Риск как решающий фактор развития постсоветского общества

На протяжении всего периода своего существования человечество жило в условиях риска. Любая деятельность или бездеятельность сопряжена с риском, так как приводит к последствиям, которые не совпадают с ожиданиями субъектов. Риск, являющийся сочетанием уровня неопределённости в предсказании результата со значимостью его последствий, появляется тогда, когда изменяется порядок и организованность. Современный глобализирующийся мир многие учёные называют обществом риска, связывая его формирование в первую очередь с осуществлением модернизации и экономической глобализации. Быстро меняющаяся социальная реальность превращает риск в одну из главных характеристик человеческой деятельности. А основной задачей современного общества становится необходимость осознания и управления рисками.

Современные исследователи разработали различные подходы к исследованию риска в качестве социального феномена, выделяя два направления его интерпретации этого феномена: реалистическое и социокультурное. В соответствии с реалистическим подходом риск является физическим атрибутом технологий. При социокультурном подходе усматривается связь оценок риска с социальными ценностями и нормами, при этом учитываются этические, социологические, политические аспекты, взаимосвязанные друг с другом настолько тесно, что обращение к одному из них приводит к необходимости учёта всех остальных.

У. Бек в своей работе «Что такое глобализация?» представляет три вида глобальных опасностей. К первым он относит конфликты, связанные со стремлением к обогащению и несущие технико-индустриальные угрозы: появление озоновых дыр, парниковый эффект, непредвиденные последствия активно развивающейся трансплантационной медицины и генной инженерии.

Вторая группа глобальных опасностей связана с разрушением окружающей среды и технико-индустриальными опасностями, обусловленными бедностью. «Эти угрозы появляются в контексте начинающихся и прекращающихся процессов модернизации. Набирает силу промышленность, обладающая технологическим потенциалом разрушения окружающей среды и жизни, тогда как страны, где расположены соответствующие предприятия, не располагают институциональными и политическими средствами для предотвращения возможных разрушений» [1, С. 77].

Третья глобальная опасность проявляется в угрозе применения оружия массового поражения (химического, биологического, атомного). Эта опасность не исчезла даже после прекращения конфронтации между Востоком и Западом, а, наоборот, усилилась под воздействием надвигающегося фундаменталистского терроризма и терроризма частных лиц. Рассуждая о взаимодействии очагов глобальной опасности, У. Бек приходит к выводу, что они будут дополнять друг друга, что приведёт, в свою очередь, к их обострению. Экологические разрушения могут привести к разжиганию вооружённых конфликтов, например, из-за жизненно необходимых ресурсов. Страны, для которых характерно стремительное обнищание, будут усиленно эксплуатировать природную среду, доходя до полного её разрушения. Серьёзные экологические разрушения, приводящие к массовому исходу жителей, могут также привести к вооружённым конфликтам за территорию. Таким образом, «…вредные последствия утрачивают пространственно-временные границы, обретают устойчивый глобальный характер…» [1, С. 79].

Таким образом, У. Бек делает вывод, что в условиях бесконтрольной монополии экспертного сообщества и индустриализации общество приходит к состоянию не только производства, но и воспроизводства рисков. Учёный также считает, что определение риска относится к сфере государственного управления, а оценка рисков и их классификация должны быть предметом совместной деятельности общественных и государственных структур.

Исследователь проблем риска, Э. Гидденс, отмечает, что людям всегда приходилось сталкиваться с немалым риском, а само понятие риск для него неотделимо связано с категориями возможности и неопределённости, так как нельзя говорить о риске, если исход ясен. По мнению учёного, «…концепция риска предполагает наличие общества, активно пытающегося порвать с собственным прошлым, – а это главная характеристика индустриальной цивилизации нового и новейшего времени» Гидденс считает, что риск является своего рода мобилизующей силой в изменяющемся обществе, которое само желает определить своё будущее. Он классифицирует риски на внешние, связанные с традициями или законами природы, и рукотворные риски, связанные с нашим познанием окружающего мира. К категории рукотворного риска, по мнению автора, относятся экологические риски, проблемы семьи и брака, политические и другие риски.

В современном глобализирующемся мире основные риски являются рукотворными и имеют отношение не только к природе, но и проникают в другие сферы жизни. «Понятие риска в последнее время, – считает Г. Бехман, – сделало головокружительную карьеру в области социальной теории. В нём кристаллизируются основные проблемы и опыт высшей стадии промышленного и во многих областях буквально пропитанного наукой общества. Оно стало подлинной меткой современности» [2, С. 27].

