Российское образование: глобальные и национальные вызовы формированию человеческого потенциала

Для экономики России в условиях обострения геополитэкономических противоречий ещё острее встаёт проблема ускоренной технологической и социально-экономической модернизации. Важную роль в решении данной проблемы играет человеческий потенциал как отдельной личности, так и страны в целом.

В российской общественной науке в последнее время вновь актуализировалось понятие «человеческий потенциал» и на сегодняшний день имеется ряд исследований в этой области¹ [1], [2]. Под «человеческим потенциалом» мы понимаем весь спектр созидательных способностей человека, в том числе способность к труду, личностные качества, а также способность к творческой деятельности.

Отметим, что теоретико-экономическое исследование человека и его роли в экономическом развитии общества сегодня часто проводят, опираясь на понятие «человеческий капитал». Введение и активное использование этого понятия, с одной стороны, свидетельствует о признании роли человека как одного из важнейших факторов современного экономического развития, но, с другой, – отражает редукцию многогранного существования человека в экономике к фактору увеличения стоимостного богатства. Человеческий потенциал, в свою очередь, включает в себя не только способность человека к репродуктивному труду (рабочая сила), но и потенциал творческой деятельности, личностного развития, играющий все возрастающую роль в современной экономике.

Большую роль в формировании человеческого потенциала играет социальная сфера. Под социальной сферой мы понимаем сферу, в которой непосредственно формируется человеческий потенциал – это образование, здравоохранение, культура2. Более правильно было бы назвать эту сферу гуманитарной, но в русском языке этот термин чаще используется в другом значении.

В данной статье мы более подробно остановимся на исследовании образования, его трансформации в постсоветской России, национальным и глобальным вызовам его развитию.

Итак, объектом исследования является сфера образования постсоветской России как основное пространство формирования человеческого потенциала. Предмет исследования: социально-экономические отношения и институты в сфере образования современной России. Цель исследования заключается в исследовании трансформации социально-экономических отношений в образовании в условиях определённых национальных и глобальных вызовов в современной экономике нашей страны. Гипотеза исследования: определение прогрессивной модели развития российского образования для формирования человеческого потенциала страны, необходимого для ускоренной технологической и социально-экономической модернизации экономики России.

Для того чтобы нагляднее показать специфику трансформаций в социальной сфере России за последние десятилетия мы выбрали модель хро-нотопа³. В случае социально-экономических исследований хронотоп – это единство социального времени и пространства, которое определяется системой тех или иных социально-экономических отношений. Так, например, для Советского Союза был характерен один хронотоп, а для современной России – другой. И не потому, что СССР и Россия имеют разное астрономическое время жизни и разное географическое пространство, а потому что для них характерны различные единства социального времени и пространства, которые формировались и формируются в определённой системе социально-экономических отношений. Рассмотрим более подробно хронотопы Советского Союза и постсоветской России через призму социальной сферы.

В СССР система социально-экономических отношений в большей степени была социальноориентированной, социальное время направлено на развитие человека, а пространство – единое для всей страны. Поэтому независимо от места проживания (Москва, Ташкент, Тверь и т.д.), население получало общественные блага одинакового уровня качества и, в большинстве своем, бесплатно. Обратимся к основному тренду хронотопа постсоветской России. Система социально-экономических отношений – рыночно-ориентированная, социальное время направлено на зарабатывание денег, пространство – мозаичное, т.е. каждый за себя (каждый человек за себя, каждый регион и город – за себя, каждый университет, больница и театр – за себя). В результате население получает блага (потенциально являющиеся общественными) в форме частной коммерческой услуги, причём разного качества в зависимости от региона, города, университета, больницы, театра и т.д. и уровня дохода, в первую очередь.

Таким образом, с помощью модели хронотопа определяется две противоположные тенденции в формировании системы отношений в социальной сфере: социализация и маркетизация. Данные тенденции определяются, в первую очередь, системой социально-экономических отношений в обществе. Остановимся более подробно на характеристике двух вышеуказанных процессов.

Итак, социализация – это ориентация на развитие человеческого потенциала на основе общественного обеспечения социальной сферы . Данный процесс может принимать различные формы, начиная от характерной для социально-ориентированного капитализма (скандинавская модель⁴) до социалистической (на примере модели «реального социализма» в Советском Союзе [6, с. 148–151] или реализуемой сейчас социально-экономической модели в Китае).

