Родители как граждане

С амо понятие «родители», кажется, не требует особого пояснения ввиду очевидности. Для каждого человека смысл этого слова с детства знаком и понятен, даже в том случае, если настоящие биологические родители того или иного ребенка по каким-то причинам не занимаются воспитанием своего чада и не живут с ним рядом. Родители – это ближайшие родственники, составляющие основу его семьи. Прежде всего, это отец и мать, а в русской традиции – вообще предки¹. Также можно сказать, что родители – это лица (отец и мать), записанные в книге записей рождений в качестве таковых в отношении определенного ребенка, хотя юридическое и фактическое понятие родителя может не совпадать с биологическим².

В социальном формате практик мы больше привыкли оперировать понятием «семья». К настоящему времени выработаны законодательные нормы понимания полной и неполной, традиционной и нетрадиционной семьи. Однако важно оценить складывающуюся общность не только через семейные институты, а через понимание родителя как такового, т.е. конкретного индивида, у которого в настоящее время может даже и не быть собственных детей и супруги, но при этом у него могут быть отец и мать, какие-то другие родственники. Форматы семейных практик могут быть самыми разнообразными, но сегодня они порой не отвечают на все вопросы, которые ставит перед нами современная действительность. Также представляется крайне актуальным оценить роль и значение понятия «родитель» не просто применительно к конкретной семье, а именно как возможности формирования определенной родительской общности интересов, не зацикливаясь при этом на вопросах воспитания и образования, которые в той или иной степени должны быть присущи каждой семье, в которой есть дети (это не предмет нашего исследования), а показывая родителя как гражданина с его правами и ответственностью не только относительно своего ребенка, но и социума, в котором он живет и формируется.

Такой анализ становится насущной потребностью именно сейчас, когда на мир давят глобальные тенденции, разрушая и видоизменяя до неузнаваемости прежний ареал человека.

Родителя априори можно и нужно рассматривать как биологическое существо. В этом плане мужское и женское начала дают жизнь новым членам человеческого сообщества, выступают в формате передачи определенных традиций, являются носителями определенного генетического кода и пр. Исследовать феномены и парадоксы, возникающие в данном разрезе, необходимо. И такие исследования периодически проводятся.

Человек, безусловно, – существо общественное. И, вырастая из биологического, он формирует различные человеческие общности и институты. При этом, заметим, глобализация не просто разрывает на части прежние устои и традиции, но и делает совершенно нежизнеспособными многие ранее существовавшие социально-политические конструкции и скрепы. Можно уже воочию наблюдать кризис системы выборов, таких институтов, как парламент, партии, профсоюзы, церковь, семья. Да и кризис социального государства¹ набирает свои обороты. Но, как говорится, свято место пусто не бывает. Вакуум должен быть чем-то заполнен. Пришедшая в нашу жизнь «цифра» вместе с окутавшей большинство развитого сообщества Всемирной паутиной лишь ускорили и как бы виртуально сблизили контакты между людьми. Однако данные технологии пока не стали возможностью для коллективной выработки образа будущего, причем будущего не киборгов и роботов, а именно сохранившихся и развивающихся настоящих, живых homo sapiens . Более того, они привели к появлению на свет феномена отвлеченного родительства², сказывающегося на качестве взаимоотношений родителей с детьми (это когда, например, главному в жизни российских мужчин, а именно российским женщинам и своим детям, они уделяют в среднем 45 мин в сутки; виртуальной же реальности – социальным сетям, просмотру телевизоров, компьютеров, гаджетов – от 4 до 7 ч)³.

Тем не менее происходит кардинальная смена вех с точки зрения понимания роли и места родителей в социальной иерархии и гражданской ответственности не просто за своих детей, но и за выработку общей повестки дня на будущее.

Родители как конкретные индивидуумы все больше «вываливаются» из семейного «пазла» и начинают претендовать на самостоятельную роль нового глобального игрока.

