Роль сетевых структур в сфере противодействия организованной преступности (на примере борьбы с коррупцией и экстремизмом)

Организованная преступность в Российской Федерации представляет собой серьезную угрозу функционированию органов власти, экономическому росту, политической стабильности, развитию институтов гражданского общества. «Переломные» процессы, связанные с модернизацией государственного управления, затянувшимся переходом страны на инновационный путь развития, затрагивают практически все слои населения и сопровождаются возникновением новых противоречий в общественно-политической жизни страны. Именно эти противоречия в условиях финансового кризиса, коррупции, усиления социальных антагонизмов вызывают криминализацию общественных отношений, рост организованной преступности.

Отечественные ученые, опираясь на рекомендации экспертов ООН (например, рекомендации ООН «Практические меры борьбы с организованной преступностью», утвержденные Международным семинаром по борьбе с организованной преступностью, Суздаль, 21-25 октября 1991 г.) рассматривают под организованной преступностью относительно большую группу устойчивых и управляемых преступных образований, занимающихся криминальной деятельностью в корыстных интересах и создающих систему защиты от социального контроля с использованием таких противозаконных средств, как насилие, запугивание, коррупция, хищение в крупных размерах [7, с. 219–224; 9, с. 245–247].

По нашему мнению, под организованной преступностью следует понимать жесткую, иерархическую систему разветвлённых, организованных преступных структур, регулярно занимающихся криминально-профессиональной деятельностью с целью обогащения, при этом между участниками преступных формирований существуют законспирированные и высокоорганизованные связи.

Указом Президента Российской Федерации от 31 декабря 2015 года № 683 был утвержден базовый документ – «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации». В контексте нашего исследования особого внимания заслуживает п. 44 в котором говорится о том, что «основными направлениями обеспечения государственной и общественной безопасности являются усиление роли государства в качестве гаранта безопасности личности и прав собственности, совершенствование правового регулирования предупреждения преступности (в том числе в информационной сфере), коррупции, терроризма и экстремизма, распространения наркотиков и борьбы с такими явлениями, развитие взаимодействия органов обеспечения государственной безопасности и правопорядка с гражданским обществом, повышение доверия граждан к правоохранительной и судебной системам Российской Федерации…» [5]. Вопросам обеспечения национальной безопасности в нашей стране всегда уделялось серьезное внимание [11, с. 17–28].

Принятие этого Указа следует считать своевременным и важным событием, поскольку в утвержденной им Стратегии приводится конкретный перечень мер, направленных на обеспечение государственной и общественной безопасности путем повышения результативности деятельности правоохранительных органов и специальных служб, органов государственного контроля (надзора), на совершенствование единой государственной системы профилактики преступности в стране, на разработку и внедрение специальных мер, нацеленных на снижение уровня криминализации общественных отношений. Особое внимание разработчики Стратегии уделили нейтрализации причин и условий, порождающих коррупцию.

Именно в борьбе с коррупцией наиболее отчетливо прослеживается конструктивный характер взаимодействия общественных организаций, населения с правоохранительными органами, а также роль сетевых структур в данном процессе. Можно с уверенностью сказать, что государственная антикоррупционная политика успешно использует концептуальные направления теории «политических сетей».

Коррупция является важнейшей составляющей организованной преступности. Лидеры «уголовного мира» никогда не скрывали своего стремления влиять на принятие политических решений, лоббируя свои интересы во властных структурах, подкупая должностных лиц и т.д. [6, с. 116–120].

Рассмотрим особенности активности политических сетей в правовом поле, применительно к консолидации институтов власти и общества с целью противодействия коррупции.

Системный (сетевой) характер Федерального закона от 25.12.2008 № 273-ФЗ (в ред. от 15.02.2016. №24-ФЗ) «О противодействии коррупции» раскрывается в ряде статей. Так в ст. 6 говорится о необходимости формирования в обществе нетерпимости к коррупционному поведению, об обязательном проведении антикоррупционной экспертизы правовых актов и их проектов; о дальнейшем развитии институтов общественного и парламентского контроля за соблюдением законодательства Российской Федерации о противодействии коррупции. В п. 2 ст. 7 идет речь о создании механизмов взаимодействия правоохранительных органов, государственных учреждений с общественными и парламентскими комиссиями, а также с населением и институтами гражданского общества [2].

Следует отметить, что еще ранее в 2005–2008 гг. проект рассматриваемого закона вызвал широкий общественный резонанс: его активно обсуждали в специализированных Интер-нет-ресурсах (на различных форумах, интернет конференциях, вебинарах, скайп-сессиях, в блогах и т.д.).

Федеральный закон от 17 июля 2009 г. №172-ФЗ (в ред. от 21.10.2013. №279-ФЗ) «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов» устанавливает правовые и организационные основы антикоррупционной экспертизы [3].

При этом важно отметить, что институты гражданского общества и граждане также могут в порядке, предусмотренном нормативными правовыми актами за счет собственных средств, проводить независимую антикоррупционную экспертизу. Заключение по результатам данной экспертизы носит рекомендательный характер, но подлежит обязательному рассмотрению органом, организацией или должностным лицом.

