Риски развития энергетики на этапе четвертой промышленной революции

Задача данной работы – выявить риск-факторы перехода энергетики на новые возобновляемые источники энергии (ВИЭ) и проанализировать риски использования новых энергоресурсов, что должно служить исходной информацией для принятия решений по управлению структурой энергетики.

На каждом этапе развития технологических укладов на первый план выходили различные источники энергии для освоения новых технологий, этим же характерна и современная четвертая промышленная революция. По мере того, как коренным образом трансформируется технологическая структура экономики – меняется структура потребностей в энергопотреблении. При всей условности разделения периодов на промышленные революции (тем более, разные страны вступали в новый технологический уклад в разное время, в том числе с опозданием на 100 лет, а зачатки новых технологий в рамках последующих революций появлялись задолго до начала их внедрения) можно выделить основные характеристики этих эпох. При этом для решения наших задач, в качестве характеристик выделяются, в первую очередь, основные источники энергии (и энергетические технологии), потребность в которых выходила на первое место в рамках новых этапов развития новых технологических укладов (табл. 1).

Смена источников энергии на различных этапах развития технологических укладов

Таблица 1

Промышленные революции, регионы-лидеры	Основные источники энергии	Базовые технологии и продукты	Период
О (нулевая) ПР. Голландия	Энергия ветра (ветряные мельницы) и торфа (торфяные печи)	Судостроение (суда флайты), сельское хозяйства (осушение)	1660–1850
1 ПР Англия, США	Энергия угля (печи) и пара (двигатели), а также воды на первом этапе (водяные мельницы в Англии)	Прядильно-ткацкое производство, транспорт на энергии пара (паровозы, пароходы), сталь (конвертор Бессемера)	1760–1850
2 ПР США, СССР, Англия, Германия, Франция	Энергия нефти, газа (теплоэлектростанции), гидроэнергия (крупные ГЭС)	Двигатель внутреннего сгорания, автомобиле- и авиастроение, конвейер, радио	1850–1960
3 ПР США, Япония, ЮВА, СССР (АЭС)	Энергия атома (АЭС), электроэнергия с более высоким к.п.д.	Микроэлектроника, информатика, роботы, РС, телекоммуникации, космические технологии	1960–2025* (прогноз)
4 ПР ЕС, ЮВА, Китай, США (прогноз)	ВИЭ (прогноз): ветряная и солнечная энергетика, биоэнергетика, геотермальная энергия, энергия приливов и отливов	Нанотехнологии, 3D-технологии, генная инженерия, ИИ, биотехнологии, суперкомпьютеры	2025– (прогноз)

*

*2040 год максимум

«Сейчас, в начале Четвертой промышленной революции, энергетика находится на пороге нового исторического перехода: от ископаемых видов топлива к возобновляемым энергоресурсам. Экологически чистые энергетические технологии и более совершенные возможности аккумулирования энергии выходят из лабораторий на производство и завоевывают рынки» [1, с. 81]. Можно прогнозировать, что базовыми источниками энергии на новом этапе развития мировой экономики в процессе четвертой промышленной революции становятся возобновляемые источники энергии – ВИЭ, к которым относятся гелио- и ветроэнергетические ресурсы, биоэнергетические и геотермальные ресурсы, энергия моря (приливов и отливов).

Уточнение: по данным статистики в состав ВИЭ включается гидроэнергия. В рамках логики данной работы этот источник не включается в состав ВИЭ, так как использование ГЭС началось задолго до 4 ПР, ее зарождение относится к второй промышленной революции. Технологии производства электроэнергии на основе гидроэнергии нельзя в настоящее время отнести к инновационным технологиям, которые служат объектом рассмотрения в рамках любой промышленной революции. Трудно ожидать в этом сегменте прорывного роста эффективности производства энергии на основе инноваций.

Активное внимание к ВИЭ характеризуется большими размерами общемировых инвестиций в развитие технологий по их использованию. Так, в 2017 году они составили 360 млрд. долл. (см. рис. 1), занятость в этом сегменте энергетики составила 9,8 млн. чел. Значимость энергетики на базе ВИЭ подтверждается также ее заметной долей в общей структуре энергетики ведущих европейских стран, таких как Германия, Великобритания, Португалия, Финляндия, Испания (табл. 2). В мировом энергобалансе доля возобновляемой энергии составляла в 2019 году 10,79% без гидроэнергии, в том числе: ветряная энергия – 5,44%, солнечная энергия – 2,71%, биомасса и отходы – 2,24%, другие ВИЭ – 0,4% (по данным британской компании Ember).

