да, отчасти, и исследователи (достаточно посмотреть объем и содержание соответствующей тематики в любом из существующих учебников гражданского права) всегда относились к этой проблематике «по остаточному принципу»; но именно это – отсутствие идеи реорганизации (или комплекса идей) – и препятствует приведению правового регулирования в этой сфере (изменения правового положения юридического лица) в нормальный вид. Именно это привело к тому, что при осуществлении реформирования гражданского законодательства в части юридических лиц отсутствовал внятный, основанный на какой-то системе идей и принципов, проект изменений ГК РФ в части реорганизации;

• 2)    отсутствие четкого регулирования (и разграничения) видов и форм (способов) реорганизации. В сущности (в части форм реорганизации), это проблема, которая производна от первой названной проблемы: если невозможно отличить реорганизацию от не-реорганизации, то так же сложно ответить на вопрос, почему реорганизацию сегодня составляют пять указанных в статье 57 ГК РФ форм, а иные изменения правового положения юридического лица, причем гораздо более значимые, формами реорганизации не являются. В части видов реорганизации отметим, что и само выделение «вида», и классификация видов (добровольная, принудительная и проч.) – это в настоящее время не более, чем доктринальные идеи (даже терминология здесь не является в полной мере выдержанной);

блемы применения // Вестник экономического правосудия. 2019. №9. С. 38–56; Габов А. В. Обмен долей при реорганизации общества с ограниченной ответственностью в форме присоединения // Закон. 2020. №3. С. 138–146; Габов А. В. Реорганизация садоводческого или огороднического некоммерческого товарищества: основания, условия, порядок и пробелы в регулировании // Законодательство. 2020. №2. С. 20–28; Габов А. В. Реорганизация учреждения // Вестник Арбитражного суда Московского округа. 2020. №1. С. 80–101; Габов А. В. Реорганизация потребительского кооператива: состояние правового регулирования после реформы законодательства о юридических лицах // Гражданское право. 2020. №3. С. 3–14; Габов А. В. Реорганизация крестьянского (фермерского) хозяйства – юридического лица // Актуальные проблемы российского права. 2020. Т. 15, №5. С. 79–95 и мн. др.

• 3)    отсутствие внятного регулирования порядка реорганизации . И это при том, что с 2016 г.⁵ Федеральный закон от 8 августа 2001 г. №129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»⁶ (далее – Закон о государственной регистрации юридических лиц) предусматривает специальное основание для отказа в государственной регистрации – несоблюдения установленного законодательством Российской Федерации порядка проведения процедуры реорганизации юридического лица, т.е., основание для отказа в регистрации за нарушение того, чего в реальности нет (ГК РФ, да, собственно, ни один федеральный законе не предусматривает порядок реорганизации (как определенную, установленную законом процедуру, последовательность действий);

• 4)    отсутствие баланса между интересами кредиторов и реорганизуемых юридических лиц, а также между интересами различных групп кредиторов, что проявляется, среди прочего:

  – в полном изменении подходов в регулировании (явно про-кредиторская (в сторону интересов реорганизуемого юридического лица) направленность в настоящее время положений ст. 60 и 60.1 ГК РФ) от первоначального замысла при создании ст. 60 ГК РФ (продолжниковская модель). Эта прокредиторская направленность проявляется и в том, что положения ст. 60 ГК РФ исходят из обязательного судебного порядка осуществления прав кредиторов при осуществлении реорганизации (чего ранее не было), что, конечно, создает существенные препятствия для кредитора; при этом по общему правилу признание решения о реорганизации недействительным не влечет «поворота реорганизации», а лишь служит основанием для привлечения определенных субъектов к гражданско-правовой ответственности;

  – в неопределенности в части определения кредиторов, которые получают специальные права при осуществлении реорганизации, что вынуждает суды восполнять этот пробел, причем иногда далеко выходя за буквальный смысл правовых норм;

  – в неопределенности в части положений о солидарной ответственности, также частично восполняемой разъяснениями судебной практики;

• 5)    неясность в части устранения дефектов реорганизации (ст. 60.1, 60.2 ГК РФ). А если показывать эту проблему в более общем виде, то это неэффективность средств защиты от последствий дефектной реорганизации (утрата доли участия и проч.) . Сюда же примыкают проблемы изменения (трансформации) различных форм прав участия при реорганизации;

• 6)    неясность (здесь можно говорить и противоречиях между нормами ГК РФ и Закона о государственной регистрации юридических лиц, а также нормами внутри этого закона) в части основания для отказа в государственной регистрации .

