Ритуальный депозит сарматского времени из кургана на Нижнем Дону

DOI:

Citation. Vlaskin M.V., Symonenko A.V. Ritual Deposit of the Sarmatian Age from the Barrow on the Lower Don Basin. Vestnik Volgogradskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya 4. Istoriya. Regionovedenie. Mezhdunarodnye otnosheniya [Science Journal of Volgograd State University. History. Area Studies. International Relations], 2020, vol. 25, no. 4, pp. 151-167. (in Russian). DOI:

Цитирование. Власкин М.В., Симоненко А.В. Ритуальный депозит сарматского времени из кургана на Нижнем Дону // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения. – 2020. – Т. 25, № 4. – С. 151–167. – DOI:

Введение. Среди памятников юга Восточной Европы сарматского времени есть группа своеобразных находок, известных в литературе под названиями «клады», «странные комплексы», «вотивные клады» или «ритуальные депозиты». Эти комплексы найдены в насыпях курганов или в естественных возвышенностях без следов погребения. В их состав входят котлы или ситулы (часто в них и сложены остальные вещи), уздечные наборы со своеобразными налобниками с крючком, серебряные и бронзовые фалары, импортные шлемы западных типов, оружие (чаще всего наконечники копий и стрел), дорогие и социально престижные вещи (серебряная и стеклянная посуда, украшения) ¹.

В свое время их рассматривали как принадлежащие поздним скифам [8; 27]. Затем появились веские основания считать эти памятники сарматскими [16, с. 57; 18, с. 18; 24, с. 124; 25, с. 85–87; 28, с. 90; 36, с. 69; 39, с. 97; 42, p. 41; 43, S. 469]. Некоторые исследователи ставят под сомнение их сарматскую принадлежность [9, с. 94; 12, с. 70–71; 22, с. 143; 37, с. 998].

Эти памятники концентрируются в географически противоположных регионах: бассейнах Южного Буга, Днестра и Прута и на востоке Европейской Сарматии – в Приазо-вье-Донбассе, на Дону и Кубани, есть отдельные находки в Нижнем Поволжье и на Северном Кавказе. Стабильный набор предметов, связанный с воинским обиходом, отсутствие останков человека и нахождение в кургане либо естественной возвышенности заставляют предположить их культовое (поминальное либо жертвенное) назначение [23].

В последние годы такие ритуальные депозиты попадаются археологам все чаще, а иногда, к сожалению, появляются на онлайн-аукционах как добыча грабителей.

Методы и материалы. При исследовании были использованы стандартные методы археологического анализа. Сравнительнотипологический метод и метод аналогий позволили определить круг параллелей артефактам из кургана 13. Датировка вещей комплекса была определена хронологическим методом и методом «узких» и «широких» датировок. Картографический метод установил круг подобных памятников и привел к определенным историческим выводам. Материалами являются исследуемые артефакты.

Анализ. В 2007 г. археологическая экспедиция ГАУК РО «Донское наследие» проводила исследования курганного могильника Красный IV в Аксайском районе Ростовской области. Работы велись по Открытому листу № 1312 (форма 4) от 27.08.2007 г., выданному на имя С.А. Науменко.

В северо-восточном секторе насыпи кургана 13 эпохи раннего железа на расстоянии 7,80 м к СЗС от условного 0 (рис. 1, 2 ) на глубине –43 обнаружено скопление следующих предметов:

• 1.    Бронзовый стержневидный налобник с крючком, согнутый под прямым углом. Стержень длинный, массивный, округлый в сечении. Примерно посередине имеется перехват, после которого толщина стержня несколько больше, чем в верхней части. Крючок кольцевидный, незамкнутый, закругленный конец подчеркнут врезным перехватом. Ниже крючка – овальное вертикальное расширение (здесь и далее названное петлей) с круглым отверстием. Ниже перехода петли в корпус – поясок из трех врезных линий. Три таких же пояска украшают утолщенную часть корпуса – по краям и в центре. Общая длина – 18,5 см, длина утолщенной части – 8 см, сечение – 0,45–0,6 см, размер петли – 2,7 х 1,4 см, толщина ее - 0,2-0,32 см, диаметр отверстия – 0,7 см, размеры крючка – 2,6 х 2,2 см, сечение - 0,4 см, ширина орна-

• ментальных насечек – 0,5–0,6 см, № 235 2 (рис. 2, 1, рис. 3, 1, рис. 4, 6).

