Роль Русской Православной Церкви в формировании нравственных ценностей офицеров русской армии (XVIII - начало XX в.)

Роль Русской православной церкви в формировании не только религиозного сознания военнослужащих русской армии в XVIII – начале XX в., но и нравственных ценностей трудно переоценить. Это объясняется тем, что в Петровский период в лоне Русской православной церкви начинает формироваться новое богословское научное направление – «нравственное богословие». В решении этой задачи большую роль сыграл опыт Запада, а также наработанные веками подходы к нравственному воспитанию русского человека. Если на Западе учение о христианской нравственности было поставлено на научную почву со времени Э. Канта, положившего в основу нравственности идею долга, то в России «первый отделил учение о нравственности от Догматики Феофан Прокопович», верный сподвижник Петра I [Заведеев 1997: 502]. Нравственное богословие представляло собой богословский научный подход к объяснению того, какой должна быть жизнь человека-христианина в согласии с законом Божьим, какими должны быть его взгляды, мысли и поведение. Со времен основания эта богословская наука носила разные названия. Она называлась «деятельным богословием», «учением о нравственности», «богословской моралью», «нравственным учением веры» и т.д. Нравственное богословие делилось на две части: в первой части излагалось учение о нравственном законе вообще и нравственных действиях человека, во второй – учение о христианских обязанностях верующих.

Под нравственностью человека в богословской науке принято понимать «отношение человека к Богу, к другому человеку и к обществу людей» [Протоиерей Геннадий Нефедов 2008: 5]. В основе этих отношений лежит нравственное чувство добра и зла. При участии этого чувства человек рассматривает свои помыслы и действия с целью выявить то добро, которое в них заложено, или зло, если таковое в них присутствует. Такое рассмотрение помогает ему утверждать и развивать в себе добро и избавляться от зла.

Церковные исследователи подразделяют нравственность на естественную и христианскую, духовную. При этом они указывают на существенное различие между ними. «Нравственный закон, – отмечается в пособии по подготовке священников, – заявляет о себе так же как и физический, – в форме должного, он однако совершенно различен от того по своему содержанию. В то время как закон физический имеет дело с силами и предметами мира внешнего, нравственный закон имеет дело с нравственными, разумно-свободными существами. Там исключается всякая цель, всякое преднамерение, а к исполнению нравственного закона разумносвободные существа обязываются не по принуждению, но свободно, с сознанием цели» [Заведеев 1997: 507-508].

По мнению церковников, естественная нравственность коренится в самой природе человека и составляет существенную внутреннюю потребность его «богоданной природы». Но естественной нравственности стало недостаточно по причине падения человека, прекратившего непосредственную связь с Богом и беседы с ним. Как отмечает протоиерей Г. Нефедов, «в состав христианской нравственности, созидающей целенаправленную жизнь христианина, входят вера в Бога, в Святую Церковь, в церковные Таинства и в “жизнь будущего века” . На них христианская нравственность покоится как здание на своем фундаменте. Руководимый и укрепляемый благодатью Божией христианин приобретает для себя свидетельства разума, откровение религиозного опыта, отклики нравственного чувства и свободы воли, которые он и направляет на практическое осуществление намеченных им нравственных дел» [Протоиерей… 2008: 6].

Важнейшим документом, определившим формирование нравственного компонента в содержании деятельности Русской православной церкви, был «Духовный регламент», подготовленный Феофаном Прокоповичем по указанию Петра I и при его прямом участии в разработке. Первая часть «Духовного регламента» посвящена разъяснению необходимости введения коллегиального управления в РПЦ и утверждения единоличного, богоутвержденного правления царя. Эта нравственная норма не позволяла верующему человеку сомневаться в том, что не церковная, а царская власть является главенствующей, по аналогии главенства отца в семье. «А когда еще видит народ, что соборное сие правительство [Синод] монаршим указом и сенатским приговором установлено, – говорится в «Духовном регламенте», – то… весьма отложит надежду иметь помощь к бунтам своим от чина духовного» ¹ .

Регламент вводил доселе неизвестную церковному клиру присягу, в которой говорилось: «Аз, нижеименованный, обещаюся и клянуся Всемогущим Богом, пред святым Его Евангелием – что должен есмь, и по долженству хощу, и всячески тщатися буду в советах, и судах и всех делах сего Духовнаго Правительствующаго Собрания искать всегда самыя сущия истины и самыя сущия правды, и действовать вся по написанным в Духовном Регламенте уставом; и аще кия и впредь согласием сего Духовнаго Правительства, и соизволением Царскаго Величества определена будут» ¹ . Сама присяга, будучи нравственным обязательством, закрепляла верховенство царской власти и предписывала соблюдение таких нравственных норм, как «клятва Всемогущим Богом», «верность государю», «соблюдение интересов церкви и государства», «поиск истины и «правды» и др. Присяга членам Священного синода осуществлялась по аналогии с принятой ранее практикой принятия присяги в армии и на флоте.