Инвестиции в ВИЭ, млрд.долл.США

361,7

2005         2008         2011         2014         2017         2020

Рис. 1. Инвестиции в ВИЭ [3, с.13]

Таблица 2

Структура видов энергетики в России и странах Европы, 2017 г.

Страны	Ископаемые виды топлива	Атомная	Гидроресурс	ВИЭ без биотоплива	Биотопливо и отходы	Сумма ВИЭ без гидроресурса
Россия	64,2%	18,3%	17,3%	0,1%	0,0%	0,1%
Австрия	22,1%	0,0%	59,7%	10,5%	7,7%	18,2%
Бельгия	29,7%	49,0%	1,6%	11,8%	7,9%	19,7%
Германия	52,7%	11,6%	4,0%	22,7%	9,0%	31,6%
Испания	45,6%	21,1%	7,6%	23,2%	2,5%	25,6%
Италия	62,9%	0,0%	12,8%	16,8%	7,4%	24,2%
Нидерланды	80,6%	2,9%	0,1%	11,0%	5,4%	16,4%
Польша	84,4%	0,0%	3,0%	8,8%	3,9%	12,6%
Португалия	58,7%	0,0%	12,6%	22,6%	6,1%	28,7%
Великобритания	47,3%	20,9%	2,6%	18,2%	11,0%	29,2%
Финляндия	19,3%	33,4%	22,0%	7,6%	17,8%	25,4%
Франция	10,3%	71,9%	9,8%	6,2%	1,8%	8,0%
Швеция	1,8%	39,3%	40,3%	11,0%	7,5%	18,5%

Рассчитано по данным сборника Росстата РФ за 2019 г. [2, с. 147]

Ожидаемый переход на возобновляемые источники энергии (ВИЭ) обусловлен объективными факторами:

• •    повышение эффективности использования ВИЭ по сравнению с традиционными источниками по мере инновационного развития технологий использования ВИЭ (постоянный рост к.п.д. энергетического оборудования). Это естественный и долгий процесс завоевания рынка новыми технологиями: так, для того, чтобы паровоз стал экономически более выгоден, чем гужевой транспорт, потребовалось 70–80 лет, пароход победил парусный флот за 50 лет (от изобретения паровой машины до момента получения патента на нее ушло 150 лет). «На самом деле самая большая проблема перехода на экологически чистые источники энергии состоит в том, что этот процесс идет слишком медленно. Прежние преобразования энергетических систем затрагивали науку, инфраструктуру, сферу нормативного регулирования и товарные экосистемы. Такие структуры складывались в течение многих поколений, поскольку внедрение материалоемких технологий требовало длительного времени» [1, с. 83];

• •    истощение, в конечном счете, традиционных энергоресурсов, что вынуждает искать альтернативные источники энергии для поддержания энергобаланса. Сравнительная эффективность энергетических мощно-

• стей на базе ВИЭ также будет становиться выше по мере истощения традиционных энергоресурсов, стоимость которых будет расти в связи с ухудшением условий их добычи (падение предельной полезности);

• •    экологические факторы: потребность в снижении карбоновых выбросов, который ведут не только к загрязнению окружающей среды и отравлению жизнедеятельности людей, но и к потеплению земной атмосферы, которое, пусть и в долговременном периоде, может привести к непредсказуемым гибельным последствиям для жизни в целом. Около 90% мировых выбросов углекислого газа приходится на сжигание ископаемых энергоресурсов, что обеспечивает смертность в размере 3,6 млн. человек в год [5]. «…применение экологически рациональных энергетических технологий может снизить издержки для компаний и потребителей и преодолеть негативное воздействие на экологию, ставшее результатом промышленных загрязнений прошлого века. Однако, чтобы эти преобразования были успешными, потребуются международное сотрудничество, долгосрочный подход и многосторонний диалог о необходимости инвестиций в технологии и инфраструктуру» [1, с. 81];

• •    геополитические факторы: расширение доли ВИЭ в энергетическом балансе позволяет повысить экономическую независимость от внешних импортируемых источников энергии, особенно для стран, не обладающих в достаточном количестве собственными традиционными энергоресурсами. Это является макроэкономическим риском для стран-экспортеров карбоновых энергоресурсов;

• •    более высокий уровень техногенных рисков использования традиционных источников энергии. Они специфичны для каждого вида традиционных энергоресурсов и приведены в табл. 3.

