Роль диссертационных советов Байкальского региона России в подготовке культурологов Китая (2001-2015 гг.)

Уже в самом начале статьи ее автор должен предупредить читателя, что он не станет «брать быка за рога», а начнет свое повествование с краткого дискурса о роли теории культуры, без которой существование не только диссоветов, но самих диссертаций становится бессмысленным.

Начать надо с напоминания о том, что вторая половина XX века стало временем становления культурологии как области теоретического знания. В наши дни особая роль Культуры, как второй после Природы формы бытия человека, без которой человечество обречено на полное вымирание, становится все более очевидной. Вот почему в мировом мас- штабе сегодня на одно из первых мест в повестках дня международных форумов выходит тема диалога культур. Развитие СМИ и формирование глобальной экономики и культуры, этнические конфликты по всему миру, внутреннее перерождение США и Европы под напором миграции из стран Африки и Ближнего Востока, процессы экономической интеграции России со странами Дальнего Востока, Китая в том числе, высвечивают важность специального изучения культуры и, тем самым, значимость самой молодой гуманитарной науки современности – культурологии.

В начале третьего тысячелетия культурология переживала поистине эпоху Ренессанса. Ее востребованность в России была такова, что в культурологов стали «перекрашиваться» тысячи философов, историков, социологов, филологов, искусствоведов и пр. «Под культурологию» стали переименовываться научно-исследовательские институты, вузовские кафедры. В современной России издаются новые культурологические журналы, регулярно проводятся культурологические конгрессы, создаются общественные организации. В 2005 году в России создано Научно-Образовательное Культурологическое Общество (НОКО) с многочисленными региональными отделениями на местах. Автор статьи как раз и является Председателем одного из региональных отделений НОКО – культурологического общества Восточной Сибири. Усилиями этого общества регулярно проводятся культурологические конгрессы, на которых культурологи России и стран ближнего зарубежья имеют возможность обменяться своими взглядами и оценками современных процессов развития культуры.

Справедливости ради надо признать, что на первых порах было некоторое неприятие культурологии как науки в научной среде, в «смежных» цехах: историков, литературоведов, особенно философов культуры, которые увидели в культурологах своих конкурентов. Но, это длилось недолго, во всяком случае, до тех пор, когда в научной среде России не восторжествовали основополагающие научные идеи академика РАН В.С. Степина, который всецело поддержал появление новой гуманитарной науки [1].

Академик Степин давно и широко известен во всем мире как выдающийся философ, мыслитель, ученый и организатор науки. Много лет он работает в институте философии РАН. Сегодня многие ученые-культурологи России знают имя академика Степина, но открывают его для себя как бы заново. Тем из них, кто захочет узнать об этой удивительной личности больше, могу порекомендовать книгу «Российская философия продолжается: из XX века в XXI» [2].

С точки зрения самых авторитетных ученых-культурологов современной России, теория культуры академика Степина является уникальным феноменом российской науки конца ХХ – начала XXI века. С одной стороны, она поистине бесценна для современного понимания культуры и ведения фундаментальных и прикладных исследований, разработки и реализации культурной политики (хотя я и не очень люблю это словосо- четание, ибо любая политика со всеми потрохами – составная часть все той же культуры), культурных программ.

С другой стороны, приходится признать, что данная теория, к сожалению, практически неизвестна не только студентам или аспирантам – культурологам, но недостаточно знакома даже профессуре повсеместно существующих кафедр культурологии российских вузов.

В начале двухтысячных годов Институт философии РАН под руководством академика В.С. Степина опубликовал «Новую философскую энциклопедию», удостоенную Государственной премии Российской Федерации в области науки и техники за 2003 год. Могу засвидетельствовать заинтересованным лицам, что этот фундаментальный труд содержит написанную академиком Степиным масштабную статью «Культура», содержательная, системная и стилистическая отточенность которой, по всей видимости, сделает ее даже в будущем классической для науки культурологии, как новой отрасли социально-гуманитарного знания, уже завершившей в наши дни свое самоопределение.

