Российский царь Петр Великий и литературные путешествия южных корейцев

Первое знакомство корейцев с личностью русского царя Петра Великого состоялось в самом начале ХХ века благодаря японским материалам. Журнальные публикации о нем, увидевшие свет в первое десятилетие XX века, были размещены наряду с первыми образцами переводов произведений русской литературы. С тех пор долгое время русская литература, которая оказала существенное влияние на формирование современной корейской литературы, оставалась основным источником информации о культуре России. В течение нескольких десятилетий после образования государства Республика Корея

(1948) культурные контакты страны с Россией реализовывались опосредованно, поскольку между странами отсутствовали дипломатические отношения вплоть до 1990 года. В этот период особую роль в распространении сведений о культуре России играли ученые-слависты, которые продолжали знакомить южнокорейских читателей с русской литературой. После установления дипломатических отношений между Россией (на тот момент – СССР) и Республикой Корея количество переводов существенно увеличилось, закрывались важные лакуны в переводе русской классики. Как и прежде, литературные произведения могут служить также источником информации об истории России и выдающихся истори- ческих личностях. К ним относится, в частности, российский царь Петр Великий.

Среди корейских переводов русской классики, опубликованных во второй половине ХХ века, есть произведения, в которых фигурирует Петр Первый. Раньше других произведений из этого числа был опубликован незавершенный А. С. Пушкиным роман «Арап Петра Великого». Примечательно, что роман увидел свет в трех вариантах перевода¹, авторами которых стали представители первого поколения университетской русистики в Республике Корея². Причины практически одновременного выбора тремя разными переводчиками одного и того же произведения достоверно неизвестны. Первые образцы творчества А. С. Пушкина в корейском переводе выходили еще в 1920-е годы, причем размещались в периодических изданиях (часть из них были ведущими изданиями того времени), например в газете Тонъа ильбо . Не все переводчики известны (несколько публикаций вышло под инициалами J. S., и ученые до сих пор не знают реального имени переводчика [10: 16]).

Несмотря на давнюю историю переводов, Пушкин не обрел в Корее такой популярности, как некоторые другие русские авторы, например Л. Н. Толстой или Ф. М. Достоевский [10: 16–17]. В связи с этим многие знаменитые произведения русского поэта оказались доступны широкому южнокорейскому читателю только после 1990 года. К ним относятся, в частности, поэмы «Медный всадник» и «Полтава», в которых важное место отводится фигуре Петра Великого. Составитель сборника «Поэмы А. С. Пушкина», увидевшего свет в 1995 году, Чхве Сон выражает сожаление о том, что перевод этих поэм не был выполнен ранее [15: 240].

Из произведений, в которых фигурирует Петр Великий, поэма «Медный всадник» сегодня является, пожалуй, наиболее известной и наиболее упоминаемой в южнокорейской блогосфере. Это связано, в частности, с включением памятника в туристические программы для южных корейцев, планирующих поездку в Санкт-Петербург. Произведение становится частью «литературных путешествий» и основой для так называемых «записок о литературных путешествиях» мунхак кихэн . Особенности репрезентации фигуры Петра Великого в этих записках выявляются и комментируются далее.

***

Прежде чем перейти к рассмотрению конкретного материала, следует обратиться к самому явлению литературных путешествий и записок о них. Сложно проследить, когда это явление зародилось, но уже в течение нескольких десятилетий в Южной Корее практикуется такой формат поездок, как литературные путешествия, предполагающие посещение мест, связанных с именами известных литераторов и известными произведениями. Такие маршруты разработаны по территории Кореи, им посвящены соответствующие буклеты и книги – пособия для людей, планирующих подобное путешествие. Литературные путешествия за рубеж организуются специально. Это может быть коммерческое предложение туристической компании, может быть образовательный или социально-образовательный проект, в котором принимают участие члены того или иного сообщества. Например, несколько лет назад многодневное литературное путешествие по Европе с посещением Санкт-Петербурга было организовано администрацией сеульского района Кванак-ку в рамках социального проекта «Образование всю жизнь», направленного на обучение старшего поколения новым знаниям и навыкам.

Литературные путешествия предлагаются даже в «ковидную эпоху». В Интернете можно найти предложения туристических агентств, разработавших литературные поездки в Россию и Петербург в 2021 году. С учетом эпидемиологической ситуации создаются предложения литературного онлайн-путешествия в Россию, например, посредством прослушивания лекций о разных местах, связанных с именами российских литераторов и их произведений на февраль 2022 года.

Обращение к материалам в интернет-про-странстве позволило обнаружить в записках южных корейцев о литературных путешествиях немало упоминаний Петра Великого в связи с поэмой А. С. Пушкина «Медный всадник». Другие переведенные на корейский язык произведения, в которых фигурирует царь Петр, в связи с путешествиями не были найдены.