Прежние социальные конструкции, которые объединяли «семейных» людей по определенным темам и проблемам, продолжают существовать и даже развиваться, трансформируясь в те или иные формы общественного действия. Тут и Комитет солдатских матерей4, и Всероссийское родительское собрание5, и «Бессмертный полк»6, и многие другие. Однако сегодня это движение подчас уже не олицетворяет собой некие семейные ценности, а объединяет людей по более широкому спектру гражданских вопросов, в т.ч. политической направленности. При этом, и это одна из характерных примет дня нынешнего, за ростом разрыва между богатыми и бедными слоями общества, за попыткой вернуться к сословному принципу формирования создается как бы два слоя понимания родительства как «класса». С одной стороны, это попытка осмыслить, а затем и выстроить руками родителей, устремленных в созидательное будущее, «стратегию гражданской самоорганизации» [Розов 2011]. С другой стороны, это нарас- тающая лавина проблем с теми представителями родителей из «сильных мира сего», у которых, как им кажется, уже все вопросы для них самих и их детей решены в настоящем, и будущее – «излишне». Понятно, что прежде всего речь идет о финансовой сверхдостаточности, когда многим детям ничего не остается, как стать «прожигателями жизни», тем самым подтвердив тенденцию происходящего сдвига от воспитательной этики долга к этике удовольствия [Фуко 2008]. Родители же богатых отпрысков стерегут свое кресло и должность, пытаясь извлечь из него как можно больше ренты. В этом смысле многие представители данной категории родителей вместе со своими детьми ментально и физически находятся вне ценностных ориентаций большинства населения, проживающего на конкретной территории. Сегодня очень многие дети богатейших олигархов и политиков не имеют ничего общего с Россией1, разве что помогают зарабатывать своим предкам на родине очередные миллионы и миллиарды. И в этой иерархии ценностей никакими патриотами такие дети стать не могут, потому что просто-напросто не видят себя гражданами. Происходит же это прежде всего потому, что старшие не видят и не хотят прогнозировать созидательный образ будущего даже для своих детей. И эти, с позволения сказать, молодые космополиты как «современные революционеры оказываются интернационалистами: мертвые в любви, они лишены и родины» [Ильин 2006: 14]. И даже те, кто остается жить в России, ведут праздный и паразитический образ жизни2. Но все ли представители подрастающего поколения готовы смириться с тем, что их родители оставят им в наследство «мусорную» планету? Хотя никто и не спрашивает их мнения. Старшее поколение пытается сделать им «подарок», от которого невозможно будет отказаться. Так, родители, особенно из высшего бомонда, стараются пожить для себя.

Фактически получается, что власть, олицетворяющая государство, в рамках «своего» поколения живет его производными, держится мертвой хваткой за его каноны и устои, дабы их не раскачали. А то, что жизнь не стоит на месте и меняется, это им как-то невдомек. В итоге оказывается, что все больше граждан-родителей начинают с недоверием относиться к своему собственному государству. Ведь «страна» и «государство» – это «придуманные нами понятия; они придуманы для нашего удобства и должны нам служить – других задач у них нет и быть не может. Те, кто полагает, что ментальные конструкты могут жить сами по себе и еще требовать чего-то от реальных людей, серьезно задержались в социальном развитии – где-то на уровне примитивных родоплеменных религий с их антропоморфическими анимизмами»3.

Родительское сообщество сегодня фактически отстранено государством, причем по-бюрократически насильно и демонстративно, от того, чтобы участвовать в разработке программ развития для своих детей. За них это делают чиновники. И складывается ощущение, что у самой номенклатуры нет детей4.

Власть фактически собственными действиями разорвала негласные догово- ренности, когда согласие граждан на неучастие в политике компенсировалось невмешательством государства в их частную жизнь.

