Российско-германские археологические исследования в Западной Сибири в 2014 году

Сотрудничество российских и немецких археологов в новейшее время в Сибири имеет значительные научные результаты. За достаточно короткий срок (около 20 лет) исследованы и введены в научный оборот уникальные археологические комплексы – Аржан-2, Барсучий Лог, Олон Курин Гол-10, Чича-1 и многие другие [Parzinger, 0 RORGLQ &HYHHQGRUå Čugunov, Parzinger, Nagler, 2010; Молодин, Парцингер, Цэвэндорж, 2012; Чича…, 2001, 2004, 2009]. Особое место в этих исследованиях уделяется творческим контактам Института археологии и этнографии СО РАН и Германского археологического института:

совместные экспедиции; научные стажировки ученых России и Германии; международные симпозиумы, конференции и семинары, проводимые на территории наших стран с привлечением ведущих специалистов из стран Европы и Азии [Молодин, Парцингер, 2008, с. 398–403].

В 2014 г. в рамках действующего договора о научном сотрудничестве между Институтом археологии и этнографии СО РАН и Евразийским отделением Германского археологического института (DAI) продолжены совместные раскопки памятника Тартас-1 (Венгеровский р-н Новосибирской обл.).

Исследования этого интереснейшего комплекса, объединяющего разновременные и разнокультурные объекты, ведутся на протяжении 10 лет. Практически на всех этапах работ, как полевых исследований, так и последующей аналитической обработки полученных источников, российские и германские специалисты работают в постоянном творческом контакте [Молодин, Парцингер и др., 2004, с. 358–364; 2008, с. 202–207; Молодин, Хансен и др., 2011, с. 206–211].

Руководствуясь методикой сплошного вскрытия площадей, при которой мы опираемся на геофизический мониторинг и другие естественно-научные исследования памятника, а также на уже полученные результаты раскопок, были заложены ряды траншей по линии север – юг. Тем самым нами была охвачена зона мысовой части второй надпойменной террасы правого берега р. Тартас, на которой и расположены разнообразные погребально-поминальные и ритуальные комплексы. В 2014 г. экспедицией сплошным раскопом вскрыта площадь 2 175 м². В юго-западной части памятника исследованы сооружения ритуального комплекса пахомовской культуры, о которых речь пойдет в следующей работе.

Основной массив захоронений, исследованных в 2014 г., принадлежит к андроновской (федоровской) культуре. Вскрыто 31 такое погребение, часть из которых вписывалась в уже выявленные ряды захоронений, другая же часть была отмечена сопутствующими кольцевыми, разомкнутыми рвами и ямами. Данные комплексы локализуются в изучаемой части памятника. На сегодняшний день мы имеем уже восемь таких погребальных комплексов. Не исключено, что данные сооружения сопровождались земляными насыпями, которые впоследствии были полностью распаханы.

С методической точки зрения крайне интересно, что большая часть обнаруженных комплексов прекрасно коррелируется с данными геофизического мониторинга, однако имеют место сооружения (как захоронения, так и сопутствующие им ровики), которые выявляются только в процессе непосредственно раскопочных работ. Поэтому, несмотря на имеющиеся в нашем распоряжении естественно-научные данные (которые регулярно пополняются), применяемая на объекте методика раскопок себя полностью оправдывает.

Во время функционирования данной части могильника, скорее всего, существовали земляные сооружения. Об этом свидетельствуют и уже исследованные в этом районе Барабинской лесостепи андроновские (федоровские) могильники [Молодин, 1985; Молодин, Новиков, Жемерикин, 2002, с. 48–62].

Наличие рельефно выраженных сооружений привело к тому, что практически все захоронения, расположенные в центре выделяемого рвом или ямами сакрального пространства, были ограблены еще в древности. Следует отметить, что могилы, обнесенные рвами, отличаются крупными размерами и значительной глубиной. Чаще всего это оказывались погребения, совершенные по обряду трупоположения, и реже – трупосо-жжения (см. рисунок ). Вполне возможно, что в могилы с трупоположениями при совершении обряда захоронения помещались металлические предметы, являвшиеся привлекательными для грабителей-современников. Основным же сопроводительным инвентарем являлись от одного до двух глиняных сосудов баночной и горшковидной формы с характерной для андроновской (федоровской) культуры орнаментикой. В редких случаях, но все-таки удалось зафиксировать не сдвинутые со своих первоначальных мест кости скелета, положение которых позволяет однозначно говорить о том, что умершие первоначально были положены в могилу на боку, в скорченном положении, что также соответствует канонам погребальной практики андроновцев (федоровцев).

В южной части памятника, уже на площади занимаемой пахомовским ритуальным комплексом, обнаружено погребение ирменской культуры (№ 602) периода поздней бронзы. О его семантике однозначно говорить пока сложно, определено одно – перед нами погребальный комплекс, выполненный в целом по ирменским канонам. Захоронение совершено в неглубокой могильной яме, едва прорезающей материк, ориентированной по линии юг – север. Первоначально погребенный (взрослый человек) лежал, скорее всего, на боку в скорченном положении. В качестве сопроводительного инвентаря у него присутствует классический для ирменской культуры Барабы сосуд [Молодин, 1985, с. 117–173]. Надмогильное сооружение (если оно имело место) было полностью уничтожено в результате многолетней распашки.

Интересно отметить, что на памятнике, где сегодня исследовано уже более 600 захоронений мы фиксируем лишь вторую (!) ирменскую могилу, тогда как эта территория, несомненно, входила в древности в сферу влияния носителей ирменской культуры. Не следует, по-видимому, исключать и то, что данное погребение имело отношение к сакральному комплексу пахомовской культуры, практически синхронному по времени с ирмен-ской. Ответить на этот вопрос, мы надеемся, помогут дальнейшие исследования.

План андроновского (федоровского) погребения № 575.

1 – область залегания костей человека; 2 – керамический сосуд № 1; 3 – керамический сосуд № 2; 4 – керамический сосуд № 3 ;

5 – фаланга животного («бабка»).

Кроме упомянутых выше комплексов, связанных с разновременными могильниками, в районе северного склона террасы обнаружены крупные аморфные ямы с системой столбовых ям, которые, судя по имеющейся в них керамике, относятся к периоду Средневековья. Это могли быть временные жилища – балаганы, которые сооружались аборигенным населением на местах активного рыболовного или охотничьего промысла. Подобные аморфные сооружения, рассчитанные на одного человека, не имеющие очагов и четкой геометрической планиграфии, вероятно, предназначались для ночлега и укрытия от непогоды. Они хорошо известны у коренных жителей, населявших различные территории Западной Сибири [Соколова, 1998, с. 31–33].

В заключение отметим, что в настоящее время российско-германским творческим коллективом ведется подготовка публикаций аналитического характера, посвященных основным научным результатам, полученным в ходе раскопок памятника Тартас-1.