Роль юридической науки в обеспечении законности

Идея связанности государственной власти правом сегодня является практически общепризнанной как снятие столь же общепризнанного противоречия власти и права. Ясная формулировка главного противоречия государства находится у Н. Макиавелли: «…в каждой республике всегда бывают два противоположных направления: одно – к пользе народа, другое – к выгодам высших классов»1. Поиск первого направления, олицетворяемого в праве, – удел юридической науки по ее определению. Приоритет правителей, нацеленных на второе направление, удержание власти.

Эти противоречия вечны, и каждому поколению предстоит решать их применительно к своей жизни, хотя бы и провозглашено «правовое государство». Как писал Р. Иеринг: «До тех пор, пока право будет подвергаться нападению со стороны неправа, а это будет продолжаться, пока существует мир, – оно не будет избавлено от необходимости борьбы»2.

В этой борьбе есть нравственные и институциональные (юридические, организационные) аспекты.

Юридическая наука формулирует ценности и рациональные пути их реализации «к пользе народа», но «не в состоянии прорвать плотины, мешающие потоку пойти по новому направлению. Это может сделать только закон, т.е. намеренное, направленное к данной цели действие государственной власти, и поэтому не случайностью, а имеющею глубокое основание в существе права необходимостью является то обстоятельство, что все основные реформы процесса и материального права осуществлены путем закона»1.

Государство, реализующее принцип научности правотворчества в законах, обеспечивающее режим законности, служит пользе народа. Воплощенные в правовых актах завоевания юридической мысли затем политически сложно отвергать открыто, но можно подвергнуть коррозии. Образно говоря, направить пар не в механизмы движения, а в свисток.

Здесь надо обратить внимание на нравственный аспект отношения ученого и власти, который подчеркнут В.В. Лазаревым в книге еще советского периода цитатой М. Дюверже: «Я считаю, что интеллигент, писатель, преподаватель университета не должен безоговорочно вставать на ту или иную политическую позицию, поскольку их социальная функция состоит в том, чтобы вскрывать пороки, присущие любой системе, даже той, которой они симпатизируют. Интеллигент никогда не должен полностью вставать на сторону того или иного правительства, но всегда хотя бы немного, должен быть в оппозиции»2.

Для превращения закона и суда в ширму реализации эгоистических целей обладателей государственного аппарата истинная наука – помеха, услужливая наука позволяет превратить юридические ценности, не отвергаемые официально, в пустые декларации. К ненаучности государственной, но оттого не перестающей быть человеческой, деятельности ведут и социально-психологические факторы.

Ученый ассоциируется с кабинетной тишиной, с долгим преодолением сомнений на пути к истине. Политик заметен на площадях и трибунах с призывами ввязаться в бой.

Политической натуре противно ждать, когда будет выполнено, например, обеспечивающее надлежащую юридическую технику нормативного правового акта требование п. 2 Методики проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов, утвержденной Постановлением Правительства РФ от 26.02.2010 № 96: «Для обеспечения обоснованности, объективности и проверяемости результатов антикоррупционной экспертизы необходимо проводить экс- пертизу каждой нормы нормативного правового акта или положения проекта нормативного правового акта»1. Для обоснованного прогноза социальных последствий проекта нормативного правового акта необходимы длительные исследования ученых разных отраслей знаний. Необходимое для этого время не позволяет политику продемонстрировать свою ретивость в решении общественных проблем, симпатичную избирателям, но чаще приводящую к «хотели как лучше, получили как всегда».

Наука продвинула идею о правовой экспертизе проектов нормативных правовых актов до закрепления ее в законах и в иных правовых актах. Тем самым законом политическая торопливость связывается научностью. Но «пар» науки в правотворчестве легко можно обратить в «свисток» политически эффектных, но юридически и социально неэффективных нормативных правовых актов так. Обладателю ученых степеней и званий, льстиво или важно указывая на великий государственный интерес, чиновники предлагают вместо длительной правовой экспертизы подписать «одобрямс» в форме заключения правовой экспертизы. И это фиктивное заключение правовой экспертизы, предающее науку, снимает ответственность политиков за ненаучность принимаемого нормативного правового акта и перекладывает ее на науку.

Переводит «пар науки» в «свисток» из-за оторванности от государственно-правовой действительности уход от реальных проблем реализации науки в правотворчестве и правоприменении в игру в понятия, термины. Переименование известного правового явления, присвоение известному правовому явлению еще одного термина, т.е. удвоение терминологии, позволяет, может быть, обосновать новизну диссертации, но ничего не дает для эффективного решения юридических конфликтов, а только усложняет (запутывает) юридическую практику. В таком случае теория государства и права утрачивает методологическую функцию, а разрушением фундамента юридических конструкций, образующих правовую систему, несет разрушительную функцию.