Экономические потери в случае техногенных катастроф для различных видов энергии включают в себя утрату источников электроэнергии – а значит, и рост стоимости электроэнергии, а также возможные потери в связи с остановкой промышленных и других производственных предприятий из-за утраты источников энергии. Кроме того, это затраты на восстановление, ремонт или ликвидацию объекта, не подлежащего восстановлению – в случае крупных энергетических объектов. Специфический экономический риск характерен для стран – экспортеров карбоновых энергоресурсов в связи с рядом своих факторов:

• •    высокая волатильность цен на этом рынке энергоресурсов (на базе изменений спроса и роста конкуренции поставщиков). Волатильность цен на карбоновые ресурсы действует на энергетический рынок не однозначно: могут повышать их конкурентоспособность с ВИЭ в случае снижения цен на них (1998, 2008, 2015–2016 гг.), но могут и стимулировать инвестиции в ВИЭ в случае резкого роста цен на них;

• •    активная диверсификация источников поставки энергоресурсов и самих энергоресурсов (природный/сжатый газ) странами-импортерами, особенно в рамках политики ЕС по обеспечению энергетической безопасности;

• •    недоступность к современным технологиям добычи карбоновых ресурсов (шельфовая добыча газа, технология производства сжиженного газа) – что характерно для России в связи с санкциями США и ЕС.

Таблица 3

Техногенные риски энергетики на базе традиционных источников энергии

Традиционные источники энергии	Действия техногенных рисков	Примеры реализации рисков	Последствия
Атомная энергия	Катастрофа (взрыв)	Фукусима, Чернобыль	Гибель людей, загрязнение окружающей среды на долгий период, экономические потери
Гидроэнергия (ГЭС)	Этап строительства	Каскад волжских ГЭС (Рыбинское водохранилище)	Потери сельскохозяйственных угодий, рыбного хозяйства, местной фауны и флоры, социально-психологические риски (потеря «малой родины»)
	Этап эксплуатации – катастрофа	Саяно-Шушенская ГЭС, 17.08.2009, погибло 75 чел., нарушение экологии	Гибель людей, экономические потери (утрата источников электроэнергии, затраты на восстановление или ликвидацию объекта)
Энергия нефти*	Добыча нефти в море и на суше (сланцевая нефть), перевозка танкерами – разлив	Мексиканский залив, 22.04.2010 (ВР), разлив 5 млн. баррелей нефти; Суэцкий канал, 23.03.2021, блокировка канала, рост цен на нефть	Уничтожение морских биоресурсов (рыба, планктон), экологические риски для человечества, экономические потери (в т.ч. очистка моря). Огромный экологический ущерб при добыче сланцевой нефти
Энергия газа	Доставка по газопроводу природного газа (взрыв). Хранение и транспорт сжатого газа	Уфа, 04.06.1989, взрыв в 12 килотонн, погибло 575 человек; Тайвань, 31.07.2014, 30 чел. погибло, 300 ранено. Алжир, 20.01.2004, взрыв резервуара с сжиженным пропаном, 27 чел. погибло, 74 ранено	Вред окружающей среде, включая потери флоры и фауны и вредные выбросы в атмосферу. Гибель людей, пожары. Риски взрыва резервуаров со сжатым газом из-за нарушения условий эксплуатации и хранения, из-за нарушения ТБ. Снижение поставок потребителям с остановкой производства
Энергия угля	Эксплуатация ТЭЦ и ТЭС	1 млн. смертей – 1/3 от общей смертности от загрязнения окружающей среды. Якутская ГРЭС, 01.10.2017, взрыв и пожар, 1 чел. ранен	Максимальное загрязнение окружающей среды – превышение ПДН выбросов в атмосферу (диоксид серы, бензапирен, оксид углерода и азота, радиоактивные элементы). Проблема утилизации золы. Ухудшение здоровья и повышенная смертность

