Роль дефицита эмпатического отзеркаливания в формировании нарциссической Я-концепции: психоаналитические подходы

Актуальность темы исследования обусловлена возрастающим интересом современной психологии личности и психотерапии к проблеме нарциссических черт и их влияния на особенности Я-концеп-ции индивида. В условиях современного общества, характеризующегося культом индивидуализма, соревновательности, ориентацией на внешние достижения и само-презентацию, нарциссические тенденции получают все большее распространение. Это диктует необходимость более глубокого понимания психологических механизмов и факторов формирования нарцисси-ческой Я-концепции.

Центральной особенностью нарцисси-ческой личности является специфическая структура Я-концепции с выраженной поляризацией грандиозного и уязвимого Я, нестабильностью и преобладанием иллюзорных компонентов самовосприя-тия над реалистичными [1–3]. За внешним фасадом грандиозности и превосходства скрывается глубоко травмированное, диффузное, архаичное Я [4]. Формирование подобной нарциссической Я-структуры связывается большинством исследователей с дефицитарностью ранних детско-родительских отношений и травмами развития на доэдипальных стадиях [2; 5].

Ключевую роль в концептуализации механизмов нарушения развития Я-кон-цепции при нарциссизме сыграли теории Х. Кохута, А. Миллер, О. Кернберга. Развивая идеи классического психоанализа, авторы акцентируют внимание на роли дефицита эмпатического отзеркаливания и принятия со стороны первичных объек- тов в генезе нарциссической Я-структуры. Несмотря на некоторые различия в акцентах, все три автора рассматривают грандиозное Я как компенсаторное образование, возникающее в условиях дефицита принятия и отзеркаливания со стороны первичных объектов. Его функцией является защита уязвимого, неинтегрированного Self и поддержание иллюзии собственной ценности и совершенства.

Целью данной статьи является теоретический анализ и интеграция психоаналитических представлений Х. Кохута, А. Миллер, О. Кернберга о роли дефицита эмпатического отзеркаливания и принятия в формировании нарциссической Я-концепции.

Теория дефицита отзеркаливания, разработанная Х. Кохутом, является одной из наиболее влиятельных концепций в понимании нарциссических нарушений личности. Согласно Х. Кохуту, ключевую роль в развитии здорового нарциссизма играет эмпатический отклик значимых других (прежде всего, матери) на потребности и переживания ребенка [2; 6; 7]. Такой отклик Х. Кохут называет «отзеркаливани-ем» (mirroring): родитель как бы отражает внутренний мир ребенка, подтверждая его ценность и реальность. Отзеркаливающая эмпатия дает ребенку ощущение, что его чувства воспринимаются, разделяются, валидизируются близким взрослым. Благодаря этому формируется базовое доверие к себе и миру, закладывается фундамент аутентичного Я [7].

Эмпатическая забота и отзывчивость значимых других, их способность настраи-

158 Вестник Российского нового университета

158 Серия «Человек в современном мире», выпуск 2 за 2025 год

ваться на внутренние состояния и потребности ребенка признается Кохутом решающим условием здорового развития Я. В атмосфере принятия и эмоционального резонанса ребенок обретает чувство внутренней согласованности, непрерывности, витальности Я-переживаний [6]. Отзеркаливающая эмпатия создает «оптимальную» психологическую среду для постепенной трансформации архаического грандиозного Я в реалистичное, позитивное самовосприятие. В норме селф-объекты (близкие взрослые) посредством отзерка-ливания обеспечивают постепенную трансформацию архаичного грандиозного Я ребенка в реалистичные цели и амбиции. Оптимальная фрустрация грандиозности в контексте поддерживающих диадических отношений позволяет интернализировать функции регуляции самооценки.