Все названные (и иные) проблемы усиливаются следующими обстоятельствами:

– с 2014 года не внесены корреспондирующие с обновленным после 2014 года в части реорганизации ГК РФ изменения в основные федеральные законы и иные нормативные акты, регулирующие правовое положение отдельных форм, видов и типов юридических лиц; при том, что эти акты создавались в разные годы, они содержат «остатки» различных моделей регулирования, использовавшихся законодателем для описания реорганизации в прошлые годы; понять, чем необходимо руководствоваться при осуществлении реорганизации на практике, часто совершенно невозможно. К этому надо добавить и еще одну проблему: концентрацию документов политико-правового характера на подготовке изменений в части реорганизации только и исключительно хозяйственных обществ, как будто реорганизация юридических лиц иных организационно-правовых форм является не важной. К примеру, последний по времени (в части реорганизации) документ (План мероприятий /«дорожной карты»/ реализации механизма управления системными изменениями нормативно-правового регулирования предпринимательской деятельности «Трансформация делового климата» «Корпоративное управление, специальные административные районы, процедура банкротства, оценочная деятельность», утвержденного Распоряжением Правительства Российской Федерации от 2 июля 2020 г. №1723-р /п. 4/), предполагал внесение изменений в Федеральный закон от 26 декабря 1995 г. №208-ФЗ «Об акционерных обществах»7 (далее – Закон об акционерных обществах), Федеральный закон от 8 февраля 1998 г. №14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью»8 (далее – Закон об обществах с ограниченной ответственностью) и Закон о государственной регистрации юридических лиц, предусматривающих приведение положений о реорганизации хозяйственных обществ в соответствие с новой редакцией главы 4 Гражданского кодекса Российской Федерации;

– не приведен в соответствие с обновленным после 2014 года в части реорганизации ГК РФ Закон о государственной регистрации юридических лиц; по существу, в части реорганизации он находится в таком состоянии, что после его прочтения легче отказаться вообще от ее проведения, достигнув намеченных целей (изменение структуры активов и проч.) иными правовыми средствами (сделка или цепочка различных сделок и др.).

В результате, при том, что после 2014 года имеется формально обновленный (реформированный) комплекс положений ГК РФ о реорганизации, который должен выступать своего рода общей частью всего регулирования реорганизации, в реальности такой общей части нет. В совокупности с отсутствием адекватного регулирования реорганизации в специальных законах, можно в целом говорить об отсутствии внятного, определенного и эффективного правового регулирования реорганизации в целом.

Что такое это эффективное регулирование? Ответ здесь довольно прост: для реализации позитивных вызовов и достижения публичных (антимонопольных и других) целей реорганизация не должна быть излишне обременительной, не создавая, с другой стороны, угроз интересам третьих лиц (кредиторам, прежде всего) ; для недопущения же реализации противоправных интересов, а равно для исправления допущенных при проведении реорганизации ошибок, приведших к нарушению интересов третьих лиц, нормативное регулирование должно также содержать ясный набор правовых средств, основанный на определенной, если так можно выразиться, идеологии, которая должна быть понятна и заранее известна участникам отношений. Когда соответствующих правовых решений в позитивном праве нет (или имеющиеся несовершенны), участники экономических отношений не изъявляют большого желания использовать институт реорганизации (как излишне затратный, да еще и не гарантирующий необходимый результат, и, более того, точно гарантирующий подозрения (в не- которых случаях) со стороны государственных органов в проведении налоговой оптимизации).

Если участники экономических отношений избегают реорганизации, то само государство вместо того, чтобы создать нормальное общее регулирование, занимается иным: создает новое регулирование для различных случаев реорганизации.