• 2.    Бронзовая дуговидная пластина с прямо срезанными концами, один из которых обломан. В сечении ступенчатая, по центру – треугольное в сечении ребро. Рельеф выдавлен с тыльной стороны. В центре пластины – четыре бронзовых заклепки, по две с каждой стороны ребра, с помощью которых крепились две железные пластинчатые горизонтальные петли. Длина пластины по дуге – 18,4 см, ширина по центру – 4,1 см, на концах – 3,1 и 2 см, толщина – 0,1 см, длина петель – 4,3 и 3,6 см, ширина – 0,75–0,8 см, № 228 (рис. 2, 2 , рис. 3, 1 , рис. 4, 6а ).

• 3.    Шесть бронзовых блях с широкими плоскими краями и полусферическим умбо-ном в центре. С внутренней стороны по диаметру двумя заклепками закреплены пластинчатые петли, выгнутые посередине. В одном случае сохранилась бронзовая петля (№ 229), в остальных случаях петли были железные и уцелели лишь на горизонтально отогнутых краях (№ 230–234). Диаметр блях – 3,9 см, высота варьирует в пределах 1,8–1,3 см, диаметр умбона – 2,4 см, ширина края – 0,6 см, ширина петли – 0,8 см, толщина стенок – 0,1 см (рис. 2, 3–6 , рис. 3, 1 ).

• 4.    Костяной стержневидный псалий с невыразительным 8-видным утолщением в центральной части, где расположены два сквозных отверстия. Сечение подпрямоугольное. Концы псалия слегка утолщены. Длина – 9,7 см, ширина – 0,65 см (0,8 см на концах), ширина в центре – 1,1–1,3 см, диаметр отверстий - 0,5-0,65 см, сечение - 0,6 х 0,45 см (0,4 х 1,1 см в центре), № 236 (рис. 2, 7 , рис. 3, 1 ).

Здесь же зафиксированы мелкие фрагменты железного предмета, возможно остатки удил (№ 239), мелкие фрагменты костяного предмета (№ 237–238) в виде узкой пластинки с закругленным с одной стороны концом (второй псалий?).

По условиям находки – в насыпи кургана, компактное скопление предметов (рис. 1, 2 ), отсутствие человеческих костей – комплекс можно определить как ритуальный депозит («клад», «вотивный клад»). Этот комплекс упомянут в сводке В.П. Глебова в группе 1 «Клады», найденные в насыпях курганов [4, с. 148].

Обнаруженный здесь налобник по конструкции и форме принадлежит своеобразной группе налобников с крючком [27]. В этой группе по форме корпуса выделено несколько типов: с топоровидной лопастью, стержневидные, с узкой подтреугольной лопастью, с овальной лопастью и с фигурной лопастью [11, с. 136; 29, с. 83–85; 33, с. 255–260].

Налобник из Красного IV относится ко 2-му типу – он стержневидный [33, с. 258]. Изделия этого типа найдены в Марьевке, Брэ-вичень, Веселой Долине, Зимниче (СевероЗападное Причерноморье), есть находки на Северо-Западном Кавказе (станица Прочно-окопская, курган в имении Зиссерманов у Гей-мановского поселка). Каждый из этих налобников при единстве формы в деталях индивидуален.