Перейдём к рассмотрению противоположной тенденции в формировании социальной сферы – маркетизации. Это когда социальная сфера выдавливается в рынок, в ней начинают развиваться рыночные отношения и рыночные механизмы взаимодействия всех её участников и институтов. Маркетизация может проявляться в форме коммерциализации5, т.е. подчинение социальной сферы не только рыночной конъюнктуре, но и непосредственно специфическим целям получения капиталистического коммерческого результата. Например, в образовании этот процесс затрагивает, во-первых, всех участников образовательного процесса, во-вторых, его содержание и, в-третьих, его результаты. На современном этапе развития рыночно-капита- листических отношений маркетизация социальной сферы может проявляться также в форме финансиализации6, когда образование, здравоохранение, культура попадают под прямое влияние финансовых мотивов и рынков, финансовых корпораций и учреждений, конкретных представителей финансовой сферы. Россию этот процесс затронул в меньшей степени, чем, например, США и Западную Европу, однако и в нашей стране в последние годы наблюдались отдельные его проявления, например, активное включение руководителей финансовых институтов, как частных, так и государственных, в деятельность, в частности, образовательных организаций, массовое обучение финансовой грамотности населения страны от мала до велика и т.д.7

Необходимо отметить, что выше мы сформулировали в виде научной абстракции две тенденции (социализация и маркетизация) в формировании социальной сферы и охарактеризовали основной вектор в их развитии. Анализируя конкретную практику реализации данных процессов, можно зафиксировать ситуации, которые не в полной мере, а в некоторых случаях и кардинально не совпадают с общим вектором. Так, например, в СССР несмотря на общий вектор социализации, к 60–70-м годам сложилась практика специального социального обеспечения партийной номенклатуры, когда ее представители и члены их семей становились «пользователями особых благ» (спецбольницы и специальные санатории и пансионаты, спецшколы для детей партноменклатуры и др). В постсоветской России, несмотря на общий вектор маркетизации социальной сферы, можно наблюдать некоторые проявления социализации, например, квоты на бесплатное лечение, предоставление бесплатных лекарственных средств определённым группам граждан, квоты на бюджетные места для обучения в ВУЗах для определённых категорий граждан и др. Однако, это лишь частные случаи, которые не характеризуют основной тенденции формирования определённых социально-экономических отношений в социальной сфере.

Далее более подробнее остановимся на исследовании трансформации социально-экономических отношений в современном российском образовании.

Коммерциализация российского образования: специфика и результаты

В постсоветской России в образовании сформировалась рыночно-ориентированная система отношений, которая характеризуется следующими основными чертами.

Во-первых , значительное уменьшение бюджетного финансирования, что было характерно для всей социальной сферы в целом.

Ситуация с бюджетным финансированием образования в Российской Федерации на протяжении последних тридцати лет является неблагоприятной. Отметим, что снижение доли бюджетного финансирования образования в последние десятилетия характерно для многих стран мира, в частности, стран, входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Так, например, в 2000-е годы доля государственных расходов на образование уменьшилась в двух третях стран ОЭСР8. В период с 2010 по 2012 год государственные расходы в процентах от ВВП по всем уровням образования сократились в среднем на 3 %, в 2012–2018 в среднем на 4 % (в высшем образовании – на 8 %)9.

В последние 7-10 лет страны ОЭСР на образование расходовали в среднем 4,1 % своего ВВП. Отметим, что здесь нет единодушия: от менее 3,0 % ВВП в Ирландии, Японии, Литве до более 6,0 % ВВП в Норвегии, Швеции, Коста-Рике и др.10

В России расходы государства на образование по отношению к ВВП по сравнению с СССР сократились значительно: в СССР в 1950-е годы – 10–12 %, в 1970 – 7 %, в России с 1995 по 2021 гг. от 3,5 до 4 %11. Также государственные расходы на образование в нашей стране отстают от расходов как тех стран, которые добились больших результатов в формировании социально-ориентированной модели развития рыночной экономики, в частности, скандинавских стран12, так и стран с либеральной моделью экономики. Так, например, приведем для сравнения государственные расходы на образова- ние в % к ВВП разных стран за 2018 г.: Швеция – 7 %, Франция – 5,2 %, Германия – 4,6 %, Канада – 4,4%, Великобритания – 4,2 %, США – 4,1 %13.