В качестве иллюстрации отметим, что начиная с 2014 года принято несколько федеральных законов, в которых специальным образом регулируется реорганизация 9 :

– Федеральный закон от 29 июня 2018 г. №171-ФЗ «Об особенностях реорганизации федерального государственного унитарного предприятия «Почта России», основах деятельности акционерного общества «Почта России» и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»10 (далее – Федеральный закон от 29 июня 2018 г. №171-ФЗ);

– Федеральный закон от 22 декабря 2020 г. №435-ФЗ «О публично-правовой компании «Единый заказчик в сфере строительства» и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»11 (далее – Федеральный закон от 22 декабря 2020 г. №435-ФЗ);

– Федеральный закон от 30 декабря 2021 г. №448-ФЗ «О публично-правовой компании «Роскадастр»12 (далее – Федеральный закон от 30 декабря 2021 г. №448-ФЗ);

– Федеральный закон от 14 июля 2022 г. №236-ФЗ «О Фонде пенсионного и социального страхования Российской Федера-ции»13 (далее – Федеральный закон от 14 июля 2022 г. №236-ФЗ);

– Федеральный закон от 14 июля 2022 г. №292-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации, признании утратившим силу абзаца шестого части первой статьи 7 Закона Российской Федерации «О государственной тайне», приостановлении действия отдельных положений законодательных актов Российской Федерации и об установлении особенностей регулирования корпоративных отношений в 2022 и 2023 годах»14 (далее – Федеральный закон от 14 июля 2022 г. №292-ФЗ15) и ряд других.

Однако интересно даже не количество этих законов, и не сам подход законодателя (государства, по большому счету), заключающийся в создании специального регулирования вместо приведения в нормальный вид общего регулирования реорганизации, сколько содержание такого специального регулирования. Конечно, надо учитывать цели и время появления каждого закона; если одни создавались в сравнительно благополучные годы, то другие (законы 2022 г.) несут на себе «отпечаток» экстраординарного регулирования, созданного в качестве ответа на внешние вызовы чрезвычайного характера для страны.

И тем не менее попробуем, максимально отвлекшись от этого контекста, посмотреть на содержание таких законов, выделив блоки вопросов, подвергаемых специальному регулированию:

• 1)    реорганизация с одновременным сочетанием различных ее форм . Как известно, соответствующие положения в качестве общих (ранее такое сочетание допускалось отдельными законами и иными нормативными правовыми актами) появились в 2014 году в результате реформы гражданского законодательства; статья 57 ГК РФ в этой части содержит довольно общую формулировку, что

• допускается реорганизация юридического лица с одновременным сочетанием различных ее форм из тех, что предусмотрены этой статьей (слияние, присоединение, разделение, выделение, преобразование). Никаких иных общих положений ГК РФ не содержит, по существу, оставляя все потенциальное регулирование на иные федеральные законы и нормативные правовые акты.

После 2014 года государственные органы неоднократно пытались создать соответствующее специальное регулирование в виде отдельного федерального закона, которым должны быть дополнены новыми положениями иные федеральные законы. Причем количество последних разнится: в первых проектах (проект Закона «О внесении изменений в Федеральный закон “Об акционерных обществах” и Федеральный закон “Об обществах с ограниченной ответственностью”» (в части приведения положений о реорганизации хозяйственных обществ в соответствие с новой редакцией главы 4 Гражданского кодекса Российской Федерации /ID проекта 00/03-17272/08-14/12-13-4/¹⁶; проект закона «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в части приведения положений о реорганизации хозяйственных обществ в соответствие с новой редакцией главы 4 Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» /ID проекта 02/04/11-20/00110288000/¹⁷) речь шла только о двух законах (из числа тех, которые регулируют особенности правового положения юридических лиц определенных организационно-правовых форм) – Законе об акционерных обществах и Законе об обществах с ограниченной ответственностью. В более позднем проекте (2022 год, текст опубликован не был) речь шла уже о большем количестве законов, а именно к этому перечню добавились и законы о различных кооперативах.