Бронзовый налобник из Марьевки имеет корпус в виде прямого, круглого в сечении стержня, несколько расширяющегося посередине. Нижний конец корпуса оканчивается диском, верхний – загнут кольцом, заканчивающимся биконической кнопкой. В месте перехода корпуса в кольцо – овальное расширение (петля) с круглым отверстием посередине. Под петлей передняя часть корпуса украшена рельефным орнаментом – тремя секциями поперечных тройных насечек, разделенных канавками. Над дисковидным окончанием корпуса такой же декор из четырех секций, две из которых состоят из двух и пяти насечек, а две – из четырех. Длина налобника – 21 см (рис. 4, 1 ). Хранится в ГМИИ им. А.С. Пушкина, инв. № II 1e 2959.

Бронзовый налобник из Брэвичень ³ выглядит однотипным марьевскому – прямой стержневидный корпус слегка утолщен посередине, заканчивается конической кнопкой. Однако первоначально средняя часть корпуса была плоской, а затем ковкой свернута в трубку, создающую утолщение. В верхней части корпуса: округлая петля с круглым отверстием; выше нее корпус загнут в кольцевидный крючок, конец которого оформлен би-конической кнопкой. Верхняя часть корпуса ниже петли украшена врезными косыми насечками; нижняя часть (выше кнопки, до петли) декорирована подобно марьевскому – тремя секциями поперечных насечек, разделенных канавками. Длина налобника – 19,5 см (рис. 4, 2 ). Хранится в НМИМ [34].

Корпус и крючок железного налобника из Веселой Долины обломаны, а петля образована кольцевым расширением верхней части корпуса.

В погребении у станицы Прочноокопской [1, с. 209, рис. 3, 1 ; 2, с. 54, рис. 5, 21 ] найдена верхняя часть бронзового стержневидного налобника (рис. 4, 3 ) с кольцевой петлей. Под ней корпус украшен тремя поясками тройных горизонтальных насечек. Судя по сходству орнаментации, прочноокопский налобник близок марьевскому.

К северо-востоку от Прочноокопской в кургане у пос. Геймановский [6, с. 95, рис. 1, 5 ] был также обнаружен бронзовый стержневидный налобник (рис. 4, 4 ).

Еще одно изделие этого типа происходит из конской могилы гетского некрополя Зим-нича в Румынии [41, p. 77, fig. 7, 5 , fig. 8, 5 ]. Как и у других, верхний и нижний концы корпуса зимничского налобника орнаментированы насечками, а петля оформлена острыми выступами по верхнему краю (рис. 4, 5 ). Крючок разогнут, но, без сомнения, был кольцевидным.

Как видно, прямого аналога налобнику из Красного IV среди известных науке нет, но общие параметры не оставляют сомнения в том, что он относится к описанному типу.

Происхождение, хронология и ареал налобников с крючком. Прототипами налобников с крючком являются аналогичные украшения скифской узды V–IV вв. до н. э. При близости по форме ранние налобники гораздо меньше. Стержневидные найдены в Частых курганах и Таврической губернии, изделия с топоровидной и овальной лопастью – в Среднем Подонье, Поднепровье и на Каменском городище [33, с. 261].

Свой поздний облик, анализируемый здесь, налобники с крючком приобрели во второй половине III в. до н. э. Судя по находкам наиболее ранних образцов в Тираспольских курганах, тип с топоровидной лопастью сформировался в позднескифской среде. Об изготовлении таких налобников в Неаполе Скифском говорит найденная там литейная форма из ручки родосской амфоры (рис. 5, 1 ). Она в какой-то мере соответствует налобнику из Великоплоского (рис. 5, 2 ), лишь край лопасти иной. Скорее всего, он доделывался ковкой.

