Российская империя на ближнем востоке в первой половине XIX в.: дипломатия, религия и паломничество

Широко известно, что русские Государи времен Московского царства и Императоры Российской Империи всегда выступали защитниками и покровителями Православия на Христианском Востоке, прежде всего в Святой Земле. Император Александр I Павлович [1] считал себя покровителем и защитником Поместных Православных Церквей на Ближнем Востоке и, таким образом, был продолжателем государственной внешней политики России, начало которой было положено еще в XVI столетии.

Государь в своей ближневосточной политике опирался не только на традиции Русского Царственного Дома по поддержанию Православия в Библейском регионе, но и на мирные договоры, которые заключила Российская Империя с Оттоманской Портой [2] в XVIII в. в результате блестящих побед русской армии и флота. В этих договорах были четко сформулированы положения о том, что Россия выступает гарантом защиты Православия в Османской империи. Здесь важно отметить, что успехи русского оружия и отечественной дипломатии, закрепленные в мирных договорах, давали возможность русским паломникам беспрепятственно посещать святые места Вселенского Православия, расположенные на территории Блистательной Порты.

В результате победоносной для русского оружия Русско-турецкой войны 1806-1812 гг. Россией был заключен в 1812 г. Бухарестский мирный договор с Османской империей, в статье третьей которого были подтверждены все положения предыдущих двусторонних трактатов, в том числе и о свободе посещения святых мест православными паломниками. Символично, что со стороны Российской Империи этот договор подписал «от Его Императорского Величества самодержца Всероссийского, сиятельнейшего графа Голенищева-Кутузова, генерала от инфантерии, главнокомандующего армией, всех российских орденов, большого креста императорско-австрийского ордена Марии Терезии и командора державного ордена св. Иоанна Иерусалимского» [3]. Договор был подписан 16 мая 1812 г., а уже через полгода русская армия во главе с фельдмаршалом Михаилом Илларионовичем Кутузовым громила французских захватчиков, изгоняя их с русской земли.

В 1816 г. управляющий МИД Российской Империи граф К.В.Нессельроде [4] в письме русскому чрезвычайному и полномочному посланнику в Османской империи барону Г.А.Строганову [5] писал о причинах, по которым Император Александр Павлович обязан вступаться за Православие в Святой Земле: «во-первых, потому что множество русских подданных отправляется ежегодно на поклонение Гробу Господню, во-вторых, потому что русский Император - единственный монарх, исповедующий православную веру» [6]. С именем Г.А.Строганова во многом связана политика Российской Империи на Ближнем Востоке в царствование Императора Александра I.

Ближневосточная политика России была сконцентрирована на поддержку борьбы греческой Иерусалимской Православной Церкви за сохранение статус-кво в святых местах Палестины, которое стремились разрушить французские католики. Борьбу с этими католическими устремлениями возглавлял Иерусалимский Патриарх Поликарп [7], который опирался в своей деятельности во многом на поддержку Российской Империи и поэтому состоял в переписке с Императором Александром I, министром иностранных дел К.В.Нессельроде, русским посланником Г.А.Строгановым и другими приближенными Государю людям. 13 июля 1814 г. Патриарх Поликарп в письме князю Александру Ипсиланти [8] четко изложил, какие чаяния он возлагал на Всероссийского Императора: «Два бедствия угнетают нас, бороться с которыми мы слишком слабы: первое, то, что еретики, не достигнув ничего пожаром, золотом и хитростью в храме Воскресения, направили свою атаку против <…> храмов Гефсиманского и Вифлеемского, на основании подложного документа султана Селима [9] они изъявляют притязание пользоваться одинаковыми правами с православными. <...> Второе то, что Гроб Господень настолько обременен долгами, что мы скоро не в состоянии будем с ними справляться. По обеим этим проблемам я после Бога возлагаю надежду только на благочестивые чувства Монарха, коронованного рукой Всемогущего, чтобы быть покровителем Православия» [10].