Если говорить о существе имеющихся проектов в части регулирования реорганизации с сочетанием различных ее форм, то предполагалось в первую очередь расширение возможностей сочетания различных форм; если на момент вступления в силу Федерального закона от 5 мая 2014 г. №99-ФЗ действующие нормы

Закона об акционерных обществах (ст. 19.1) указывали на четыре варианта сочетания форм реорганизации: « разделение + присоединение », « разделение + слияние », « выделение + присоединение », « выделение + слияние », то проектируемые нормы предполагали (и предполагают) расширение возможностей сочетания различных форм реорганизации практически в любой комбинации; кроме того, предлагалось (и предлагается) дополнить и уточнить порядок проведения реорганизации с сочетанием различных форм. Несмотря на продолжительное обсуждение, наличие поручений политико-правового характера о необходимости принятия соответствующего федерального закона, до настоящего времени такой специальный федеральный закон, дополняющий различные федеральные законы нормами о реорганизации, проводимой с сочетанием различных форм, не принят.

Возможно, именно поэтому соответствующие положения стали находить свое развитие в специальных законах, хотя и с применением различной юридической техники:

– Федеральный закон от 22 декабря 2020 г. №435-ФЗ в статье 2 определяет единого заказчика в сфере строительства следующим образом: «Единый заказчик в сфере строительства <…> – публично-правовая компания, созданная путем реорганизации федеральных государственных учреждений, определенных Правительством Российской Федерации, с одновременным сочетанием их преобразования и слияния...». Таким образом, данная статья предполагает сочетание преобразование и слияния при создании юридического лица – единого заказчика, однако каких-либо деталей специального порядка проведения такой реорганизации не определяет; интересно, что особенности создания единого заказчика определяются иной статьей этого закона – 21 «Заключительные положения». Эта статья предусматривает масштабные изъятия (в качестве общего правила) норм различных законов, включая ГК РФ, в части, касающейся создания единого заказчика, если они противоречат специальным положения Федерального закона от 22 декабря 2020 г. №435-ФЗ18, а также ряд специальных изъятий; однако прямой связи этих изъятий с именно такой комбинацией форм реорганизации не усматривается. Кроме того, ст. 13 указанного закона определяет возможность сочетания форм реорганизации уже при реорганизации самой созданной компании – единого заказчика: «реорганизация единого заказчика может осуществляться с одновременным сочетанием преобразования и присоединения к нему одного или нескольких федеральных государственных учреждений, определенных Правительством Российской Федерации, на основании решений Правительства Российской Федерации». Таким образом, в будущем предполагается несколько иное сочетание реорганизации: «преобразование + присоединение»; опять же никаких специальных положений о такой реорганизации названный закон не содержит19;

– Федеральный закон от 30 декабря 2021 г. №448-ФЗ в статье 2 («Цели и порядок создания компании») указывает, что новое юридическое лицо «создается путем реорганизации одного или нескольких федеральных государственных учреждений и (или) акционерных обществ, единственным участником которых является Российская Федерация <…>, определенных Правительством Российской Федерации, в форме преобразования (при реорганизации одного федерального государственного учреждения или акционерного общества) или с одновременным сочетанием преобразования и присоединения (при реорганизации нескольких федеральных государственных учреждений и (или) акционерных обществ) ...». Как и в случае с предыдущим примером, особенности создания нового юридического лица определяются в специальной статье – «Заключительные положения» (ст. 12); здесь также есть масштабные изъятия общего20 и специального характера, однако прямой связи этих изъятий с именно такой комбинацией форм реорганизации не усматривается; равным образом нет в этом законе и специальных положений о порядке создания компании в форме реорганизации с сочетанием преобразования и присоединения. Также статья 11 указанного закона предусматривает, что реорганизация самого юридического лица – компании может осуществляться с одновременным сочетанием преобразования и присоединения к ней одного или нескольких федеральных государственных учреждений и (или) акционерных обществ, определенных Правительством Российской Федерации, на основании решений Правительства Российской Федерации; специфики такой реорганизации закон не регулирует21;

– Федеральный закон от 14 июля 2022 г. №236-ФЗ устанавливает (ст. 2, 18), что Фонд пенсионного и социального страхования Российской Федерации создается в организационно-правовой форме государственного внебюджетного фонда, являющегося типом государственного учреждения, путем реорганизации государственного учреждения – Пенсионного фонда Российской Федерации с одновременным присоединением к нему Фонда социального страхования Российской Федерации ; какой-либо специфики данной реорганизации указанный закон не устанавливает, при этом определяя конкретную дату создания такого фонда – 1 января 2023 г. (ст. 18) – и не связывая наступление соответствующих правовых последствий с реализацией какого-либо специального порядка реорганизации; однако следует обратить внимание, что законодатель на этот случай предусмотрел возможность создания регулирования на уровне подзаконных актов: Правительству РФ предоставлено право принимать иные решения, необходимые для создания фонда.

