Решение национального вопроса (на материалах Республики Бурятия (1980-1991 гг.)

урс на демократизацию, «политическая оттепель» 1980-х гг., стимулировав пробуждение общественно-политической активности населения СССР, выявили и обострили национальные проблемы огромного полиэтничного сообщества народов, которые затем остро проявились в межнациональных конфликтах и даже войнах. Стремительная актуализация национального вопроса, в свою очередь, ясно определила и первостепенную задачу – проблему оптимизации отношений между центром и национальными регионами, прежде всего союзными республиками, которые, будучи по Конституции равноправными субъектами Федерации, имеющими право на выход из СССР, поставили вопрос о равноправных взаимоотношения с центром. Таким образом, вопрос о праве народов на самоопределение стал главным вопросом политической повестки, который мгновенно обозначил необходимость кардинального пересмотра всей национальной политики государства.

ХАМУТАЕВ Владимир

Андреевич – к.и.н., старший научный сотрудник Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН Khamutaev-

Показательным моментом, характеризующим Бурятию, является активное включение её общественности в развернувшееся в центральных регионах и столицах республик массовое общественно-политическое движение за обновление. Уже в 1987–1988 гг. в республике были образованы первые неформальные общественно-политические организации, выступающие в поддержку перестройки: Народный фронт содействия перестройке, Национально-культурное объединение «Гэсэр», Бурят-монгольская народная партия (БМНП), Союз бурятской интеллигенции и др., чуть позднее закреплённые на конференциях, а БМНП – даже зарегистрирована в органах юстиции. Непривычная активность неформальных организаций Бурятии, шокировавшая органы власти республики постановкой серьёзных вопросов межнациональных отношений, вынудила обком КПСС актуализировать национальную политику. Уже в 1988 г. областная партийная организация постулировала необходимость срочного осуществления целого комплекса мероприятий по национально-кадровой политике.

Наиболее реальными политическими шагами горбачёвского центра, указывающими на действительное стремление демократизировать национальную политику, реально передать на «места» определённый комплекс прав, полномочий и ресурсов центральной власти, явились апрельский и сентябрьский Пленумы ЦК КПСС 1989 г., в результате чего была представлена платформа ЦК КПСС «Национальная политика в современных условиях».

В Бурятии также развернулась оживлённая дискуссия во всех СМИ. Вопросы о необходимости гармонизации межнациональных отно- шений, о национальном развитии народов СССР, недопустимости отождествления национальных чувств людей с националистическими, поставленные компартией в условиях «перестройки», «демократизации» и «гласности», вызвали весьма живое участие, прежде всего, бурятской общественности. Это «погружение» в национальный вопрос актуализировало такие проблемы, как вопрос о реальной автономии бурятского народа, о несоответствии существующего статуса АССР целям и задачам республики. Вопрос национального возрождения, поставленный в ракурсе, прежде всего, культуры, восстановления традиций, обычаев вывел на повестку дня проблему расчленённости бурятского народа.

Представители бурятских общественных формирований, учёные отмечали, что политические права автономной республики – государства практически не отличались от прав административных образований – областей. Особо обращалось внимание на репрессии сталинского режима против народа. Кроме того, впервые публичной критике подверглись местные политики, чьи поспешные и непродуманные действия привели к кризисному состоянию этноса, когда выросло два-три поколения бурят, оторванных от родного языка, литературы, культуры, традиций народа. Эвенки, проживающие в 8 сельсоветах трёх северных бурятских районов, также подняли вопрос о своей судьбе1. Вопрос о восстановлении прежнего названия республики – Бурят-Монголия также неизменно занимал важное место в общественно-идеологическом и даже научном дискурсе 1980–1990-х гг.

Одной из центральных тем в области национального развития стал вопрос о возрождении и развитии бурятского языка, придании ему статуса государственного в Бурятии и бурятских национальных округах. В 1989 г. на областной партконференции ОК КПСС подчеркивалось: «…для нас, граждан автономной республики, чрезвычайно важны положения Платформы ЦК КПСС о повышении роли и правового статуса национальной автоно-мии»2. Коммунисты указывали на необходимость внесения изменений в Конституцию Бурятии, позволяющих обес- печить право республики самостоятельно решать все вопросы, относящиеся к её ведению.

Весьма показательно, что наиболее острый политический вопрос бурятского народа – о незаконности раздела БМАССР и необходимости восстановления территориального единства, опредёленный бурятскими учёными-обществоведами как «незаживающая рана в судьбе этноса», оказался в центре внимания на конференции, вызвав оживлённое обсуждение.