Обращение Патриарха Поликарпа к Императору Александру I получило положительный отклик - в Иерусалимскую Патриархию были направлены 25 тыс. руб. из казны Российской Империи. Также русскому посланнику в Константинополе Г.А.Строганову была дана инструкция, согласно которой ему было необходимо решительно довести до османского правительства, что Россия не одобряет инославного вторжения в храм Воскресения Христова в Иерусалиме и в другие святыни Вселенского Православия. В результате успешной дипломатической деятельности русского посла в 1817 г. султан Махмуд II [11] подписал специальный фирман, по которому католикам запрещалось вести богослужения вместе с православными, а Иерусалимской Патриархии подтверждалось право служить литургию у Гроба Господня. Однако французские католики продолжали провокации, доходившие даже до драк в храме Воскресения Христова в Иерусалиме, а также в других святых местах Палестины и Сирии. Все эти инциденты имели цели захвата и монопольного использования святынь Вселенского Православия. Русский посол в Константинополе, опираясь на твердую позицию МИД Российской Империи, успешно противостоял католической экспансии и поддерживал Поместные Православные Церкви на Ближнем Востоке. Г.А.Строганову приходилось бороться с целой коалицией послов и посланников зарубежных католических государств: французского, австрийского, испанского, английского и неаполитанского. Послы католических стран требовали от султана Османской империи, чтобы он ограничил права православных греков на владение и пользование святыми местами в Палестине и Сирии. Такой подход вызвал резкое противодействие со стороны России, потому что непосредственно нарушал религиозное равновесие в Иерусалиме и, таким образом, задевал положение русских православных паломников в Святой Земле, так как наши богомольцы не желали молиться вместе с католиками или в их храмах.

Несмотря на заверения первого министра Франции герцога Ришелье [12], которые он дал им на знаменитом Аахенском конгрессе [13] Императору Александру I, о признании прав православных греков на владение и пользования Иерусалимским храмом Вознесения Христова и Гробом Господним, французский посол в Константинополе маркиз Ривиер [14] и католический аббат Форбен-Жансон продолжали требовать от османского правительства отменить права Иерусалимской Церкви на святые места. 2 октября 1819 г. султан Махмуд II подписал и издал фирман, в котором он писал, что, согласно желанию Императора Александра I, он признает одинаковое для христианских вероисповеданий право поклонения, а не владение Гробом Господним в храме Воскресения Христова в Иерусалиме. В своем указе султан объявлял, что храм Гроба Господня является его собственностью, которую он предоставляет для молитв и богослужений своим подданным, и православным, и католикам, которые должны пребывать в нем без помех друг для друга, а для этого им надо договориться.

Русский посланник в Константинополе барон Г.А.Строганов в декабре 1819 г. направил на Ближний Восток статского советника Д.В.Дашкова [15] с целью изучить в Иерусалиме реальное положение дел и провести предварительные беседы с католиками. Эти сведения были нужны нашему послу для переговоров с французским послом в Константинополе о совместном использовании православными и католиками храма Воскресения Господня в Иерусалиме. При этом Д.В.Дашков отправлялся в Святой Град под видом простого богомольца, что являлось традиционным приемом русской дипломатии на протяжении всей истории отечественного паломничества в Святую Землю. Перед отъездом из Константинополя в Святую Землю Дашков встретился Иерусалимским Патриархом Поликарпом, который сказал ему, что готов идти на компромиссы с католиками.

Здесь необходимо отметить, что католики, со своей стороны, не собирались идти ни на какие уступки и компромиссы. В тайной инструкции министра иностранных дел Франции послу Ривиеру, которую он получил в 1820 г., давалась четкая установка на то, что первенство в богослужении у Гроба Господня должно оставаться у французских католиков, а не у православных греков. При этом французский посол должен был скрывать свои намерения и противодействовать усилиям российской дипломатов по поддержке Православия в Святой Земле. После этого посол Франции в Константинополе Ривиер также направил в июне 1820 г. секретаря своего посольства виконта де Марселлюса [16] для изучения состояния дел в Иерусалим. Важно отметить, что Патриарх Дамиан отказался принять и провести конфиденциальный разговор с виконтом де Марселлюсом.