Закон об образовании в Российской Федерации1 дал родителям право самим воспитывать своих детей, вне школы, на индивидуальном обучении. Но что это право означает на деле? Забирайте и «валите»? Это означает разрушить школьный социум [Пол 2015] вместо того, чтобы кропотливо заниматься его встраиванием в современные реалии, в то время как следует формировать и обнародовать самые ценные педагогические практики (где и кем это было сохранено и предложено учительскому и родительскому сообществу для обсуждения и применения?), убрать бюрократию и формализм, учить детей на реальных примерах, которым можно было бы подражать и перенимать бесценный опыт, любить детей не теоретически, а воспитывать своим примером. Дети ведь копируют нашу жизнь. Они просто ее запоминают в самом раннем детстве и потом воспроизводят. Если в основе лежат идеи разумного воспитания [Дрейкурс, Золц 2015], значит, важно продвигать завет мудрого родителя: не делать никому того, что сам себе не желаешь [Честерфилд 2010: 195].

Сегодняшние же реформы направлены на то, чтобы «остановить образование, сузить умственный кругозор. Не дать никакого направления мысли. И какое же это счастье при полном невежестве» [Лесков 1957]. Поэтому разбегутся родители – власти только облегчение, потому что исчезнет еще одна точка социализации, а значит и возможность формирования критической массы и протеста. А так одинокие родители – «полуграждане». В такой ситуации становится важным научиться объединяться в неструктурированном, неинституциональном пространстве, так понятном бюрократии. Она и сама то хочет обособиться по сословному принципу2 и жить в своем мире, тихой заводи за высокими заборами с охраной. Не понимает, что бумеранг обязательно вернется и вызовет обратное «родительское гражданское сопротивление»3. Россия сделала скачок в развитии через массовое образование в ХХ в. Сейчас глобальная элита отыгрывает назад, заставляя «местечковых» правителей превратить образование из общей практики в элитарное, т.е. не для каждого, причем ограниченное, прежде всего, в силу финансовых возможностей, чтобы право учиться имели не самые способные, а самые обеспеченные. Это возврат к мракобесию (Н. Лесков). Сегодняшняя практика поступления в высшие учебные заведения путем сдачи ЕГЭ подтверждает тот красноречивый факт, что на платное отделение могут поступить абитуриенты с практически нулевым результатом по ЕГЭ.

В этих условиях родительство как таковое все больше приобретает политическое, гражданское измерение. «Гражданское родительство» – это отношение не только к своим, но и к чужим детям как к общей ценности [Майофис, Кукулин 2010: 7]. Происходит формирование гражданского родительского сознания. Этот феномен родительства как ценности требует особого и более глубокого исследования.

Если родители, даже без фактически закрепленного юридического статуса, объединяются – это мощная сила. С этой силой власти очень сложно взаимодействовать и создавать прокрустово ложе лояльности. Родители, как тот самый летучий голландец, одновременно и тут, и там. Им не запретишь выйти на улицу и провести несанкционированный митинг и обменяться мыслями вслух. Каждодневно родители ведут или везут детей в школу или детский сад, гуляют со своими малышами на улице. И никто не может воспрепятствовать такому общению и нарушить канал передачи информации друг от друга. К тому же есть и интернет-коммуникации, пока еще не подвластные тотальному контролю.

При объединении родителей на основе социально и политически значимых целей во многом может стираться грань между богатыми и бедными родителями. Это ли вам не социальная общность нового типа? Причем родители могут объединяться на горизонтальном уровне и в межгосударственном пространстве, если речь идет о будущем их детей. А это все больше вопросы питания, экологии, профилактики заболеваний, качественности образования, т.е. темы без всяких специфических политических или иных программ, понятные всем думающим родителям и заботящимся о том, чтобы вырастить здоровое во всех смыслах потомство [Мэтьюз 2016].

В этом смысле, как мы уже отмечали, родительство как отдельный феномен отличается по многим своим позициям от того, что принято понимать как семейный социум. В данном контексте мы не рассматриваем семью как таковую, но она незримо присутствует в той части, где эта проблематика стыкуется с вышеописанными проблемами родительства. Это осмысление сложностей и «разборок» между родственниками, когда кровные связи порой не способствуют формированию общих мировоззренческих позиций; это потребность в понимании того, что современный родитель обязан сам, без помощи школы и государства, быть профессиональным воспитателем – у него просто нет иного выхода, и что «за прекрасное будущее своего чада отвечаете именно Вы, а не какие-то чужие тети и дяди» [Максимов 2016]. И это гражданская и патриотическая позиция человека, вырастающая не всегда напрямую из отдельно взятой семьи.

