Россия в глобальной энергетике: между традиционными ресурсами и новыми стратегиями

Автор: Орлова Н.Л., Кулькова О.Д., Хорзова А.И.

Журнал: Общество: политика, экономика, право @society-pel

Рубрика: Экономика

Статья в выпуске: 5, 2025 года.

Бесплатный доступ

Статья анализирует двойственную стратегию России в глобальной энергетике, сочетающую традиционные углеводородные проекты с новыми направлениями в «зелёной» энергетике. В фокусе ‒ сотрудничество с Нигерией в нефтегазовом секторе, где российские компании (ЛУКОЙЛ, Газпром) предлагают технологии для сложных месторождений, компенсируя уход западных игроков. Несмотря на инфраструктурные и регуляторные риски, Нигерия рассматривается как перспективный партнер для расширения влияния России в Африке. Параллельно исследуется переход к низкоуглеродным инициативам: взаимодействие с Китаем и Ближним Востоком в водородной, солнечной и атомной энергетике. Ключевые проекты включают строительство АЭС «Эль-Дабаа» в Египте, ветропарки с китайским оборудованием и сов-местные фонды с Российским фондом прямых инвестиций (РФПИ). Несмотря на скромную долю возобновляемых источников энергии (ВИЭ) в энергобалансе России, партнерство с лидерами «зелёного» перехода (Китай, ОАЭ) открывает доступ к технологиям и рынкам. Статья подчеркивает, что совмещение ресурсного потенциала и инновационных стратегий позволяет России адаптироваться к глобальным вызовам, сохраняя роль ключевого игрока в меняющемся энергетическом ландшафте. Успех зависит от гармонизации интересов бизнеса, государства и международной кооперации.

Еще

Международная энергетика, российский нефтегазовый сектор, зеленая энергетика, сотрудничество с Нигерией, атомная энергетика, водородная энергия, китайско-российские проекты, инвестиции в ВИЭ, энергетическая стратегия

Короткий адрес: https://sciup.org/149147938

IDR: 149147938   |   DOI: 10.24158/pep.2025.5.26

Текст научной статьи Россия в глобальной энергетике: между традиционными ресурсами и новыми стратегиями

Современные тенденции в мировой экономике и энергетике диктуют необходимость активного международного сотрудничества в сфере разработки энергетических ресурсов. В условиях возрастающего санкционного давления для России, обладающей богатыми ресурсами и развитой нефтегазовой отраслью, обмен опытом с зарубежными партнерами по-прежнему остается перспективным направлением, позволяющим повышать эффективность и конкурентоспособность отечественных технологий. При этом меняется направление вектора развития сотрудничества в этой сфере с отношений с развитыми странами на отношения с развивающимися странами. Одним из интересных примеров такого сотрудничества может служить взаимодействие с Нигерией – крупным африканским производителем нефти, обладающим значительным потенциалом для совместных проектов.

Россия традиционно занимает одни из лидирующих позиций в мире по запасам нефти и объему нефтяного экспорта. Развитие нефтегазового сектора в стране немыслимо без обмена опытом и внедрения инновационных технологий, поскольку добыча нефти в условиях сложных залежей и освоение новых месторождений требуют передовых решений. Нигерия, в свою очередь, является крупнейшей экономикой Африки (по объему ВВП) и одним из основных поставщиков нефти на мировом рынке. Согласно данным, предоставленным Организацией стран-экспортеров нефти (ОПЕК), в последние годы Нигерия добывает от 1,2 до 2 млн баррелей нефти в сутки. Однако при всей ресурсной базе она сталкивается с рядом проблем, связанных с инфраструктурой, безопасностью и эффективностью нефтедобычи. Таким образом, тема сотрудничества России и Нигерии вновь становится актуальной, а само взаимодействие обещает быть взаимовыгодным: ведущие российские нефтедобывающие компании могут применить свой опыт, технологии и инвестиционные ресурсы для развития нефтяного сектора Нигерии, в то время как Россия получает доступ к новым рынкам, расширяет зону влияния и укрепляет экономические связи с африканским континентом. В эпоху глобальных геополитических изменений соседство с быстрорастущими рынками становится залогом стабильного развития энергетических корпораций и экономики в целом.