Выход в свет этой энциклопедии предварялся еще в 1999 году публикацией обширной статьи «Культура» в журнале «Вопросы философии»» [3], призванной, по сути, апробировать теорию В.С. Степина в кругу специалистов, которые, к сожалению, должным образом на нее не отреагировали.

С моей точки зрения, теория культуры Степина в среде российских культурологов недооценена и до сих пор. Говорить это приходится с сожалением, в первую очередь, тем молодым культурологам, которые только еще приступили к культурологическому анализу проблем в своих диссертациях или научных статьях. Напоминать об этом следует еще и потому, что культура – исключительно уникально сложный объект научного познания. Всем известно, что существует несметное число определений феномена культуры, подходов к её пониманию, концепций интерпретирующих те или иные культурные процессы.

В этих условиях, как бы, не относится к теории культуры В.С. Степина, но данная задача им решена. Решена убедительно и изящно. Его теория – своего рода многомерная «картина культуры» и в глубине и динамики ее развития. Разумеется, картина далеко не детальная, однако содержащая важнейшие, узловые элементы «конструкции», зримо и рационально сопрягающиеся и «работающие» в потоке времени.

Разумеется, становление науки культурологии не ограничивается только ролью академика Степина. Другой академик РАН Д.С. Лихачев, например, начал свою научную жизнь, как лингвист и филолог, но закончил ее культурологом. В то время мой научный консультант по докторантуре в МГУ, известный российский философ культуры В.М. Межуев, поначалу отвергавший все мысли о культурологии, как самостоятельной науке, сказал на одном из научных форумов шокирующую всех философов фразу: «Философы вовсе и не обязаны изучать культуру. Это дело культурологов. Философ должен изучать представление людей о культуре».

Думаю, что в этом есть глубокий смысл, особенно если вспомнить, что «философ всех философов» Сократ назвал философию «ни к чему не обязывающему мудрствованию на досуге». И все же, несмотря на сократовский скепсис, скажем, что философия культуры была, есть и будет одним из важных методологических оснований культурологии как науки и учебной дисциплины. Более того, философия культуры - важнейшая составная часть широкой области знания, которая интегрирует все науки о культуре и носит название - культурология.

Автор статьи сполна ощутил это научное «противостояние», когда один из первых в России защитил в 1999 году в Российском институте культурологии РАН докторскую диссертацию, впервые обосновав в российской культурологической аналитике сущность феномена гуманитарной культуры [4]. В научных кругах Москвы поговаривали тогда даже о каком-то «негласном приказе» не принимать положительных решений по докторским диссертациям в области культурологии. Не ведаю, так это было или нет, но до защиты моей диссертации были отклонены четыре докторские диссертации. Важно подчеркнуть еще и то, что культурология, как самая молодая гуманитарная наука современности, родилась в России. На западе такой науки нет. В Европе культуру изучает социальная антропология, а в США - культурная антропология.

Если до середины 80-х годов прошлого века культурологии как науки и учебной дисциплины не было в Советском Союзе, то тем более ее не было в Байкальском регионе России. Однако это вовсе не означало, что феномен культуры не изучался вообще. Неоценимый вклад в разработку проблем культуры внесли: историки и философы, социологи и искусствоведы, филологи и фольклористы, ученые-гуманитарии восточных регионов России. Среди них исследователи национальных культур Бурятии и Якутии, Хакасии и Тывы, Красноярского края, Иркутской области и Читинской области, которая в настоящее время стала Забайкальским краем.

Десятки томов фундаментальных исследований культуры страны в целом сегодня стали ценнейшим актом национального культурного наследия России. При этом советских вообще и российских ученых, в частности, интересовали проблемы не только феномена культуры страны в целом, но и национальных, этнических, региональных культур многочисленных народов, населяющих огромные пространства от Балтики до берегов Тихого океана.