Таким образом, переговоры между русским и французским послом должны были состояться после получения сведений из Иерусалима от Д.В.Дашкова и виконта де Марселлюса. Секретарь французского посольства во время своего пребывания в Иерусалиме не встретился с русским статским советником, что имело свои отрицательные и положительные стороны. К отрицательной стороне относится тот факт, посланцы не имели возможность попытаться выработать общий подход к проблемам, связанным с пользованием святых мест в Иерусалиме и Вифлееме. К положительной стороне относится то обстоятельство, что наместник Патриарха Иерусалимского митрополит Петры Аравийской Мисаил и его помощник Прокопий, которые отклонили все притязания виконта де Марселлюса, вели переговоры в отсутствие Д.В.Дашкова, что не дало французской стороне обвинить русскую сторону в давлении на греческую Патриархию.

Обращает на себя внимание тот факт, что виконт де Марселлюс выступал на переговорах с наместником Иерусалимского Патриарха не только от имени французского короля, но и по поручению королей католических государств Европы. Обещая покровительство государей католических стран и окончание преследований православной общины в Палестине, он предложил уступить католикам: владение Гробом Господним с правом совершать богослужение в нем православным; половину Вифлеемского храма, имея в виду кафоликон главного придела; право служить католическую мессу у Гроба Богородицы в Гефсимании. Однако представители греческой Патриархии отвергли предложение и аргументацию виконта де Марселлюса, указав на традиционное пользование православными этими святыми местами, которые с 1517 г. принадлежат султану Османской империи, поэтому только он может ими распоряжаться. Секретарь французского посольства хотел использовать противоречия между греками и армянами в вопросе пользования храмом Воскресения Господня в Иерусалиме, но представители греческой Патриархии не поддались на эти уловки. Таким образом, переговоры виконта де Марселлюса закончились безрезультатно, после чего он 10 июля 1820 г. покинул Иерусалим и направился в Египет, оставив письмо Д.В.Дашкову.

23 августа 1820 г. Дмитрий Васильевич Дашков прибыл в Иерусалим в качестве простого паломника. Здесь он был радушно встречен и размещен в греческом монастыре. Переговоры с Дашковым вели наместник Патриарха Иерусалимского митрополит Петры Аравийской Мисаил и его помощник Прокопий. Одной из главных задач русского дипломата было убедить обе стороны – греческих православных и французских католиков – спокойно ожидать переговоров, которые должны быть проведены в Константинополе и завершиться соглашением, которое приведет к урегулированию отношений между двумя вероисповеданиями.

Во время своего пребывания в Иерусалиме и Вифлееме Д.В.Дашков выяснил, что не все драки в святых храмах происходили случайно, некоторые из них были предумышленно спровоцированы католиками, отношение к которым со стороны православной общины в Палестине вызвало волну ненависти и раздражения в 1817 г. Также велась скрытая война православных и других христианских конфессий против действий армянской общины, которая путем подкупа турецких властей захватила часть помещений храма Вознесения Христова в Иерусалиме. Д.В.Дашков в своем отчете барону Г.А.Строганову писал: «Все уверяют, что желают мира, но вредят друг другу, как только могут, и ненавидят друг друга до такой степени, что боятся быть отравленными» [17].

Беседы Д.В.Дашкова с представителями Иерусалимской Патриархии были направлены, прежде всего, на умиротворение фанатичной части греческого духовенства, не допускающего даже мысли о возможности достижения какого-либо компромисса и договоренностей с католиками. Поддерживая позицию греческой Патриархии практически по всем вопросам, Дмитрий Васильевич предложил компромисс в отношении совершения католиками богослужения у Гроба Богородицы в Гефсимании. Наместник Патриарха Иерусалимского митрополит Мисаил поддержал предложения Дмитрия Васильевича, а вот его помощник Прокопий занимал более осторожную позицию и совершенно не доверял католикам, считая, что любая договоренность с ними приведет к ущемлению прав православных греков и паломников. Он также настаивал на том, что, в случае принятия решения по Гефсимании, у Гроба Пресвятой Богородицы первыми должны служить литургию греки, а затем -католики и за ними - армяне.