Обращаясь к статистическим данным, обратим внимание на объемы добычи нефти в России и Нигерии. По данным Министерства энергетики РФ и ОПЕК, Россия в среднем добывает свыше 10 млн баррелей нефти в сутки, что делает ее одним из ключевых производителей на глобальном энергетическом рынке. За последние 10 лет нефтяная отрасль Нигерии претерпела ряд изменений, связанных как с глобальными тенденциями на рынке нефти, так и с внутренними экономическими и политическими факторами. Нигерия традиционно входит в число крупнейших нефтедобывающих стран Африки и в ОПЕК, однако показатели ее добычи за последние годы нестабильны1. Так, в период с 2013 по 2015 г. средний объем добычи нефти варьировался в пределах 2–2,3 млн баррелей в сутки. В последующем, с 2016 по 2019 г., наблюдались колебания в диапазоне 1,8– 2 млн баррелей в сутки. К 2020–2023 гг., на фоне мирового кризиса, пандемии COVID-19 и внутренних проблем с безопасностью в нефтедобывающих регионах, добыча нефти в Нигерии сократилась приблизительно до 1,4–1,6 млн баррелей в сутки, что негативно сказалось на доходах страны и ее экспортном потенциале2. В последние месяцы в Нигерии наблюдается уверенный рост нефтедобычи, и в ноябре она достигла пикового значения за 2024 г., составив суммарно 1,7 млн баррелей сырой нефти и конденсата в сутки. По данным ежемесячного отчета Комиссии по регулированию добычи нефти и конденсата в Нигерии (NUPRC), это на 13,3 % больше по сравнению с ноябрем 2023 г., когда объемы добычи составляли 1,5 млн баррелей в сутки.

Бюджет Нигерии на 2025 г. составлен из расчета добычи нефти в объеме 1,7 млн баррелей в сутки и цены на нефть в 75 долларов за баррель. В ноябре 2024 г. Нигерия отметила, что достигла добычи в 1,8 млн баррелей в сутки, и заявила, что к концу года сможет увеличить этот показатель до 2 млн баррелей в сутки3.

Если рассматривать многолетнюю тенденцию, снижение объемов нефтедобычи отчасти вызвано инфраструктурными проблемами, недостаточными инвестициями в отрасль, а также рисками, связанными с мошенничеством и незаконным подключением к нефтепроводам. Правительство Нигерии в сотрудничестве с международными нефтяными компаниями прилагает усилия для модернизации транспортной инфраструктуры и совершенствования систем безопасности. На фоне глобального энергетического перехода страна также пытается диверсифицировать свою экономику и снизить зависимость от сырьевого сектора, однако доходы от нефти остаются важнейшим источником финансирования бюджета.

Для России экспорт нефти и газа обеспечивает существенную часть поступлений в бюджет за счет экспортных пошлин и налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ). В период активного роста цен на нефть (2000-е гг.) доля нефтегазовых доходов в федеральном бюджете превышала 40 %, а в некоторые годы достигала 50 % и более. По данным Министерства финансов Российской Федерации, в 2021–2024 гг. нефтегазовый сектор продолжал обеспечивать около 30– 50 % доходов федерального бюджета (в зависимости от колебаний цен на энергоносители и объемов экспорта)1. Помимо прямых налоговых поступлений (НДПИ, экспортные пошлины), важно учитывать косвенные эффекты: предприятия нефтяной отрасли формируют смежные производства, создают рабочие места и обеспечивают поступления в бюджет по другим направлениям. Кроме того, Россия существенно зависит от нефтяных доходов, на которые приходится около 90 % ее экспортной выручки.