Поскольку данная статья посвящена проблемам вклада Диссертационных советов Байкальского региона в подготовку квалифицированных научных кадров культурологов Китая, то уместно подчеркнуть, что региональная культурология в Байкальском регионе первоначально возникла не в академическом , а в вузовском пространстве. Я до сих пор горжусь тем, что работаю уже 25 лет на одной из первых кафедр культурологии в вузах России - кафедре теории и истории культуры Восточно-Сибирского технологического института (ныне Восточно-Сибирский государственный университет технологий и управления), образованной еще в

1989 году. В течение 15 лет я возглавлял эту кафедру, которая называлась кафедрой культурологии и социо-культурной антропологии. Ныне, в процессе «ужимания» вузовских структур эта кафедра преобразована в кафедру истории, культурологии и архивного дела, на которой я продолжаю работать и до сих пор.

В 1997 году в Бурятии, в Восточно-Сибирской государттсвенной академии культуры и искусств была открыта первая в восточном регионе России аспирантура по двум культурологическим специальностям. И это случилось тогда, когда на огромной территории от Урала до Чукотки не было ни одного не только доктора, но даже кандидата культурологии. И, симптоматично то, что одной из первых поступила учиться в эту аспирантуру гражданка Китая Фань Цзин.

В 2001 году при академии культуры в городе Улан-Удэ был открыт первый на Востоке России диссертационный совет К210.002.01 по специальности 24.00.01 – теория и история культуры (культурология). Как единственный по тем времена доктор культурологии на востоке России, автор статьи стал его Председателем. И опять же, примечательным стало то, что первым кандидатом культурологии, защитившим свою диссертацию в нашем Совете стала все та же китаянка Фань Цзин (науч. руководитель доктор филол. наук, профессор Л.В. Шулунова).

Её диссертация была посвящена актуальнейшей и до сих пор теме «Невербальный язык в межкультурной коммуникации». Причем, эта тема касалась не каких-либо абстрактных понятий, а конкретных проблем межкультурного диалога русских, бурят и китайцев. Исследовательской базой научного труда послужила картотека, составленная автором диссертации, насчитывающей свыше 230 знаков жестового языка, из них 188 жестов были жестами русской культуры [3 с. 8].

Надо сказать, что этот добротный, культурологический научный труд получил свою заслуженную оценку. На эту работу ссылаются десятки последователей Фань Цзин как в России, так и в Китае, защитивших свои диссертации, посвященные важнейшей проблеме современного мира – проблеме межкультурной коммуникации, проблеме межкультурного диалога. Кроме того работа китайского исследователя Фань Цзин имеет несомненную теоретическую значимость, хотя бы потому что расширяет рамки познания «тайн» межкультурного диалога двух братских народов – русского и китайского. Более того, этот научный труд представляет собой ценный материал для изучения национального менталитета как русских, так и китайцев, проникает в «тайны» менталитета того и другого народа. Не случайно же, что сразу после защиты диссертации Фань Цзин была направлена правительством КНР на работу в качестве заместителя руководителя одного из крупных городов Южного Китая, который характеризуется многонациональными культурными особенностями его населения.

В 2004 году гражданка Китая Би Цзиньэ на базе научно-исследовательской лаборатории Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств подготовила диссертацию «Религиозная картина мира и ее отражение во фразеологии национального языка (науч. руко- водитель Л.В. Шулунова), которую затем успешно защитила. В этом научном труде Би Цзиньэ убедительно доказала, что «… поиск новых путей и средств межкультурного диалога имеет сегодня исключительное значение не только для Китая, но и для всего человечества» [4, с. 4].

Поскольку важнейшим каналом культуры является канал образования, то диссертационные советы Байкальского региона никогда не забывали об актуальности этой проблемы. Так, например, в 2006 году в Диссертационном совете Читинского госуниверситета состоялась защита диссертации гражданки Китая Цуй Хунхай « Культурная трансформация китайского образования в условиях глобализации» (науч. руководитель д.ф.н., профессор Н.А. Абрамова). Выделяя глобальные аспекты образования, Цунь Хунхай пришла к выводу о том, что «...продолжая интеграцию в мировое и региональное экономическое и политическое пространство, Китай преобразует систему образования в соответствии не только с требованиями международных стандартов, но и с учетом своих национальных интересов» [5, с. 25].

