Роль III Отделения императорской канцелярии в управлении Сибирью во второй четверти XIX в

В середине XIX в., по подсчетам Е-. Зябловского, сибирские губернии (Оренбургская, Тобольская, Томская, Е-нисейская, Иркутская, Олонецкая), а также Якутская и Камчатская области насчитывали не более 3 млн чел., занимая территорию около 200 кв. миль (в целом население Р-оссии составляло более 52 млн чел. и занимало территорию около 287 кв. миль)¹. Вся Сибирь управлялась генерал-губернаторами Западной и Восточной Сибири, а также гражданскими губернаторами, которые подчинялись Министерству внутренних дел. Губернаторы имели право личного письменного доклада императору. На практике все их отчеты и рапорты поступали в III Отделение, приказы государя шли через шефа жандармов А-.Х. Б-енкендорфа.

Сибирь еще с XVII в. была местом ссылки, а затем – и каторги. В соответствии с сибирской реформой М.М. Сперанского (1822 г.) был создан Тобольский приказ и губернские экспедиции о ссыльных, ведавшие учетом и распределением ссыльного населения по заводам, рудникам и местам будущего поселения. В письме своей дочери из Сибири Сперанский писал: «Но не думай и не дозволяй думать, чтоб Сибирь населена была ссылочными преступниками. Ч-исло их как капля в море; их почти не видно кроме некоторых публичных работ. Невероятно как вообще число их маловажно. По самым достоверным сведениям они едва составляют до 2 тысяч в год»2. По данным А-.Р-. Ивонина, через Тобольский приказ ежегодно проходили около 7,5 тыс. чел. и среди них 3,6 тыс. чел. – за уголовные преступления3.

После восстания декабристов в Р-оссии стала формироваться категория «политических ссыльных». Декабристы, отправленные в Сибирь, попадали под опеку III Отделения. По всем вопросам они должны были обращаться к губернатору и шефу жандармов, а тот, в свою очередь, сообщал императору Николаю I о нуждах «государственных преступников» и получал положительные или отрица- тельные ответы на просьбы. Губернатор не имел права принимать решения самостоятельно, а должен был сообщать о политическом ссыльном в III Отделение и отчитываться перед ним же.

В составе Министерства внутренних дел на правах отдельного ведомства находился Почтовый департамент, в задачи которого входила организация доставления «государственных преступников» в сопровождении фельдъегерей по системе почтовых станций в Сибирь и перлюстрация писем. Для выполнения функций этапирования декабристов были привлечены сибирский генерал-губернатор и гражданские губернаторы, а также подчиненные им полицейские учреждения. Весь путь от Санкт-Петербурга до Ч-иты длиной около 7 тыс. верст, проходивший через 12 губерний и 284 почтовых станции, находился в готовности для проезда «государственных преступников», которых отправляли по одному в сопровождении четырех жандармов в период с июля 1826 г. по август 1828 г. По пути следования декабристов были расставлены агенты и осведомители III Отделения. Так, в 1827 г. в Вятку был отправлен агент Р-оман Медокс, заводивший знакомства с декабристами и собиравший о них сведения. Фельдъегери, сочувствовавшие осужденным, могли быть подвергнуты суду.

Политические преступники – солдаты-декабристы, польские повстанцы 1830– 1831 гг., участники различных конспиративных организаций в Польше, участники народных восстаний, петрашевцы пересылались по системе этапных тюрем пешим порядком, проходя пешком до 7–10 тыс. верст. Женщин, которые обнаружили связи «со злоумышленниками», отправляли в Сибирь на поселение и в монастыри1.

III Отделение ведало всеми ссылаемыми в Сибирь. В архивах сохранилось дело «О ссыльных в Сибирь», которое позволяет судить о том, что Николай I лично уделял внимание содержанию ссыльных и пытался привлечь к решению этого вопроса крупных чиновников, управляющих Сибирью. В деле имеется доклад «Об устройстве положения ссыльных в Сибири», «мнения» генерал-губернаторов с резолюцией императора: все проекты передать на рассмотрение Сибирского комитета2.

В делах «голубого ведомства» мы находим сведения о числе ссыльных в Западной Сибири, о клейменных за побеги, о недоимках с поселенцев, о наказаниях ссыльных за преступления, о задержанных «без письменного вида», т.е. без документов. III Отделение служило проводником законодательных инициатив монарха.

Проведение политики по отношению к «инородцам» – коренному населению Сибири – тоже было в ведении III Отделения, т.к. «инородцы» в случае недовольства местными властями могли выказать «неповиновение». В архивах «высшей» полиции сохранилось дело «О последствиях распоряжения Сибирского губернского правления к собиранию сведений об инородцах»3, которое показывает, что неумелые действия местных властей вызвали вмешательство спецслужб империи.