Это обсуждение на высшем форуме коммунистов национального вопроса Бурятии также подняло его политические грани, и дискуссии был дан новый этномобилизующий импульс. Был создан Центр социологических исследований по изучению общественного мнения – с уклоном в сферу межнациональных отношений. Учёными Бурятии опубликован ряд работ по данной проблеме. Так, в 1989 г. известными обществоведами И.С. Урбанаевой, Т.М. Михайловым, Ю.Б. Рандаловым, И.Д. Бураевым издана брошюра «Национальный вопрос в Бурятии», где впервые открыто обсуждалась ранее табуированная тема – раздел БМАССР и вытекающие отсюда проблемы национального развития народа и его национальной государствен-ности3. В брошюре предлагались политические меры для обеспечения национального возрождения этноса. Важнейшим из них признавалась необходимость достижения политического и экономического статуса республики, которая должна быть преобразована в союзную. Взаимоотношения же с российским и федеральным центрами предлагалось определить на основе подписания Союзного договора и принятия новой Конституции Бурятии.

Конкретно по решению национального вопроса бурятского народа учёные предлагали решить проблему поэтапно. Во-первых, обеспечить суверенитет всех трёх бурятских автономий и их непосредственное подчинение Союзу ССР; создать в г.Улан-Удэ Всебурятский центр развития культуры для координации общенациональной работы; признать бурятский язык (наряду с русским) государственным языком всех бурятских автономий. Во-вторых, создать комиссию из представителей власти и общественности для из- учения и решения вопроса о возможности восстановлении единства этноса. Интересным было решение о необходимости предоставления эвенкам права на самоопределение. Чуть позже это предложение было подхвачено эвенками, когда в марте 1990 г. их учредительная конференция приняла решение просить органы власти Бурятии придать статус эвенкийского национального района Баунтовскому району, открыть в Бурятском государственном пединституте отделение по подготовке эвенкийских кадров, закрепить за ними охотничьи угодья и т.д.1

Огромный резонанс в бурятском народе имело письмо 100 ветеранов и общественных деятелей в Верховный Совет СССР и ЦК КПСС, в котором стоял вопрос о неконституционности и преступности раздела БМАССР по клеветническим измышлениям сталинских НКВД и «троек», о необходимости восстановления территориального единства этноса и республики2. На первом этапе ветераны предлагали присоединить Ольхонский район Иркутской обл. к Бурятской АССР и придать автономным округам статус автономных областей. Затем решить вопрос о воссоединении округов с республикой. Ветераны отмечали целый ряд других этнических проблем, волнующих бурятский народ. Это письмо, подписанное ветеранами, в недавнем прошлом государственными и политическими деятелями, юристами, Героями Советского Союза и Социалистического Труда, руководителями отраслей народного хозяйства Бурятии и округов, стало новым стимулом активизации национального движения этноса. Учитывая огромную популярность в народе данной идеи, поднятой бурятскими ветеранами, органы власти Бурятии создали сектор по национальной политике и межнациональным отношениям при Президиуме Верховного Совета Бурятской АССР, чуть позднее переросший в Комитет Верховного Совета, который возглавил депутат Д.Т. Цыремпилов.

Таким образом, углублению этнополитического дискурса, актуализации национального вопроса в Бурятии, как и в дру гих национ альных регионах СССР, спо

• ¹    НАРБ, ф.1-П, оп. 1, д. 10623, л. 9.

• ²    Восстановить историческую справедливость // Правда Бурятии, 1990, 24 авг.

собствовали, прежде всего, решения центра и мероприятия власти, как, например, постановление Верховного Совета СССР от 1 декабря 1988 г. «О дальнейших шагах по осуществлению политической реформы в области государственного строительства». Разработанное на его основе решение о подготовке предложения «О разграничении компетенции Союза ССР и республик», напрямую стимулировало не только этнополитические процессы «национального возрождения», но и опасные в столь огромном и разнополярном обществе настроения децентрализации. Обсуждение, причём всенародное, проекта нового Союзного договора также влияло на изменение баланса сил «центр – республики». Особый импульс, с одной стороны, демократизирующий и раскрепощающий «застойное» общество, с другой – раскалывающий его на огромное множество политических, идеологических, бюрократических, конфессиональных, этнических и прочих лагерей, придал идущим в стране революционным процессам Первый съезд народных депутатов СССР (25 мая – 9 июня 1989 г.), транслировавшийся по ЦТ и ставший всесоюзным политическим университетом для огромной аудитории СССР. Центр ясно поставил демократическую концепцию национального вопроса, решение которой предусматривалось через правовые механизмы федерализации и, что особенно важно, этнофедерализации. Исполнение данного проекта требовало соответствующего общественноидеологического, прежде всего политикоправового, творчества и этномобилизации. При этом сам политический центр явился генератором и даже исполнителем идеи суверенитета республик СССР, когда речь шла не о конфедерации, не о международных правах республик, а лишь о разграничении предметов ведения между центром и субъектами федерации, т.е. о «внутреннем суверенитете» республик федеративного государства. Вмешательство же высших военно-консервативных сил, сорвавших намеченное на 20 августа 1991 г. подписание Союзного договора, прервало сложный, но справедливо выстраиваемый в СССР процесс демократизации/этно-федерализации – единственный несиловой механизм решения национального вопроса.