Для современного Китая, как и для современной России, чрезвычайно актуальными становятся проблемы регионализации не только экономического, не только хозяйственного, но и культурного пространства , что в немалой степени объясняется их гигантскими территориями, этническим разнообразием населения, несбалансированным социальноэкономическим развитием. В этом отношении Автономный район Внутренней Монголии КНР и восточные регионы России (Байкальский регион в том числе) являются уникальными историко-культурными территориями этих стран.

Например, в АР Внутренней Монголии КНР, который автор статьи посещал не один раз, в течение столетий совместно проживают представители ханьского этноса, монголы, эвенки, буряты, русские, дауры, другие национальности, толерантно сосуществуют шаманизм, буддизм, христианство, гармонично развиваются культурные традиции как Востока, так и Запада.

Переломные события конца ХХ века, кардинально изменившие жизнь китайского общества, задали новый вектор развития Автономного района Внутренней Монголии КНР. Процессы глобализации, выступающие как мощный внешний фактор, обозначили ряд острых проблем по сохранению национального своеобразия культур этого специфического региона. Сама по себе возникла необходимость по-новому взглянуть на сферу культуры с целью выявления региональных особенностей для оптимизации развития этой культуры.

В этих условиях культурное взаимовлияние на восточных рубежах границ России и Китая приобретает особые не только внутренние, но и межрегиональные формы. Именно поэтому исследование межрегионального взаимодействия как возрастающего фактора культурной регионализации открывает новые возможности для более глубокого культур-философского и культурологического анализа единого процесса, происходящего в приграничных регионах двух стран с целью выявления потен- циала регионального сотрудничества (научного в том числе), его прогнозирования и управления.

Реализации именно этой задачи и была посвящена диссертация гражданки Китая Ли Пин «Культурная регионализация в условиях межкультурного взаимодействия» (на примере Автономного района Внутренней Монголии КНР), выполненная на кафедре востоковедения Читинского государственного университета (науч. руководитель Н.А. Абрамова), успешно защищенная в 2007 году в диссертационном Совете данного вуза.

В этой диссертации блестящим образом проиллюстрирована тема межкультурного взаимодействия жителей Байкальского региона России (главным образом Читинской области, ныне Забайкальского края) со своими ближайшими соседями из Китая. В частности, это подтверждается хотя бы тем, что в приграничном с Россией городе Хулуньбуир организовано издание русскоязычной газеты «Маньчжоулибао», открытием программы новостей Маньчжурского радио «Четверть часа на русском языке», новостей программы Маньчжурского телевидения «Новости Манчжурии на русском языке» и русскоязычная версия информационного Интернет-сайта города Маньчжурия [6].

Сама по себе диссертация Ли Пин, на мой взгляд, характеризуется не только глубоким теоретическим анализом предмета своего исследования, но разработкой практических рекомендаций совершенствования межрегионального культурного сотрудничества АР ВМ Китая с Забайкальским регионом России. Да и сам акт подготовки этого научного труда и его успешной публичной защиты является убедительным доказательством плодотворного научного сотрудничества представителей двух соседних стран - России и Китая.

К 2009 году, благодаря деятельности первого на востоке России Диссертационного совета в городе Улан-Удэ, культурологическое пространство Байкальского региона изменилось кардинальным образом. Если в год образования Совета в его состав входили лишь один доктор и один кандидат культурологии за неимением таковых, то за 7 лет своего существования в нем получили путевку в научную жизнь около 60 кандидатов культурологии из Республик Хакасии, Тывы, Саха (Якутии) и Бурятии, из городов Омской, Иркутской, Читинской областей, Красноярского края и даже из далекой Балканской страны - Черногории. В этот же период шла интенсивная работа по подготовке кадров-культурологов для соседней Монголии и северо-восточных провинций Китая.

