Рисоводческие обряды "малых народов" Юго-Западного Китая (Юньнань) как возможный ключ к семантике наскальной композиции в уезде Цанъюань

Цанъюань-Ваский автономный уезд (относится к городскому округу Линьцан, пров. Юньнань) достаточно широко известен в КНР своими петроглифическими памятниками [Ван Шэнхуа, 2013, с. 396]. С точки зрения возможной вариативности интерпретации заслуживает подробного рассмотрения неолитическая петроглифическая композиция, именуемая в китайской науке «план селения» ( 村 落图 ). Точно датировать находку сложно, возможно, она относится к началу III тыс. до н.э. (рис. 1).

Изображение содержит в центре овальное кольцо, отмечающее границы деревни. Также оно, возможно, означает стену или ров, используемые в качестве фортификации. Внутри поселения расположены шестнадцать хорошо различимых построек – это хижины на сваях. Сваи нижней части дома соединены с представленными овальным кольцом границами деревни. Поэтому дома сверху и по бокам перевернуты. Таким образом, на изображениях переднего края крыша обращена вверх, столбы стоят на нижней части овального кольца; у дома на заднем плане крыша «смотрит вниз», а столбы соединены с верхним краем овала, т.е. «вверх ногами»; у дома слева столбы также соединены с боковой линией, поэтому здание изображено как бы «лежа». Видимо, намерение древнего художника (или группы таковых) состояло в том, чтобы показать: овал обозначает ограду деревни, а дома соотносятся с ней. Каждый дом построен на земле в пределах кольца, поэтому одни здания ровные, другие – на боку, третьи – перевернутые. На изображении видно: дома расположены упорядоченно, что может свидетельствовать о развитой социальной организации. Большой дом, расположенный в центре, – место для общественных собраний или место проживания лидера; меньшие хижины вокруг – жилые дома для людей; строения за пределами поселения могут быть зернохранилищем или «постом охраны». Примечательно, что дома внутри деревни можно разделить на две группы: расположенные слева не покрыты краской, справа – окрашены. То же самое относится к двум большим домам в центре. Возможно, это отражает некоторую социальную дифференциацию, причем скорее горизонтальную, чем вертикальную. Стоит отметить, что на композиции четко показаны дороги (тропы) вокруг деревни: их много, они пересекаются. Пунктирными ли-

Рис. 1. Наскальное изображение «деревни» из Цанъюань-Ваского автономного уезда (городской округ Линьцан, пров. Юньнань) [Лю Юнцзянь, 2003, с. 24].

Рис. 2. Наскальное изображение воинов из Цанъюань-Ваского автономного уезда (городской округ Линьцан, пров.

Юньнань) [Лю Юнцзянь, 2003, с. 24].

ниями могут обозначаться тропы (возможна иная трактовка). С левой стороны деревни две дороги. В правой части петроглифическая композиция повреждена, но можно распознать четыре «тропы»; также есть «дорога» сверху. Со всех сторон от «деревни» за пределами стен (сверху, снизу, слева и справа) изображены группы людей («шествия»). Интерпретация «композиции № 2» («план деревни») в китайской исследовательской литературе дается, например, следующая: воины возвращаются из успешного похода, несут домой трофеи и ведут захваченный скот [Сяо Дунфа, Гао Лилай, 2014, с. 86–87].

Однако, в отличие от происходящих из того же автономного уезда композиций (рис. 2) [Лю Юнц-зянь, 2003, с. 24], изображенное на «композиции № 2» шествие людей не выглядит особенно военизированным. С высокой долей уверенности можно назвать вооруженной лишь одну фигуру с луком (группа слева), что сложно толковать как типичную маркировку триумфального возвращения отряда воинов.

В связи с вышесказанным, целью настоящей статьи является выдвижение авторской интерпретации наскальной композиции «план селения» из у. Цанъюань, в ходе аргументации которой мы также вводим в оборот ранее не публиковавшиеся этнографические сведения об обычаях коренного населения китайского юго-запада.

В пров. Юньнань у целого ряда народов сохранился до статочно архаичный пласт обрядно сти земледельческого цикла [Чжу Инци, Цинь Ин, Ли

Хэн, 2016]. Каждая из местных народностей в ходе развития своей агрикультуры сформировала сложную структуру, включающую хозяйствование, распределение, уникальные ритуальные действия, религиозные верования и способы поддержания экологического баланса, проистекающие из окружающих природных условий. Основной целью рисоводческих ритуалов, являющихся важной частью культурной жизни народов Юньнани и их сельскохозяйственного цикла, было повышение урожайности. В ритуале сплетаются верования в сверхъестественную связь неба, земли с людьми, с одной стороны, и агрикультурный опыт – с другой. Можно сказать, что в рамках рисоводческой обрядности организуется деятельно сть крестьян. Из национальных меньшинств Юньнани ачаны, буланы, палаунги (дэаны), дулуны, дино, качины (они же цзинпо, синпхо, цайва, лечи, тхейнбо, син-фо, чхинпау), ну, пуми - являются самыми малочисленными.