Жандармское ведомство занималось не только статистическими сведениями о ссыльных Сибири, но и личными судьбами поселенцев и каторжников, которые через местных губернаторов обращались с просьбами к царю. Среди ссыльных дворян и чиновников были не только политические преступники, но и совершившие должностные преступления, а также нарушители общественного спокойствия и даже те, чей образ мыслей не устраивал ближайших родственников. Вот несколько дел такого рода.

По данным Е-.Н. А-нучина, с 1827 по 1846 гг. через Тобольский приказ прошло 159 755 чел., из них сосланы по суду за уголовные преступления – 79 846 чел. и административным порядком – 79 909 чел. обоего пола4.

В Сибирь направлялись не только на поселение, но и на службу. Так, в архиве жандармского ведомства мы находим дело о сосланном по высочайшему повелению в Сибирь на службу коллежском советнике Саовцове. Другое дело сообщает о снабжении Оренбургской губернии ремесленниками и мастеровыми из людей, высланных из столиц и западных губерний под надзор полиции5.

Сибирские чиновники, как служащие, так и отставные, становились объектом наблюдения жандармских агентов. А-генты уличали их в злоупотреблениях по службе и в «предосудительных» связях и поступках. За действующими чиновниками, занимавшими большие должности и замеченными в «неблагонадежности», велось, как правило, тайное наблюдение.

Использовало III Отделение в своей деятельности и доносы. Е-ще одной формой наблюдения за образом мыслей была перлюстрация писем. Так, в одном из писем из Тобольска сообщалось о противодействии иркутского губернского начальства учреждению в Сибири военноработной роты, что не могло остаться без внимания «высшей» полиции1. В случаях, если обнаруживались злоупотребления по службе и другие нарушения чиновников, открывалось следственное дело.

Для координации действий «высшей» полиции и Министерства внутренних дел оренбургскому военному губернатору была направлена копия инструкции окружным начальникам Отдельного корпуса жандармов. Инструкция давала возможность губернаторам лучше взаимодействовать с жандармами. Система взаимодействия с III Отделением предполагала, что не только губернаторы будут находиться под контролем жандармских офицеров, но и последние будут под наблюдением начальников губерний. Такая система действовала достаточно эффективно2.

Р-евизии жандармскими офицерами отдельных губерний или областей были обычным явлением. По окончании ревизий составлялись письменные отчеты руководителям жандармских округов, которые пересылались министру внутренних дел и другим министрам по их компетенции. Отчеты жандармских офицеров часто требовал для прочтения император Николай I. В сформированных делах есть сведения о состоянии построек, общественных зданий, чиновниках, образовании, торговле и др. В 1833 г. жандармскими офицерами сообщено о нарушениях при выборе волостных голов. Жандармские инспекции помогали начальникам губер- ний получить достоверную информацию о состоянии дел на местах. Офицеры часто использовали такие методы обследования, как тайное наблюдение, опросы населения, сведения добровольных информаторов, подкуп.

Совместная деятельность жандармских офицеров и губернских чиновников по управлению Сибирью приводила к хорошим результатам. Жандармы напрямую не вмешивались в дела губернаторов и ведомственных начальников в Сибири. Однако по жалобам подданных они разбирали дела о неправомерных действиях местных властей. О происшествиях на местах губернаторы должны были сообщать в еженедельных отчетах в «высшую» полицию, где готовились доклады императору. В сводки попадали, прежде всего, сведения о пожарах, несчастных случаях, убийствах, самоубийствах, падежах скота. Из донесений можно узнать, что, например, в 1826 г. убытки от наводнений в Иркутской области составили 13 тыс. руб.3 Дополнительно в III Отделении формировались ведомости происшествий, не вошедшие в отчеты губернаторов. О характере этих происшествий можно судить по делам «высшей» полиции. Возможно, они и не покажутся значительными, но дело в ведомстве было поставлено так, что рапорты губернаторов всегда докладывались императору шефом жандармов.

В заключение следует подчеркнуть, что III Отделение, облеченное огромными полномочиями и действовавшее от лица императора Николая I, достаточно эффективно решало вопросы по управлению ссыльным населением Сибири, а также вело наблюдение за чиновниками сибирских ведомств. Шеф жандармов А-.Х. Б-енкендорф через офицеров жандармского корпуса сумел наладить сотрудничество с генерал-губернаторами Западной и Восточной Сибири князем М.Д. Горчаковым и В.Я. Р-упертом, решая задачи оперативного управления огромными территориями Сибири. III Отделение императорской канцелярии – «государево око» – сочетало в своей деятельности несколько функций: обеспечение безопасности, надзор, сбор информации, ревизии, законотворчество, помогая губернаторам в управлении Сибирью и, в конечном счете, улучшая его.