Также, по разным оценкам, совокупные прямые иностранные инвестиции (ПИИ) в нефтегазовый сектор Нигерии превышают 10 млрд долларов США в год, причем основные инвесторы – компании из США, Европы и Китая2. По данным Всемирного банка, в 2023 г. прямые иностранные инвестиции в Нигерию составили 1,87 млрд долларов США3. Однако доля российских инвестиций в нефтяных проектах на африканском континенте пока остается относительно невысокой, хотя и демонстрирует тенденцию к росту.

Участие российских нефтесервисных компаний в проектах Нигерии . Отдельные представители российского нефтегазового сектора, такие как ЛУКОЙЛ и Газпром, проявляют интерес к нигерийским месторождениям на протяжении последних 15 лет.

Участие российских нефтесервисных (а также нефтегазовых) компаний в проектах Нигерии носит скорее точечный характер и не столь масштабно, как, например, присутствие европейских или американских игроков на рынке страны.

Еще в 2009 г. Газпром и NNPC подписали Меморандум о взаимопонимании, предполагавший создание совместного предприятия Nigaz Energy Company Limited. Заявленная цель: развитие газовой инфраструктуры в Нигерии (строительство газопроводов, перерабатывающих мощностей), а также участие в добычных проектах.

На уровне заявлений речь шла об инвестициях до 2,5 млрд долларов США, однако в последующие годы проект развивался медленнее ожидаемого и, по сообщениям СМИ, не вышел на крупномасштабную стадию реализации.

ЛУКОЙЛ традиционно проявлял интерес к ряду разведочных блоков в Западной Африке, в том числе к участию в шельфовых проектах Нигерии. В 2010-х гг. обсуждались возможности присоединения к проектам на шельфе (Offshore Oil Mining Leases), но о значительном объеме добычи или крупных сервисных контрактах публично не сообщалось. Также с 2014 г. компания участвует в шельфовом проекте в Нигерии на блоке OML-140 с долей участия 18 %. Блок расположен в Гвинейском заливе на расстоянии 135 км от побережья. В пределах участка открыты месторождения Нсико и Офигбо, несколько структур считаются перспективными4.

Оператором проекта является компания Chevron (Star Ultra Deep Petroleum). Другие участники: нигерийская госкомпания NNPC – 30 %, Star Ultra Deep Petroleum (STAR) – 27 %, ONG – 25 %. Лицензия на освоение блока была выдана Chevron в 2009 г. на срок 20 лет.

Также с 2009 г. компания LITASCO SA (входит в группу ЛУКОЙЛ) является крупным поставщиком нефтепродуктов в Нигерию и покупателем нефти, добываемой в стране.

В условиях глобального тренда на разработку трудноизвлекаемых запасов нефти российские компании располагают значительным опытом и собственными технологиями (горизонтальное бурение, гидроразрыв пласта и т. д.). Этот опыт востребован нигерийской стороной, поскольку многие месторождения в Нигерии имеют проблемы с обеспечением достаточного уровня отбора нефти и требуют модернизации добывающих мощностей.

Стоит также обратить внимание на тенденцию, при которой западные компании одна за другой продают свои активы в Нигерии, освобождая место в том числе и для российского присутствия в нефтедобыче. В Нигерии наблюдается отток капитала, о чем свидетельствует уход из страны крупнейших энергетических компаний. Так, Eni SpA, Equinor ASA, Exxon Mobil Corp., Shell Plc и TotalEnergies SE уже продали свои активы или находятся на завершающей стадии подобных сделок.

6 декабря 2024 г. норвежская государственная компания Equinor объявила о полном выходе из Нигерии. Она завершила продажу активов на сумму 1,2 млрд долларов, что включало реализацию 20,21 % акций одного из крупнейших мировых нефтяных месторождений Агбами. По данным оператора Chevron, это месторождение содержит около 900 млн баррелей потенциально извлекаемых объемов.

17 июля 2024 г. TotalEnergies сообщила о продаже своей 10-процентной доли в совместном предприятии (СП) SPDC, которое ведет деятельность в дельте Нигера. Вслед за этим, 16 января 2024 г., Shell объявила о выходе из данного СП посредством продажи дочерней компании, управляющей проектом. Однако сделка пока не завершена из-за отсутствия необходимого разрешения от регулирующих органов, и, по сведениям Financial Times, Shell продолжает переговоры с властями Нигерии1.