Объективный рост доли ВИЭ в общем объеме энергетики объясняется снижением себестоимости этих видов энергии по мере роста масштабов этого сектора на основе инвестиций. Однако в начале внедрения ВИЭ стоимость электроэнергии из этих источников была гораздо выше, и многие развитые страны вводили массу преференций для развития этого сектора: льготы по налогообложению, включая субсидии, уменьшение налоговых ставок, а также государственное финансирование, кредиты и гранты. По данным международной организации IRENA издержки на производство электроэнергии сократились в 2019 году по сравнению с 2010 годом на 39% - по морской ветроэнергетике, на 29% - по наземной ветроэнергетике, по концентрированной солнечной энергии - на 47%, по солнечному фотоэлектричеству - на 82%. В результате себестоимость электроэнергии в ветроэнергетике составила 0,053 долл. США за 1 квт-час, в солнечной энергетике - 0,068 долл. США за 1 квт-час [4]. Для сравнения стоимости электроэнергии из различных источников энергии используется нормированная стоимость электроэнергии (НСЭ, LCOE) - средняя приведенная себестоимость производства электроэнергии с учетом капитальных и текущих затрат за весь период эксплуатации энергетической станции. В 2019 году НСЭ из угля составляет 109 долл. США за 1 Мвт-час, из газа - 175 долл. США (пиковые электростанции), из атомной энергии 155 долл. США, в то время как НСЭ электроэнергии, вырабатываемой на солнечных электростанциях башенного типа - 141 долл. США, а на материковых ветрогенераторах - 41 долл. США, на солнечных электростанциях на фотоэлектрических модулях - 40 долл. США. Данный перелом в соотношении цен на энергоресурсы произошел в последние 10 лет: с 2009 по 2019 год НСЭ солнечной электроэнергии на базе фотоэлектрических модулей сократилась на 89%, НСЭ электроэнергии в ветряной энергетике сократилась на 70%, а НСЭ электроэнергии на АЭС выросла на 26% [5]. На такое изменение себестоимости электроэнергии повлияло не только постоянное совершенствование технологий энергетики ВИЭ на основе возрастающих инвестиций (рис. 1.) в инновации (в 2019 году 72% инвестиций приходилось на энергетику ВИЭ), но и практическое отсутствие затрат на топливо в зеленой энергетике, что минимизирует эксплуатационные затраты.

Несмотря на неизбежность перехода экономики на ВИЭ в процессе четвертой промышленной революции и наблюдаемые успехи роста данного сектора энергетики, следует признать наличие своих рисков развития этого сектора, которые объясняют растянутость во времени внедрения новых энергетических технологий и которые необходимо анализировать, для того чтобы избежать социально-экономических потерь и ускорить процессы перехода на более эффективные и экологичные источники энергии.

Риски декарбонизации в целом связаны с ростом неопределенности глобального экономического развития, новых энергетических технологий, неустойчивости рынков энергоресурсов, политического противостояния и конкуренции на энергетических рынках. «Масштабный переход к возобновляемым источникам энергии порождает опасения для индустрии ископаемых видов топлива, а также создает угрозу для соответствующих давно сложившихся геополитических структур. В этой связи крайне важно организовать коллективное взаимодействие, направленное на смягчение социальных и политических последствий такого перехода» [1, с. 85].

Однако для каждого ВИЭ характерны свои специфические риски, обусловленные технологическими особенностями:

• 1.    Риски ветрогенерации

  Ветрогенерация выступает лидером среди альтернативных источников энергии и активно развивается в Китае (суммарная мощность 278 тыс. Мвт в 2020 году), США (122 тыс. Мвт), Германии, Индии, Испании – эти страны составляют первую пятерку по размеру установленной мощности ветряных генераторов (в России установлено всего 905 Мвт этих мощностей) [6]. При этом данный сегмент демонстрирует большие темпы роста: в 2020 году по отношению к 2019 году он составил 53%. Однако энергетика ветрогенерации характеризуется массой рисков:

• •    невозможность повсеместного использования ветряной энергетики (геоклиматические риски). Для работы ветрогенераторов требуется наличие постоянного ветра, что наблюдается в большей степени в прибрежных и горных местах. Но и в этих условиях нет гарантии постоянного наличия ветра (перед установкой ветряных установок на намеченной территории проводятся долговременные метеорологические исследования по определению розы ветров). Даже в пригодных районах ветряные турбины загружены от 16 до 57% (на морском побережье загрузка может быть и выше);

• •    низкий уровень к.п.д. (в районе 30–35%), что технически и экономически снижает конкурентоспособность ветряных генераторов. Дополнительные экономические затраты требуется в связи с необходимостью использования инверторов для перевода напряжения из 24 вольт, вырабатываемого непосредственно ветряными генераторами, на уровень 220/380 вольт, соответствующий потребительским свойствам;

