Роль и место имен собственных в повести Чингиза Айтматова «Белый пароход»

В повести Ч. Айтматова достаточно часто встречается использование такого приема субъективации, как собственные имена: «... Женщин было всего три: бабка, тетка Бекей - сестра его матери, жена самого главного человека на кордоне, объездчика Орозкула , - и жена подсобного рабочего Сейдахмата -молодая Гульджамал со своей девочкой на руках» [6].

Имена у персонажей Айтматова поистине говорящие. Имя дочери старика, бездетной Бекей созвучно словам: «бей», «избей», «битый», «без детей», «бедней» душой героя нет ее в тексте. Молча терпит она побои мужа-пьяницы, только безропотному отцу кричит в лицо, кляня за то, что породил ее. Автор говорит мысленными словами мальчика о ее горькой судьбе: «... Редко когда тетка Бекей бывает в добром настроении. Чаще - мрачная и раздраженная - она не замечает своего племянника. Ей не до него. У нее свои беды. Бабка говорит: были бы у ней дети, совсем другой женщиной была бы она. И Орозкул , муж ее, тоже был бы другим человеком...»

Имя мужа ее «Орозкул» также созвучно слову «короз» (петух-драчун), «кул» означает «раб», «рабская, холопская душа». Он только и может плакать в подпитии по поводу бездетности и затем вымещать зло на безмолвных жене, тесте, подчиненных на кордоне и семилетнем мальчике. Его праздный образ жизни подчеркнут в сцене, когда хозяин автолавки интересуется тем, где он сейчас находится: «- Э-э, да что с тобой толковать! - махнул рукой продавец. - Зря приехал. А Орозкул где? / - С утра еще подался, кажется, в Аксай. Дела у чабанов. / - Гостит, стало быть, - понимающе уточнил продавец».

Друзьями Орозкула являются колхозные работники типа Кокетая, которые за определенную мзду получают у лесного объездчика бревна из заповедного леса, хотя это и запрещено законом. Но Орозкул здесь сам себе хозяин, хотя и опасается инспекторов-ревизоров: «Человека этого звали Кокетай . То был дюжий черный мужик, колхозный счетовод с приозерья. С Орозкулом он давно вел дружбу. Лет двенадцать тому назад построил Кокетай себе дом. Орозкул помог лесом. Продал по дешевке кругляки на распиловку досок. Потом мужик женил старшего сына, поставил и молодым дом. И тоже Орозкул снабдил его бревнами».

В сцене, когда автолавка приезжает на лесной кордон, автор намеренно не называет имени ни мальчика, ни его отца и матери, подбросивших его дедушке, ни имени продавца автомагазина. Этим приемом автор хочет сказать, что такая проблема как социальные сироты - достаточно типична, поэтому и нет смысла индивидуализировать этих персонажей: «- Ты чей будешь? - снова стал расспрашивать продавец . - Старика Момуна, что ли?... - Совсем она не подает о себе вестей, твоя мать . Не знаешь сам, что ли? / - Не знаю. / - А отец ? Тоже не знаешь? / Мальчик молчал.».

Но центральным образом повести, кроме мальчика, является старик «Момун», что значит «тихий», «покладистый» или «расторопный»: Старика Момуна, которого многомудрые люди прозвали Расторопным Момуном, знали все в округе, и он знал всех. Прозвище такое Момун заслужил неизменной приветливостью ко всем, кого он хоть мало-мальски знал, своей готовностью всегда что-то сделать для любого, любому услужить... Он многое умел в жизни. Плотничал, шорничал, скирдоправом был; когда был еще помоложе, такие в колхозе скирды ставил, что жалко было их разбирать зимой: дождь стекал со скирды, как с гуся, а снег крышей двускатной ложился. В войну трудармейцам в Магнитогорске заводские стены клал, стахановцем величали. Вернулся, дома срубил на кордоне, лесом занимался».

Автор одним упоминанием российского города Магнитогорска, ставшего символом индустриализации, подчеркивает огромный трудовой стаж старика, который вытерпел в этой жизни все: и трудовую армию, и тыловые работы в войну, и все умения джигита, которому и «семидесяти ремесел мало».

Другие жители лесного заповедника подсобный Сейдахмат - ленив и покладист, а жена его Гульджамал - молодуха с маленькой дочкой на руках -вынуждена тоже как-то тянуть ежедневный быт: «А Сейдахмата Орозкул не прогонит, потому что Сейдахмат смирный. Ни во что не вмешивается, не спорит. Но хотя он парень смирный и здоровый, а ленивый, поспать любит. Потому и прибился в лесничество. Дед говорит: "Такие парни в совхозе машины гоняют, на тракторах пашут". А Сейдахмат на огороде своем картошку зарастил лебедой. Пришлось Гульджамал с ребенком на руках самой управляться с огородом. И с началом покоса Сейдахмат затянул...»