Хронология таких налобников охватывает несколько веков и стала предметом активной дискуссии. В свое время их датировали III–I [27, с. 242] или II–I вв. до н. э., отдавая предпочтение последнему столетию [21, с. 64–65]. После находок в Тираспольских курганах заговорили о дате III–II вв. до н. э. как для налобников, так и для «кладов» СевероЗападного Причерноморья, связывая их теперь с населением, оставившим эти курганы [7, с. 58–59; 9, с. 94; 10, с. 150; 12, с. 70–71; 40, с. 15–16]. Наверное, не стоит быть столь категоричными: этот вопрос не прост и требует анализа каждой из его составляющих. Тираспольские курганы с налобниками с топоровидной лопастью уверенно датируются последней третью III – первой четвертью II в. до н. э. родосскими и синопскими амфорными клеймами и фибулами среднелатенской схемы [37, с. 965; 40, с. 16].

Налобники с топоровидной лопастью до последнего времени были известны только в Северо-Западном Причерноморье 4. Несколько иную картину демонстрируют стержневидные налобники. Два экземпляра происходят с Северного Кавказа, один – из соседнего нижнедонского региона, а комплексы из Марьев-ки, Веселой Долины, Брэвичень и Зимничи находятся далеко на западе.

Реконструировать историю налобников с крючком можно следующим образом. Они появились во второй половине III в. до н. э. как результат эволюции исходных скифских форм V–IV вв. до н. э. В Северном Причерноморье базовыми формами стали топоровидная и узкая лопасти. В течение II в. до н. э. с этими налобниками познакомились соседи поздних скифов – сарматы, возможно, меоты и синды (находки в курганах на азиатской стороне Боспора и Северном Кавказе), и они стали деталью узды раннесарматского культурного круга, обогатившись новыми формами.

Одним из интереснейших предметов комплекса является дуговидная пластина (рис. 2, 2, рис. 3, 1). Горизонтальные петли на обороте в ее центральной части говорят о том, что она подвешивалась либо крепилась на вертикальном ремне. Такие предметы найдены в Поволжье, на Северном Кавказе и в Северо-Западном Причерноморье. Ю.П. Зайцев по форме и сечению разделил эти изделия на пла- стинчатые и U-образные [11, с. 136–137], здесь названные двумя типами.

Тип 1 – узкая скоба с длинными ветвями (Марьевка, Прочноокопская, Ханкальское городище) ⁵.

В Марьевке бронзовая скоба была согнута из полутрубки с толщиной стенки 2 мм. Концы ее свернуты в стержни и орнаментированы секциями тройных валиков, образованных врезными линиями. Завершаются они дисковидными окончаниями. В центре верхней части скобы изнутри вставлена пластинка с чуть загнутыми краями, согнутая в центре в П-образную петлю. Она соединена со скобой заклепками с высокими коническими головками (сохранилась одна). Длина изделия (по концам ветвей) – 17 см, ширина – 11,4 см (рис. 4, 1а ). Скоба найдена вместе со стержневидным налобником.

Практически тождественная бронзовая скоба (рис. 4, 3а ) была найдена на конском черепе в Прочноокопской [2, с. 209, рис. 3, 1 ]. Совпадают размеры, орнаментация, лишь петля не П-образная, а трапециевидная, и не сохранились заклепки. Примечательно, что и в этой могиле скоба найдена вместе со стержневидным налобником.

Еще одна подобная вещь происходит из «клада», обнаруженного в культурном слое II Ханкальского городища в Чечено-Ингушетии [20, с. 257, рис. 1, 1 ]. Она отличается от марьевской и прочноокопской находок меньшей глубиной полутрубки и слегка уплощенной внешней стороной; в сечении она близка к П-образной (рис. 4, 7а ). И здесь в составе убора присутствует налобник, но с фигурной лопастью (рис. 4, 7 ).

Тип 2 – литая плоская дуговидная пластина с выпуклой внешней стороной. Концы и края пластин могут быть декорированы различными элементами (Гиагинская, Красный IV, Качалинская, Зимнича, Тырнава).