• •    необходимость накопления произведенной электроэнергии в период отсутствия потребности в ней с тем, чтобы ее использовать в период потребления, в том числе, когда ветряная установка не работает из-за отсутствия ветра. В настоящее время технология промышленного аккумуляторного хозяйства не полностью соответствует требованиям новой энергетики (наибольшие достижения наблюдаются в электромобилестроении, но они не касаются промышленных масштабов). При создании мощных батарейных устройств возникает дополнительно экологический риск, т.к. это требует применение в больших количествах редкоземельных металлов, добыча которых наносит непоправимый ущерб окружающей среде. Однако надо признать, что одним из факторов успеха ВИЭ является снижение стоимости литий-ионных аккумуляторов на 80% с 2010 года;

• •    экологические риски: необходимость использования больших площадей, которые могут быть заняты лесными и сельскохозяйственными угодьями и выводимыми из оборота с соответствующими экономическими потерями производства в сельском и лесном хозяйстве; сильная вибрация, при-

• водящая к исчезновению корма для птиц (а именно насекомых), которые в результате погибают не только от лопастей ветряных установок;

• •    нерешенная проблема утилизации лопастей ветряных установок.

• 2.    Риски солнечной энергетики

Солнечная энергетика считается еще более экологически чистой, чем ветряная. Однако к.п.д. современного энергетического оборудования на данном источнике меньше, чем в ветряной энергетике, – 20%. Кроме общих с ветряными установками проблем: необходимость аккумуляции энергии, потребность в занятии больших площадей (1 солнечная панель площадью 7 кв.м вырабатывает всего до 7 Квт-час в сутки), солнечные электростанции имеют и свои особенные риски:

• •    риск выхода из строя из-за неблагоприятных метеорологических условий (град, гроза, снежные сильные снегопады, перегрев при высоких температурах атмосферы, когда эффективность работы солнечных батарей снижается);

• •    сезонность выработки электроэнергии в неэкваториальных и несубтропических зонах (геоклиматические риски), неравномерность работы солнечных батарей (прекращение активной работы ночью и в пасмурные дни);

• •    дополнительные эксплуатационные затраты по очистке солнечных батарей – панелей и зеркал;

• •    экологические риски: вредность производства и сложность утилизации солнечных батарей в связи с наличием вредных веществ – мышьяка, ртути, хрома, свинца, кадмия, редкоземельных металлов. Кроме того, влияние на нарушение температурного режима окружающей среды в связи с технологией работы станции на основе нагрева солнечных панелей на больших территориях;

• •    сравнительная высокая стоимость оборудования из-за использования дорогих редкоземельных веществ (теллур, индий), из-за высоких затрат энергии (в том числе тепла) для производства поликристаллических пластин, а также сложности монтажа оборудования.

• 3.    Риски внедрения биотоплива

• 4.    Геотермальная энергия

Основной технологический и экономический риск внедрения биотоплива в энергетику заключается в неэффективном использовании воды и его природном дефиците. Для поддержания одной головы крупного рогатого скота требуется 70–100 л в сутки; для производства 50 куб.м биотоплива необходима 1 т навоза. Одна корова в сутки дает до 40 кг навоза, т.е. для 1 куб.м биогаза требуется 20 кг навоза и 50 л воды в сутки. Для замены ежесуточного потребления 1,23 млн. куб. м природного газа в сутки России (в год расходует примерно 450 млн. куб. м) на биогаз потребуется расход воды в размере 61,5 млн. л в сутки, при этом фактический объем потребления воды в России 270 млн. л в год, то есть при полном переходе с природного газа на биогаз используемые источники воды закончатся через 5 дней. Таким образом, с учетом ожидаемого дефицита воды в России переход в энергопотреблении, например, с природного газа на биотопливо в больших масштабах невозможен и нецелесообразен из-за слишком большого расхода воды, нерационального использования сельхозугодий.