Впервые перевод поэмы «Медный всадник» на корейский язык увидел свет в 1995 году в сборнике «Поэмы Пушкина». Автором перевода стал Ким Чхольгюн, выпускник кафедры русского языка и литературы Университета Корё. В 1999 году вышел перевод этой поэмы преподавательницы той же кафедры Сок Ёнчжун3. Перевод стал частью шеститомного собрания сочинений А. С. Пушкина в переводе Сок Ёнчжун, приуроченного к 200-летию со дня рождения поэта4. В том же году в честь круглой даты [9] был опубликован трехтомный сборник переводов произведений А. С. Пушкина5. В 2011 году вышел сборник переводов6, выполненных Чхве Соном (составителем первого сборника перевода пушкинских поэм), куда вошел также перевод поэмы «Медный всадник». Таким образом, в случае с этим произведением южнокорейские читатели располагают несколькими вариантами перевода. Отметим также, что к изданию переводов, связанных с юбилейной датой, активно привлекалось внимание в прессе [4], [5].

Обратимся непосредственно к репрезентации образа Петра Великого в записках о литературных путешествиях. Как уже было отмечено, памятник Петру «Медный всадник» входит в обязательную программу литературных путешествий в Санкт-Петербург и воспринимается авторами записок соответственно: памятник называется символом Санкт-Петербурга, главной достопримечательностью города [11], [13], воплощающей его особенности [13]. При этом описанию самого памятника, как правило, отводится не так много места. В первую очередь в записках отмечается роль Петра Великого в модернизации «отсталой» России. Примечательно, что наряду с Петром Великим авторы записок часто обращаются к фигуре Екатерины Второй как продолжательницы дела Петра. Часто упоминается, что памятник появился благодаря заказу Екатерины, и то, что она стремилась подчеркнуть свою преемственность с Петром, в частности самим актом заказа такого памятника [8], [13]. Связь памятника с Екатериной становится главной при осмотре Медного всадника, например, в тексте автора, пишущего для ресурса Womaneconomy [14], для которого, видимо, важны в первую очередь исторические факты, связанные с ролью женщин в мировой культуре. Отметим, что роль Екатерины как преемницы великих петровских деяний акцентируется в описаниях Медного всадника в путеводителях по Санкт-Петербургу. В одном из первых образцов размещенных в Интернете литературных записок тоже делается акцент на фигуре Екатерины, причем сообщается об истории ее восшествия на престол после переворота и устранения собственного мужа [7].

Среди записок о литературном путешествии в Петербург выделяется группа, в которой связь памятника Петру с поэмой или не упоминается, или упоминается вскользь, в контексте сообщения, что памятник послужил основной темой произведения А. С. Пушкина. Можно предположить, что авторов таких записок более интересует абрис исторических событий малоизвестной им страны. В таких случаях центральное место в тексте занимает сообщение о деятельности

Петра Великого, его роли в истории России, и главными сообщаемыми фактами становятся основание Петром новой столицы, а также деятельность его последовательницы Екатерины Второй.

Выделяется еще одна группа записок, авторы которых обращают большее внимание на связь с произведением, благодаря которому памятник был включен в маршрут литературного путешествия. Особое место здесь может отводиться самому А. С. Пушкину и / или содержанию написанной им поэмы.

Может проводиться параллель между А. С. Пушкиным как литератором, «модернизировавшим русскую литературу», и модернизатором страны Петром [13], [12]. Иногда именно эта общность воспринимается как побудительный мотив для поэта сочинить произведение, восхваляющее Петра [13]. В то же время отмечается двойственность фигуры Петра как одна из важнейших характеристик его изображения в самой поэме. Эта идея не нова и встречалась ранее в исследовательской литературе, ей посвящены отдельные статьи южнокорейских русистов. В некоторых случаях двойственность фигуры Петра экстраполируется на весь город, и ключевой образ произведения избирается «точкой отсчета» литературного путешествия. Автор записок об этом путешествии полагает, что, сочетая трагедию личности с восхвалением деяний Петра, Пушкин таким образом изображает двойственность «истины модернизирующейся России» [8]. Примечательно, что двойственность служит одним из лейтмотивов многих текстов о русском царе: путеводителей, книг о России, СМИ (см., например, [1], [2]). Сам город воспринимается через призму образа Петра Великого как в положительном, так и в отрицательном смысле. Основание новой столицы сопряжено с жертвами, «город на костях» Санкт-Петербург становится мифологизированным пространством, и началом создания мифа служит поэма А. С. Пушкина «Медный всадник» [11]. Предлагается также двоякая трактовка названия города: как «город святого Петра» и как «город Петра» одновременно [13]. Вследствие разной транскрипции имени Петр по-корейски в двух случаях ( Пхедыро – имя апостола, Пхётхыры – имя царя) корейским читателем два определения понимаются однозначно как связанные с разными носителями этого имени: апостолом Петром и царем по имени Петр.