Еще одно крупное изменение произошло 22 августа 2024 г., когда Eni заявила о продаже компании Nigerian Agip Oil Co. Ltd. (NAOC). Тем не менее итальянская госкомпания сохранила за собой 5 % доли NAOC в совместном предприятии SPDC. Позднее, 12 декабря 2024 г., свою сделку закрыла компания Seplat Energy Plc: она завершила приобретение Mobil Producing Nigeria Unlimited у ExxonMobil2.

На фоне продолжающегося оттока капитала Нигерия планирует усилить инвестиционную привлекательность своего нефтегазового сектора. Согласно данным Национальной комиссии по регулированию рынка нефти (NUPRC), уже в мае 2025 г. начнется новый раунд лицензирования, а в июне планируется выдача лицензий. Ожидается, что эти меры привлекут новых инвесторов и позволят сохранить интерес к нефтяным проектам в стране.

Для России и Нигерии характерно богатство природных ресурсов, однако обе страны сталкиваются с вызовами, связанными с диверсификацией экономики, совершенствованием инфраструктуры и удержанием позиций на фоне растущей конкуренции со стороны других нефтедобывающих государств. Наличие колоссальных неосвоенных месторождений в Нигерии и высокие компетенции российских нефтегазовых компаний формируют основу для наращивания двусторонних проектов. При этом важным фактором остается политическая и экономическая стабильность в регионе, а также прагматичная внешняя политика обеих стран.

Сотрудничество с Нигерией может сопровождаться рисками, связанными с безопасностью (Жамбиков, 2023). Практика показывает, что иностранные инвесторы часто сталкиваются с административными барьерами и недостаточно развитой транспортной инфраструктурой. Для успешной реализации нефтяных проектов требуются долгосрочные финансовые ресурсы, система государственного и частного партнерства, а также механизмы страхования инвестиционных рисков.

Целесообразным будет дать несколько рекомендаций с целью развития и укрепления технологического сотрудничества России и Нигерии в сфере нефтедобычи. Важным шагом является создание совместных исследовательских и образовательных центров, где университеты и профильные институты смогут обмениваться научными кадрами и опытом, реализовывать стажировки и повышать квалификацию специалистов. Такой формат позволит учитывать специфику месторождений Нигерии и эффективно адаптировать передовые российские разработки.

Не менее значимо обеспечить трансфер высоких технологий и технического оборудования, включая методы горизонтального и глубокого бурения, вторичной добычи, а также цифровые инструменты для анализа больших данных и контроля за процессами. Параллельно необходимо модернизировать инфраструктуру – обновлять трубопроводы и перерабатывающие мощности, соблюдая экологические стандарты. Для крупных проектов целесообразно формировать совместные предприятия и международные консорциумы с привлечением инвесторов и государственных структур: это позволит делить риски и эффективно использовать финансовые ресурсы.

Важную роль играет сотрудничество в области нормативно-правового регулирования: гармонизация стандартов и заключение соглашений о взаимных инвестициях упростят реализацию проектов и повысят их инвестиционную привлекательность. Регулярный диалог и обмен опытом между представителями обеих стран помогут своевременно корректировать общую стратегию развития и укреплять партнерские отношения в быстро меняющейся международной обстановке.

Таким образом, технологическое сотрудничество России и Нигерии в сфере нефтедобычи открывает широкие возможности для обеих сторон. Россия получает шанс укрепить свое присутствие в нефтяном секторе африканского континента и диверсифицировать экспортные рынки, Нигерия – использовать передовой опыт, а также получить приток инвестиций и технологий. Сочетание природных ресурсов Нигерии и компетенций российских компаний может стать долговременным драйвером экономического роста, улучшения инфраструктуры и создания новых рабочих мест. Для достижения поставленных целей необходимо комплексное взаимодействие бизнеса, научных учреждений и государственных структур, направленное на формирование благоприятной среды для технологического обмена и совместных проектов.

