Репрессивная политика нацистского государства

Нацистская Германия во главе с А. Гитлером сыграла негативную роль в мировой истории и оказала пагубное влияние на политическое развитие других стран. Для достижения своих целей германский нацизм использовал право для легализации своих противоправных действий. Изучение способов и механик, использованных им позволяет выявить уязвимости государственных правовых структур перед идеологическим и политическим влиянием антигуманных идей. Это необходимо для предотвращения возникновения подобных ситуаций и недопущения неправомерной политики.

После 16 февраля 1934 г., с момента принятия в Германии «Закона о передаче юстиции в компетенцию Рейха», Третий рейх взял юстицию, значит начал подготовку юридических кадров [1, с. 32]. Принципом нацистской германии стал так называемый «принцип фюрера» (нем. führerprinzip), согласно нему фюрер имел высшую юридическую силу, его слова были превыше всех нормативных актов. Его слово и было законом.

Одним из ключевых элементов нацистской правовой идеологии стало отрицание прав человека и подчинение права интересам т.н. «арийской расы». Эти слова подтверждаются принятием Нюрнбергских законов 1935 г., которые на юридическом уровне закрепили расовую дискриминацию и стали основой преследования «нежелательных» групп людей [9].

Правовая система Германии того времени характеризовалась концентрацией сосредоточения всех полномочий в руках исполнительной власти, а судебная система, при этом, теряла свою независимость. Суд стал подчинен политическим интересам режима, а правосудие, фактически, выступало элементом террора, и утратило свою автономию, став средством реализации целей нацистского режима.

Переходя к юридическим оформлениям репрессий нацистский режим всячески препятствовал инакомыслию. Так, 4 февраля 1933 г. был издан декрет «О защите немецкого народа», который ограничивал конституционные права на свободу собраний и свободу прессы. Декрет запрещал политические собрания, которые могли бы «принести вред обществу» [5].

Стоит упомянуть акт, который практически полностью обесценил действовавшую до прихода нацистов к власти в Германии Веймарскую конституцию 1919 г., отменившего гражданские свободы – Указ «О защите народа и государства» [13]. Этим актом полностью отменены статьи, который давали свободу слова, прессы, собраний. Власти были управомочены на просмотр корреспонденции, прослушивание телефонных разговоров.

Нацистская власть обосновывала это 48 статьей Веймарской Конституции: «Если какая-нибудь область не выполняет обязанностей, возложенных на нее конституцией или имперскими законами, то президент империи может понудить ее к этому с помощью вооруженной силы, если в пределах Германской империи серьезно нарушены общественная безопасность и порядок или если грозит серьезная опасность такого нарушения, то президент империи может принимать меры, необходимые для восстановления общественной безопасности и порядка, в случае надобности с помощью вооруженной силы. С этой целью он может временно приостанавливать полностью или частично гарантии основных прав, данные ст. 114, 115, 117, 118 123, 124 и 153» [6].

Закрепление националистов и передача чрезвычайных полномочия правительству, которое возглавлял рейхсканцлер А. Гитлер произошло благодаря Закону о чрезвычайных полномочиях, который был принят 24 марта 1933 г. [14] Согласно нему, правительству были переданы исключительные полномочия издавать любые законы без непосредственного участия парламента, а более того, отменять уже существующие. В результате всех этих законодательных реформ, демократические действия выражались исполнительными указами, что привело к тому, что парламент был расформирован, а судебная власть подчинилась политическим целям.

Первым из явных характерных черт нацизма и антисемитизма, были т.н. «защитные аресты». Эти аресты были характеризованы арестом без всяческого следственного и судебного разбирательства и помещения их в концентрационные лагеря. Жертвами были все лица, неугодные режиму, в их числе и представители национальных меньшинств.

Так же были подвержены арестам и лица, которые «Умышленно покупали в еврейских магазинах», ведь они таким образом «нарушали общественный порядок» [4, с. 193 – 199].

Всему этому способствовали отряды гестапо, т.н. тайная полиция, которая занималась выявлением всех инакомыслящих, тех, кто хоть как-то был не согласен с политикой фюрера. Они активно пользовались защитными арестами, фактически арестовывая любого, имея лишь подозрения.