Это был неплохой итог повседневной работы практически всех членов Диссертационного совета при ВСГАКИ, что по достоинству оценили не только в Высшей Аттестационной Комиссии, но и в целом в Министерстве образования России. Результатом этой оценки стало преобразование в 2009 году нашего Диссертационного Совета в Совет по защите докторских диссертаций ДМ210.00201, принимающего к защите диссертации по двум культурологическим специальностям: 24.00.01 - теория и история культуры и 24.00.03 - музееведение, консервация и реставрация историко-культурных объектов (культурология).

Состав Совета существенно обновился, т.к. он изначально создавался уже как Объединенный совет при Восточно-Сибирской академии культуры и искусств (ныне Восточно-Сибирский государственный институт культуры ) и Восточно-Сибирском государственном технологическом университете (ныне Восточно-Сибирский государственный университет технологий и управления). В его состав вошли ведущие ученые-культурологи, философы, историки, искусствоведы и социологи культуры из Улан-Удэ и Красноярска. Председателем этого совета был утвержден автор данной статьи. Научный потенциал нового Совета позволил, прежде всего, максимально расширить базу культурологических исследований и, как следствие этих перемен, вскоре здесь состоялась первая защита на соискание ученой степени доктора культурологии.

И здесь мы не изменили нашему стремлению к укреплению «регионального братства» с китайскими коллегами. Уже в конце 2009 года в новом совете успешно прошла защита диссертации Цзинь Синьсинь из АР Внутренней Монголии КНР на тему: «Роль гуманитарных ценностей конфуцианства в развитие духовной культуры современного студенчества (на материалах вузов Внутренней Монголии КНР)» (Науч. руководитель к.ф.н. (ныне доктор - К.В.) Т.В. Барнюкевич).

В этом диссертационном исследовании соискатель, в частности, отмечала: «В последние годы все чаще звучит мысль о том, что высшее образование Китая столкнулось с проблемами, связанными с реальной угрозой разрушения духовного здоровья нации, что процессы глобализации могут отрицательно влиять на китайскую культуру, так как способствуют вестернизации, которая не всегда соответствует, а порой и противоречит нормам и идеалам китайского общества»... [7, с. 3].

В настоящее время Цзинь Синьсинь успешно применяет свои научные выводы на практике. В этом я убедился, побывав два года назад в городе Хайларе. И думаю, что не случайно ее избрали секретарем партийного комитета Хулуньбуирского университета. А эта должность в Китае в некотором смысле выше, чем должность ректора вуза.

Укрепление научных связей граждан Китая с диссертационными советами Байкальского региона послужило своеобразным стимулом для развития культуроведческих исследований проблем китайской культуры, нашими, российскими гуманитариями. Результатом такого научного сотрудничества стали, например, кандидатская диссертация В.Л. Ленивце-вой «Современная праздничная культура Китая: традиции и инновации» (науч. руководитель доктор культурологии М.И. Гомбоева), успешно защищенная в 2005 году в Забайкальском государственном университете [8].

В этом же году в нашем Совете в городе Улан-Удэ получила путевку в жизнь кандидатская диссертация В.В. Ваног, которая исследовала очень актуальную проблему «Межкультурная коммуникация русского населения Красноярского края и китайской диаспоры». Этот научный труд был оценен как достойный вклад не только в региональную культурологию, но и в практику межнациональных отношений в современной России [9].

Отдельные фрагменты китайской культуры были проанализированы в кандидатской диссертации доцента кафедры физвоспитания ВСГА-КИ В.Н. Чебаковой «Восточные оздоровительные системы как феномен культуры», успешно защищенной в 2006 году также в нашем Совете [10].

На мой взгляд большое значение, для современного культуроведе-ния вообще и для социо-культурной практики, в частности, имеет кандидатская диссертация В.В. Чащина «Межгосударственное сотрудничество РФ и КНР в борьбе с международным терроризмом» (науч. руководитель к.ф.н., профессор В.А. Абрамов), защищенной в 2008 году в Читинском госуниверситете. И, хотя культурологический аспект, как бы, не просматривается в названии темы, в диссертации, однако в ней как раз и уделяется особое внимание межкультурному контексту этого сотрудничества. По мнению диссертанта, «…уровень взаимодействия спецслужб России и Китая в сфере предупреждения борьбы с международным терроризмом следует признать достаточно высоким... Все это дает возможность полагать, что совместная антитеррористическая деятельность России и КНР имеет хорошие перспективы для своего дальнейшего роста и эффективного развития» [см.: 11].