И если мы попытаемся более глубоко понять феномен гражданского родительства, нам, безусловно, никуда не уйти от первооснов формирования поколенческого социума [Ядов и др. 2005].

В чем главное предназначение родителей, и кого вообще можно назвать родителем? Смысл: передать свои гены потомкам, зачать новое поколение. Дарим клетки другим. Как животные? Нет, еще и вырастить, воспитать, передать ценностные знания и умения. Если их не передавать, то общество деградирует и вернется в варварство. А на горизонте уже роботы. С одной стороны, созданные человеческим гением, но, с другой – без оценки нравственных, культурных и социальных последствий1. В итоге оказывается, что люди «расплодились» – они мешают элите беззаботно жить в условиях нарастающей нехватки ресурсов. И, как следствие, нивелируется ценность самой человеческой жизни. И вместо признания того, что «человек – это звучит гордо»2, кристаллизуется иная властная доктрина: сужение и уничтожение гражданских прав и человека как личности и превращение его в «пушечное мясо», потому что политическому бомонду приятнее общаться через охрану с лояльными и «проверенными» кадрами, да и вообще генерируется мысль о замене живых и несговорчивых граждан роботами. Кто из родителей, искренне любящих своих детей, может на такое развитие событий подписаться?

В условиях нарастания информационных потоков и способности власти к манипулированию сознанием масс люди пытаются искать «правду жизни» в истории, у своих предков. Ведь и родитель – от слова «род». С одной стороны, власть всячески поддерживает подобные начинания по «возвращению» собственного народа в исторические дебри, при этом густо «смазывая маслом»

дорогу в прошлое, чтобы легче было там затеряться. При этом она «помогает» узнать не реальную историю и конкретные исторические судьбы, а былинную, сказочную, приукрашенную и выгодную для властей предержащих. Возникает диссонанс. С одной стороны, у людей подогрето желание узнать больше об истории своей семьи, о своих предках, своем роде. С другой стороны, власть всячески потакает лишь попыткам обратиться к героическим страницам истории, погружает в нужные исторические сюжеты и тут же вытаскивает обратно. Все другие поползновения, направленные на получение истинных знаний о прошлом, без домыслов и мифов, власть фактически торпедирует. Людьми, лишенными своих корней, своего рода-племени, легче управлять и манипулировать. А вот знание реальной истории власти не нужно, ибо граждане могут начать задавать очень неприятные вопросы, связанные с тем, за что их родители погибли в тюрьмах в период репрессий или почему за период Великой Отечественной войны страна понесла такие неисчислимые жертвы? И, «веря, что решающий вклад в величие России внес склонившийся над картой Сталин, мы не должны спрашивать, где тот “русский миллиард”, который должен был народиться к концу XX века по прогнозам дореволюционных демографов»1.

Такое поведение политических властей и экономических акторов можно объяснить и другим: многие их представители, сами без роду-племени, оказались на властной и финансовой вершине случайно, по стечению обстоятельств или мошенническим способом.