Из станицы Гиагинской в Адыгее происходит бронзовая дуговидная пластина с центральным ребром [14, кат. 132, с. 143, фото на с. 228]. В центре самой широкой части на внутренней поверхности двумя заклепками с выступающими головками была закреплена горизонтальная петля. Заостренные концы пластины увенчаны головками животных (рис. 4, 8 ).

В составе «клада» из станицы Качалинской в междуречье Дона и Волги – две бронзовых серповидных пластины с горизонтальными петлями на обороте [26, с. 152, рис. 5]. Интересно, что они орнаментированы в одном стиле с бронзовыми налобниками с крючком, найденными тут же, и составляют гарнитур (рис. 4, 9а – 10а ).

Дуговидная пластина П-образного сечения с горизонтальной петлей на обороте (рис. 4, 5а ) и стержневидный налобник с крючком происходят из конского погребения 13 гет-ского некрополя в Зимниче на Балканах [41, p. 77, fig. 7, 5 , fig. 8, 5 ].

В кургане у с. Тырнава в Болгарии в составе комплекса вооружения и конского снаряжения среднелатенского времени была найдена бронзовая пластина в форме лунни-цы с концами, украшенными шариками [13, с. 137, рис. 2, 2 ; 38, рис. 36]. Ю.П. Зайцев приводит невнятное описание подобного предмета в полевом дневнике раскопок Но-гайчинского кургана [13, с. 138]. Если эта вещь действительно является пластиной исследуемого типа, то здесь мы имеем еще один случай совместной находки «лунницы» и налобника с крючком.

Морфологические признаки (форма, наличие и расположение петель на обороте, сопровождение) позволяют отнести пластину из Красного IV к анализируемым вещам. Она не имеет прямых аналогов в этом ряду, но сечением близка пластине из Зимничи. Дуговидные пластины всегда найдены вместе с деталями узды. В Прочноокопской и Зимниче такие скобы in situ располагались у черепа лошади.

Ю.П. Зайцев считает их подвесками упряжи [11, с. 136–137] либо частью полукруглого «султана» или плюмажа, изображенного на пергамском рельефе [13, с. 140]. Признаться, место обсуждаемых предметов в этом уборе не совсем понятно.

В свое время один из авторов предположил, что такие скобы и пластины были налобниками [31, с. 215; 32, с. 378] либо служили украшением науза – ременного ошейника, на котором подвешивались амулеты-обереги и декоративные кисти [32, с. 378; 33, с. 269–270]. Вероятно, ближе к истине последнее предположение – версия с налобником была ошибочной. Подвеска науза могла вполне оказаться рядом с конским черепом, когда ошейник перемещался при укладке трупа лошади в могилу. О том, что это подвеска может свидетельствовать расположение петли – она рассчитана на ремень, идущий сверху вниз.

Примечательно, что анализируемые предметы почти всегда найдены с налобниками с крючком (стержневидными и фигурными) 6. Скобы из Марьевки и Прочноокопс-кой, пластины из Качалинской и налобники из этих комплексов одинаково орнаментированы, составляя как бы гарнитур.

Шесть уздечных блях по форме и размерам аналогичны таким же бляхам из «кладов» в Прочноокопской (см. рис. 5, 3 ), Брэвичень, Качалинской (рис. 5, 4 ), за одним исключением: перечисленные бляхи имеют отверстие в центре умбона и не имеют петель. Таким образом, они являются, скорее, ворварками [33, с. 240, рис. 85, 7–9 ]. Практически аналогичные серебряные бляхи без отверстий (рис. 5, 5 ), у которых умбон несколько ниже, чем в Красном IV, найдены в одном комплексе с псалиями раннесарматского облика (коллекция Платар). Перстневидная бляшка из этой находки (рис. 5, 6 ) аналогична найденным в большом кургане 1 Ва-сюринской горы (рис. 5, 7 ).