Д.В.Дашков встречался руководителями католической общины Иерусалима, в том числе с новым кустодом францисканцев в Святой Земле Аголино, с которым у него сложились добрые отношения и наметились общие подходы к пониманию необходимости установления мирных отношений с православными греками. Дмитрий Васильевич также встретился и беседовал с представителями армянской общины Иерусалима. По итогам своих переговоров он подготовил и направил барону Г.А.Строганову специальное донесение с подробным изложением состояния дел в Святой Земле, своей деятельности и позиций всех участников религиозного конфликта. В сентябре 1820 г. он вместе со своими спутниками покинул Иерусалим и направился в Константинополь.

Таким образом, Д.В.Дашков блестяще исполнил дипломатическое поручение, данное ему русским послом в Константинополе, и одновременно совершил паломническое путешествие в Святую Землю, которое позже он описал в своих воспоминаниях. При этом во время своего пребывания в Палестине Дмитрий Васильевич открыл в августе 1820 г. русское вице-консульство в Яффе [18], которое имело большое значение для поддержки православных паломников, приезжавших в Святую Землю из России.

К сожалению, два важных обстоятельства прервали переговоры по умиротворению межхристианских конфликтов в Иерусалиме, которые наметило русское посольство в Константинополе. Во-первых, в марте 1821 г. началось греческое восстание, которое привело к созданию Греческого королевства [19] в 1829 г., что привело к ужесточению отношения Османской Порты к греческой Иерусалимской Православной Церкви. Этим, конечно, воспользовались католики, укрепившие свои позиции в Святой Земле. Во-вторых, в том же 1821 г. скоропостижно скончался кустод францисканцев в Святой Земле Аголино, сторонник переговоров, которого, по некоторым сведениям, отравили католические монахи, недовольные его миролюбием.

Объективности ради надо обратить внимание на то, что Иерусалимский Патриархат в своих сношениях с Российской Империей более заботился о своем выживании и получении финансовых средств, чем о русских православных паломниках. Однако борьба греческой Патриархии с католиками за обладание святыми местами в Палестине объективно способствовала интересам русских паломников, которые готовы были молиться вместе с православными греками и были категорически против участия в латинской мессе.

В это время в России по воле Императора Александра I, решению Святейшего Синода Русской Православной Церкви и благословению Патриарха Прокопия было создано Иерусалимское подворье в Москве во главе с архимандритом Арсением. Деятельный архимандрит предложил создать подворье в одной из столиц Российской Империи еще в 1816 г., но добиться реализации своей идеи он смог только в 1818 г. Иерусалимское подворье в Москве было создано при храме св. апостола Филиппа и получило разрешение заниматься сбором денег на постоянной основе в пользу Иерусалимской Православной Церкви. Главной задачей подворья и его руководителя был сбор средств на восстановление храма Воскресения Христова в Иерусалиме, пострадавшего от пожара в 1808 г. Архимандрит Арсений, видимо первый, также предложил создать Русское подворье в Иерусалиме, где могли бы останавливаться православные паломники, прибывающие из России.

При этом необходимо заметить, что это было не первое Иерусалимское подворье в России. В 1814 г. в Таганроге был создан Иерусалимский Александровский монастырь [20], переданный в ведение Иерусалимского Патриарха Прокопия и предназначенный для сбора помощи на восстановление храма Воскресения в Иерусалиме. Ктиторами монастыря стали И.А.Варвакис [21] и представители греческой диаспоры Юга России. Обитель стала фактически подворьем Иерусалимского Патриархата в России, собирая среди русских подданных значительные средства на восстановление Воскресенского храма в Иерусалиме.

Активная внешнеполитическая деятельность Российской Империи на Ближнем Востоке потребовала значительного количества специально подготовленных высокопрофессиональных дипломатов, в первую очередь для работы с представителями османской администрации и с потоком русских православных паломников. Поэтому 15 июня 1823 г. Высочайшим указом было учреждено Учебное отделение восточных языков при Азиатском департаменте Министерства иностранных дел Российской Империи [22]. «Главной целью устройства этого учебного заведения была необходимость практического усовершенствования студентов в знании разговорного и письменного языков турецкого, персидского и арабского» [23]. На соответствующие кафедры Учебного отделения МИД России были приняты студенты из числа окончивших восточные курсы Императорского Санкт-Петербургского университета, при этом каждому студенту было назначено жалование по 1000 руб. в год.