В отличие от Запада, Россия только нащупывает связь с прошлым. Явственно обозначился новый тренд: у самых обычных россиян появился интерес к истории своей семьи, который базируется не на меркантильной, а на ценностной почве2. Но всегда ли рядовым гражданам нужно так глубоко копаться в прошлом, в том числе и искать корни своих предков? Что, собственно, мы хотим найти в архивных залежах и понять? Играет роль пропаганда? Не хватает собственной самоидентификации и точек роста современным родителям? Ведь нужно быть готовым и к тому, что можно такие в своей родословной «скелеты в шкафу» раскопать3! При этом обсуждение модных ныне тем про родовое сознание, генетическую память и наше кровное родство в прошлом подчас не ведут нас к обретению какой-то истины в настоящем. Значит, нужно жить и пытаться выстроить общество ответственных за свою судьбу граждан в настоящем. Не жить одним днем, как многие представители правящего бомонда, но с учетом реальной истории идти в будущее, а не «зависать» все время в прошлом, в красивых обрядах и ритуалах. В нем легче находиться, каким бы трагическим оно ни было, потому что оно уже не требует наших действий. Активного гражданина-родителя ждет настоящее! А сама по себе история, особенно в «стерильном» виде и былинном исполнении, как писал русский ученый Василий Ключевский, ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков4. Это еще раз подтверждает мысль, что творить нужно в настоящем, лишь опираясь на правду о прошлом и накапливая смысловой потенциал на будущее.

Родители зачастую в своих мыслях и поступках живут прошлым и временами своей молодости. Молодежь хочет видеть будущее и перспективы. Если им начинают «перекрывать кислород» в этом стремлении постичь себя, то наступает «ломка сознания» – месть молодого поколения своим родителям за их «поруганное настоящее».

Летаргию, в которую погружается Россия, может предотвратить только приход во взрослую жизнь по-новому думающих и действующих поколений. Только созидательная, рефлексирующая элита вместе с национально ориентированным лидером может оценить перспективы и выстроить для себя и потомков перспективное будущее, при этом самой остаться современной и интересной для новой поколенческой группы, приходящей на смену старой. Поэтому одной из главных политических проблем современности является, в строгом смысле слова, политика нас самих (М. Фуко) – действия сознательных, критически мыслящих граждан, способных создавать горизонтальные связи и объединяться для защиты своих интересов независимо от намерения властей, а порой – и вопреки утвержденным в высоких кабинетах постулатам и красивым речам, льющимся с высоких трибун1.

Главное только, чтобы лень ума и вялость воли не овладела самими гражданами. Современный родитель должен отличать трэш2 от реальных ценностей, которые нужно отстаивать в настоящем вместе со своими детьми и сподвижниками, и понимать, что оставить в настоящем, а что отправить в прошлое. И нужны реальные последователи, овладевшие опытом и знаниями конкретных процессов и дел. Иначе все призывы к каким-то действиям будут тщетными.

И потребность в этих действиях родители должны культивировать в своих детях с раннего детства. Не подсовывать им планшет или гаджет, чтобы не мешали самим заниматься бытовыми делами и отдыхать. Иначе они будут уходить в виртуальные миры, что заканчивается для ребенка (а потом и взрослого человека) поиском дополненной реальности. А он должен быть рядом, в этом реальном мире, где нужен настоящий думающий человек с выраженной гражданской позицией и волевым критическим мышлением.

Мировая история не может развертываться сразу в нескольких нетождественных сосуществующих мирах. В ней ничто не начинается с чистого листа. Советский эксперимент это прекрасно показал. Но он же показал возможность альтернатив, проектов в рамках четко очерченных границ, заданных объективно существующими политическими, социальными, экономическими и иными реалиями. Не искать таинственные метафизические потенции, а видеть альтернативы в реальных исторических обстоятельствах – вот что могут сделать родители, по-настоящему верящие в силу созидательного начала своих детей. Они должны быть способными к критической оценке той цены [Чернышов 2013], которую нужно заплатить в настоящем, чтобы построить желанное будущее для большинства, основанное на нравственном императиве, а не на прибыли как единственной норме ценности.

Борьба за собственное настоящее и будущие поколения все больше перетекает в русло гражданских инициатив тех родителей, кто желает идти в ногу со временем и сохраниться в качестве свободных личностей. И здесь важно осознание и понимание необходимости движения от техногенной к социогумани- тарной цивилизации, построения саморазвивающихся систем и глобального интернационального гражданского (вне политических границ) родительского форума [Гросс-Ло 2014]. В основе этих преобразований должен быть настоящий ответственный родитель-гражданин. Это может быть шансом сформировать новую глобальную социально-политическую общность и попытаться изменить существующую реальность.