Этнические меньшинства Юньнани и всего Юго-Западного Китая издревле проводят ритуалы перед началом сева. Например, в ачанском языке название духов-покровителей земледелия тесно связано с периодом высадки риса. Символом здесь выступает корзина с рисовыми колосьями. Каждый год, перед «открытием ворот посева» (начало высадки риса), ачаны проводят церемонию, в ходе которой вставляют цветущие ветви (чаще всего – сливы) в центр поля. При этом произносятся слова следующего содержания: «Пусть наш рис будет столь же красив, как цветы; пусть будут зер- на крупными, как сливы; пусть урожай наш будет обильным». Затем помещают в землю три саженца, и тем самым ритуал «открытия ворот посева» завершается, можно начинать новый сельскохозяйственный цикл. Кроме того, посреди каждого нового поля втыкается пучок рассады, именуемый «царь рассады», и уже потом вокруг высаживается остальной рис. Во время «закрытия ворот посева» (окончание высадки), чтобы задержать духов на поле, ачаны оставляют там пучок рассады, обтирают свои руки, ноги и инструменты. Затем приносят недалеко от поля жертвы (часто кур), и лишь потом отправляются домой. Во время уборочной кампании ачаны приносят в качестве жертвы куриные яйца или мясо кур. По представлениям этого народа, если при помещении риса в амбар не провести необходимые ритуалы и не почтить сверхъестественные силы, собранный урожай может испортиться или его количество уменьшится.

Интересна церемония сбора урожая у народности дино : она посвящена призыву духов и в языке дино дословно называется «амбар старейшины» ( 国老库 ). Главы семей берут кур на поля, птицы собирают оставшиеся на поле зерна и роются в грунте. Затем курицу несут домой. По дороге начинают призывать духов, оберегающих сельскохозяйственную деятельность дино. На каждом пере-кре стке оставляют пучок рисовой соломы, чтобы сверхъестественные существа не заблудились. По возвращении домой колосья делят на две части: одну помещают в амбар, вторую – в жилище. Именно те колосья, что оставляют дома, должны символизировать успешное взаимодействие с духами. После разделения урожая глава семьи режет в амбаре курицу (либо, если семья может себе позволить, корову или свинью – перед амбаром), кровью жертвенного животного покрывают стены, потолок и ворота зернохранилища. «Кистью» в данном случае служат обычно петушиные перья. Голова жертвенного животного (не важно, курицы или свиньи) вешается на ворота также как дань духам. Божествам могут быть «предложены» алкогольные напитки и закуски. Все вышеописанное вкупе с молитвами должно прино сить обильный урожай на будущий год. Похожим образом отмечают окончание уборочной кампании качины . Призыв духов осуществляется в ходе молотьбы и сразу после. Качины верят, что во время молотьбы духи могут испугаться и уйти. Значит, после завершения обмолота риса их нужно приманить назад, дабы на следующей год урожай также был обильным. Для этого оставляются два растения, именуемые «отец и мать поля». На следующий год во время посевной кампании их «возвращают домой», что должно бы гарантировать хорошие всходы, ибо 660

вместе с парой растений возвращаются и духи рисоводства [Там же, с. 47].

Поклонение сверхъестественным покровителям, как мы видим, происходит как в ходе посевной, так и в ходе уборочной кампании. Дэаны (па-лаунги) осуществляют «дарения духов» в начале сельскохозяйственного цикла. Важно отметить, что историю культивации риса у палаунгов можно проследить с первых веков нашей эры (эпохи Западная Хань (206 г. до н.э. – 24 г. н.э.), Троецар-ствия (220–280 гг. н.э.) и Цзинь (265–420 гг. н.э.)). За тысячу лет, к эпохе Юань (1279–1368 гг.), дэаны стали одной из самых передовых в области рисоводства этнических групп в регионе [Инь Яцзю-ань, Пань Ян, Цинь Ин, 2016, с. 50]. Но информацию эту мы черпаем из внешних (по отношению к палаунгам) нарративных источников и археологии, ибо язык дэанов не имеет письменности. Дэа-ны весьма близки по культуре и верованиям более крупной народности дай . Потому их рисоводческие традиции практически неразделимы. Каждый год после праздника Цинмин ( 清明 , вскоре по сле весеннего равноденствия) дэаны начинают пахать. Во время работы женщины беспрестанно призывают духов-покровителей полей, произнося молитвы следующего содержания: «Эй! Эй! Эй! Вернись, дух! Приди на землю, защити наши посевы, не дай оленям их испортить и вытоптать». Подобные призывы о помощи не случайны, ибо местные дикие копытные (например, олень-мунтжак) сильно вредят полям. Ритуал продолжается вплоть до окончания пахоты. В четвертый месяц лунного сельскохозяйственного календаря проходит ритуал поклонения духам. В установленное время все население деревни, взяв с собой скот, отправляется на ритуальный сев полей. Скот прино сится в жертву в непосредственной близо сти от поля, после чего начинают высаживать рис. Похожие действия палаунги совершают в ходе ритуальной прополки. Данный обряд обычно осуществляют в мае. В установленное время в изголовье кровати главы семьи ставится наполненная жертвенными продуктами бамбуковая корзинка. В ней, помимо мяса, овощей и риса, вставлены цветные флажки. До того, как пробовать рис нового урожая, во второй и третьей декаде каждого месяца главы семьи добавляют продукты в жертвенную корзинку. Когда приходит пора варить новый рис, содержимое корзинки полностью заменяется [Чжу Инци, Цинь Ин, Ли Хэн, 2016, с. 48].