В 2010 году в Читинском госуниверситете была успешно защищена диссертация ТВ. Мишиной « Когнитивизм как комплексный подход к исследованиям культуры».

К несомненным достоинствам этой диссертации я бы отнес то, что диссертантка всесторонне описывает становление когнитивизма, как комплексного подхода не только к изучению феномена культуры, но и к исследованию этого феномена в междисциплинарных областях [12].

В 2011 году в Читинском госуниверситете была защищена кандидатская диссертация А.В.Шугаева на весьма актуальную тему: «Формирование культурной идентичности как фактора консолидации глобализирующегося китайского общества (на примере телевидения)» (науч. руководитель Н.А. Абрамова). Основной вывод этого научного труда состоит в том, что, по мнению автора, «…если раньше китайские власти стремились оградить национальное телевидение от внешнего влияния, то теперь они все шире задействуют его возможности для формирования благоприятных внутренних и внешних условий для развития страны» [13, с. 21].

Актуальным как в теоретическом, так и в практическом плане представляется нам кандидатская диссертация О.А. Борисенко «Политический диалог как вид диалога культур в условиях глобализации (на примере Шанхайской Организации Сотрудничества), (науч. руководитель М.Н.Фомина), защищенная в 2011 году в том же Забайкальском университете. Бесспорным является вывод диссертанта о том, что «Политический диалог как вид культурного диалога имеет своим основанием при- знание культурных особенностей его участников и направлен на реализацию культурного диалога» [14, с. 20].

Весьма актуальным, на мой взгляд, не только для китайского, но и для российского культуроловедения является содержание диссертации Ян Шуфана «Культурные индустрии как механизм реализации ценностных идей китайской культуры» , защищенной в 2011 году в Забайкальском госуниверситете (научный руководитель Н.А.Абрамова). Диссертант здесь приходит к выводу, что «Для повышения конкурентноспособности китайской культуры и ее ценностей руководством страны выдвинута стратегия «идти во вне». Эта стратегия включает в себя «…расширение культурного влияния КНР в рыночном пространстве через продвижение китайской культуры на главные мировые площадки (фестивали, открытие центров китайской культуры, гастроли художественных коллективов, выставки традиционного искусства, цифровое вещание культурных программ ТВ, организация массовых культурных проектов, которые привлекают внимание крупнейших зарубежных СМИ» [15, с. 19].

Наконец, важными вехами развития культур-философской и культурологической мысли явились, вначале, кандидатская диссертация В.С.Морозовой «Динамика ценностных ориентаций модернизирующегося китайского общества» , защищенная в 2007 году в Читинском гос-университете и, особенно ее же докторская диссертация «Региональная культура в социокультурном пространстве российского и китайского приграничья», успешно защищенная в Забайкальском госуниверситете в 2013 году. Именно в этом фундаментальном исследовании феномен региональной культуры, как одной из морфологических единиц целостной системы культуры репрезентирован в своей аксиологической многогранности. [16]

Тесное сотрудничество ученых Забайкальского региона со своими китайскими коллегами детерминировало интерес и других наших ученых к проблематике культуры Китая. Этот вывод убедительно подтверждается тем фактом, что многие наши молодые исследователи в последние годы защитили свои диссертации по проблемам культуры Китая в Диссертационных советах Байкальского региона.

Среди них: И.А. Чжен (гражданка России), которая еще в 2006 году защитила в Забайкальском госуниверситете диссертацию на тему «Профессиональная музыкальная культура стран Дальнего Востока в контексте межкультурных взаимодействий » [17]. Большое внимание проблемам семейной культуры Китая уделила Т.А.Еремкина , успешно защитившая свою диссертацию в этом же Совете [18]. ТВ. Котельникова защитила в 2010 году в Читинском госуниверситете диссертацию на тему «Социокультурные ценности территориальных общин в функционировании современного китайского общества» [19].