Первым управляющим этого учебного заведения в 1823-1824 гг. стал востоковед Г.М.Влангали [24], которого сменил известный ученый Ф.П.Аделунг [25], возглавлявший его до своей смерти в 1842 г. и поставивший преподавание восточных языков на высокий уровень. Необходимо заметить, что преподавание турецкого, арабского и персидского языков было организовано в Санкт-Петербургском и Казанском университетах, но уровень знаний студентов не устраивал руководство МИД России.

Подводя итоги политики Российской Империи на Ближнем Востоке в первой четверти XIX в., в период правления Императора Александра I, необходимо упомянуть о ее преемственности в отношении оказания помощи Православным Церквям на Ближнем Востоке, а также особенно выделить тот факт, что были продекларированы и сделаны определенные шаги в отношении поддержания русских православных паломников в Святой Земле.

***

Всероссийский Император Николай I Павлович [26] продолжил традиции русского Царственного Дома по поддержанию Православия в Палестине и Сирии. Долги Иерусалимской Патриархии при Патриархе Афанасии [27] достигли огромной суммы - 18 млн пиастров [28]. Кроме потери многих источников доходов Иерусалимской Патриархии, одной из причин финансового кризиса такого масштаба стало резкое сокращение греческих богомольцев, совершавших путешествия в Святую Землю: «вместо прежних 12 тысяч паломников, приходивших ежегодно, теперь насчитывается всего 2 тысячи» [29]. Сокращение доходов от посещения паломниками Святой Земли было связано, прежде всего, с греческим восстанием, которое привело к созданию Греческого королевства и массовым обнищанием греков в результате многолетних военных действий.

В 1829 г. новый Предстоятель Иерусалимской Православной Церкви традиционно обратился за помощью к Всероссийскому Императору. Обращение Патриарха Афанасия к Императору Николаю Павловичу было активно поддержано Государем, который пожертвовал Гробу Господню 500 тыс. пиастров и разрешил сбор на территории Российской Империи пожертвований, который осуществлял митрополит Фаворский.

В этот период продолжалась борьба французскими католиками за обладание святыми местами в Палестине и Сирии. Здесь на первый план выдвинулась деятельность русского посла в Константинополе А.П.Бутенева [30], который продолжил проведение сложной дипломатической игры, с одной стороны, с правительством Османской Порты, с другой стороны, с послами европейских стран в Константинополе. Линия противостояния проходила и в Иерусалиме, где за обладание Гробом Господним с греческой Патриархией боролась также еще Армянская Церковь, опиравшаяся в своих действиях на подкупе султанского окружения. Противостояние греками и армянами в Палестине продолжали набирать оборот. В Великую субботу 1834 г. в храме Воскресения Христова произошла давка, спровоцированная армянами, в ходе которой погибли 125 человек, среди которых оказался один русский паломник.

Адрианопольский мирный договор 1829 г. и Ункяр-Искелессийский договор [31] 1833 г. между Российской Империей и Османской Портой имели важное значение, потому что устанавливали преобладание нашей страны на Православном Востоке. Греческое Святогробское братство воспользовалось новым положением Российской Империи на Ближнем Востоке и попросило помощи от притеснения армян и католиков в Иерусалиме и Вифлееме. Жалобы и обращения со стороны Иерусалимской Православной Церкви в адрес российского дипломатического ведомства и Св. Синода стали носить постоянный характер. В этой связи Император Николай I обязал, чтобы А.П.Бутенев настоятельно потребовал у османского правительства принятия срочных мер по возвращению святых мести в Палестине, которые изначально находились в ведении Иерусалимского Патриархата. В результате такого решительного демарша султан издал фирман, который отменял все решения о передачи армянам преимуществ в пользовании святыми местами Иерусалима и Вифлеема. Это была большая победа в деле сохранения статус-кво в Святой Земле. Св. Синод Русской Церкви продолжал оказывать помощь Иерусалимской Церкви по благоустройству Иерусалимского подворья в Москве и проведению сборов средств на Храм Гроба Господня в Иерусалиме по всем храмам России.