Забыв тему законности, пишут о правоприменительной политике, содержание которой раскрывается как когда-то режим законности. Но реальных рецептов укрепления законности такое движение науки вширь не дает. И это притом, что образовательный и профессиональный уровень правоприменителей снижается, а процессуальный контроль за ними отмирает. Пример для иллюстрации этих двух бед, с каждым днем усугубляющих беззаконие.

В борьбе за большой завод его руководитель юридической службы вопреки позиции завода был осужден на четыре года лишения свободы. Постановлением Верховного Суда РФ от 10.10.2016, в котором указано на отсутствие признаков хищения, прежде всего причинение ущер- ба собственнику, кассационная жалоба направлена для рассмотрения в президиум Пермского краевого суда. О том же писала прокуратура в постановлениях 2014 г. об отказе в утверждении обвинительного заключения. Но в 2015 г. точно такое же обвинение поддержала.

Постановлением президиума Пермского краевого суда дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции. Апелляционным определением в декабре 2016 г. приговор отменен, уголовное дело возвращено прокурору г. Перми для рассмотрения препятствий к его рассмотрению судом. Для такого решения ключевые доводы защиты, влекущие прекращение дела, оставлены без рассмотрения по существу, избраны доводы, утратившие свою актуальность. Фактическими основаниями для возвращения уголовного дела прокурору были указаны только два обстоятельства:

• 1)    завод, последовательно отрицающий событие преступления, должен быть признан потерпевшим;

• 2)    необходимо выполнить указания прокуратуры от 2014 г.

Вместо выполнения этих указаний следователь занялась дополнительным расследованием. Причем по фактам, по которым уголовное дело не возбуждалось. По ее ходатайству суд продлил домашний арест обвиняемому, что было признано незаконным Постановлением Верховного Суда РФ от 17.08.17 и вынуждено постановлением президиума Пермского краевого суда от 22.09.2017. Но срок следствия суды позволяют ей продлевать неоднократно. Вначале вообще отказывая в рассмотрении жалоб на постановление о продлении срока следствия «из-за отсутствия предмета жалобы». Затем, отказывая в удовлетворении жалоб на постановления о продлении срока следствия, принципиально указывая, что суд не осуществляет контроль за следствием и не проверяет наличие фактических обстоятельств, соответствующих предусмотренным ст. 162 УПК РФ основаниям для продления срока следствия.

Защитой был заявлен отвод следователю, в том числе было подчеркнуто ее неумение определять юридически значимые обстоятельства, на что было обращено внимание еще в постановлении заместителя прокурора Пермского края от 17.07.2014 по этому делу и подтверждено постановлением Верховного Суда РФ.

Постановлением заместителя начальника ГСУ ГУ МВД России по Пермскому краю от 06.03.2017 отказано в удовлетворении отвода. Руководитель следственного органа посчитал необходимым особо отметить: «причинно-следственная связь между полученным юридическим образованием следователя, наличием у нее профессионального правосознания, наличием у нее познаний в области права, и преступным деянием, совершенным обвиняемым, отсутствует».

Тема законности забыта, но популярна тема борьбы с коррупцией. Акцент в ее реализации делается не на выявление злоупотребле- ний властью в легальном определении коррупции1, что равнозначно беззаконию, а на получение выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера. «Пар уходит в свисток» подсчета чужих денег (сбором тонн деклараций о доходах, поиском подарков и т.п.), которым не выявить причинно-следственную связь между каким-то имуществом, например, у судьи и конкретным неправосудным решением. Зато расцвел новый вид коррупции – провокации взяток.

Между тем, науке посильно (при исследовании вглубь) выявление коррупции (злоупотреблений властью) в правоприменительных актах, которые нарушают режим законности – истинное зло коррупции. В статье «Объективные следы коррупции в судебных актах» нами доказаны показатели коррупционного поведения, выявляемые формально-юридическим анализом судебных актов с определением обязательного состава показателей и факультативных признаков коррупционного решения2. К факультативным признакам мы отнесли игнорирование (отсутствие опровергающей аргументации) в судебном акте заключений специалистов по делу.

По упомянутому уголовному делу защитой были представлены в порядке ст. 80 УПК РФ заключения ученых. Суды по делу не высказали ни слова по поводу этих заключений, полностью подтвердившихся постановлением Верховного Суда РФ от 10.10.16. Вывод о преступности деяния осужденного сделан судом в приговоре и продолжает существовать в голове руководителя следственного органа не по закону, не по постановлениям Верховного Суда РФ и уж тем более не по заключениям ученых, а по «познаниям в области права» следователя, достойный уровень которых ничем не подтвержден.

Наука пробила дорогу антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов. Следующий шаг – за антикоррупционной экспертизой правоприменительных актов. Если в их аргументации нет логических оснований выносимого решения в рамках закона, то решение принималось по личной заинтересованности правоприменителя3. Институционально борьба за право в этом направлении должна заключаться в признании нарушений закона, отличаемых от ошибок, а также негативного отношения к юридической науке стандартами коррупционного поведения.