На производство 200 кг метанола (биогаз) идет 1 т растительного масла. Из доступных растительных масел в России – это растительное подсолнечное масло, его можно производить в год в размере 800 кг с 1 га. Если эквивалент 1 т биоэтанола = 0,64 toe (тонна нефтяного эквивалента), то для замены потребления 170 млн. т нефти в год в России потребуется 332 тыс. га сельхозугодий отдать под выращивание подсолнечника, используемого только для производства биогаза, тогда как фактически под подсолнечник в России используется 8,5 тыс. га. При том, что цены на подсолнечное масло в РФ постоянно растут, такой переход выглядит нереальным. Многократное увеличение посевов потребует слишком больших неокупаемых инвестиций, а выращивание монокультур в одном месте приводит в деградации земельных ресурсов. Поэтому использование биоресурсов в качестве ВИЭ в России сильно ограничено (эффективность его гораздо выше в экваториальных странах, например, в Бразилии, где выращиваются растительные культуры с более высокой энергоемкостью).

Данный источник энергии доступен в сейсмически активных зонах: в Исландии, Новой Зеландии, Кении (в РФ – на Камчатке). При этом может использоваться непосредственно тепло из недр земли (для отопления домов, теплиц, выращивания сельскохозяйственных культур) и производиться электроэнергия на основе пара, выделяемого гейзерами или вулканами. Положительные отличия данного источника энергии от других ВИЭ заключаются в больших размерах запасов энергии в определенных местах, минимальных затратах на тепло (его непосредственное использование без преобразования других источников энергии), низкие эксплуатационные затраты (невысокая сложность оборудования), дополнительная возможность опреснения воды (на морском побережье). Специфические риски использования геотермальной энергии:

• •    проблемы проектирования и реализации проекта: геофизические сложности выбора оптимального места установки оборудования, согласования проекта с государственными органами и местным самоуправлением;

• •    высокие затраты на строительство станции в экстремальных условиях (уникальный проект с привязкой к конкретным условиям);

• •    риск неожиданной остановки работы энергетической станции в связи с землетрясением или извержением вулкана, изменением геофизических условий функционирования геотермального источника энергии;

• •    риск выброса вредных веществ – горючих, токсичных газов из недр земли (для снятия этих рисков должны быть использованы специальные технологические фильтры);

• •    локальность использования данного ВИЭ в силу ограниченности мест, где эта энергия может быть использована. Таким образом, рост данного направления энергетики сильно ограничен.

Выводы

• 1.    Усиление риск-факторов в традиционной энергетике и ускоренное инновационное развитие энергетического сектора на основе ВИЭ (без гидроэнергии) ознаменовало формирование новой энергетической базы для перехода на

• 2.    Основными драйверами перехода на зеленую энергетику выступают солнечная и ветряная энергетика в связи с более широкими возможностями использования этих видов ВИЭ.

• 3.    При переходе на энергетику на ВИЭ следует учитывать, прогнозировать, оценивать и снижать риски создания и управления энергетическими станциями нового типа. Данные риски не только отличаются от рисков управления традиционной энергетикой, но и дифференцированы по различным видам ВИЭ.

• 4.    Для ускорения развития зеленой энергетики (если в этом имеется политический и социально-экономический интерес) требуется ряд управленческих действий:

более высокий технологический уклад в процессе четвертой промышленной революции. Главные факторы этого перехода: новые требования к энергетике, превышение экономической эффективности энергетических станций на ВИЭ по сравнению с традиционными источниками энергии, экологические и геополитические факторы, сокращения традиционных источников энергии.

• •    методическое обеспечение оценки эффективности новых энергетических мощностей с учетом экологических и геоклиматических факторов оценки рисков функционирования энергетических станций. Целесообразно, чтобы данная работа была согласована на международном уровне;

• •    формирование оптимальной структуры управления новой энергетикой с учетом адекватности децентрализации управления энергетикой специфике технологий энергетических станций на ВИЭ;

• •    государственная поддержка в области ценообразования (с учетом антимонопольной экономической политики) и предоставления экономических и организационных преференций. «В условиях, когда рынок ставит краткосрочные цели, переход к экологически чистой энергетике, который требует общество, без поддержки со стороны государства будет идти медленнее» [1, с. 83];

• •    развитие промышленности по производству нового энергетического оборудования и соответствующей производственной инфраструктуры (включая аккумуляторное хозяйство);

• •    обеспечение правового регулирования зеленой энергетики (разрешение на строительство, разработка новых энергетических и промышленных стандартов).

«История показывает, что частные компании и правительства готовы к масштабным инвестициям в электрические сети только в том случае, если у них есть уверенность в предсказуемости законодательной и нормативно-правовой базы. Для смягчения международных рисков требуется наличие соглашений, таких как инвестиционные договоры, и арбитражных механизмов, а также координация национальных энергетических законов с международными стандартами» [1, с. 85].