Интересен тот факт, что авторы заметок, обращающихся к содержанию поэмы, склонны к прочтению произведения как многоуровневого и исполненного литературных намеков. Таких читателей интересует в первую очередь символическое воплощение идей поэта и его восприятие своей эпохи. При этом, например, центральное событие романа – наводнение упоминается не каждый раз. Сообщение об этом сюжетном событии может служить поводом для рассказа о стихии в истории Петербурга [11].

Следует особо отметить, что выделенные группы записок нельзя четко классифицировать хронологически. Можно было бы предположить, что более ранние тексты будут больше ориентированы на фактологию, еще не столь активно воспринятую за недолгий период после установления дипломатических отношений. Действительно, скупыми историческими фактами ограничивается, например, автор записок 2003 года [7]. Однако еще ранее, в 2002 году, мы читаем художественно оформленные, исполненные метафор заметки о том, как город Петра вдохновлял литераторов на написание произведений, знакомство с которыми создает в душе читателя «крепость, обход которой позволяет одним взглядом охватить всю русскую литературу и русское искусство» [6]. Кроме того, можно предположить, что характер записок в большей степени определяется мировосприятием их автора, чем фактами, почерпнутыми из книг или рассказов гида. Оно становится главным в определении того, какие факты вычленяются как важные, какое впечатление они производят и как они трактуются. Например, несколько авторов упоминают тот факт, что около Медного всадника часто фотографируются молодожены. Один из них связывает это с тем, что памятник относится к главным символам города [11]. А другого автора удивляет, что памятник царю-убийце собственного сына служит излюбленным фоном для свадебных фотографий: «Воистину, как ни пытайся понять характер и чувства (букв.: темперамент и эмоциональный склад. – А. Г.) русских, не сможешь этого сделать» [12]. Эти строки являются частью литературного путешествия по всему миру, при этом путешествие в Петербург представлено в тексте подробно и столь же эмоционально. По мнению автора заметок, произведение А. С. Пушкина вписано в ряд других произведений русской классики, принадлежащих перу Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого, в которых «одновременно превозносятся заслуги Петра Великого и описываются трагедии маленьких людей, ставших жертвами его деяний» [12]. Таким образом, он распространяет влияние Петровских реформ на значительно более позднее время. В некоторой степени Петр в этом тексте воплощает сильную власть, а автор текста задается вопросом о любви русского народа к императору или, вполне возможно, императорской власти вообще. Здесь прослеживается попытка анализировать полученную информацию так, чтобы через литературу обрести более предметное понимание мировой истории общества, и это понимание корректируется собственным пониманием общественного устройства автора записок.

Среди авторов записок встречаются любители художественного слова, которые наслаждаются самим фактом посещения литературного объекта. Например, один из них описывает то, как, собравшись перед памятником Петру, группа декламировала стихотворные строки: «Люблю тебя, Петра творенье…» в корейском переводе [13].

ВЫВОДЫ

В любой из групп записок южных корейцев о литературных путешествиях, вне зависимости от ракурса и степени эмоциональности, важное место занимают Петр Великий и Екатерина Вторая как его преемница. Это может объясняться как связью памятника с их именами, так, возможно, и тем, что эти имена были представлены как основные в первых текстах о памятнике, тем самым став ключевой информацией в восприятии корейцев. Фигуре Петра в таких текстах, называемых записками о литературном путешествии, как правило, уделяется больше внимания, чем А. С. Пушкину или содержанию его художественного произведения. Частично это можно объяснить тем, что с именем Пушкина корейцы познакомились позже, чем с фигурой Петра, и имя поэта в Корее в принципе реже упоминается в связи с Россией, чем имя царя-реформатора. Одной из ключевых причин видится понимание в корейской культуре роли текста и его связи с действительностью и положением дел в обществе. Традиционно текст считался инструментом воздействия на реальность и (особенно поэтический) понимался в большой степени обусловленным реальностью, главным образом социальной реальностью. К древним представлениям восходит понимание текста как зеркала, отражающего положение дел в социуме с целью положительного воздействия на него (подробнее см. [3]). В связи с этим в изложении авторов записок особенности пушкинского текста, косвенно посвященного деяниям царя, оказываются вторичными по отношению к предмету художественного изображения, который восходит к самому Петру Великому.