В целом, обобщая выводы из анализа указанных федеральных законов, нельзя не заметить: никакой особой специфики в части порядка реорганизации с сочетанием различных форм реорганизации они не определяют. Конечно, это не означает, что таковых особенностей в части порядка реорганизации нет вообще; напротив, в части реорганизации корпораций их довольно много, однако непонятно, надо ли создавать для их регулирования отдельные (и схожие, к тому же) положения в каждом федеральном законе, определяющем особенности правового положения юридического лица отдельной организационно-правовой формы, или подумать о формулировании таких положений в каком-то одном нормативном акте. Пока этот вопрос остается открытым; мы полагаем, что правилен второй путь; возможно, часть положений о такой реорганизации (с сочетанием различных форм) необходимо более подробно описать в ГК РФ; целесообразным видится и возвращение к дискуссии об отдельном законе о реорганизации;

• 2)    специальные права кредиторов при реорганизации . В части этого блока вопросов указанные федеральные законы содержат весьма разнообразные положения: лишение кредиторов (отдельных групп кредиторов) специальных прав; установление особенностей уведомления кредиторов о реорганизации в разных формах; установление специального порядка осуществления специальных прав и т.д.:

• а)    лишение кредиторов или отдельных групп кредиторов специальных прав. Делается это различными способами.

В одних случаях нормативный акт указывает, что реорганизация не является основанием прекращения или изменения обязательств:

– статья19 Федерального закона от 29 июня 2018 г. №171-ФЗ ( реорганизация в форме преобразования ): «реорганизация, предусмотренная настоящим Федеральным законом, не является основанием для прекращения или изменения обязательств Предприятия, возникших до 1 октября 2018 года, в том числе обязательств, возникших из причинения вреда, неосновательного обогащения или из договоров, стороной которых является Предприятие, включая трудовые договоры с работниками Предприятия»;

– статья 21 Федерального закона от 22 декабря 2020 г. №435-ФЗ ( сочетание преобразования и слияния и, потенциально, - преобразования и присоединения) : «Реорганизация учреждений не является основанием для прекращения или изменения обязательств учреждений, возникших до дня принятия решения об их реорганизации, в том числе обязательств, возникших из договоров, сторонами которых являются учреждения»;

– статья 12 Федерального закона от 30 декабря 2021 г. №448-ФЗ ( сочетание преобразования и присоединения ): «Реорганизация организаций не является основанием для прекращения или изменения обязательств организаций, возникших до дня принятия решения об их реорганизации, в том числе обязательств, возникших из договоров, сторонами которых являются организации».

Хорошо заметно, что во всех трех случаях речь идет о преобразовании, для которого статья 58 ГК РФ и так на сегодняшний день содержит общее правило о том, что права и обязанности реорганизованного юридического лица в отношении других лиц не изменяются, за исключением прав и обязанностей в отношении учредителей (участников), изменение которых вызвано реорганизацией. И тем не менее законодатель решил специально этот вопрос урегулировать; если для первого случая это можно объяснить лишь желанием в одном месте сосредоточить все вопросы реорганизации, дабы не обращаться к какому-либо иному регулированию (перед нами в полной мере специальный мини-закон о реорганизации), то в двух последующих случаях цель законодателя была в устранении неопределенности, ведь в обоих случаях речь идет о реорганизации с сочетанием различных форм, а потому неясно, насколько «работает» для этих случаев статья 58 ГК РФ, даже если одна из сочетаемых форм – это преобразование.