Для быстрого применения карательных приговоров 21 марта 1933 г. были созданы «Специальные суды», которые быстро создавались в земельных регионах, где имелись верховные суды. Суд практически сам выносил вердикт, не особо основываясь на правовых нормах. Суд сам определял границы следствия, сам определял и количество доказательств, защита не

могла запрашивать доказательства. У подсудимого не было права на обжалование приговора, он вступал в силу моментально. Как правило жертвами таких судов были политические преступники, экономические преступники, преступники, которые наносили ущерб немецкому народу. Такие суды были созданы лишь формально, чтобы создавать хоть какую-то призму судебного процесса [7, с. 63].

Как правило, гестапо координировало деятельность этих судов, которые действовали «по политическим указаниям», соблюдая лишь нормы, принятые нацистами для удовлетворения их политических целей.

Таким образом, посредством жесткого контроля над частной жизнью людей, появления права ареста без суда и следствия, был создан комплексный механизм юридического террора, в котором право было не средство защиты прав, а лишь обоснование подавления любого инакомыслия.

Не только право обосновывало нацистский террор, но и, казалось бы, представители права – юристы. Ключевой нацистский идеолог юридической науки К. Шмитт своими работами развивал концепцию «деционизма», где решение государства в лице фюрера, не может быть ограничено законами [10, с. 15]. Для него гуманность, справедливость – лишь политический предлог, за которым кроется господство одних людей над другими.

«Поджог рейхстага» 27 февраля 1933 г. не только положил начало ограничению гражданских прав, но и созданию одного из самых ярких выражений порочности судебной системы нацистской Германии – Народной судебной палаты. Вице-президент народного суда К. Энгерт, заявлял, что судьи в первую очередь должны быть политиками, а только потом судьями [11, s. 150]. Члены народного суда назначались самим Гитлером. Судьи рассматривали в первую очередь дела против государства. В период с 1940 по 1944 гг. количество смертных приговоров увеличилось с 53 до 2052. Это могло быть связано с назначением Фрайслера на должность председателя, который был известен тем, что любил издеваться над обвиняемыми, он не считался ни с какими нормами уголовного права [2, с. 49].

После капитуляции нацистской Германии во Второй мировой войне был созван первый международный военный трибунал над главными политическими деятелями режима Гитлера – Нюрнбергский процесс. Его мандат опирался на «Учредительный акт международного военного трибунала», в котором четко определены виды преступлений, в их числе и «заговор против мира», «преступления против человечности» [12]. В ходе Нюрнбергского процесса были проанализированы нормативно-правовые акты пособников нацистской Германии, что стало прецедентом интерпретации «незаконного закона» в международном праве.

Помимо проведения военных трибуналов, была приведена в исполнение денацификация Германии. Программа денацификации была впервые разработана Управлением стратегических служб США для денацификации

немецких ученых, которые вынуждены эмигрировать из Третьего рейха [3, с. 193].

Американские военные приступили к денацификации после занятия первых населенных пунктов Германии еще в 1944 г. Ими был разработан ряд критериев для определения лиц, которые занимали государственные должности и ответственные посты. Помимо американской стороны в этом процессе участвовали Великобритания и Советский Союз на подконтрольных им германских территориях. Политика денацификации затянулась, из-за того, что власти широко рассматривали круг лиц, способный как-либо принять участие в политических и иных процессах, связанных с деятельностью нацистов, а также из-за саботажа мероприятий нацистами. Но тем не менее, как отмечала американская тележурналистка и политик Б. Маршалл «союзниками была создана рамка, которая позволила немцам впоследствии самостоятельно осуществить процесс социальных и политических изменений» [8, с. 447].

Проведенное исследование продемонстрировало, что в третьем рейхе право стало орудием террора, юридические нормы были подчинены политическим и идеологическим установкам режима. Концепция правового государства была полностью разрушена. Эту ситуацию можно рассматривать как проявление правового нигилизма – отрицание права как социального института и системы обязательств.

Опыт нацистской Германии выявляет уязвимость правовых институтов перед политическим и идеологическим давлением. Изучение хронологии становления Германии от бедного государства, понесшего поражение в Первой мировой войне, до тоталитарного нацистского государства, стремившегося захватить весь мир, помогает понять механизмы возврата к репрессиям даже при формально действующих правовых институтах.

Понимание механизмов нацистских государств важно для противостояния подмены права политическими целями. Развитие правовой грамотности – основной путь преодоление правового нигилизма и предотвращение любых форм легализации репрессий.