Носителем сильной гуманистической позиции выступает в повести шофер Кулубек Чотбаев , не зря именно его образ изображен в последние минут жизни мальчика. А имя его означает «потомок», «последователь», он продолжает славный род бугу. Первая их встреча была такой: «Я ведь тоже бугинец. Да тут все ребята поехали бугинцы. За сеном катим. Теперешние бугинцы друг друга и не знают, поразбрелись... Деду привет передай. Скажи, что видел Кулубека, сына Чотбая. Скажи, что вернулся Кулубек из армии и теперь шофером в совхозе. Ну, бывай!»

В повести есть и сказочные персонажи: мальчик Чыпалак, батыр Кульче, Хромая Рябая Старуха и первородец Бугубай. Чыпалак - находчивый мальчик, чье имя означает «мизинец», т.е. он мал да удал: «Обо всем этом я думаю, когда дед рассказывает мне сказки. Он долго рассказывает. Разные есть -смешные есть, особенно про мальчика с пальчик по имени Чыпалак , которого проглотил волк-жадюга на свою беду.»

Другой персонаж взят из древней легенды о предводителе кыргызских племен, живших на Енисее - богатыре Кульче. Имя его значит «цветущий», «процветающий», «сильный», и время его правления было именно таким: «В тот день киргизское племя на Энесае хоронило своего старого вождя. Много лет предводительствовал батыр Кульче , во многие походы ходил, во многих сечах рубился. В боях уцелел, но настал час его смертный...»

Когда враги истребили кыргызское племя на Энесае, а два голодных и заблудившихся ребенка - девочка и мальчик - пришли к вождю вражеского стана, приказавшего Хромой Рябой Старухе погубить их: «Молча повиновалась Рябая Хромая Старуха , взяла мальчика и девочку за руки и повела их прочь.»

После того, как родила своего первенца зрелая женщина, выросшая из девочки, в браке с крепким мужчиной, выросшим из того мальчика-беглеца, им на помощь снова пришла Рогатая мать-олениха, неся в рогах колыбель: «Обрадовались мать и отец. Назвали первенца своего в честь Рогатой матери-оленихи - Бугубаем . Вырос Бугубай , взял красавицу из племени кипчаков, и стал умножаться род Бугу - род Рогатой матери-оленихи . Стал большим и сильным род бугинцев на Иссык-Куле».

Кроме людей, в повести есть имена собственные, в частности, имя маралихи «Рогатая мать-олениха», клички лошади Орозкула Алабаш и собаки Балтек. Автор таким словосочетанием из трех слов хочет подчеркнуть значимость этого благородного животного, которое когда-то в древности на Энесае, «матери-реке») спасло человеческий род, выходив оставшихся в живых из всего кыргызского племени двух детей, которые положили начало возрождению рода «бугу», что значит «олень», «марал». Но дитя Рогатой матери-оленихи ошиблось, дед Момун сам ее губит животное по воле зятя, любящего свою лошадь: «Из-за деревьев выехал всадник на сером коне. Это был Орозкул . Он тоже возвращался домой. Серый конь Алабаш , на котором он никому, кроме себя, не разрешал ездить, был под выездным седлом с медными стременами, с нагрудным ремнем, со звякающими серебряными подвесками.»

Само упоминание об украшениях конской упряжи говорит о том, с каким трепетом и благоговением относится к лошади хозяин. « Алабаш » означает «белоголовая», т.е. «отмеченная богом», благородность рода.

Образ собаки Балтека также является носителем смысла своей клички: «Балтеку дела не было ни до чего, - сытый спал, голодный вечно подлизывался к кому-нибудь, к своим и чужим без разбора, лишь бы кинули чего-нибудь. Вот такой он был, пес Балтек . Но иной раз от скуки бегал за машинами. Правда, недалеко. Только разгонится, потом вдруг повернется и потрусит домой».

Слово «Балтек» близко к словам «балбес», «галтек» («катушка ниток»), «болтик», «бал» + «тек» («мед» + «тихо, хватит»). Созвучие слов на русском и кыргызском языках, говорит о послушном, тихом и беззлобном нраве собаки.

Таким образом, приемы субъективации бывают разные, можно по ним анализировать творчество современных авторов. В повести «Белый пароход» Чингиза Айтматова все имена героев являются приемами субъективации, помогающими лучше понять идейный замысел писателя.