Близкая по форме и размерам бронзовая бляха с невысоким умбоном происходит из раскопок Б.Н. Гракова 1928 г. в с. Нежинском, группа Горбатый мост, к. 4, п. 3 (рис. 5, 8 ). М.Г. Мошкова датировала памятник IV–ІІІ вв. до н. э. [17, табл. 21, 7 , 8 ]. А.С. Скрипкин включил этот пункт в список памятников III– I вв. до н. э. [35, с. 133, № 15]. Здесь бляха также найдена вместе с двумя перстневидными бляшками (рис. 5, 9 ). Большинство находок таких бляшек датировано различными годами III в. до н. э.: Глиное, к. 97, п. 2 – вторая четверть ІІІ в. до н. э., к. 14, п. 1. – последнее десятилетие ІІІ в. до н. э. [37, с. 948, 951]; «клад» из Дебальцево – середина ІІІ в. до н. э.⁷ [15, с. 232]; Васюринская гора, к. 1. – ІІІ [3, с. 280] или ІІ в. до н. э. [30, с. 602]; Великоплоское – конец III в. до н. э. [8, с. 158]. Но металлические элементы конской узды долговечны и могли использоваться не одно десятилетие. Поэтому мы не исключаем и ІІ в. до н. э. как дату находки из группы Горбатый мост.

Костяной стержневидный двудырчатый псалий не имеет точной даты. Псалии этого типа бытовали с первой половины IV в. до н. э. (Алебастрова гора, к. 3) до I в. н. э. (Новогри-горьевка, к. 1, п. 17) [28, с. 39, рис. 10, 3В]. Надо думать, изготовить подобный псалий мог любой всадник из подручного материала в любые времена.

Приведенные аналогии позволяют определить более или менее узкую дату комплекса. Наиболее вероятная дата Марьевки – конец II – первая половина I в. до н. э. [43, S. 484]. Этим же временем, с предпочтением первой половины І в. до н. э. [41, р. 77], датировано конское погребение в Зимниче. Синхронен им комплекс из Брэвичень [34]. ІІ в. до н. э. датировали погребение в Прочноокопской авторы публикации [1, с. 208], но сходство его предметов с марьевскими позволяет расширить возможный диапазон до первой половины I в. до н. э. Погребение на участке Зиссер-манов датировано концом ІІІ – началом ІІ в. до н. э. [6, с. 95], однако наличие в комплексе маленького втульчатого наконечника стрелы не исключает и более позднюю дату. «Клад» из Качалинской с аналогичными уздечными бляхами датирован концом ІІ – началом или первой половиной І в. до н. э. [26, с. 157]. Приведенные аналогии позволяют считать комплекс из могильника Красный IV ритуальным депозитом («вотивным кладом», «странным комплексом») и датировать его концом II – первой половиной I в. до н. э.

В последние годы возникла дискуссия о хронологии и этнической принадлежности ритуальных депозитов. Их связывают с сарматами, поздними скифами, есть точка зрения о внеэтническом характере «кладов» (библиографию вопроса см.: [12, с. 67–68]). Поскольку один из авторов является активным участником этой дискуссии и планирует принять в ней дальнейшее участие, здесь мы ограничимся кратким изложением своей позиции.

В ходе дискуссии получены убедительные доказательства отсутствия хронологической и этно-культурной монолитности ритуальных комплексов – не все они относятся к эпохе Митридатовых войн и оставлены исключительно сарматами. Предварительно можно разделить известные памятники этого типа на две хронологические группы. Памятники ранней группы (ІІІ – начало ІІ в. до н. э.) появляются на Северном Кавказе (ст. Пластуновская), а концентрируются в Северо-Западном Причерноморье. Предполагается, что они оставлены сайями или савдаратами и фиссаматами, упомянутыми в ольвийском декрете в честь Протогена. Памятники поздней группы (конец ІІ – І в. до н. э.) в Северном Причерноморье, на Дону, Северном Кавказе и сопредельных территориях, скорее всего, были оставлены сарматами. Детальное обоснование этой гипотезы – тема отдельной работы.