В других случаях законодатель прямо лишает специальных прав определенные группы кредиторов. В частности, речь идет о правилах статьи 8 Федерального закона от 14 июля 2022 г. №292-ФЗ, в соответствии с которой лишаются права требовать досрочного исполнения или прекращения соответствующих обязательств и возмещения связанных с этим убытков «иностранные кредиторы из недружественных стран». Определение таких кредиторов довольно объемно: иностранные лица, связанные с иностранными государствами, которые совершают в отношении российских юридических лиц и физических лиц недружественные действия (в том числе если такие иностранные лица имеют гражданство этих государств, местом их регистрации, местом преимущественного ведения ими хозяйственной деятельности или местом преимущественного извлечения ими прибыли от деятельности являются эти государства), и (или) лица, которые находятся под контролем указанных иностранных лиц, независимо от места их регистрации или места преимущественного ведения ими хозяйственной деятельности (за исключением случаев, если местом нахождения указанных лиц является Российская Федерация). Соответствующие ограничения не следует рассматривать как чрезмерные; они носят ответный характер и направлены на защиту интересов тех лиц – российских кредитных организаций, которые пострадали в результате введения иностранными государствами и международными организациями ограничительных мер (санкций). При этом целесообразно все-таки в дальнейшем в общих по- ложениях ГК РФ (ст. 60) более четко описать возможность существования разных моделей взаимоотношений реорганизуемых юридических лиц с кредиторами, включая и подобные модусы (хотя и без них данная статья требует существенных дополнений, ведь она не описывает множества различных случаев регулирования отношений реорганизуемого юридического лица с кредиторами, уже имеющихся в специальных федеральных законах).

Еще одним способом лишения кредиторов специальных прав является исключение применения общих положений ГК РФ о правах кредиторов при реорганизации . Подобного рода исключения и ранее знало наше законодательство, если анализировать правовое положение государственных корпораций и государственной компании. В этом смысле в отношении создаваемых публичноправовых компаний законодатель идет по «проторенному» ранее пути, в частности: статья 21 Федерального закона от 22 декабря 2020 г. №435-ФЗ указывает, что к созданию единого заказчика, реорганизации единого заказчика не применяются правила статьи 60 ГК РФ; аналогичное правило мы видим в статье 12 Федерального закона от 30 декабря 2021 г. №448-ФЗ. Эти нормы мы оцениваем негативно, поскольку для них не имеется никакого политико-правового обоснования; между тем лишение кредиторов специальных прав должно иметь такое основание, тем более, что в случае исключения применения общих положений ГК РФ о правах кредиторов при реорганизации юридическая техника такова (исключается в целом применение ст. 60 ГК РФ), что кредиторы не только лишаются специальных прав на предъявление требований – устраняются и положения о порядке уведомления государственного органа, о порядке уведомления кредиторов о реорганизации в различных формах и прочие положения ст. 60 ГК РФ;

• б)    установление особенностей уведомления кредиторов о реорганизации в разных формах . Помимо того, что, как было показано выше, через устранение действия статьи 60 ГК РФ кредиторы просто лишаются возможности узнать о реорганизации в порядке, установленном этой статьей, названные выше нормативные акты содержат и некоторые специальные правила, а именно:

  – специальным образом определяется порядок размещения сообщения о реорганизации в Едином федеральном реестре юридически значимых сведений о фактах деятельности юридических лиц, индивидуальных предпринимателей и иных субъектов экономической деятельности (в одном случае /ст. 19 Федерального закона от 29 июня 2018 г. №171-ФЗ/ указывается, что оно подле-

  жит размещению в течение трех рабочих дней с 1 октября 2018 г., в двух других случаях /ст. 21 Федерального закона от 22 декабря 2020 г. №435-ФЗ, ст. 12 Федерального закона от 30 декабря 2021 г. №448-ФЗ/ – что подлежит размещению в срок не позднее трех рабочих дней со дня принятия решения о реорганизации).

Статья 8 Федерального закона от 14 июля 2022 г. №292-ФЗ разделяет порядок уведомления кредиторов; кредиторы, которые не лишены специального права, уведомляются одним из способов, предусмотренных частью 1 статьи 23.5 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. №395-1 «О банках и банковской деятельности»22 (далее – Закон о банках и банковской деятельности), в срок не позднее десяти рабочих дней с даты принятия решения о реорганизации), а иностранные кредиторы из недружественных стран извещаются о реорганизации уже после государственной регистрации юридического лица, созданного в результате реорганизации (по сути, уведомляются «о факте»);