Другое перспективное направление энергетического бизнеса связано с ворвавшейся в повестку дня «зелёной» экономикой, которая является составной частью ESG-повестки. В современном мире ускоренное развитие «зелёной» экономики становится не только экологическим императивом, но и экономической возможностью, расшатывая привычные энергетические уклады и создавая основу для формирования новых торгово-политических союзов. Современная глобальная повестка фактически требует от стран более тесной кооперации для достижения амбициозных климатических целей, и именно поэтому международное сотрудничество в области альтернативной энергетики приобрело принципиально новое значение. Особенно ярко данная тенденция проявляется в линиях взаимодействия между Россией, государствами Ближнего Востока и Китаем. Каждый из этих акторов придает свою специфику совместным проектам: Россия обладает значительными возможностями по поставке сырья и развитием компетенций в ядерной и водородной энергетике, страны Ближнего Востока располагают обширными финансовыми ресурсами и благоприятными природными условиями для развития солнечной и ветровой энергетики, а Китай предоставляет крупномасштабные производственные мощности, логистическую инфраструктуру и технологические решения (Уткин, 2022). Темпы реализации «зелёной» повестки зависят от ряда факторов: имеющейся экономической базы, приоритетности экологических инициатив, уровня развития технологий и национальных целей по снижению выбросов углекислого газа.

В 2024 г. мировой рынок возобновляемых источников энергии (далее – ВИЭ) достиг рекордных показателей, при этом суммарная мощность ВИЭ превысила 3 870 гигаватт (ГВт), где 86 % новых энергетических мощностей пришлось именно на них1.

Китай, будучи крупнейшим потребителем энергоресурсов, играет ведущую роль в развитии альтернативной энергетики. В новую эру он демонстрирует взаимозависимость в экономических вопросах с Ближним Востоком, особенно в секторе «зелёной» энергетики (Rashidi Hasan, 2023). Китай установил новые рекорды в развитии возобновляемой энергетики. По данным «Ведомостей», установленные мощности ВИЭ в Китае достигли очередного рекорда в начале 2024 г. Общая мощность ветровых и солнечных электростанций превысила 1 000 ГВт, что составляет более трети от всех установленных генерирующих мощностей страны2. Такая динамика обусловлена не только масштабной промышленной политикой и существенными государственными субсидиями, но и стратегической целью КНР достичь углеродной нейтральности к 2060 г.

В России доля «зелёной» энергетики в энергобалансе пока остается скромной (по разным оценкам, от 1 до 2 % суммарного объема энергообеспечения, если не учитывать гидроэнергетику). При этом стратегия правительства предполагает наращивание доли ВИЭ до 3‒5% к 2035 г. Наблюдается значительный рост в производстве электроэнергии из возобновляемых источников. По итогам девяти месяцев 2024 г., объем выработки электроэнергии на предприятиях возобновляемой энергетики в России достиг 6,14 млрд кВт·ч, что на 34 % выше, чем за аналогичный период прошлого года3.

Страны Ближнего Востока также демонстрируют значительный рост в использовании возобновляемых источников. Например, Саудовская Аравия и ОАЭ активно инвестируют в крупные проекты солнечной и ветроэнергетики. В ОАЭ проект «Аль-Дхафра» увеличил долю возобновляемой энергии в энергобалансе до 13 %, ежегодно сокращая выбросы углекислого газа на 2,4 млн тонн и обеспечивая электроэнергией 200 тыс. домов.