Однако в условиях дефицита эмпатического отзеркаливания, недостаточности принятия истинного Я ребенка родителями развитие целостной и позитивной Я-концепции блокируется. Дефицит от-зеркаливания ведет к тому, что ребенок остается психологически зависимым от внешних «подтверждений» своего всемогущества и совершенства. Он постоянно нуждается в одобрении, восхищении, внимании со стороны других, чтобы восполнить пробел в формировании ядерных структур Я [7]. Архаичное грандиозное Я продолжает требовать подпитки в форме иллюзорного величия и псевдонезависимости. Так закладывается базовая нарцис-сическая уязвимость Я-структуры.

Резюмируя, согласно теории Х. Кохута, нарциссические иллюзии грандиозности и совершенства выполняют компенсаторную функцию восполнения дефицита эмпатического отзеркаливания и принятия в раннем детстве. Недостаточность подтверждения ценности истинного Я обу- словливает фиксацию на архаичном грандиозном Я как единственном способе поддержания самоценности. Однако компенсаторная природа этих иллюзий делает их иллюзорными, оторванными от реальности, не способными обеспечить подлинное принятие Я.

Развивая идеи Х. Кохута, известный психолог Алис Миллер предложила концепцию «нарциссической матери», которая детально описывает характеристики такой матери и те негативные последствия, которые ее поведение может иметь для личности ребенка [5].

Согласно теории А. Миллер, «нарцис-сическая мать» отличается чрезмерной требовательностью к ребенку, ожидая от него безупречного соответствия своим завышенным стандартам. При этом ее любовь и принятие носят условный характер, завися от успехов и достижений ребенка. Эмоциональная холодность и отстраненность становятся типичными чертами такой матери [5]. В данной концепции ребенок рассматривается не как самостоятельная личность, а как продолжение матери, призванное удовлетворять ее собственные нарциссические потребности. Истинные желания, чувства и потребности ребенка игнорируются, подчиняясь представлениям матери о том, каким он должен быть.

А. Миллер подчеркивает, что «нарцис-сическая мать» требует от ребенка совершенства и достижений, рассматривая это как непременное условие своей любви. Необходимость всегда соответствовать материнским требованиям приводит к отрицанию ребенком своего подлинного Я. Он развивает ложную грандиозную личность, призванную заслужить восхищение и любовь. Одновременно его истинное Я остается глубоко уязвимым и неуверенным, страдая от нехватки безусловного

Роль дефицита эмпатического отзеркаливания в формировании нарциссической Я-концепции: психоаналитические подходы

принятия. Такое расщепление личности становится устойчивым паттерном [5].

Концепция А. Миллер дополняет теорию Х. Кохута, конкретизируя те паттерны материнского поведения, которые могут привести к нарциссической патологии. Если Х. Кохут делает акцент на дефиците эмпатической настройки и отзеркалива-ния [2], то А. Миллер подробно описывает условный и требовательный стиль воспитания «нарциссической матери», приводящий к отрицанию истинного Я ребенка [5].

О. Кернберг, опираясь на теорию объектных отношений, рассматривает нарцисси-ческую патологию как результат интернализации дисфункциональных ранних диад «ребенок – родитель» [1; 8; 9]. Согласно его модели, нарциссическая Я-структу-ра формируется в результате защитной идеализации Я и обесценивания объекта. В условиях фрустрирующих отношений с холодным, отвергающим или ненадежным родителем ребенок расщепляет свой опыт на две части: грандиозное Я как хранилище всего «хорошего» и обесцененный внешний объект как вместилище «плохого». Посредством проективной идентификации отрицательных аспектов Я с фрустрирую-щим объектом и идеализации собственного Я ребенок защищает себя от невыносимых переживаний собственной уязвимости и «плохого» родителя.

О. Кернберг, как и Х. Кохут, видит в грандиозном Я компенсаторную структуру, призванную восполнить нехватку принятия и эмпатии со стороны объекта. Однако, в отличие от Х. Кохута, он рассматривает идеализацию Я не столько как результат дефицита отзеркаливания, сколько как защитный процесс, направленный на справление с агрессивными чувствами и страхом перед ненадежным, фрустрирующим объектом. Нарциссиче-ская грандиозность в его модели выражает базовый конфликт между любовью и агрессией, между интернализованными полярными Я- и объект-репрезентациями.