Современное российское общество только начинает осознавать себя как общество риска. Исследователь проблем риска О. Н. Яницкий считает, что понятие риска используется в обыденной жизни достаточно широко. А рефлексия граждан по поводу их поведения является частью планирования деятельности социальных субъектов. Но исследователь также отмечает, что в западной культуре с её культом рациональности, вниманием к приобретениям и потерям, оценка риска социальных действий является не только привычной, но и необходимой, так как рыночные механизмы требуют высокой культуры счёта, серьёзной рефлексии по поводу любых действий. Исследователь оценивает западную культуру как культуру калькуляций, а российскую культуру как культуру затрат, вложений, делая вывод о том, что первая более рефлексивна в смысле учёта возможных изменений. Российская же культура, по его мнению, «…не столько рефлексивна, сколько реактивна, причём реакция, как правило, носит келейный, замкнутый характер и в этом смысле не способствует выработке обществом специфических культурных стереотипов, готовящих и адаптирующих его субъектов к рискогенной среде» [5, С. 13]. Трансформации российского общества и вступление его на путь модернизации, осуществляемой по западному образцу, привели к необходимости осознания различных факторов риска.

В рамках данного исследования нас интересуют, прежде всего, социальные риски, являющиеся последствием манипуляции массовым сознанием. Масштабные социальные и экономические преобразования российского общества чреваты ростом неопределённости, которая является основой риска. Эта неопределённость возникает вследствие социальных изменений, имеющих негативные последствия, и отсутствия в обществе устойчивых и социально одобряемых способов их ликвидации.

Любое привычное нарушение существования общества сопровождается теми или иными издержками, но в обществе должны быть сформированы устойчивые механизмы, способные компенсировать негативные последствия и остановить хаотизацию общественных процессов. Если в обществе не сформированы подобные механизмы, то соответственно, увеличивается степень возникновения различных социальных рисков.

Российское общество при переходе от социалистического к постсоциалистическому типу утратило компенсаторные механизмы. Для того чтобы они адекватно работали, они должны быть созданы на основе устойчивых социальных норм, обеспечивающих стабильность социума. В предыдущей главе было сказано о преобразованиях социальной сферы в рамках перехода от советского к постсоветскому типу общества. Этот переход ознаменовался утратой основных базовых ценностей общества, закреплением в массовом сознании установок, чуждых российской ментальности, резкой сменой идеологической парадигмы. Вместе с этим были утрачены и механизмы регулирования рисков. Кроме того, переходный период в российском обществе сильно затянулся, российское общество продолжает пребывать в состоянии аномии.

Советское общество с его реализацией экстенсивного типа развития было рискогенным. Социалистическая система с её политическим режимом репрессивного характера, жёсткой централизацией экономики, тотальной милитаризацией и хищническим отношением к интеллектуальным и природным ресурсам послужила фактором, прочно закрепившим производство социальных рисков. В современном российском обществе степень рискогенности социальной системы, на наш взгляд, не изменилась. Накопление господствующим меньшинством ресурсов, власти и богатства остаётся на сегодняшний день ведущим принципом существующей социальной системы. Основной принцип социалистической системы оказался вновь воспроизведённым в рамках формирования рыночного общества. Этот принцип сводится к неконтролируемой эксплуатации социальной и природной среды. Политическое принуждение сменилось экономическим, а одним из главных средств влияния на массовое сознание осталось манипулирование.

Манипуляция сознанием, которая использовалась в советском обществе для создания и поддержания идеологии определённого типа, активно используется и в постсоветском обществе. Манипулирование сознанием в нашем кризисном обществе является практически единственным механизмом регулирования социальных отношений. Вследствие применения манипулятивных технологий как регуляторов деятельности, несущей нежелательные последствия, может наступить социальное равновесие. Это обусловлено двойственной, противоречивой природой манипуляции сознанием, о которой говорилось в первой главе диссертационного исследования. Но в большинстве случаев манипуляция сознанием имеет негативные последствия, а её активное использование может привести к появлению новых рисков.