Снижение уровня государственных расходов на образование сказалось на доступности образования в стране, в частности высшего. Например, это показывают данные о динамике численности студентов, обучающихся за счёт бюджетных средств в СССР и России: в СССР в 1980 г. численность студентов, обучающихся за счёт бюджетных средств, в расчёте на 10 000 населения (на начало учебного года) составляла 220 чел., в России в 2000 – 191 чел., 2005 – 209, 2013 – 148, с 2015 по 2020 гг. в среднем 130 чел.¹⁴

Сокращение бюджетного финансирования привело к ухудшению качества образования¹⁵ . Высокое качество образования оказалось доступно только для некоторых привилегированных образовательных организаций, например, университетов, пользовавшихся целевой государственной поддержкой. Большинство ВУЗов, особенно в 1990-е годы, могло придерживаться исключительно стратегии выживания, т.е. по возможности сохранения профессорско-преподавательского состава и материально-технической базы. В результате на данный момент Россия имеет неутешительные показатели в мировых рейтингах, касающихся сферы образования. Так, например, согласно международному Рейтингу национальных систем высшего образования (U21 Ranking of National Higher Education Systems)¹⁶ в 2020 г. Россия занимае т лишь 35-е место (см. таблицу 2).

Таблица 1

Позиция России в международных рейтингах в сфере высшего образования

Position of Russia in International Rankings in the Field of Higher Education

Table 1

Рейтинг национальных систем высшего образования (U21 Ranking of National Higher Education Systems), 2020	35 (49,1) – место России в рейтинге	США – 1 (100), Швеция – 5(84.3), Сингапур – 4 (84.5), Финляндия – 8 (82.8), Великобритания – 6 (83.6), Германия – 16 (70.5)
Рейтинг лучших университетов мира (THE World University Rankings), 2021	174 – Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова	1    – Оксфордский университет (Великобритания), 2    – Стэндфордский университет (США), 3    – Гарвардский университет (США), 4    – Калифорнийский технологический институт (США), 5    – Массачусетский технологический институт (США), 20 – Университет Цинхуа (Китай), 23 – Пекинский университет (Китай), 25 – Национальный университет Сингапура (Сингапур), 32 – Мюнхенский университет Людвига-Максимилиана (Германия), 36 – Токийский университет (Япония)

Источник: составлено автором на основе данных рейтингов: U21 Ranking of National Higher Education Systems, 2020; THE World University Rankings, 2021.

Рейтинг лучших университетов мира (THE World University Rankings)17 в 2021 г. также показал отстающие результаты для России – в 100 лучших университетов мира не вошёл ни один российский университет, а, например, два китайских университета вошли в 25 лучших университетов (см. таблицу 1).

Отметим, что международные рейтинги, по нашему мнению, не являются абсолютно объективными измерителями качества образования, так как они в значительной степени ориентированы не на измерение качества образования, а на оценку степени включения институтов образования в глобальный рынок образовательных услуг. Тем не менее на протяжении нескольких десятилетий государственная образовательная политика в нашей стране была ориентирована именно на включение российской системы образования, в частности, университетов, в данные рейтинги. На наш взгляд дальнейшая ориентация нашей системы образования на международные рейтинги, как основной ориентир в измерении результативности деятельности сферы образования, приведёт лишь к усилению процесса маркетизации образования и ее негативных последствий.

Во-вторых, в сфере образования изменилась система социально-экономических отношений и институтов.

Главным слагаемым этих изменений стало внедрение платного образования и формирование сети негосударственных (частных) ВУЗов . Частные ВУЗы в большинстве своём формировались как коммерческие структуры, хотя формально заявляли себя как некоммерческие организации, которые создаются не для получения прибыли, а для ведения образовательной деятельности и покрытия затрат на свою деятельность.

Начиная с 1990-х гг. в стране началось активное формирование негосударственных частных ВУЗов и создание платных отделений (факультетов) в государственных высших образовательных организациях (см. таблицу 2). Наиболее активно этот процесс шёл в 1990-е и в начале 2000-х годов. Впоследствии динамика меняется по причине оптимизационных мероприятий государственных органов надзора и контроля в сфере образования, направленных в первую очередь на частные ВУЗы.

