Российское государство в процессе развития и реализации системы воинских преступлений и военно-процессуального права во второй половине XVII века

Процессуальное право Российского государства после Смутного Времени может быть охарактеризовано следующими основными чертами.

Основные судебные функции были возложены на государство (при снижении роли вотчинной и церковной юстиции), что нашло нормативное закрепление в Судебнике 1497 года. Судопроизводство к середине ХVII в. продолжает в общественном мнении выступать одной из основных функций государства.

Судебники 1497 г. и 1550 г. регламентировали такие ее характеристики, как штат судей, дьяков и др. служащих, источники и размеры их материального вознаграждения за службу (за счет установленных размеров государственных пошлин), формы делопроизводственной переписки [1, с. 42].

Следует отметить также происходившее в рассматриваемый период по одним данным зарождение, по другим дальнейшее развитие розыскного процесса, одной из черт которого являлось предоставление инициативы по возбуждению и производству следствия и производству уполномоченным на то должностным лицом, либо органам государства. Отличительной чертой же гражданского процесса стала возросшая роль государственного суда и его инициативы. Одновременно, следует отметить, что с одной стороны состязательный характер сохранялся и в уголовном процессе (суд), а элементы розыскного стали распространяться на гражданский процесс.

Рассматривая вопросы специфики военного уголовного и процессуального права после Смутного времени, следует отметить, что предпосылки к усилению роли государства и укреплению розыскных начал в судебном законодательстве описываемого периода имеют многоаспектные причины, в частности значительно усилившуюся политизацию общественной жизни в период царствования Ивана IV, а также непосредственно во время Смуты. В этих условиях судебная власть – как и в любом феодальном государстве не отделенная от исполнительной – постепенно становиться важной опорой государственной стабильности, что нашло яркое отражение в Соборном Уложении 1649 года, в котором прямо предусматривался принцип права всех граждан независимо от сословия на суд и равенство лиц одного сословия перед законом и судом.

Ускорил разработку нового Уложения «Соляной бунт» 1648 г. один из самых значительных в ХVII «бунташном веке», в котором на ряду с резко возросшим недовольством населения эксплуатацией со стороны государства и феодалов, выразилось известное негативное отношение как новой династией, так и ближайшим окружением царя, которые в первую очередь были связаны с этими процессами.

Впечатленный и испуганный этими событиями царь решил составить новый свод законов, чтобы по возможности удовлетворить требования различных категорий населения (в первую очередь служилых, посадских),так как потребность в обновлении правовой системы государства была очевидным фактом для всех слоёв общества, попытаться предотвратить повторение бунтов в следствии произвола творившегося в государстве и создать основу для противодействия им в будущем.

Предыдущий судебник царя Ивана IV 1550 г., был принят почти лет тому назад, с того времени было издано большое количество новых нормативных актов, а так как они издавались различными инстанциями и по различным поводам, то они часто вступали в коллизию с друг с другом. Кроме того, знание о наличии их и содержание ряда из них было просто недоступно другим ведомствам.

Решение о создании нового свода законов 16 июля 1648 г. было одобрено Земским Собором, и в этот же день царём была назначена комиссия, по сведению законов под руководством боярина князя Никиты Ивановича Одоевского. В состав комиссии входили боярин князь Семен Васильевич Прозоровский, окольничий князь Федор Федорович Волконский и дьяки Гавриил Леонтьев и Федор Грибоедов.

Комиссия работала в большой спешке и за полгода подготовила текст Уложения, который был вынесен на обсуждение Собора в январе 1649 г. и был им одобрен.

Надо отметить, что эта поспешность привела к тому, что отдельные положения были проработаны недостаточно четко, тем самым потребовав значительное число изменений, к тому же претерпевали перемены и общественные отношения, и только после ряда попыток в 1833 г. Уложение было заменено новыми уголовным и уголовно-процессуальными законами.

Возвращаясь в проблемам военного уголовного и уголовно-процессуального права после Смутного времени нужно обязательно отметить, что недостатки старой поместной конницы дворяне и дети боярские перенесли и в рейтарские полки [2].

Неявка на службу, уклонение или бегство с нее были рутинным явлением. Правительство брало с рейтар поручные записи, отбирало у «нетчиков» поместья и вотчины, переводило рейтар в солдаты, а в случае злостного «нет-ства» принимало более суровые меры наказания. Так, в августе 1679 г. по приказу воеводы Белгородского полка боярина И. Б. Милославского рейтар Иван Казачков за три побега из полка был повешен, чтобы другим бегать «было неповадно» [3]. В боевом отношении конница нового строя стояла ниже солдатских и драгунских полков.