Воинский устав 1716 г. вводил присягу для всех без исключения военнослужащих. Эта присяга принималась в присутствии священника, военнослужащий клялся на Евангелии с его целованием и поднятой вверх рукой, офицер – с распростертыми двумя большими перстами. Клятва давалась именем Бога служить верно царю и Отечеству, исполнять воинский устав, не жалеть своей жизни в сражениях с врагом. Присяга обязывала к послушанию всем командирам, поставленным над солдатом. Новым нравственным элементом в клятве военнослужащего перед Богом было обещание «от роты и знамя, где надлежу… никогда не отлучаться, но за оным пока жив, непременно, добровольно, и верно так, как мне приятна честь моя и живот мой, следовать буду». И офицер, и солдат давали обещание «во всем поступать как честному, верному, послушному, храброму и неторопливому солдату надлежит». Текст присяги заканчивался словами: «В чем да поможет мне Господь Бог всемогущий».

Очевидно, что появление самой присяги носило нравственный характер, то же можно сказать о клятве именем Бога Всемогущего, о знамени как символе воинской чести и о благом нравственном поведении. Принятие военной присяги со времен Петра I осуществлялось с активным участием Русской православной церкви вплоть до октября 1917 г.

«Духовный регламент» предписывал провести ревизию в церковных книгах и практике для изъятия всего неверного и не соответствующего догматам православной церкви как духовного зла. Документ предписывал привести все книги в соответствие со Священным писанием, ибо «известно есть, что самое Священное Писание содержит в себе совершенные законы и заветы ко спасению нашему нужные…» ² . Предписывалось собрать высказывания святых отцов о грехах и добродетелях, о том, что должен делать в государстве каждый человек в соответствии со своим чином. Регламент определял меры наказания верующих за отступление от веры и нарушение нравственных норм. В зависимости от тяжести вины провинившиеся отсылались для покаяния к духовнику за незначительные нарушения и предавались анафеме и отлучению от церкви – за серьезные. Особое внимание «Духовный регламент» обращал на повышение грамотности населения и пастырей церкви. Предписывалось в народе «проповедовать твердо, с доведением Священного Писания о покаянии, о исправлении жития, о почитании властей, паче же самой высочайшей власти Царской, о должностях всякого чина. Истребляли бы суеверие; вкореняли бы в сердца людские страх Божий» ³ .

Анализ положений «Духовного регламента», Воинского устава и Морского устава свидетельствует о том, что такое понятие, как нравственность, в них не упоминается, хотя там повсеместно рассматриваются категории нравственного характера. Это объясняется тем, что нравственное богословие в этот период еще не получило своего осмысления и развития.

В содержание нравственного воспитания военнослужащих русской православной церковью были включены следующие компоненты:

• –    формирование положительного отношения к идеологии и политике государства с помощью потенциала религии;

• –    воспитание любви к Родине как пространству жизнедеятельности и существования православия;

• –    привитие средствами религиозного воспитания добросовестного отношения к воинскому труду и сознательного выполнения требований воинской дисциплины;

• –    воспитание любви к командирам и сослуживцам (беспрекословное подчинение, коллективизм, взаимопомощь, войсковое товарищество);

  – воспитание высокой сознательности и ответственности за исполнение воинского долга, честности и порядочности во взаимоотношениях с сослуживцами, скромности и простоты в общении, нетерпимости к нарушению правил религиозной и армейской жизни.

Если обратиться к объединенному понятию «духовно-нравственное воспитание», наиболее часто употребляемому на практике, то оно, согласно православной педагогике, предполагает привитие любви к Богу и православной вере; способность к непринужденному доброделанию; воспитание искренней доброты и тихости нрава: «Такому человеку свойственна некоторая прозорливость и мудрость, видящая все в себе и около себя и умеющая распоряжаться собою и своими делами. Сердце его принимает такое настроение, что тотчас говорит ему, что и как надо сделать. И наконец, духовно и нравственно воспитанный человек не боится падений, он защищен чувством безопасности в Боге» [Дивногорцева 2003: 79].

Методами нравственного воспитания военнослужащих русской армии были: литургия, христианские таинства, проповеди и поучения, религиозная музыка и хоровое пение, молитвы, различные методы стимулирования поведения и деятельности, личный пример священников, поощрение, принуждение, приучение и др. Большинство этих методов одновременно представляли и нравственные ценности для военнослужащих русской армии.

Таким образом, нравственное воспитание военачальников, военнослужащих армии и флота в XVIII – начале XX века осуществлялось под неизменным влиянием Русской православной церкви. Фундаментом религиозной идеологии и практики военного человека являлись нравственные ценности. Будущего воина с детства учили соблюдать все христианские нормы отношения к Богу, к церкви, к властям предержащим, к своему ближнему, к самому себе. Все его поведение было пронизано требованиями христианской морали, определенной Священным Писанием, учением отцов Церкви, и отступление от них считалось великим грехом.

Введение Петром I института военного духовенства свидетельствовало о том, что церковь с ее огромным опытом воспитания верующих была призвана способствовать поднятию морального духа военнослужащих, приведению их поведения в соответствие с христианскими нормами. Эти нормы требовали безоговорочно подчиняться начальникам как Богом поставленным над ними, строго выполнять требования военной присяги, оказывать взаимопомощь в бою, соблюдать уважение к старшим, быть дисциплинированным, честным, не святотатствовать, не совершать деяний, недостойных русского верующего человека. Для укрепления нравственных ценностей среди воинов армии и флота военное духовенство активно использовало наработанные веками формы и методы воспитательной работы. Таким образом, воспитательный потенциал религии активно использовался в целях формирования нравственных ценностей личного состава армии и флота вплоть до 1917 г.