Таблица 2

Динамика числа государственных и негосударственных образовательных организаций высшего образования

Dynamics of the Number of State and Non-State Educational Organizations of Higher Education

Table 2

Вид организации	Учебный год
	1995/ 1996	2000/ 2001	2005/ 2006	2014/ 2015	2016/ 2017	2017/ 2018	2018/ 2019	2019/ 2020	2020/ 2021	2021/ 2022
Государственные и муниципальные организации	569	607	655	548	502	500	496	495	497	501
Частные	193	358	413	402	316	266	245	229	213	216
организации	(25,3%)	(37,0%)	(38,7%)	(42,3%)	(38,6%)	(34,7%)	(33%)	(31,6%)	(30%)	(30,1%)
Всего	762	965	1068	950	818	766	741	724	710	717

Источник: составлено автором на основе данных Министерства науки и высшего образования РФ, Федеральной службы государственной статистики, статистических сборников НИУ ВШЭ («Образование в цифрах» 20102022, URL: (дата обращения: 11.12.2022).

Вместе с созданием частного сектора образования также шёл процесс коммерциализации образования в государственном секторе, который характеризовался сокращением числа бюджетных мест и, соответственно, созданием платных факультетов, направлений подготовки, групп и т.д. в государственных ВУЗах, что отражено в таблице 3.

Несмотря на развитие процесса коммерциализации, который можно отнести к национальному вызову сфере образования и формированию человеческого потенциала высокого качества,

Таблица 3

Динамика численности студентов в государственных образовательных организациях высшего образования по источникам финансирования обучения

Table 3

Dynamics of the Number of Students in State Educational Institutions of Higher Education by Sources of Education Funding

Источник финансирования	Учебный год
	1995/ 1996	2000/ 2001	2005/ 2006	2010/ 2011	2013/ 2014	2014/ 2015	2016/ 2017	2017/ 2018	2018/ 2019	2019/ 2020	2020/ 2021
За счёт средств бюджетов всех уровней	91 %	65,6 %	50,2 %	43,5 %	38,9 %	39,7 %	47,5 %	48,1 %	48,7 %	48,8 %	49,4 %
С полным возмещением затрат на обучение (на коммерческой основе)	9 %	34,4 %	49,8 %	55,2 %	61,1 %	60,3 %	50,9 %	50,3 %	49,6 %	49,6 %	48,9 %

Источник: составлено автором на основе данных Министерства науки и высшего образования РФ, Федеральной службы государственной статистики, «Образование в цифрах» 2010-2022. URL: oc (дата обращения: 10.12.2022); Федеральная служба государственной статистики «Индикаторы образования» 2007–2022. URL: (дата обращения: 10.12.2022).

по некоторым количественным показателям Россия располагается на достаточно высоком уровне по сравнению с развитыми странами. Так, если обратиться в целом к сфере образования, то здесь будут относительно высокие показатели. Например, более половины (54,3 %) граждан РФ в возрастной группе от 24 до 65 лет имеют полное или неполное высшее образование. В среднем по странам ОЭСР этот показатель составляет 35,9 %18.

На наш взгляд достаточно высокие результаты в образовании по некоторым показателям обусловлены тем, что коммерциализация образования в постсоветской России протекала менее активно, чем в других сферах экономики страны. За счёт консервативности и инерционности системы образования удалось сохранить относительно высокий уровень в тех областях, где сохранились базовые принципы общедоступного эгалитарного образования.

В-третьих , государство постепенно перестало быть активным актором формирования системы подготовки кадров. Рыночные механизмы стали главными определителями «заказа» на подготовку специалистов с высшим образованием.

В-четвертых, основной глобальный вызов¹⁹, а именно глобализация образования и, до недавнего времени, неослабевающее подчинение российского образования (особенно высшего) глобальным институтам, в частности, международным организациям, регулирующим деятельность национальных систем образования.