Важными по своему значению и последствиям были паломнические путешествия А.Н.Муравьева и А.С.Норова, чьи книги о Святой Земле, изданные в России, произвели огромное впечатление на читающую отечественную публику. Личные контакты в Святой Земле Андрея Николаевича Муравьева были эффективно использованы МИД России, а его сообщения и рекомендации заслуживали полного доверия.

В результате длительной дипломатической работе нашего посольства в Константинополе в июне 1841 г. султан Османской империи издал фирман о выделении Палестины в отдельный пашалык, губернатор которого должен осуществлять в отношении христианского духовенства проведения судебных рассмотрений без притеснений и вознаграждений. Что касается русских паломников, то на них распространялось покровительство, оказываемое всем христианам в Святой Земле. Также для них гарантирована была охрана по дороге из Яффы в Иерусалим и обратно. В развитие этой ситуации российский МИД высказал пожелание о том, чтобы Патриарх Афанасий передал один их иерусалимских храмов для совершения славянской службы. Это пожелание было реализовано после того как в Иерусалиме два монастыря: Федоровский для мужчин, Екатерининский для женщин, были переданы для размещения русским паломникам, в храмах которых стали вести литургию на церковно-славянском языке. Российский консул К.М.Базили [32] разработал подробное положение о пребывании русских паломников в Иерусалиме, которые должны были проживать только в указанных монастырях. Паломники платили за размещение и питание в монастыре за все время проживания 3 руб. с человека и 60 коп. игумену обители на содержание храма. Для надзора за русскими богомольцами назначался ежегодно надзиратель, который следил за исполнением правил, разработанных консулом.

Постепенное увеличение количества русских паломников и активное участие Российской Империи в решении ближневосточных проблем поставили на очередь вопрос о создании Русской Духовной миссии в Иерусалиме. С реализацией этих намерений была связана первая поездка на Православный Восток в 1843-1844 гг. архимандрита Порфирия (Успенского) [33], оставившего яркое и честное описание состояния Иерусалимской Церкви. Во время первого своего пребывания на Ближнем Востоке архимандрит Порфирий сделал несколько важных наблюдений. Он первым поставил вопрос о разделении функций дипломатического и церковного ведомств в Святой Земле. После поездки на Восток архимандрит Порфирий представил в МИД доклад о целесообразности открытия в Иерусалиме Русской Духовной Миссии. 11 февраля 1847 г. на Всеподданнейший доклад К.В.Нессельроде, полностью основанный на выводах архимандрита Порфирия, была наложена резолюция Императора Николая I, послужившая основанием для учреждения Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, начальником которой был назначен архимандрит. В задачи миссии входило ознакомление с ситуацией в Сирии и Палестине, контроль над потоками российских пожертвований, просвещение арабской православной паствы и, наконец, покровительство русским паломникам.

Особенность Духовной Миссии 1847 г. состояла в том, что инициатива в командировании в Святую Землю русского архимандрита принадлежала Министерству иностранных дел - архимандриту Порфирию было велено находиться в подчинении российской дипломатической миссии в Константинополе и генеральному консулу в Бейруте К.М.Базили. Деятельность РДМ была прервана начавшейся Крымской войной, поэтому в мае 1854 г. архимандрит Порфирий со своими спутниками выехал из Иерусалима в Россию. Защита Императором Николаем Павловичем прав Иерусалимской Православной Церкви в межконфессиональном конфликте из-за права владения святыми местами в Вифлееме, стала причиной Крымской войны 1853-1856 гг.

Таким образом, в Иерусалиме была создана русская паломническая инфраструктура, послужившая развитию отечественного богомолья в Святую Землю. Поэтому можно сделать бесспорный вывод, что в период правления Императора Николая Павловича русское влияние на Ближнем Востоке значительно упрочилось и положение наших паломников улучшилось.