Международное сотрудничество в области альтернативной энергетики между Россией, Ближним Востоком и Китаем развивается по нескольким ключевым направлениям, отражая глобальный тренд на структурную трансформацию энергетических систем в рамках Парижского соглашения и ЦУР ООН 7. Одним из них является технологический обмен и совместные исследования в области возобновляемых источников энергии. Например, Россия и Китай активно обсуждают возможности сотрудничества в сфере водородной энергетики, включая разработку технологий производства и хранения водорода, а также создание водородной инфраструктуры. В рамках VI Российско-китайского энергетического бизнес-форума стороны подписали ряд соглашений о совместных исследованиях и разработках в этой области и подчеркнули планы по углублению сотрудничества в перспективных отраслях, включая возобновляемую и водородную энергетику1. Кроме того, Китай активно продвигает свои технологии производства солнечных панелей и ветрогенераторов на рынки Ближнего Востока, заключая контракты на поставку оборудования и строительство крупных солнечных и ветровых электростанций в странах региона. Это способствует снижению стоимости «зелёной» энергии и ускорению энергетического перехода в этих странах.

Другим важным аспектом сотрудничества является создание совместных инвестиционных фондов для финансирования проектов в области альтернативной энергетики. Например, Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ) и Китайская инвестиционная корпорация (CIC) создали совместный фонд, ориентированный на инвестиции в проекты ВИЭ в России и Китае. Этот фонд уже инвестировал в несколько крупных проектов, включая строительство ветропарков и солнечных электростанций. Кроме того, Россия и Китай активно сотрудничают в рамках международных организаций, таких как БРИКС и ШОС, продвигая совместные инициативы по развитию «зелёной» энергетики и привлечению инвестиций в эту сферу.

Страны Ближнего Востока также активно привлекают китайские инвестиции в свои проекты ВИЭ. Например, Саудовская Аравия и ОАЭ заключили ряд соглашений с китайскими компаниями о финансировании строительства крупных солнечных электростанций на своей территории.

Сотрудничество России и Ближнего Востока в сфере альтернативной энергетики, хотя и не столь масштабное, как взаимодействие с Китаем, демонстрирует потенциал для роста. Основной фокус взаимодействия направлен на обмен опытом и технологиями, а также на поиск возможностей для совместных инвестиций.

Россия активно участвует в строительстве атомных электростанций на Ближнем Востоке, включая проекты в Египте и Турции. В Египте строится АЭС «Эль-Дабаа» под руководством государственной корпорации «Росатом», где строительство первых трех энергоблоков началось в 2022–2023 гг. В Турции возводится АЭС «Аккую» с технологической и финансовой поддержкой Росатома, а компания «Ривер Груп» занимается созданием исполнительной документации.

Инвестиции в солнечную энергетику . Российский Фонд прямых инвестиций (РФПИ) и энергетические компании из ОАЭ и Саудовской Аравии рассматривают совместные проекты по строительству солнечных парков в Ближневосточном регионе. Взаимный интерес обуславливается желанием арабских партнеров привлечь передовые технологические решения и инвестиционный капитал, а России – получить опыт работы в условиях экстремально жаркого климата.

Проекты в сфере водородной энергетики . Несколько российских и ближневосточных компаний заявляли о планах сотрудничества в области производства «зелёного» водорода. Например, ПАО «Новатэк» и ряд саудовских энергетических корпораций проявляли взаимный интерес к обмену технологиями электролиза, транспортировки и маркетинга водорода.

Совместные научно-исследовательские инициативы . Университеты и научно-исследовательские центры (например, Сколтех в России и Саудовский научно-технологический университет имени короля Абдаллы) налаживают обмен учеными и совместные исследования по вопросам солнечной и ветровой генерации, а также накопления энергии.

Солнечный парк Noor Abu Dhabi, расположенный в эмирате Абу-Даби, является одним из крупнейших в мире солнечных парков с мощностью 1,177 ГВт. Китайская компания JinkoSolar поставила более 3,2 млн солнечных панелей для этого проекта, что позволило значительно снизить углеродные выбросы и обеспечить электроэнергией около 90 тыс. домов. Проект был реализован в сотрудничестве с местными и международными партнерами, включая японскую компанию Marubeni

Corp., и стал важным шагом на пути к увеличению доли возобновляемых источников энергии в энергетическом балансе ОАЭ1.