Для современного российского общества характерна ситуация, в которой к рискам глобального характера добавляются риски, связанные с трансформациями российского социума, изменением не только экономической, но и социокультурной ситуации. В ходе неподготовленной перестройки были практически полностью разрушены базовые ценностные ориентации, являвшиеся гарантом стабильной и целостной культуры. Институциональные преобразования в российском обществе увеличивают степень риска уничтожения не только экономического, но и человеческого потенциала, утраты национальной идентичности, серьёзных сбоев в социальной системе.

Российское общество, живущее в период затянувшихся реформ, находится в условиях социально-психологического дискомфорта. Ухудшение социального положения людей, обусловленное серьёзным системным кризисом, приводит к возникновению конфликтных противоречий с обществом. По мнению отечественного исследователя рисков О. Н. Яницкого, «…существуют два полярных типа переходного общества: созидательный и разрушительный. В обоих из них производство богатства и рисков идут бок о бок» [6, С. 41]. Исследователь отмечает, что способ этих производств различен. Общества, относящиеся к созидательному типу, невзирая на риски и опасности, переходят к высокой модернизации постепенно, наращивая свой творческий потенциал. Для общества разрушительного типа характерна прогрессирующая демодернизация, расход потенциала и расхищение ресурсов. Подобные общества обречены на возможность исчезновения с исторической арены.

О.Н. Яницкий считает, что Россия является особым типом переходного общества, сформировавшегося на базе тоталитарного режима и находившегося на стадии простой модернизации. Затем «…была сделана попытка «большого скачка» из мира централизованной экономики и авторитарного режима в мир глобализации, создаваемый и ведомый Западом» [6, С. 41]. Тоталитарная система по своей сути являлась рискогенной, так как она исходила из утопического социального проекта и являлась искусственно сформированной, а производство рисков и расхищение природных и интеллектуальных ресурсов являлись нормой. Использование манипуляции массовым сознанием, на наш взгляд, являлось в советском обществе средством мобилизации людских ресурсов для достижения политического и идеологического господства. Чем интенсивнее было манипулирование, тем более повышался уровень социального риска, так как чрезмерный рост какого-либо параметра может привести к дисфункциональным изменениям всей системы, нарушению её равновесия.

Период перестройки российского общества ознаменовался появлением позитивного проекта нового общества, который, по мнению О. Яницкого, оказался негативным, «… элита «переходного общества», отвергнув принцип модернизации и глобализации снизу, навязав российскому обществу очередной социальные проект, тем самым подтвердила нашу гипотезу о преемственности «переходного общества», сохранении в его основе генетического кода посттоталитарной системы» [6, С. 45]. Сущность происходящих в российском обществе изменений исследователь видит в разрушении централизованного общества новыми элитами и в последующем строительстве кланово-корпоративных структур, отвечающих меркантильным интересам. Кроме того, происходящее разрастание атомизированной социальной среды и формирование внутри неё индивидуальных акторов деструктивного, асоциального характера также является проявлением переходного общества. По мнению исследователя, все эти признаки объективно сдвигают российское общество в сторону «общества всеобщего риска».

Процессы, происходящие в современном российском обществе и связанные с разрушением социалистической системы, по мнению исследователя, уже достаточный промежуток времени сопровождаются «…выделением гигантских масс энергии социального распада…Выделение массы такой энергии представляет угрозу любому социальному порядку, его нормативно-ценностным и организационным структурам » [5, С. 18]. Бесконтрольное манипулирование массовым сознанием может, на наш взгляд, спровоцировать увеличение «энергии социального распада» и, как следствие, стать источником социальных бедствий.

Появление кланово-корпоративных структур приводит к возникновению претензии на монополию, исключительному положению в системе, эти структуры начинают претендовать на самодостаточность, на роль хозяина, стремятся распоряжаться системой, их породившей, манипулировать этой системой в целях сокрытия своих истинных намерений. Манипуляция, являвшаяся средством, превращается в самоцель, усиливая перекос развития частей социальной системы, и является фактором усиления производства социальных рисков.

Таким образом, благоприятный для реформирования системы контекст может быть сформирован при помощи манипулятивных технологий, применяемых политическими, экономическими и информационными структурами. При этом культурные и социальные параметры воспринимаются как несущественные. Под воздействием рыночной среды, привлекающей для воздействия манипулятивные технологии, культура и поведение членов социума меняются в новом направлении, происходит установление новых норм и формирование новых стереотипов поведения. Подобные действия приводят к перекосу развития социальной системы, возрастанию её неустойчивости, усилению подверженности новым манипуляциям и, как следствие, возникновению разнообразных рисков.