Весьма своеобразные рисовые ритуалы сложилась у дулунов. Эта народность проживает в изрезанной ущельями местности, так что пригодных для выращивания поливного риса земель у них немного, а те, что есть, сосредоточены в среднем и нижнем течении р. Дулун [Инь Яцзюань, Пань Ян, Цинь Ин, 2016]. Во время посевной кампании дулуны проводят ритуальные практики, но они направлены не на привлечение духов-покровителей, а на изгнание злых демонов, булань (布兰). В первобытной анимистической религии дулунов булань играют роль главных темных сущностей, окружающих людей и вредящих им. Демоны-булань могут оборачиваться различными зверями и птицами, отпугивают добрых духов-покровителей. Если это происходит, то урожай под угрозой. В итоге люди должны отогнать темные силы, сохранить светлые силы плодородия и собрать хороший урожай риса.

Как и в других регионах с устойчивой рисоводческой традицией, у «малых народностей» пров. Юньнань есть обычай пробовать новый урожай. Он порой существенно разнится в деталях. Например, палаунги проводят ритуал до основной жатвы, и при этом точной даты для всего поселения нет – каждая семья действует индивидуально. В выбранное время берется небольшое количество риса нового урожая; потом старые и новые зерна варятся отдельно; затем одни укладываются поверх других. Обычно получившуюся вареную крупу с овощами преподносили предкам и добрым духам в качестве жертвы; часть риса заворачивается в листья и этим кормят собак и коров. (По мифам палаунгов собака помогла человеку найти зерна риса, а крупный рогатый скот в реальной земледельческой практике этой народности играет колоссальную роль.) Потом старейшие члены семьи пробуют оставшееся блюдо, и лишь после этого вся семья приступает к ритуалу пробы нового урожая.

У других этниче ских групп день пробы нового урожая избирает предводитель (старейшина) или знахарь. Поэтому для вс его коллектива это не только грандиозный праздник, но и важный день для поклонения предкам. Подобную практику мы видим, например, у качинов. Они активно отмечают «День нового урожая», причем не только как сельскохозяйственный, но и как религиозный праздник в системе своих традиционных верований. Свежие колосья риса должна собирать в нарядный костюм пожилая женщина в заплечную корзину, причем последняя декорируется свежими цветами. Вначале собранное несут в дом старейшины, где молодая девушка толчет рис, затем передает его знахарю, который приносит жертву. После этого рис нового урожая раздается рядовым семьям; они кормят собак, что привлекает, по представлениям качинов, духов-покровителей земледелия. Похожий ритуал отмечается и у народности дино. В соответствии с календарными традициями этого народа, при участии старейшин в период перед сбором риса выбирается «День тигра», когда и пробуют новый урожай: первыми – старейшины, а затем и рядовые члены сообщества. Каждый глава семьи берет с собой курицу на первый ритуальный сбор текущего года. Очень важно: слышатся ли по пути крики оленя-мунтжака. Если животное подало голос, то необходимо вернуться домой и выбрать более счастливый день. Когда удается все же получить рисовые колосья нового урожая, зерна толкут. Вначале приносят жертвы на специальных алтарях, потом начинается варка риса. В это же время режут и варят тех самых кур, которых носили на поле. Из приготовленного приносятся жертвы предкам. Знахарь читает заклятия против злых духов и тем защищает членов каждой семьи от бедствий. Как уже говорилось, по обычаям дино рис должен сначала пробовать знахарь и главы уважаемых семей, остальные члены коллектива не могут при этом присутствовать. Лишь после старейшина открывает дверь и приглашает соседей попробовать продукты нового урожая всем вместе [Чжу Инци, Цинь Ин, Ли Хэн, 2016, с. 48–49].

Описанные варианты рисоводческих обрядовых действий коренного населения пров. Юньнань, пусть и в современном их состоянии, но уходящие в глубокую традицию, могут стать ключом к одному из «прочтений» наскальной «композиции № 2» («план селения») из Цанъюань-Ваского автономного уезда в рамках земледельческого ритуала. Наличие борозд, которые можно трактовать и в земледельческом контексте, наличие сложного сельскохозяйственного культа в Юньнани, подразумевающего, помимо прочего, жертвоприношения, пиры, мероприятия за пределами поселения, взаимодействие с духами, обрядовое использование оружия и орудий труда. Все эти элементы мы, так или иначе, можем видеть и на т.н. «плане селения»: неолитические рисоводы за поселением проводят празднования с жертвоприношениями, в то время как их соплеменники готовят пир в самой деревне.

Исследование выполнено при поддержке проекта РФФИ 18-09-00557 «Изучение памятников наскального искусства в археологии Китая (эпохи Древности и Средневековья)».