Китайский фонд Шелкового пути является одним из инвесторов крупнейшего в мире проекта по концентрированной солнечной энергии (CSP) в рамках Солнечного парка Мохаммеда бин Рашида Аль Мактума в Дубае2.

Производство и поставка оборудования . Китайские производители солнечных панелей и ветроустановок активно выходят на рынок Ближнего Востока, предоставляя недорогое оборудование и выгодные условия финансирования.

Инфраструктурные проекты . Под эгидой инициативы «Один пояс – один путь» Китай реализует крупные инфраструктурные капиталовложения в регионе, включая порты, транспортные коридоры и энергетические объекты на базе ВИЭ.

Ветропарки в России строятся с использованием китайских турбин, что усиливает энергетическую инфраструктуру регионов. Кроме того, пилотные предприятия по сборке солнечных панелей в России интегрируют китайские компоненты и технологии, способствуя локализации производства и укреплению позиций страны в сфере чистой энергии. Китайская компания Goldwind сотрудничает с российскими партнерами в развитии ветровой энергетики в Ульяновской области3.

Ведется активное сотрудничество в области атомной и возобновляемой энергетики. В мае 2021 г. две страны договорились о строительстве еще четырех реакторов для электростанций «Тяньвань» и «Сюдапу»4. В рамках соглашения реакторы будут работать по технологии водоводяных реакторов третьего поколения, поставляемой Росатомом, и их эксплуатация начнется между 2026 и 2028 гг.

Сектор водородной энергетики развивается на пересечении интересов России, Ближнего Востока и Китая, с инвестициями, превысившими 3,4 млрд долларов в 2024 г.5 Основной рост пришелся на «голубой» водород, где Россия выделяется благодаря дешевому природному газу и технологиям улавливания углекислого газа. Ближний Восток предлагает развитую инфраструктуру, а Китай – оборудование для реформинга метана и транспорта водорода. В Омане запущены демонстрационные линии по производству «голубого» водорода с китайскими технологиями хранения и российским контролем CO2, что снижает углеродный след и способствует будущему экспорту в Европу и Азию. Реализация «зелёной» повестки в трехстороннем формате способствует не только достижению Scope 2 ESG-целей (снижение эмиссии парниковых газов), но и формирует новые цепочки добавленной стоимости в Scope 3.

Анализ показал, что, несмотря на значительный потенциал для взаимовыгодного сотрудничества России, Ближнего Востока и Китая в сфере ВИЭ, где каждое государство может внести уникальный вклад (технологии и научная база России, финансовые ресурсы и природные условия Ближнего Востока, передовое оборудование и масштабный рынок Китая), существуют риски и барьеры, такие как геополитическая напряженность и не всегда прозрачные механизмы финансирования. Неравномерность развития также представляет собой вызов: Китай лидирует в производстве «зелёного» оборудования, в то время как Россия и Ближний Восток находятся в стадии поиска оптимальной стратегии, сочетая традиционную углеводородную специализацию с развитием ВИЭ-проектов. Для повышения интенсивности сотрудничества необходимо создание совместных исследовательских центров, усиление финансовых механизмов, развитие локализации производства и обмен кадровыми ресурсами. Активное развитие проектов в последние годы свидетельствует о высоком потенциале для дальнейших договоренностей, которые могут быть реализованы через повышение прозрачности, совместное финансирование и прямое промышленное взаимодействие. Ключевым вызовом остается стабильное ценообразование на водород и электроэнергию, а также снижение транспортных издержек. Комплексные схемы с участием государственных и частных структур, а также совершенствование трансграничных платежных механизмов способствуют гармонизации стандартов и минимизации рисков.

Таким образом, российским экспортерам энергетических ресурсов в продвижении собственных интересов за рубежом целесообразно сочетать опору на нефтегазовый сектор с активным развитием «зелёных» инициатив. Успех этой двойной стратегии зависит от соблюдения баланса ресурсных интересов государства и бизнеса. Настало время диверсифицировать энергетическую повестку, используя свои имеющиеся ресурсы, компетенции и геоэкономические связи.

Статья научная