В последние годы имеет место появление многочисленных сайтов общественных организаций, правоохранительных органов по выявлению и пресечению коррупционных нарушений. В частности, сообщение о противоправных действиях должностных лиц любой гражданин может оставить на сайте ПАСМИ в специальном разделе «Сообщить о коррупции». О случаях коррупции в вооруженных силах сообщают на своих сайтах представители таких организаций как «Союз Комитетов солдатских матерей», «Комитет солдатских матерей России», «Солдатские матери Санкт-Петербурга». Как положительный факт следует отметить, что большинство чиновников, занимающихся противодействием коррупции, имеют свою страницу в социальной сети и общаются со всеми заинтересованными пользователя.

Далее следует выделить Указ Президента Российской Федерации от 15.07.2015 г. № 364 «О мерах по совершенствованию организации деятельности в области противодействия коррупции» [4]. Указ направлен на организацию в каждом субъекте федерации высокоэффективной, мобильной и т.д. системы, которая оказывала бы комплексное противодействие коррупции.

Следующим направлением противодействия организованной преступности является борьба с экстремизмом и его крайним проявлением – терроризмом.

Реалии сегодняшнего дня свидетельствуют о том, что кризисное общество не только органически связано с ростом коррупции, но и с распространением различных антисоциальных явлений, которые способны дестабилизировать работу публичного аппарата власти и управления, вызвать обострение отношений, конфликты на расовой, национальной, религиозной или социальной почве среди различных групп населения. Выделенные нами признаки характеризуют такое явление как экстремизм.

К сожалению, анализ Федерального закона от 25 июля 2002 г. №114-ФЗ (в ред. от 23.11.2015 №314-ФЗ) «О противодействии экстремистской деятельности» [1] свидетельствует о его недостаточной доктринальной проработанности, неопределенности его статуса в про- цессе дальнейшего совершенствования законодательства.

Закон так и не дал единого определения экстремизма. Кроме того, вызывает недоумение, с какой целью понадобилось создание такого документа, если вся его сфера применения так или иначе уже регулируется статьями действующего УК. Кроме того, закон игнорирует сетевые механизмы организации экстремистской деятельности.

По нашему мнению, именно концепция «политических сетей» позволяет подойти более основательно к анализу феномена экстремизма. Сетевой характер экстремизма (как в России, так и в зарубежных странах) сводится к использованию незаконных практик влияния на все ветви власти с целью продвижения интересов, противоречащих основам конституции и подрывающим безопасность страны. Развитие экстремистских технологий приводит к значительной имплементации организованной преступности (особенно этнопреступности) в сферах государственного управления, экономики и т.д.

На международном уровне экстремистским организациям удалось сформировать специфическую информационно-коммуникационную среду с высоким уровнем распространения мобильных телефонов, персональных компьютеров и т.д. По заявлениям представителей спецслужб, экстремистские организации постоянно пытаются наращивать свое участие в сетевой форме политических коммуникаций [10, с. 126–131; 12, c. 23–31].

Однако практика показывает возможность успешного противодействия экстремистам как раз в сфере информационных технологий. К примеру, в последние годы экстремистам стало сложнее использовать спутниковые телефоны и тому подобное оборудование. В результате связь с центральным аппаратом нарушается, и глобальный джихад может вернуться к заговорам по организации местных операций без особой поддержки из «центра». Важную роль в осуждении экстремистов, например, на судебных процессах, играют документы, найденные в конфискованных компьютерах [8, с. 87–89].

С нашей точки зрения, приемлемого решения проблемы экстремизма можно достичь благодаря политическим сетям, в которых государственные институты, рядовые граждане, политические, религиозные деятели, лидеры радикальных организаций, настроенные на конструктивный диалог с властью, взаимодействуют между собой и пытаются достичь согласия, выработать взаимоприемлемые, компромиссные решения.

Из сказанного следует, что ныне действующее отечественное законодательство способствует созданию эффективных способов и методов воздействия на организованную преступность (прежде всего на такие ее проявления как коррупция и экстремизм), прежде всего путем повышения общественно политической активности населения, консолидации институтов гражданского общества, создания механизмов взаимодействия различных социальных структур с правоохранительными органами.

Средства массовой коммуникации обладают мощным информационным потенциалом, опираясь на который государство способно локализовать различные антисоциальные процессы и успешно противостоять как внутренним, так и внешним угрозам. Благодаря современным информационно-коммуникационным технологиям (ИКТ) могут: а) создаваться сети, повышающие антикоррупционный антиэкстремистский потенциал государственных институтов и общества в целом; б) раскрываться широкие возможности для социально-политического анализа негативных явлений, возникающих в структуре управления публичными делами и т.д.

Поскольку в отечественном законодательстве отсутствует единое определение экстремизма, то под данным феноменом следует понимать приверженность отдельных лиц или организованных групп к крайним взглядам и мерам в различных сферах жизнедеятельности общества. Экстремизм свидетельствует о готовности использовать насильственные меры для удовлетворения своих деструктивных интересов и потребностей.