Так, например, основной целью Болонской декларации было создание единой системы подготовки кадров для европейских экономик, т.е. для стран Европейского союза. На фоне усиления неолиберальных трендов в конце 90-х годов XX века, десоциализации экономик большинства стран капиталистической системы и коммерциализации социальной сферы, в частности образования, целью Болонской декларации, по сути, стало создание единого европейского рынка образовательных услуг. Присоединение России в 2003 году к Болонской декларации с экономической точки зрения предполагало право России вступить и далее действовать в едином европейском экономическом пространстве. Также это было связано с вопросами вступления России в ВТО. С методической точки зрения это потребовало от российской системы образования её технической синхронизации с европейской системой тестирования и системой перевода и накопления баллов. Результат – пресловутая трехуровневая система (бакалавриат, магистратура, аспирантура) и Единый государственный экзамен (ЕГЭ). На фоне геополитических событий 2022 года, западных санкций, Россия вышла из Болонской декларации, что даёт возможность нашей национальной системе образования развиваться самостоятельно и выйти, хотя бы частично, из-под влияния глобальных вызовов.

В-пятых, сфера образования постсоветской России в процессе коммерциализации не решила проблему бюрократизации, а только усугубила её появлением такого явления как менеджеризм, когда эффективный менеджер и администратор в образовательной организации играет большую роль, чем учитель и преподаватель, а рыночнобюрократические цели и результаты деятельности превалируют над собственно образователь-ными²⁰.

В сложившейся геополитико-экономической ситуации для России особенно важным является обращение внимания на национальные вызовы развитию системы образования и формированию человеческого потенциала, соответствующего современным требованиям технологического и социально-экономического развития (таблица 4).

Для решения проблем в сфере образования современной России, вызванных глобальными и национальными вызовами, недостаточно выхода из Болонской декларации. Необходимо изменение социально-экономических отношений как в системе образования, так и в целом в экономике. В постсоветской России произошло подчинение социальной сферы, в частности, образования, рынку, капиталу и бюрократии. Это подчинение реализуется в форме коммерциализации, приводящей к тому, что система образования всё более подчиняется целям роста денежного дохода. Ориентация на деньги как основной результат становится главной и для учащихся, и для обучающих, и для руководителей образовательных организаций. Болонская система лишь технический элемент воспроизводства этой рыночноориентированной модели образования. Ответом вышеуказанным вызовам и альтернативой сложившейся модели образования в России может стать иная модель, а именно – социально-ориентированная.

Таблица 4

Основные национальные вызовы развитию сферы образования и формированию человеческого потенциала

Table 4

The Main National Challenges to the Development of the Education Sector and the Formation of Human Potential

Основные национальные вызовы

Некоторые проявления

Коммерциализация Бюрократизация Недофинансированность

1.    Переориентация целей деятельности образовательных организаций на экономическую эффективность и получение коммерческого результата. 2.    Диспропорции на рынке труда – переизбыток одних специалистов и недостаток других. 3.    Снижение качества подготовки выпускников. 4.    Перегрузка педагогов в связи с работой более, чем на 1 ставку. 5.    Увеличение бюрократической нагрузки на образовательные организации в целом и педагогов в частности. 6.    Недоверие работодателей к выпускникам ВУЗов и в целом недоверие к системе высшего образования в обществе. 7.    Формирование образовательной сегрегации на всех уровнях образования.

Источник: составлено автором.

Социализация российского образования: основные направления

На наш взгляд социализация образования, здравоохранения, культуры – это тренд будущего, несмотря на то, что это в определённой мере было реализовано в СССР, т.е. в прошлом, а коммерциализация социальной сферы – это тренд прошлого, несмотря на то, что он реализуется в нашей современной действительности. В связи с этим подчеркнём, что социальное время может идти вперед (по пути прогресса) – в направлении социализации; а может и пятиться назад (путь регресса), вызывая реставрацию отношений рыночного фундаментализма, в частности, коммерциализацию.

Поскольку социальное время в модели хронотопа, как мы отметили выше, сопряжено с социальным пространством, то развитие социализации расширяет пространство общедоступности, эгалитарности социальной сферы, а путь в прошлое – сжатие этого пространства. И за последние 30 лет на наших глазах это пространство (общедоступной, эгалитарной, качественной социальной сферы) в нашей стране сжалось до катастрофического состояния. Пришло время поиска альтернатив и мы думаем, что выход напрашивается сам собой – социальную сферу необходимо выводить за рамки рыночного механизма, необходимо движение вперёд – по пути социализации, ориентации не только на экономическую, а в первую очередь на социальную эффективность.