Высшим органом суда в армии или крупном воинском формировании был воевода, который судил лично или поручал отправление правосудия доверенному лицу (товарищу) или назначенным им полковым судьям.

Относительно подсудности в военное время в Уложении было сказано: «а будет меж служилыми людьми какая обида учиняться в полках и их в таких делах судити и расправу меж ними чинити полковым воеводам или судьям, которым полковые воеводы прикажут».

В военное время войска сохраняли вместе с полковой организацией и право суда над чинами, проходившими службу в полку. Суду воеводы или его товарища подлежали высшие и средние чины окладных служилых людей, причем первые (бояре, окольничьи и стольники) были подсудны ему за все преступления, а последние (стряпчие, жильцы, дворяне московские и городовые) только за важные преступления.

Низкие чины служилых людей и средние чины за менее важные нарушения судились полковыми судьями. О полковых судьях в Уложении говорится мало, причем из приведенного выше текста статьи видно, что полковые судьи находились в полной зависимости от назначавших их воевод.

В Уложении упоминается о полковых судьях и по поводу обязанности нашедшего какую-нибудь вещь представлять ее в полку воеводе, а при его отсутствии – судьям или сотенным (ротным) начальникам.

Так например, на 20 рот приходилось полковник, подполковник, два майора и 16 капитанов, так как и старшие офицеры считались командирами рот (при этом, командование ротой полковника осуществлял капитан-поручик. В каждой роте по штату был помощник ротного командира в чине поручика. Прапорщик был при полковом или ротном знамени. К начальствующему составу относились полковые: квартирмейстер провиантмейстер (ва-генмейстер), адъютант и судья.

Основным нормативным документом, регламентировавшим деятельность суда, в рассматриваемый период времени являлось, как уже было упомянуто ранее, Соборное Уложение 1649 года, в главах, посвященных деятельности суда, в котором предусматривался, в частности, институт отвода судей в случае наличия у судей заинтересованности в исходе дела либо неприязненных отношений с одной из сторон процесса. В то же время жалобы в отношении судей не рассматривались и не принимались в том случае, если они были поданы после вынесения приговора. В свою очередь, предусматривалась ответственность судей за вынесение неправосудных приговоров [4, с. 122].

Положения, касающиеся воинских преступлений и наказаний, в Уложении заключены в основном в VII главе «О службе всяких ратных людей Московского государства», частично – в главе II «О государственной чести и как его го-сударское здоровье оберегать», а также в главе X – «О суде» и в главе XXIII – «О стрельцах».

VII глава Уложения включала 32 статьи, из которых около половины имели военно-административный характер. Остальные составля- ли постановления (нормы) о преступлениях, совершаемых в войсках во время военных действий или во время отправления в поход и возвращении из него.

К преступлениям первой группы, совершаемым во время военных действий, относилась военная измена, которая состояла в переходе на сторону неприятеля. Особым видом военной измены, как и в Судебнике, предусмотрена сдача врагу города или крепости. За оба вида измены предусмотрено наказание в виде повешения с конфискацией имущества.

Вторая группа деяний была представлена наибольшим количеством статей касающихся уклонений от военной службы, как наиболее распространенному в тот период воинскому преступлению.

В положениях были предусмотрены: побег со службы; побег с поля боя, намерение вовсе уклониться от службы (дезертирство); заявление служилых людей об увольнении со службы по возрасту, болезни и увечью, когда при осмотре окажется, что к службе они годны; содействие за посулы к уклонению от службы посредством предоставления отпуска без законных на то причин.

Различные наказания за уклонения от службы предусматривались в зависимости от способа уклонения – от возвращения на службу до «бития батогами» и водворения в тюрьму.

Третью категорию преступлений составляли нарушения и преступления против имущества жителей вражеского или союзного государства – причинение им убытков при покупке припасов, за потраву хлеба и употребление его в корм лошадям. За эти деяния виновные, как правило, должны были возместить причиненный ущерб.

Четвертую категорию нарушений составляли преступления против собственности своих товарищей: кражи оружия и лошади. За эти действия предусматривались строгие наказания: за кражу ружья – «битие кнутом нещадно», а за кражу лошади – отсечение руки.