• в)    порядок осуществления специальных прав . В качестве примера укажем статью 8 Федерального закона от 14 июля 2022 г. №292-ФЗ, которая указывает на возможность реализации прав кредиторов «в письменной форме»; обратим внимание, что ни о каком судебном порядке, который после реформы гражданского законодательства в части юридических лиц 2014 года закреплен статьей 60 ГК РФ для осуществления прав кредиторов при реорганизации, и речи не идет. Здесь же определены и иные особенности порядка осуществления кредиторами своих прав; установлен специальный срок реализации прав кредиторов, отличный от того, что предусмотрен статьей 60 ГК РФ и Законом о банках и банковской деятельности для ординарных реорганизаций: «в течение десяти рабочих дней с даты получения им соответствующего уведомления либо в течение десяти рабочих дней с даты опубликования кредитной организацией в печатном издании, предназначенном для опубликования сведений о государственной регистрации юридических лиц, сообщения о принятом решении о реорганизации кредитной организации в форме выделения, если такое обязательство возникло до даты получения им соответствующего уведомления или опубликования указанного сообщения и если такое право требования предусмотрено условиями заключенного с кредитной организацией договора». Нельзя не отметить и «тихую революцию» в части прав кредиторов, незаметную сразу тем, кто не

специализируется на этих вопросах: если статья 60 ГК РФ использует понятие «права требования» («Кредитор юридического лица, если его права требования возникли…»), то в указанной норме говорится об обязательствах («если такое обязательство возникло…»); представляется, что такого рода изменение не то что не является случайным, а скорее знак на будущее, как впоследствии будут реформированы права кредиторов при реорганизации;

• 3)    правопреемство и иные последствия реорганизации . Здесь в указанных выше законах довольно много любопытных положений.

Отметим, что часть 2 статьи 19 Федерального закона от 29 июня 2018 г. №171-ФЗ (случай преобразования) в части правопреемства находится, мягко говоря, в некотором диссонансе с положениями ст. 58 ГК РФ, поскольку предусматривает существование правопреемства при преобразовании23. Кроме того, предусматривается обязательность составления при такой реорганизации передаточного акта и устанавливаются требования (весьма подробные) к его содержанию.

Комментировать эти положения весьма сложно; по существу, законодатель вносил изменения в 2014 году в ГК РФ (ст. 58) именно для того, чтобы при преобразовании максимально «облегчить» реорганизацию, устранив правопреемство и, соответственно, необходимость составлять какие-либо документы, его оформляющие (передаточный акт). В этом же случае (ч. 2 ст. 19 Федерального закона от 29 июня 2018 г. №171-ФЗ), т.е. 4 года спустя, законодатель прямо отходит от предложенной им ранее модели. Возможно (особенно в части передаточного акта), здесь сказывается регулирование, которое имеется в законодательстве о приватизации, однако заметим, что для других анализируемых нами специальных случаев регулирования реорганизации отдельно указывается на отсутствие необходимости составлять передаточный акт; к примеру, часть 10 статьи 21 Федерального закона от 22 декабря 2020 г. №435-ФЗ (сочетание преобразования и слия- ния и, потенциально - преобразования и присоединения) устанавливает правило о том, что при осуществлении реорганизации учреждений «составление передаточного акта не требуется».

О правопреемстве указывает и часть 3 статьи 12 Федерального закона от 30 декабря 2021 г. №448-ФЗ (сочетание преобразования и присоединения); причем законодатель не ограничивается здесь общими формулами о правопреемстве или переходе всех прав и обязанностей, а весьма подробно указывает, что компания является правопреемником федеральных государственных учреждений и (или) акционерных обществ, путем реорганизации которых она создана, федеральных государственных учреждений и (или) акционерных обществ, присоединяемых к компании при реорганизации компании с одновременным их преобразованием, в том числе процессуальным правопреемником организаций в гражданском, арбитражном, административном и уголовном судопроизводстве, производстве по делам об административных правонарушениях, а также правопреемником организаций в отношении исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности организаций; при этом к компании в неизменном виде переходят все права и обязанности организаций, в том числе по договорам (контрактам, соглашениям), за исключением прав и обязанностей, переход которых в соответствии с федеральным законом не допускается, а принятие дополнительных соглашений к заключенным организациями договорам (контрактам, соглашениям) не требуется.