В 2013 году в Улан-Удэ в Институте монголоведенгия, буддологии и тибетологии СО РАН защитила свою диссертацию Е.В. Дятлова: «Образ китайского предпринимателя в дореволюционном и постсоветском российском обществе (рубежи Х1Х и ХХ-ХХ1 веков)» [20]. Тема за- щищенной в 2013 году диссертации Н.Ф. Яковлевой «Традиционная китайская живопись: культурологический анализ». Актуальность этого исследования, с точки зрения диссертантки, «…обусловлена обстоятельствами социокультурного и общенаучного плана: огромным гуманистическим потенциалом искусства Востока, возрастанием интереса к разнообразию культурных типов и межкультурных коммуникаций в современном мире» [21, с. 3].

Подтверждением этой тенденции может служить хотя бы такой факт, что год назад на заседании экспертной комиссии нашего Диссовета мы утвердили тему докторской диссертации кандидата культурологии А.Я. Дулгарова, посвященной проблемам семантики орнамента в китайской буддийской архитектуре. Утверждая тему этой диссертации, мы отдавали себе отчет в том, что универсальный язык китайского орнамента определяется не только особой ролью в традиционной культуре Китая, но также и тем, что орнамент может рассматриваться в синтезе сакрального значения и символики в контексте вербальной и невербальной коммуникации.

Тесное сотрудничество членов Диссертационных советов со своими коллегами из АР Внутренней Монголии Китая не ограничивается подготовкой кадров квалифицированных культурологов для вузов и научных учреждений КНР.

В конце 2012 года ко мне обратилась зам. директора Института русского языка Хулуньбуирского университета Чэ Тунбо, защитившая ранее в Диссертационном совете Забайкальского университета диссертацию по проблемам религиозной культуры Китая, стать ее соавтором в написании научной монографии, посвященной проблемам религиозной культуры Китая. Все дело в том, что издание подобного рода трудов с такой проблематикой в Китае довольно не простое дело, а издание научного труда за рубежом котируется в научных кругах довольно высоко. Поначалу я отказал ей в этой просьбе, справедливо сославшись на то, что вовсе не считаю себя специалистом в области религиозной культуры Китая.

Однако с поддержкой просьбы Чэ Тунбо выступили некоторые культурологи из Хайлара, Харбина и Читы. В результате пришлось «сдаться», предложив собственный план будущей монографии. Результатом этого явилось то, что в 2014 году в издательском центре ВСГУТУ вышла монография в соавторстве: Кургузов В.Л., (Россия), Чэ Тунбо (Китай) «Таинства, обряды и ритуалы в религиозной культуре России и Китая» [22].

Естественно, что в этой монографии я разрабатывал проблемы культуры России, а моя коллега – культуры Китая. Итог сотрудничества таков: в 2015 году состоялся VI Сибирский Межрегиональный конкурс изданий высших учебных заведений «Университетская книга – 2015», на котором эта монография была удостоена Диплома I степени в номинации «Лучшее научное издание по культуре и искусству».

В заключение остается лишь сказать, что диалог в мировом сообществе в целом, диалог и научное сотрудничество, в частности, является сегодня не только способом разрешения глобальных проблем, но и способом решения мирного, плодотворного сосуществования разных культур и цивилизаций, представляя такую систему ценностей, которая, как отмечал академик В.С. Степин, «…изменит ныне действующую стратегию развития» [23].

Практическая деятельность Диссертационных советов вузов Байкальского региона по укреплению сотрудничества в области подготовки кадров профессиональных культурологов из соседнего Китая убедительно подтверждает этот вывод. Особо следует подчеркнуть то, что выделение феномена региональной культуры российско-китайского приграничья, на мой взгляд, может стать основой для создания приграничного кластера, что в свою очередь будет способствовать укреплению российского культурного присутствия в мире, созданию благоприятных условий для продвижения за рубеж культурных и духовных ценностей России.