К преступлениям, совершаемым во время выступления войска в поход и при возвращении из него, отнесены действия, связанные с причинением насилия и убытков местных обывателей – царских подданных.

При этом было предусмотрено: за убийство и изнасилование – смертная казнь, а за грабеж, воровство, потраву хлебов и другие имущественные преступления – наказание, зависящее от тяжести вины, при этом убытки взыскивались всегда в двойном размере.

Из анализа наказаний за преступления, указанные в главе VII Уложения, следует, что они как правило в общих, неопределенных выражениях: «смотря по вине», «по разсмотре-нию». При этом основными мерами являлись:

смертная казнь (как правило – через повышение); за членовредительство – отсечение руки; тяжкое телесное наказание – битие кнутом двух видов: простое и нещадное; легкое телесное наказание – битие батогами; заключение в тюрьме.

Имущественные наказания состояли в уменьшении поместного и денежного оклада; в отобрании части или всех поместий, которые давались под условием исправного отправления службы; в полной конфискации движимого имущества.

В Уложении была норма о частичной конфискации, если члены семьи наказуемого «про измену не ведали», и поэтому предписано: «никакого наказывания им не чинить» и «на прожиток выдать им из поместий и вотчин, что государь укажет».

Во многих случаях в качестве наказания за причинение убытков полагалось взыскивать ущерб в двойном размере в пользу потерпевшего.

Положения о преступлениях военнослужащих, кроме главы VII, находились также в главе II Уложения (о государственных преступлениях), где говорилось об особом виде измены – сдаче неприятелю города и запрете в городах и полках приходить «скопом» и «заговором» к воеводам и приказным людям с целью убийства их. За эти действия виновных предписывалось подвергать смертной казни без всякой пощады.

В X главе (о cуде) стрельцам, пушкарям и городовым казакам было положено за оскорбление духовным лицам и думным людям – кнут и тюремное заключение, а за «обиды» других лиц – взыскание материальное сообразно окладу или по особой таксе.

В главе XXIII (о стрельцах) говорилось о том, что если стрелец нанесет обиду другому стрельцу или его жене, «будет бить челом, что ему за бесчестье заплатить нечем», то он подвергается наказанию кнутом, чтобы другим неповадно было.

Согласно Уложению 1649 г. органы судебной власти в войсках уже подразделялись на низшие и высшие.

Возбуждение процесса и осуществление судебного расследования являлись предметом инициативы органов государства и начинались исключительно по их усмотрению. Следует отметить, что выяснение всех обстоятельств совершения преступления предусматривалось в ходе проводимых в рамках судебного процесса допросов и очных ставок, в том числе, при необходимости, и с применением пыток, которые, хотя и в различной степени, могли применяться ко всем участникам процесса в зависимости от их сословного статуса. Существенно возросла также роль вещественных доказательств.

Подробная регламентация процесса судопроизводства закреплялась в главе 10 Уложения, в соответствии с которой процесс включал в себя две основные стадии, а именно непосредственно суд и стадию вынесения приговора, называемую вершением. Процедура судебного заседания начиналась с подачи челобитной жалобы, следствием которой был вызов приставом ответчика в суд для рассмотрения и разрешения дела. При этом ответчик наделялся правом на предоставление поручителя, а также мог дважды не явиться на заседание, в случае наличия уважительных причин, однако, если ответчик не являлся в суд на третий раз, процесс автоматически считался проигранным им.

Выигравшая же процесс сторона в подтверждение получала соответствующую грамоту. В качестве основных доказательств Уложение 1649 года предусматривало показания свидетелей, причем требовалось подтверждение не менее, чем десяти человек, доказательства в письменной форме, а также крестное целование и жребий.

В качестве процессуальных действий, которые обеспечивали заседание, Уложение предусматривало общий, то есть осуществляемый по поводу конкретного события преступления и повальный, проводимый в отношении подозреваемого в совершении преступления, обыска.

Судопроизводство осуществлялось в устной форме, однако каждая стадия судебного процесса отражалась в особой грамоте.

В дальнейшем развитие законодательства о суде ознаменовалось принятием во время правления Петра I воинских артикулов, которые предвосхитили создание отдельной системы военных судов, а также в определенной степени стали прообразом Дисциплинарных уставов Вооруженных Сил.