Представленные психоаналитические концепции демонстрируют значительное сходство в понимании роли дефицита принятия и эмпатии в развитии нарциссиче-ских черт. Различия между ними в большей степени касаются акцентов на тех или иных аспектах искажения объектных отношений и Я-структуры. Для Х. Кохута первично отсутствие эмпатического отзерка-ливания материнским селф-объектом. Для А. Миллер – условность материнской любви и чрезмерная требовательность. Для О. Кернберга – защитные процессы расщепления и проективной идентификации в диаде с фрустрирующим объектом. Однако представление о компенсаторной природе нарциссической грандиозности и расщеплении между внешним фасадом величия и уязвимым внутренним Я объединяет эти концепции. Отражая нехватку любви и эмпатии, нарциссическое грандиозное Я выполняет компенсаторную функцию, позволяя избегать подлинных переживаний и зависимостей. За маской псевдонезависимости и грандиозности скрывается уязвимое, неинтегрированное, фрагментированное самовосприя-тие. Ядерное Я нарциссической личности остается отчужденным, недоразвитым и глубоко травмированным. Это обусловливает постоянную зависимость от внешних «подпиток» самооценки, колебания между иллюзиями особой значимости и внутренним чувством пустоты, страха, беспомощности.

Впоследствии компенсаторная нарцис-сическая Я-концепция становится ригидной системой представлений о себе и отно-шенийсдругими,накладывающейотпечаток на все сферы жизни человека [3; 10; 11]. Проявления грандиозности и псевдоне-

160 Вестник Российского нового университета

160 Серия «Человек в современном мире», выпуск 2 за 2025 год

зависимости в коммуникации, самовос-приятии, отношениях отражают базовую уязвимость нарциссической личности, недоразвитость ее истинного Я [12]. Система компенсаторных механизмов, призванная избегать переживаний зависимости, привязанности, аффективной близости, превращается в своего рода ловушку, не позволяющую нарциссической личности достигать самопринятия и удовлетворяющих отношений с окружающими [13].

Современные исследования нарциссизма находят множество эмпирических подтверждений базовым положениям рассмотренных психоаналитических концепций о роли дефицита принятия и эмпатии в генезе нарциссических черт. В частности, многочисленные работы с использованием как психометрических, так и экспериментальных методов обнаруживают у нарцис-сических личностей устойчивое сочетание внешней грандиозности и внутренней уязвимости Я [3; 11], нестабильность и поляризацию самооценки [10], преобладание иллюзорных и компенсаторных компонентов Я-концепции [14].

Признав непреходящую значимость психоаналитических концепций, следует отметить необходимость их дальнейшего развития и интеграции с современными исследованиями в области психологии личности и психотерапии [14]. В частности, перспективным представляется более детальное изучение особенностей привязанности [15], способности к мен-тализации [16], регуляции эмоций у нар-циссических пациентов. Обогащение психоаналитических моделей данными эмпирических исследований позволит детально исследовать природу и динамику дефицита эмпатического отзеркалива-ния и его последствий для формирования Я-концепции при нарциссизме.

Таким образом, проведенный теоретический анализ позволяет глубже понять внутренний мир нарциссической личности, лежащий за внешним фасадом грандиозности и самоуверенности. Знание закономерностей развития нарциссической Я-концепции открывает путь к осмыслению глубинных мотивов, страхов, сильных и слабых сторон нарциссического пациента. Понимание закономерностей формирования нарциссической Я-кон-цепции, предлагаемое психоаналитическими концепциями Х. Кохута, А. Миллер и О. Кернберга, не только не утратило своей актуальности, но и обрело новое звучание в контексте современной психологии личности и психотерапии. Дальнейший творческий диалог и взаимообогащение между психоаналитической традицией и эмпирическими исследованиями открывает многообещающие перспективы как для концептуализации нарциссизма, так и для построения эффективного терапевтического альянса, позволяющего восполнить дефицит отзеркаливания и принятия.