В качестве интересной нормы, регулирующей последствия реорганизации, можно назвать положения части 2 статьи 18 Федерального закона от 14 июля 2022 г. №236-ФЗ (случай сочетания преобразования и присоединения), которая предусматривает сохранение за вновь созданным фондом: основного государственного регистрационного номера; идентификационного номера налогоплательщика; кода причины постановки на учет; кода по общероссийскому классификатору предприятий и организаций; кода по общероссийскому классификатору объектов административнотерриториального деления, присвоенные Пенсионному фонду Российской Федерации до дня создания фонда.

В части 14 статьи 12 Федерального закона от 30 декабря 2021 г. №448-ФЗ устанавливаются правила о судьбе архивов.

В ряде законов отдельно регулируется судьба трудовых отношений при осуществлении реорганизации. К примеру, части 5, 7–9 статьи 19 Федерального закона от 29 июня 2018 г. №171-ФЗ указы- вает, что реорганизация не является основанием для прекращения или изменения трудовых договоров с работниками, сохраняет свое действие коллективный договор; не допускается сокращение численности или штата работников в связи с реорганизацией.

В отдельных законах регулируются вопросы преемства в части лицензий и иных специальных разрешений;

• 4)    специальные положения, касающиеся государственной регистрации при реорганизации . Соответствующих специальных положений много, к примеру, в статье 19 Федерального закона от 29 июня 2018 г. №171-ФЗ.

Можно приводить и иные детали отличий регулирования реорганизаций, установленных названными выше федеральными законами, включая различного рода масштабные изъятия из применения к таким реорганизациям иных нормативных положений (помимо ст. 60 ГК РФ), однако и по результатам проведенного анализа напрашиваются несколько весьма важных выводов.

Во-первых, еще раз подчеркнем, что законодатель, не стремясь создать адекватные требованиям участников оборота эффективные, понятные общие нормы о реорганизации, при необходимости провести какую-то значимую реорганизацию (или реорганизации), затрагивающую(ие) публичные интересы, всякий раз создает специальное регулирование , причем в отдельных случаях напоминающее мини-закон о реорганизации (как в случае со ст. 19 Федерального закона от 29 июня 2018 г. №171-ФЗ). При отмеченных недостатках положений ГК РФ и иных нормативных правовых актов, которые касаются иных – публичных и частных – аспектов регулирования, это добавляет «пестроты» в и без того запутанную картину регулирования реорганизации.

Во-вторых, анализ специальных правил реорганизации, установленных названными в настоящей работе федеральными законами (от 29 июня 2018 г. №171-ФЗ; от 22 декабря 2020 г. №435-ФЗ; от 30 декабря 2021 г. №448-ФЗ; от 14 июля 2022 г. №236-ФЗ; от 14 июля 2022 г. №292-ФЗ) показывает, что имеет место не просто отход при регулировании от имеющихся общих правил, а в некоторых случаях использование моделей (правопреемство при преобразовании), от которых ранее законодатель «уходил» (и при том аргументированно) при реформировании гражданского законодательства. Это дает основание для вывода о том, что никакой идеи (или идей), которая «лежит» в основе регулирования реорганизации, по-прежнему нет. Этот вывод находит свое подтвер- ждение и по результатам анализа имеющихся проектов изменений действующего законодательства в части реорганизации. Все представленные ранее для обсуждения и в настоящее время обсуждаемые проекты не имеют такой идеи (системы идей); часть изменений основана на копировании (с некоторыми техническими правками) модели реорганизации (в части порядка, содержания решений и некоторых других элементов), установленной в Законе об акционерных обществах, при этом такое «заимствование» происходит без какой-либо критической оценки имеющегося опыта, а также без серьезного обоснования выбора как эталонной именно такой модели. В силу этого следует констатировать (с сожалением), что ожидать какого-то «прорыва» в регулировании реорганизации в ближайшее время не приходится.

В-третьих, текущая ситуация с регулированием реорганизации очевидно показывает несовершенство норм ГК РФ о реорганизации. Если раньше после такой констатации было вполне достаточно сказать о назревшей необходимости корректировки норм ГК РФ, то в настоящее время, как думается, этого уже недостаточно; мы полагаем возможным вернуться к идее отдельного федерального закона о реорганизации.