Для системы образования данный вектор предполагает постепенный отход от доминирования рыночно-ориентированной модели образования, для которой характерны коммерциализация и финансиализация этой сферы, и постепенное движение к социально-ориентированной модели образования.

Подчеркнём специально, что мы не считаем возможным радикальные изменения социальноэкономических отношений и институтов в социальной сфере. Например, сфера образования характеризуется высокой инерционностью, и радикальная ломка в этой сфере приносит скорее негативные, чем позитивные результаты. Однако выбор правильного вектора трансформации является принципиально значимым.

Первыми шагами на пути социализации российского образования могут стать следующие21:

• 1.    Социальная ориентация образования, в том числе формирование у обучающегося широкого круга личностных качеств человека, творческого потенциала, социальной ответственности, а не только узкопрофессиональных знаний и навыков. Такой подход к образованию принципиально отличается от рыночно-ориентированной модели, так как не имеет непосредственную коммерческую ориентацию образовательного процесса и направлен на развитие человека и общества. Подобная направленность предъявляет соответствующие требования к содержанию образования, которые могут быть определены как государс-

• твенной образовательной политикой, так и с помощью институтов гражданского общества.

• 2.    Развитие образования для всех и через всю жизнь, т.е. общедоступное образование . Это означает, что образование одинакового качества и на равных условиях может получить представитель любой социальной группы населения страны. Необходимо отметить, что в современном обществе человеческий потенциал включает в себя не только способность человека к репродуктивному труду, а также потенциал творческой деятельности, личностного развития, играющих важную роль в современной экономике. Для формирования такого человеческого потенциала необходимо общедоступное и качественное образование для всего населения страны.

• 3.    Переход к эгалитарной модели образования , которая должна обеспечивать качественное образование всему населению страны. Эгалитарность образования – это не только его бесплатность в частичной или полной мере для населения страны, но и наличие материальной и институциональной поддержки представителей социальных слоёв с низкими доходами. Это направление изменения модели образования обусловлено обострением проблем бедности и социального неравенства, как в мире в целом, так и в России в частности.

• 4.    Дебюрократизация управления образованием на всех уровнях. Современное образование должно быть демократичным, т.е. опираться на начала самоуправления коллективов образовательных организаций. Также государственная образовательная политика и институты в сфере образования должны формироваться открыто и гласно, при активном участии образовательного сообщества.

Взаключенииподчеркнём,чтообразованиеста-ло сферой общественного производства с наиболее высокой отдачей долгосрочных инвестиций. Это было показано ещё в ХХ веке С.Г. Струмили-ным22 и позднее не раз подтверждено как отечес- твенными, так и зарубежными экономистами (Э.Ф. Денисон [20], С. Акоста-Ормаэчеа (S. Acosta-Ormarchea), А. Морозуми (A. Morozumi) [21], О. Барбьеро (O. Barbiero), Б. Курнэд (B. Cournède) [22] и др.), в частности, это показали в своих исследованиях лауреаты Нобелевской премии по экономике 2021 г.: Д. Кард (D. Card) [23, pp. 1-40], Д. Ангрист (J.Angrist) и Г. Имбенс (G.Imbens) [24, pp. 467-476].

Выделение общественных ресурсов на образование с экономической точки зрения является инвестицией в производство главного фактора развития современной экономии – человеческого потенциала. Развитие эгалитарной модели общедоступного образования не только не снижает экономической эффективности национальной экономики, но и даёт значительный положительный эффект, увеличивая число и повышая качество подготовки кадров за счёт более полного использования человеческого потенциала всех слоёв населения страны23.

Выводы

Сложная геополитэкономическая ситуация ставит новые задачи перед российским обществом, в частности, задачу формирования человеческого потенциала, соответствующего наиболее высокому уровню технологического, научного и социально-экономического развития. Для решения этой важной задачи необходимо соответствующее развитие основных сфер формирования человеческого потенциала, в частности образования. В данной статье мы показали два потенциально возможных тренда для дальнейшего развития российского образования: усиление рыночно-ориентированной модели и формирование социально-ориентированной. Надеемся, что при разработке в России уникальной системы образования, о которой была заявлено профильным министерством после выхода России из Болонской декларации, будет принят социально-ориентированный вектор и это даст возможность российскому обществу и экономике страны выйти на устойчивую и независимую траекторию развития.