Манипуляция сознанием, осуществлявшаяся в советском обществе, привела к возникновению внутренней политики, базирующейся на принципе опоры на собственные силы. Этому принципу подчинялась не только экономика, но и идеология и культура. Произошедшие в обществе изменения не привели к уничтожению двойных стандартов в области внешней политики. По-прежнему существуют явные и скрытые цели экономической и социальной политики, практикуется сокрытие реальных достижений и потерь, что мы расцениваем как проявление манипуляции сознанием. Такое положение является разрушительным и рискогенным.

Итак, современное российское общество, на наш взгляд, можно отнести к обществу риска, так как в основе протекающих социальных процессов лежит глубокий ценностный кризис, в результате длительного манипулирования сознанием в советском и постсоветском обществах произошло уничтожение внутреннего объединяющего начала.

Изменение природной и социальной среды обитания способствует накоплению рисков. Бесконечно возникающие в переходном обществе техногенные, экологические и социальные аварии и катастрофы приводят к тому, что ожидание опасности становится нормой повседневной жизни. На наш взгляд, это очень опасно, так как безопасность в этом случае становится главным ориентиром любой деятельности, стремление обезопасить своё существование приводит к нарастанию социальной инерции, тормозящей развитие.

В общественной жизни наступает ситуация борьбы «всех против всех». В российском обществе отсутствует гарантия личных прав и свобод. Ситуация господства силы над правом, отсутствие правосознания, умножение различных теневых, криминальных солидарностей рождают на свет деструктивную форму социальной адаптации, выраженную посредством социального бунта. Следствием этого процесса является утрата в обществе «…средств для поддержания систем своего жизнеобеспечения в относительно безопасном состоянии» [6, С. 51], происходит утрата контроля над их функционированием. Процесс управления превращается в «тушение пожаров», в постоянную ликвидацию аварий и катастроф. Это замечание О. Н. Яницкого совершенно справедливо.

На наш взгляд, существует ещё один вариант осуществления управления в подобных ситуациях – управление при помощи манипулирования. Если процесс управления по принципу «тушения пожаров» может привести к осознанию опасности как нормы повседневной жизни, о чём уже говорилось выше, и накоплению в обществе социальной инерции, то манипулирование сознанием может привести к одновременному возникновению разнообразных рисков: накопления инерции, деструктивной адаптации посредством бунта, недоверия к правящей элите.

Нарастанию подобных рисков способствует также, по нашему мнению, изменение роли интеллигенции в современном обществе. На проведённой в 2003 году Международной теоретико-методологической конференции «Интеллигенция в обществе риска» было отмечено, что в России XIX века интеллигенция являлась особой социальной группой, выполнявшей в обществе определённые функции: гносеологическо-креативную, просветительскую, социально-критическую, нравственную. Российская интеллигенция всегда ставила служение моральным ценностям и истине выше материального благосостояния. Но в XX в. в деятельности людей умственного труда произошли крутые сдвиги, связанные с переходом от «абсолютного знания» к «полезному», направленному на прагматические цели, массовидному, предназначенному для выхода на рынок» [4, С. 133].

Интеллигенция в современном обществе является «ушедшей реальностью», так как в обществе массовой культуры интеллигенты превращаются в технологов, слуг власти. По мнению некоторых участников конференции, интеллигенция в современном обществе риска сама стала «группой риска», так как её функции пытаются заместить средства массовой информации и массовая культура. Подобные процессы чреваты «…девальвацией системы ценностей, выработанных классической и национальной культурой, вырождением профессиональных кадров сферы науки, культуры и образования» [4, С. 134]. Но интеллигенция сегодня является не только жертвой риска, так как уровень рисков в обществе во многом зависит от степени реализации ею собственных социальных функций. Появление в результате бесконтрольного манипулирования массовым сознанием значительной части либеральной интеллигенции, стремящейся «во власть» и характеризующейся высокомерным отношением к народу, может усугубить дезинтеграцию трансформирующегося российского общества и привести к дальнейшему увеличению социальных рисков.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что процессы производства рисков в современном российском обществе должны быть исследованы. Риски постоянно производятся обществом, особенно если это общество переходного типа.